Охота на «Лиса пустыни». Война в Северной Африке. 1940—1943

Только после «открытия» войны в Восточной Африке, боевые действия начались в Северной Африке. Они велись, по сути дела, на территории Египта, Ливии и Туниса. Следует заметить, что местный театр военных действий ограничивался сравнительно узкой прибрежной полосой, ширина которой не превышала 80 километров. Из этого видно, что воюющие стороны старательно избегали действовать в безводной и жаркой пустыне, известной как Сахара. Туда иногда залетали только самолеты и «забегали» моторизованные группы и просто патрули. Борьба за оазисы в пустыне тоже велась, но небольшими отрядами.

Пустынная местность в пределах прибрежной полосы позволяла действовать всем полевым войскам, в том числе танковым. Главной коммуникационной линией на участке от египетской Александрии в направлении на ливийский Тобрук являлась одноколейная железная дорога. Параллельно ей шло асфальтированное шоссе. «Железка» до границ Киренаики не доходила, ее конечной станцией был Мерса-Матрух.

Однако пустынный климат и природные условия создавали весьма серьезные трудности для воюющих войск. Египет и Ливия (Киренаика и Триполитания) представляли собой безводную пустынную равнину, лишенную растительности, с редкими оазисами. Почвы были по большей части песчаными. Тунис изобиловал холмами и возвышенностями. В северной его части находилась восточная часть гор Атлас. Проблема с водой была всюду.

Повсеместно климат был жаркий и сухой с резкими колебаниями дневной и ночной температуры, что свойственно пустыням. Частые и сильные ветры достигали силы урагана. Постоянно возникали пыльные бури. С ноября по март проходили кратковременные, но сильные ливни, которые делали грунтовые дороги плохо проходимыми, а полевые аэродромы непригодными для взлета и посадки самолетов.

Северная Африка смотрелась привлекательным плацдармом для войн на Европейском континенте. И в Италии, и в Великобритании, и во Франции к этому готовились заранее. Речь идет, в частности, об инженерном оборудовании приморского приграничья ливийской Киренаики, западного Египта и юго-востока Туниса. То есть и в Риме, и в Лондоне, и в Париже предвидели будущие нешуточные схватки за передел колониальных владений на южном побережье Средиземного моря. В своих предвиденьях они не ошибались.

В военно-историческом очерке «Вторая мировая война 1939–1945 гг.», увидевшем свет в 1953 году, во главе 2-й (автор – полковник Назаров П.В.) о военно-инженерном оборудовании колониальных владений в Северной Африке пишется так:

«Еще задолго до начала Второй мировой войны в Северной Африке, в районах Мерса-Матрух, Сиди-Баррани, Эс-Саллум, Бардия, Дерна, Бенгази и Трополи были созданы укрепления полевого типа. Особо важное значение для воюющих сторон имел Тобрук, вокруг которого были сооружены два оборонительного обвода с наличием бетонированных огневых точек.

К юго-западу от Эль-Аламейна, между побережьем Средиземного моря и солончаковой низменностью Каттара, англичане оборудовали в инженерном отношении рубеж протяженностью до 60 км, состоявший из системы опорных пунктов общей глубиной 8—10 км. Этот рубеж прикрывал подступы к Александрии и Суэцкому каналу.

В юго-восточной части Туниса, между заливом Габес и возвышенностью Матмата, французы создали оборонительную линию Марет, состоявшую из отдельных опорных пунктов, общей глубиной в 12–15 км, предназначавшуюся для обороны Туниса с юга…»

События Второй мировой войны показали, что все эти заранее устроенные фортификационные сооружения в той или другой степени пригодились воюющим сторонам. И не по одному разу. Хотя в ходе оборонительных операций укрепления пришлось вооружать, модернизировать, дополнять новыми опорными пунктами… и усиленно защищать обширными минными полями с минными ловушками.

…Первая Ливийская военная кампания 1940 года началась не маршалом авиации Итало Бальбо, а английским командующим генералом Арчибальдом Уэйвеллом. К тому времени британцы успели соорудить в западной части Египта оборонительную линию от берега моря, обрывавшуюся в пустыне в 180 милях западнее Александрии. Она начиналась чуть западнее города Мерса-Матруха, конечной станции одноколейной железной дороги от портовой Александрии, и имела аэродром.

