Оборотень по особым поручениям

Учитывая запрет привлекать кого-либо к вывозу сокровищ, наследники не знали, что бы такое прихватить – компактное и дорогое.

Я покачал головой. Хитер был Генри Уоррен, жаль, что не довелось свести знакомство…

Кое-кто из гостей, кажется, вообразил, будто находится в музее. Во всяком случае, Лили упросила Дэниела (который оказался студентом-искусствоведом и более-менее разбирался в живописи) провести для нее экскурсию по картинной галерее. За ними увязалась и Фиона, пробормотав что-то об истории семьи.

Громкое название «галерея» носил длинный коридор, по стенам которого были безо всякой системы развешены десятки картин, а закрытые столики буквально ломились от миниатюр и всякого художественного барахла.

Старший Бейнс к чаю не спустился, продолжая рыскать по дому, а вот Дэниел сидел с такой таинственной улыбкой, что Тоби потормошил его:

– Братец, что это ты такой загадочный? Неужели ты сегодня лидируешь в нашей поисковой партии?

– Возможно, – кивнул тот. Из-за длинных рук и ног он казался сущим подростком, о чем явно знал и отчаянно старался казаться старше, с каковой целью отрастил усы. Надо ли говорить, что смотрелся он при этом на редкость забавно? (Даже я не отращиваю усы, хотя намного старше Дэниела, но по иной причине – я рыжий, и выглядит это кошмарно.) – Если я прав, и это подлинник Оулдриджа, то я, можно сказать, обеспечил себе безбедное существование.

И он продемонстрировал небольшую гравюру. Что на ней изображено, я толком не разобрал: то ли кто-то кого-то пытал, то ли предавался любовным утехам. Так или иначе, толпа зрителей наличествовала. Словом, это был образчик той разновидности изобразительного искусства, о которой принято говорить либо хорошо, либо ничего. В первом случае вы прослывете знатоком искусств (особенно если углядите в нагромождении фигур некий особый смысл или, прости господи, аллегорию), а во втором – сойдете за умного.

– О, у нас сегодня день художника! – засмеялся Дэйв. – Я тоже обнаружил кое-что любопытное… Представляете, шарим мы с Бэйби в библиотеке. Ну, как во всех этих романах: в библиотеке непременно должна найтись книжка, потянув за которую, вы откроете потайную секцию или вовсе попадете в другую комнату.

Тоби при упоминании Бэйби заметно помрачнел. Кхм, кажется, между этой парочкой пробежала не кошка, а целый бенгальский тигр. Хотя Дэйв больше походил на ирландского сеттера, чем на кого-то из семейства кошачьих.

– Так вот, я беру книги одну за другой, но ничего не происходит, – со вкусом продолжал Дэйв, прихлебывая чай. Надо отдать ему должное, артистизма у него было хоть отбавляй. – Бэйби их на всякий случай перелистывает. Ну мало ли, между страницами спрятана карта, записка с шифром или даже купюра, а может, редкая марка завалилась или письмо от знаменитости… Но опять-таки – ни-че-го! И тут я хватаюсь за Библию… – он сделал выразительную паузу, чтобы все могли оценить драматизм момента, – благоговейно пытаюсь снять ее с полки, но у меня не получается. Дергаю сильнее и… вуаля! Открывается тайник!

– Мы, такие, переглядываемся, – дополнила Бэйби, – и сталкиваемся лбами. Потому что жутко интересно, что там внутри.

– Родными будете, – хмыкнул Джон, обычно хранивший молчание.

– Суеверие, – отмахнулся Дэйв. – А внутри лежала книжка с картинками. Вот эта.

Он показал небольшой потрепанный томик.

– Должен сказать, дядя был большой затейник, – добавил он.

– Ой, да, – согласилась Бэйби.

– О, сюнга! – почему-то обрадовался Дэниел. – Интересно, каким веком она датируется?

Дэйв хмыкнул.

– И это все, что тебя интересует?