В силу этого Мерса-Матрух становился для британцев важной тыловой базой, способной принять многотысячный гарнизон. Этот небольшой и сейчас город в начавшейся войне на земле Северной Африки можно назвать еще и «ворота к Александрии» для армии держав оси. Но итало-немецкие войска в них войти так и не сумели, даже ценой больших потерь в людях, бронетехнике и авиации.

Итальянские войска на то время беспрепятственно сгруппировались в районе Бардии, города на самой восточной приморской оконечности Киренаики. В тылу находилась военно-морская база Тобрук, хорошо укрепленная с суши. Граница с Египтом проходила рядом, и она со стороны англичан не укреплялась.

Порой пишут, что с началом войны в Северной Африке англичане не проявляли активности, а то и бездействовали. Но в действительности было не так. Британские патрули малой численности людей, на бронемашинах, начали, выдвигаясь вперед, резать так называемую «проволоку Муссолини». Эти проволочные заграждения на границе Египта и Киренаики были еще до начала мировой войны созданы итальянцами для того, чтобы местные арабские племена не перебежали в английский Египет.

Моторизованные патрули проводили смелые рейды на территорию противной стороны, не без успеха действуя в тылах итальянцев. Нападения совершались на удаленные военные посты, автоколонны на дорогах и тыловые учреждения.

Маршал Итало Бальбо в ответ поднимал в воздух авиационные эскадрильи, прежде легких бомбардировщиков, пытался преследовать патрули мотопехотой. В места, подвергавшиеся вражескому рейдерству, Бальбо перебрасывал новые воинские части, усиливал контроль на дорогах. Но мобильные британцы растворялись в бескрайних песках Ливийской пустыни, и в случае опасности уходили на египетскую территорию. Воздушная разведка их местоположения должного результата не давала.

Итальянское командование в лице маршала авиации Итало Бальбо, Верховного главнокомандующего Итальянской Северной Африки, так и не узнало, что англичане задействовали в таких рейдах малые силы. Это была сводная механизированная группа в составе 7-го гусарского полка (легких танков), 11-го гусарского полка (бронемашин) и двух батальонов 60-го пехотного полка. Действия этих сил создавали для итальянцев угрозу прорыва англичан к портовому Тобруку.

Генерал Арчибальд Уэйвелл, стремясь не упустить его величество случай, решил перейти в наступление без должной к тому подготовки по той простой причине, что торопило время. Британские войска получили от своего командующего не детально разработанный штабистами-оперативниками план операции, а лишь довольно краткую инструкцию, в которой писалось следующее:

«Пусть каждый солдат производит впечатление дюжины солдат, каждый танк – танковой роты, а рейд пусть будет похож на наступление».

Такую установку на действия британских войск в первой их наступательной операции в Северной Африке вполне можно назвать «стратегией обмана». Впервые о том, как она проводилась и чем закончилась, писалось в 1944 году британским военным корреспондентом австралийцем Аланом Мурхедом:

«…Небольшие отряды, которые не могли сдержать решительного наступления полдюжины итальянских дивизий через границу, совершили неожиданную вещь: они напали. Они наступали не объединенными силами, а небольшими отрядами. Нападения производились быстро, неожиданно и по ночам. Отряды обрушивались на итальянские сторожевые посты, взрывали захваченные боеприпасы и тут же отступали».

Серьезные успехи все же были. Британцы неожиданным ударом захватили на самой границе форт Маддалену, затем Капуццо на морском берегу перед самой Бардией. Беспечность их гарнизонов была поразительна. Был окружен Сили-Азиз. Панику в итальянском стане поднял тот факт, что английские бронемашины, неожиданно появившиеся на дороге, которая вела из Бардии в тыл, стали обстреливать автоколонны итальянцев.

От таких действий итальянцы «пришли в замешательство» и даже стали по ночам «освещать прожекторами пустыню». Они, находясь «в плену у множившихся слухов», стали опасаться большого наступления англичан, на которое те в силу еще малочисленности имеемых воинских сил были не способны.

Встревоженный маршал Итало Бальбо «затрубил отбой», отозвал от пограничной линии в укрепления моторизованные патрули, сделав ее неохраняемой. И обратился в Рим, к дуче Муссолини с настоятельной просьбой о подкреплении его 215-тысячной армии, о боеспособности которой много рассуждать не приходилось.

Во время налета английской авиации на портовый город Тобрук 29 июня маршал авиации Итало Бальбо погиб. Дело обстояло так. Его самолет (он сам пилотировал бомбардировщик) в тот день вылетел из Триполи в Тобрук. При подлете к местному аэродрому машину командующего обстреляли итальянские зенитные батареи. Получив несколько прямых попаданий, бомбардировщик развалился на части прямо над летным полем и горел несколько часов. Экипаж и лица, сопровождавшие маршала, погибли.

По иронии судьбы, это был первый самолет, сбитый итальянскими ПВО в ходе войны в воздухе над землей Северной Африки. Муссолини, получив такое сообщение, «пришел в шоковое состояние». Его ближайший соратник и «бесспорный наследник» стал жертвой «дружеского огня».

О том, каким образом погиб итальянский главнокомандующий стало известно в стане противника. Спустя два дня после случившегося английский самолет сбросил на парашюте над позициями итальянцев внушительную коробку с лавровым венком и запиской соболезнования за подписью командующего британскими ВВС на Ближнем Востоке маршала Артура Лондгмора. В записке почтительно говорилось:

«Британские военно-воздушные силы искренне оплакивают Маршала Бальбо, великого вождя и смелого летчика, чья судьба так неблагоприятно обернулась».

Гибель главнокомандующего Итальянской Северной Африки не могла не сказаться на управлении войсками. В Риме этот вопрос решить сразу не смогли. Только спустя две недели, 13 августа, на его место был назначен маршал фашистской Италии маркиз Рудольфо Грациани, военачальник с большим опытом. Титул маркиза ему был дарован королем и Муссолини за Абиссинию.

Прибыв в Триполитанию, Грациани сразу же начал знакомиться с дислоцированными здесь войсками, которыми ему предстояло командовать. Они состояли из двух армий: 10-й генерала Итало Гарибальди и 5-й генерала Марио Берти. В них значилось 14 пехотных дивизий, 339 легких танков и 1800 орудий самых различных калибров.

Маршал с титулом маркиза был уже знаком с ливийской землей. Начал службу в колониальных войсках, был вице-губернатором Киренаики, руководил карательными экспедициями против местных арабских племен. Грациани во время Итало-абиссинской войны 1935–1936 годов командовал Южной армией, «отличившись крайней медлительностью» в действиях и став не только маршалом, но и вице-королем Эфиопии, отличившись кровавой жестокостью по отношению к ее населению. Был близок к Бенито Муссолини, приняв идеологию фашизма еще молодым офицером. Входил в его окружение, хотя не раз был у дуче в опале.

С началом Второй мировой войны Рудольфо Грациани назначается начальником Генерального штаба сухопутных войск Италии. После главного командования в Северной Африке стал военным министром марионеточного правительства «Итальянской социальной республики» Муссолини в Северной Италии (1943–1945 годы). Руководил борьбой с партизанами и расправами над мирным населением. Как военный преступник маршал Рудольфо Грациани в 1950 году был приговорен к 19 годам тюрьмы, но в том же году амнистирован.

Грациани не был, как порой пишется, случайным человеком в окружении Муссолини. Он являлся для дуче, если так можно выразиться, «козырной картой» на войне в Северной Африке. Бенито Муссолини, встречаясь с Адольфом Гитлером в древней Флоренции, говорил ему о том, что ему приходится постоянно подгонять маршала, которому доверил пост главнокомандующего в итальянской Ливии:

«Я категорически потребовал от него захватить Сиди-Эль-Баррани в октябре. Что он и сделал после настойчивых указаний. Я назначил ему последний срок, 30 ноября – к этому времени мы должны захватить Умм-эр-Рахам и Мерса-Матрух, чтобы к Рождеству начать сражение за дельту Нила…

Военные любят размышлять и сомневаться, нужно почаще отдавать им приказы, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки…»

Муссолини рассуждал так, посматривая на карту итальянских владений Триполитании и Киренаики, и засматриваясь на соседний Египет, который рассекали Нил и Суэцкий канал. Желаний по расширению итальянских владений в Африке было у дуче действительно много, а исполнителем являлся маршал Рудольфо Грациани, особо не рвавшийся ворваться по той же пустыне на египетскую землю. Но к этому его обязывала новая должность, дарованная Муссолини не в далеком от войны Риме, а на фронте мировой войны.