– Позволь посмотреть, – попросил Тоби, заглянул в книжку и вдруг залился краской. – Гм… Главное, девушкам не показывай.

– Почему это? – возмутилась Хелен. – Что там может быть такого?

– Да ладно, – усмехнулась Бэйби. – Я вот видела, и ничего.

– Ты? – с непонятной интонацией произнес Тоби, и она нахмурилась.

– А правда, – неожиданно поддержала Лили, – нам тоже любопытно!

И девушки окружили Дэйва, даже Фиона с Эстер присоединились. Он явно наслаждался всеобщим вниманием и с искушенным видом комментировал рисунки.

– Кузина Майя, а ты не составишь нам компанию? – полюбопытствовал Дэйв, листая страницы и поглядывая на розовеющих девиц и смущенных юношей.

– Нет, благодарю, – невозмутимо ответила она, попивая чай. – Что, спрашивается, есть в этой вашей сюнга, чего нет в «Камасутре»?

Я фыркнул от неожиданности: откуда бы приличной барышне знать о подобных… гм… произведениях?

– Очень продвинутая молодая леди, – сделал ей комплимент Дэйв. – Бэйби, хоть и американка, и то сказала, что подобного не видела!

– Сомнительная похвала, – проворчал Тоби, но девушка словно не услышала.

– Мистер Маккинби, такие миниатюры можно увидеть на любом барельефе любого храма страны, в которой я выросла, – сказала Майя и, чуть вытянув шею, тоже заглянула в книжку. – Хотя ниппонцы тоже большие затейники, не могу отрицать очевидного… Дадите полистать сборник на сон грядущий, когда все ознакомятся с этой редкостью?

– С удовольствием, – откашлявшись, ответил он.

Неизвестно, куда завел бы их этот разговор, но Фиона вдруг наивно спросила:

– А это что?

– Нефритовый жезл, – быстро ответил Дэниел, отодвигая сестру подальше.

– А это?

– Пещера наслаждений. Фиона, тебе еще рано смотреть такие картинки!

– Какие картинки? – громыхнул старший мистер Бейнс. Пол под его шагами сотрясался, будто явилась статуя Командора.

Он посмотрел через плечо Дэйва и медленно начал багроветь. Видимо, на глаза ему попалась вовсе уж непристойная гравюра с двумя-тремя самураями и томной барышней в кимоно, каковая барышня пребывает в совершенно невероятной позиции относительно кавалеров. Да-да, я тоже видел такие картинки.

– Чтобы мои дочери!.. Разглядывали картинки с язычниками?! Да еще и содомитами?! – взревел Бейнс.

Ну, ему не повезло сильнее, чем я полагал. Очевидно, он увидел картинку с… гм… нетрадиционной парой. Ниппонцы, насколько мне известно, относятся к этому совершенно спокойно, да и наша лондонская богема, мягко говоря, не гнушается подобным. Во всяком случае, Дэйв вовсе не выглядел смущенным.

– Мерзость и разврат! – брызгал слюной Бейнс. Его и без того красное лицо сделалось свекольным.

Девушки кинулись врассыпную, а Дэйв вскочил и поспешил отступить.

– Папа, перестань, у тебя снова сделается плохо с сердцем! – увещевала его Эстер, но тщетно.

– Отдайте немедленно, испорченный мальчишка! – Бейнс попытался выхватить книгу у Дэйва, но тот отскочил.

Дальнейшее напоминало сражение взбешенного быка с опытным тореро. Как они не перевернули стол, ума не приложу! Но, должно быть, ярость придавала Бейнсу сил, так что он настиг Маккинби и отобрал книгу.

– Вот где место этой дряни! – прогремел он и швырнул томик в камин, после чего удалился с видом победителя.

Дэйв поправил лацканы пиджака, за которые хватал его Бейнс, тяжело вздохнул и сказал:

– Вот что значит не видеть ничего дальше собственного носа.

С этими словами он вынул из-за пазухи книжку и вручил ее Майе, добавив:

– Я обещал. Только не забудь вернуть.

– Благодарю, – кивнула она, положила томик рядом с чашкой и взяла еще тост.

– Как ты это провернул, черт побери? – поинтересовался Эндрю. Обычно он держался обособленно от других членов семьи, но эта стычка разбила лед.

– Ловкость рук и ничего более, – улыбнулся Дэйв.

– А что тогда горит в камине? – с любопытством спросила Фиона, радуясь тому, что гроза миновала.

– Псалтырь, – коротко ответил он, и я мысленно ему поаплодировал.

Бэйби хихикнула и предложила:

– А может, вечером потанцуем? Я видела тут радиолу, настроим ее и…

– Отличная идея, – поддержал Дэйв.

– Это как-то нехорошо… Дядю недавно похоронили, а мы… – начала было Фиона, но Бэйби не дала ей договорить:

– Он посмотрит и порадуется, что мы не сидим унылые, а веселимся. Он, похоже, был дяденька с юмором!

Вот с этим я был совершенно согласен!

Глава 6

Договорившись о танцевальном вечере, все разошлись немного передохнуть. Я тоже ушел с Майей – она прилегла ненадолго, разглядывая ниппонские гравюры. Я тоже полюбопытствовал, проморгался и, ей-ей, покраснел бы, если бы мог. Кажется, Генри Уоррен раздобыл крайне редкое издание. Мне такое даже в голову не пришло бы…

После обеда обещали танцы. Кажется, кого-то предложение Бэйби смутило, но только не Майю. На ее родине не принято было годами кутаться в траурные одежды и хоронить себя заживо в четырех стенах. Вот шагнуть следом за супругом в погребальный костер – это другое дело, это достойный поступок, говорили женщины, но так уже мало кто поступал.

Разумеется, покойного оплакивали (часто нанимали плакальщиц, чтобы все видели, как о нем горюют), приносили дары к его смертному одру, ну а после огненного погребения начинался пир, на котором вспоминали только самое лучшее об усопшем и старались побольше смеяться, чтобы дух видел – его помнят и желают ему радости в новом воплощении…

Одним словом, Майя не видела ничего предосудительного в танцевальном вечере в доме Уоррена. Танцевать она умела, да это ведь и не прием у консула, а семейная вечеринка! Нужно было только придумать, как бы одеться, чтобы не шокировать чопорных британцев. Впрочем, тут же подумала она, тот же Дэйв далеко не чопорен, да и кое-кто еще притворяется, к тому же не слишком успешно.

Майя выбрала довольно закрытое платье золотистого цвета с неровным подолом провокационной для здешних мест длины – оно выгодно оттеняло ее смуглую кожу, равно как и драгоценности. Девушка решила, что вряд ли здесь кто-то настолько сведущ, чтобы понять, настоящие ли камни в ее ожерелье с подвеской в виде павлиньего пера, или же это бижутерия. Скорее всего, подумала она, этим людям и в голову не придет, что звездный сапфир такого размера (в окружении рубинов, желтых сапфиров и мелких бриллиантов) можно надеть по такому скромному поводу.

Волосы она собрала в тяжелый узел на затылке, украсив парой драгоценных шпилек, надела туфли и обернулась.

Джинто лежал у двери, положив морду между передними лапами, и смотрел на Майю снизу вверх остекленевшими глазами. Длинные золотистые уши распластались по ковру, хвост безостановочно стучал.

– Что, на улицу просишься? – спросила она и открыла дверь. Пес пулей вылетел наружу.

Дождь к вечеру прекратился, и из приоткрытого окна тянуло той восхитительной свежестью, которая бывает лишь после грозы. Хотя, на вкус Майи, все равно было слишком сыро и промозгло.

Девушка зябко передернула плечами и присела к зеркалу. Она аккуратно подвела глаза и подкрасила губы. На родине был принят очень яркий макияж, но, увы, здесь это не поощрялось, а ей не хотелось слишком уж привлекать внимание, и без того у нее чересчур экзотическая внешность!