Долго осваиваться в новой для него должности главнокомандующего маршалу Грациани не пришлось. В середине сентября, по настойчивым требованиям дуче Бенито Муссолини, итальянские войска, сосредоточенные на границе с Египтом, перешли в наступление. Они сумели, встречая самое слабое сопротивление британцев, продвинуться вперед до Сиди-Баррани (Сиди-Эль-Баррани) на морском побережье, что в 75 милях западнее Мерса-Матруха.

Итальянцы вели наступление силами 5-й армии, состоявшей из 6 пехотных дивизий, усиленных 8 танковыми батальонами. 5-я итальянская армия генерала Итало Гарибальди дислоцировалась в Триполитании, и в случае крайней необходимости могла поделиться частью своих сил. Сложность здесь состояла в том, что большая часть итальянской пехоты, в отличие от британской, была пешей. Поэтому передислокация какой-то части войск от границы с Тунисом в район начавшихся боевых действий требовала немало времени.

Итальянским силам, сосредоточенным у Бардии, противостояли британские 2 пехотные дивизии и 2 бригады. Из этих войск непосредственно на границе Египта с Киренаикой находилась только одна 7-я бронетанковая дивизия, подкреплением которой служили 14 батальонов и какое-то количество колониальных войск. Прочие североафриканские английские войска дислоцировались у Александрии и Каира, в Палестине.

Положение еще не пришедшей в наступательное движение итальянской армии маршала Рудольфо Грациани в тот период войны образно описано Уинстоном Черчиллем:

«Перед глазами этой армии блистал приз – Египет. Позади нее тянулась длинная дорога к Триполи, а затем было лишь море. Если бы эти силы, которые формировались в течение ряда лет по частям, неделя за неделей, могли непрерывно передвигаться на восток, опрокидывая на пути всех, кто попытается оказать им сопротивление, их судьба была бы блестящей. Если бы они завоевали плодородные районы дельты Нила, то рассеялись бы все их заботы о тяжелом обратном пути.

С другой стороны, в случае неудачи лишь немногие добрались бы до дому. В действующей армии и в ряде крупных пунктов снабжения вдоль всего побережья к осени насчитывалось по крайней мере 300 тысяч итальянцев, которые могли бы даже при отсутствии помех отступать на запад вдоль дороги лишь постепенно или по частям. Для этого им потребовалось бы несколько месяцев.

И если бы сражение на египетской границе было проиграно, фронт армии был бы прорван, и времени у них оказалось бы недостаточно, все они были бы обречены на смерть или захвачены в плен…»

В начале сентября 1940 года на линии фронта, то есть на границе Киренаики (Ливии) и Египта сложилась следующая обстановка. Маршал Рудольфо Грациани имел 6 дивизий. Его соперник в лице генерала Арчибальда Уэйвелла – только одну бронетанковую дивизию, одну индийскую пехотную дивизию и две пехотные бригады. Все эти британские войска были сведены в армию «Нил» общей численностью около 70 тысяч человек. Для итальянцев ее состав не был большим секретом.

План на наступление войск маршала Грациани состоял в том, чтобы моторизованными колоннами вторгнуться на территорию британского Египта и выйти сперва к Александрии, а потом к Каиру, стоящему на берегах Нила. А оттуда до Суэцкого канала было, как говорится, рукой подать. План был далек от ситуационных реалий, и его можно назвать настоящим «наполеоновским», но в окружении дуче Муссолини он был принят с восторгом.

Но… наступать же могла только одна 10-я итальянская армия, поскольку 5-я армия в главных силах была сосредоточена на западной границе Триполитании с французским Тунисом. Там тоже мог возникнуть фронт, поскольку Италия на стороне Германии воевала против Франции, и ее отношения с правительством Виши дружелюбием не отличались.

10-я итальянская армия генерала Марио Берти перешла в наступление 13 сентября 1940 года. Сам маршал Грациани тоже находился на фронте. Но английских войск атакующая 10-я армия перед собой не обнаружила даже в местах их «распознанного» расположения. Королевский главнокомандующий, предвидевший скорую атаку противника в больших силах, приказал своим основным войскам заблаговременно отойти от «проволоки Муссолини». Они отступали к укрепленным позициям у Мерса-Матрух.