«Любопытно, пригласят ли мистера Нолана? – неожиданно подумала она. – Могут, наверное. Иначе не хватит кавалеров. Сомнительно, что мистер Бейнс будет танцевать фокстрот!»

Мистера Нолана, как вскоре выяснилось, пригласили к обеду и на танцы, и тот любезно согласился. Был он невыразимо галантен, правда, почему-то сразу отворачивался, взглянув на Майю, и поправлял галстук, будто тот его душил.

«Жаль, если он тоже окажется жертвой предрассудков, – подумала девушка. – Хотя и ему должно быть нелегко. Кажется, для местных все рыжие все равно что ирландцы, а ирландцы – как колючка под ногтем у слона!»

За столом, к счастью, засиживаться не стали, переместились в зал, где уже похрипывала радиола.

– Бэйби, позволь? – и Дэйв первым увлек девушку на паркет.

Майя обратила внимание на Эстер: та в скромном сером платье выглядела совсем тусклой, а жемчуг ей вовсе не шел.

– Видела моль бледную? – спросила вдруг Лили, оказавшаяся поблизости. Кажется, очередной бокал шампанского был уже лишним: осветленные волосы растрепались, краска на веках размазалась, помаду девушка уже частично съела. – Старая дева, а туда же метит!

– Кто, Бэйби? – не поняла Майя. – Вы ревнуете вашего жениха?

– Да нет, Бэйби – шут с ней, Дэйв прикалывается, – Лили махнула рукой с длиннющими ногтями, ярко-красными, будто она красила их кошенилью. Впрочем, здесь пользуются лаками, вспомнила Майя. – Он такой. Он и со мной прикалывается, но на него злиться не выходит, хоть и очень хочется… Я про эту мышь, как ее… дочка Хвалибога!

– Кого?!

– Ну богомольца нашего! Дэйв его прозвал Хвалибога, по-моему, ему очень подходит, – заявила та. – Гляди, так и вешается на Нолана!

Как истинный джентльмен, он пригласил на тур вальса Эстер, которая до того стояла у стенки в одиночестве и смотрела на него тоскливыми глазами.

И, право, чуть раскрасневшись от волнения, она стала выглядеть куда как симпатичнее!

– Ей бы краситься научиться, – доверительно сказала Лили, налив себе еще шампанского. – Может, и закадрила бы кого-нибудь. А то ходит как монашка!

И она фыркнула презрительно. Саму Лили в скромности наряда обвинить было сложно: блестки буквально усеивали ее короткое платье.

– А этот Эндрю? – продолжила злословить она, одним глотком ополовинив шампанское в бокале. – Позорище!

Майя присмотрелась и согласилась сдержанно:

– Да, он определенно не умеет танцевать.

Эндрю был занят попытками не наступить на ноги партнерше. Судя по тому, как морщилась Хелен, удавалось ему это не всегда.

– Не умеешь – не берись! – отрезала Лили. – Хотя…

Она прищурилась и умолкла, что Майя восприняла с облегчением. Ей непонятна была эта «цивилизованная» манера в лицо улыбаться, а за спиной говорить гадости.

Вальс сменился фокстротом, и к девушкам подошел Тоби.

– Мисс Уайт, позволите? – протянул он руку, и она упорхнула.

На ногах Лили держалась нетвердо, а вот танцевала при этом на диво уверенно.

«Наверное, она танцовщица, – предположила Майя, наблюдая за ней. – Только не балерина, скорее, пляшет в каком-нибудь кабаре. Что же, такое знакомство вполне в духе Дэйва».

– Разрешите? – это был Эндрю, и Майя кивнула. – Вы очень необычно выглядите. Но вам это чертовски идет, прошу прощения за неуклюжий комплимент.

– Благодарю, – ответила она и добавила: – Мистер Уоррен, талия заканчивается чуть выше… Да, именно здесь, вы поняли верно.

Танцевал Эндрю и правда как дрессированный медведь, и Майя поспешила сбежать от него при первой возможности. Она видела, как Дэниел снова танцует с Хелен, как Джон Огден хмурится, видя такое легкомыслие невесты, но вмешаться не пытается и только угрюмо пьет бокал за бокалом, как Фиона что-то напевает и улыбается светло и как-то нездешне, как Тоби что-то втолковывает Бэйби, а та отмахивается… И как Алекс Нолан внимательно слушает излияния Эстер.

Даже в приглушенном свете бра огненная макушка мистера Нолана, казалось, светилась сама по себе. А Эстер разрумянилась и совсем по-девчоночьи хихикала над негромкими репликами своего кавалера.

Лили танцевала то с одним, то с другим, и даже до Эндрю снизошла. Надо отдать ей должное, Лили сумела заставить Эндрю танцевать почти прилично, да и беседа между ними завязалась весьма оживленная.

Вниманием Майи завладел Дэйв, который оставил Бэйби ее жениху. Лили он отчего-то приглашать не захотел, а потом она и вовсе куда-то ушла, накинув палантин и нетрезвым голосом сказав, что пойдет проветриться.

– Хорошо, что хоть одна кузина чем-то отличается от остальных, – весело сказал он под быстрый фокстрот. – С моей сестричкой можно свихнуться, до того она правильная и умная, Эстер – вылитый папочка в юбке, Фиона… ну, еще неизвестно, что из нее вырастет. А ты – ты просто тайна за семью замками!

– Я ваша кузина, – напомнила Майя, упорно называвшая всех родственников на «вы». Впрочем, откровенно всем тыкал один Дэйв.

– Это не отменяет таинственности, – сказал Маккинби. – Да куда ты все смотришь? А! Скромница Эстер решила все же вылезти из раковины и побыть девушкой, а не Диггори Кеннетом? Боюсь, после этого ее романчики не получат одобрения папеньки!

– А вы в самом деле критик? – спросила Майя. – Или все же писатель?

– И то, и другое, – улыбнулся Дэйв. Улыбка у него была хорошая – искренняя и чуточку заговорщицкая. – Я пишу понемногу, вечно пребываю в творческом поиске, ну вы понимаете – муки непризнанного гения. Чепуху я пишу, одним словом, полнейшую, и ее вполне резонно отклоняют издательства. Даже журналы отклоняют! А под маской Острослова я читаю ту чепуху, что написали другие. Ну и пишу отзывы… За них, кстати, недурно платят. Но то, что Эстер – это Кеннет, мне бы и в страшном сне не приснилось!

– А вы не опасаетесь, что я выдам вашу тайну? – поинтересовалась девушка.

– Выдавай, – Дэйв пожал плечами и откинул челку со лба. – Присутствующие и так в курсе, а прочие не поверят, что зануда Маккинби с его описаниями природы и мухи на стекле как метафоры бренности бытия – одно лицо с Острословом. Доказательств-то нет.

Маска разгильдяя ненадолго соскользнула, открывая истинное лицо неглупого и ироничного мужчины.

– Удобная позиция, – согласилась Майя и перехватила отчаянный взгляд Нолана. – Хм, мистер Маккинби…

– Для тебя просто Дэйв, кузиночка.

– Дэйв, вы не могли бы пригласить Эстер?

– Я похож на извращенца?

– Ни в коей мере, – прямо сказала она, – просто мистер Нолан не может от нее отделаться, а…

– Понял, – сказал Дэйв и ухмыльнулся. – Поставлю-ка я, пожалуй, танго. Интересно, как эта сушеная рыба будет его танцевать!

– Сделайте одолжение, – улыбнулась Майя в ответ.

Ее расчет оказался верным: после короткой ротации, явно организованной Дэйвом, Нолан оказался напротив и был вынужден пригласить девушку на танец, когда она бесцеремонно протянула ему руку. Сам-то бы явно не решился, подумала она, хотя очень хотел.

Молчал он, правда, как проклятый, зато танцевал отменно. «Если обучился танцам в такой глуши, мог бы и риторикой заняться», – с досадой подумала Майя, когда сменилась мелодия и ее пригласил Джон, которого после выпитого потянуло на подвиги. Он тоже был неплох, но разве в этом дело?

– А вы очень недурны, мисс, – произнес тот, прижимая девушку к себе чуть крепче, чем то позволяли приличия, и дохнул ей в лицо запахом коньяка.

В нескольких шагах от них Дэйв вдохновенно кружил Эстер, которая двигалась неожиданно откровенно и артистично.

Вот после особо удачного па Дэйв широко улыбнулся партнерше, пошутил, она засмеялась…

И парочку заслонила широкая спина мистера Нолана, который вел в танце Хелен.

– Вы тоже неплохо танцуете, – вежливо ответила она, отодвигаясь, насколько позволяла скромная площадка.

– Если бы вы знали, как я хорош кое в чем ином, – прошептал он, упорно пытаясь притиснуть Майю к себе.

– Думаю, я проживу без этого знания. Благодарю, мистер Огден. Мистер Огден?

– Я вас не отпущу, – сказал он, – еще один тур, и это самое малое, на что я рассчитываю!

– Отпустите немедленно! – приказала Майя, но он держал крепко, и она поняла вдруг, что Огден уже совсем пьян. – Вы ведете себя непристойно!

Она видела краем глаза, как дернулся Нолан, как поспешила к ним Хелен, но сделать они ничего не успели: Огден полез целоваться. Ну а на это у Майи была одна реакция…

– Вы убили его! – вскрикнула Хелен, когда жених свалился ей под ноги. – Боже мой! Сколько крови!

– От разбитого носа еще никто не умирал, – наконец подал голос Нолан, хладнокровно осмотрев пострадавшего. – И разбитой губы. Хорошо, зубы целы.

Он покосился на Майю.

– Подайте носовой платок, сэр, – попросила она. – Нужно вытереть кровь, не то камни в кольцах придется чистить у ювелира.

«Вот это удар!» – читалось в глазах Дэйва.

«Да уж…» – явно подумал Нолан и подал мисс Тагор чистейший носовой платок. Сам гладил.

– Отстань! – вдруг с досадой отмахнулся Джон от невесты – та пыталась поднять его на ноги. – Я сам дойду!

– Куда ты? – встревожилась она, когда он с трудом встал и, пошатываясь, побрел к французскому окну, ведущему в сад.

– Воздухом подышу! – огрызнулся Джон и с силой дернул за ручку, заставив стекло задребезжать. – Один!

Он вышел, а Хелен прикусила губу и отвернулась…

– Ну что, еще потанцуем? – спросила Бэйби, чтобы нарушить гнетущее молчание.

– Я могу поставить что-нибудь повеселее, – предложил Дэйв. – Как насчет чарльстона?

– А шимми тут найдется? – оживилась Бэйби.

– А, ну да, ты же американка, – хмыкнул Дэйв. – Да, по-моему, я где-то видел пластинку Гилды Грей.

– Давай поищем! – обрадовалась она.

«Они будто не разговаривают, а играют в теннис, отбивают подачи одну за другой, – подумала Майя, возвращая мистеру Нолану его платок. У того вздрогнули ноздри, будто он принюхивался к оставшемуся на вещи запаху. – Как это глупо выглядит!»

Словно услышав ее мысли, Хелен вздернула голову и произнесла ровно:

– Пожалуй, мне на сегодня хватит. Пойду к себе.

Она вышла, держа спину неестественно прямо.

– Нам тоже пора, – буркнул Тоби. – Пойдем, Барбара.

– Пфе, – фыркнула девушка, – надо же, как официально.

– Барбара! – повторил он с нажимом и протянул руку. – Идем, я хочу с тобой побеседовать. Наедине!

Она пожала плечами, но последовала за женихом.

Дэниел сослался на усталость (он и правда выглядел совсем больным), Фионе давно пора было спать. Мистер Нолан скромно сообщил, что ему завтра рано вставать и ехать по делам, откланялся и был таков. Ну а Лили так и не вернулась из сада.