Передовые части английского генерала Арчибальда Уэйвелла, застигнутые врасплох, не принимая «пограничного сражения», отошли от Сиди-Баррани подальше. А потом стали отступать еще дальше. Уэйвелл решил потерять часть Западной пустыни, выиграв при этом время для устройства обороны жизненно важных районов Египта, прежде всего ВМБ Александрии.

Наступление 10-й итальянской армии начиналось и развивалось так. После сильного артиллерийского обстрела позиций противника у Эс-Саллума атакующие итальянцы тремя колоннами пересекли линию колониальных владений двух держав. В тот же день маршал маркиз Рудольфо Грациани имел честь доложить в Рим, что его войска без боя вступили в опустевший Эс-Саллум. То был без всякой натяжки несомненный успех: неприятель отступал, не принимая боя.

Наступление продолжалось «в том же духе». Одни не рвались вперед, другие делали все, чтобы атакующие их или не догнали, или не опередили. Последнее было особо важным. 15 сентября авангард 10-й армии генерала Марио Берти вступил в брошенный Буг-Буг, за которым на пути стоял Сиди-Баррани.

Итальянские войска следовали за отступавшими британцами, не предпринимая попыток отрезать часть арьергарда и взять его в кольцо окружения. Тоже брошенный городок Сиди-Баррани они заняли 16 сентября, что для наступающей 5-й итальянской армии виделось действительно большим успехом, что, разумеется, повлияло на умонастроение наступающих и их начальников.

Однако перебои со снабжением из-за растянутых коммуникаций и недостатка автортранспорта, а также резкое ухудшение метеоусловий (ливни, грозы в пустыне!) вынудили маршала Рудольфо Грациани не углубляться далее на египетскую территорию. Впрочем, большого желания «прорываться к Нилу» и дальше новоиспеченный маркиз с самого начала военных действий не демонстрировал. Но как бы там ни было, в Рим за его подписью уходили только победные радиодонесения.

Однако были и внешнеполитические причины «остановки» у Сиди-Баррани, порой забываемые. Маршал Рудольфо Грациани был у Муссолини не только полководцем, но и дипломатом при своих высоких должностях. Свою наступательную операцию он увязывал с «запланированной» высадкой немцев на Британских островах. Но армии вермахта делать бросок через проливы Па-де-Кале и Ла-Манш намерений не имели, однако такое определяющее обстоятельство выяснилось не сразу.

Но как бы там ни было, маршал Рудольфо Грациани наступление «к Нилу» прекратил у Сиди-Баррани, даже не выслав подальше вперед сторожевые моторизованные дозоры и не ведя воздушной разведки. Главнокомандующий Италии в Северной Италии вопрос с возобновлением наступления теперь связывал с успехом наступления союзников-немцев в Греции, где итальянцам приходилось туговато.

Однако мемуаристы называют и другие причины того, почему маршал Рудольфо Грациани не продолжил наступление дальше Сиди-Баррани. Так, американцы Ч. Нимиц и Э. Поттер в своей работе «Война на море (1939–1945)», рассматривая наступление итальянцев в Ливии, высказывают такую версию:

«…7 сентября 1940 года Муссолини приказал командующему итальянской армией в Ливии маршалу Грациани предпринять наступление против Египта.

14 сентября итальянцы захватили важный портовый город Сиди-Баррани, но дальше продвинуться не смогли, потому что английский флот начал проводить операции с целью нарушить снабжение итальянской армии морским путем. Английские надводные корабли обстреляли порты Бенгази, Эс-Саллум, Бардия и Сиди-Баррани.

Действия английских подводных лодок были менее успешными, потому что итальянские суда ходили, как правило, через прибрежные мелководные районы, в которых подводные лодки действовать не могли. Авиацию также нельзя было использовать из-за крайне недостаточного количества самолетов на Мальте.

В течение года между портами Италии и Ливии итальянцы перевезли около 700 000 т грузов, не потеряв до декабря ни одного судна ни от действий подводных лодок, ни от действий авиации. Пока англичане не приняли ряд мер для укрепления своих сил на Мальте, они не в состоянии были помешать итальянским морским перевозкам».

Британские войска отступили от Сиди-Баррани еще подальше. В итоге между воюющими сторонами в пустынной местности образовался разрыв в виде «ничейной полосы» шириной сперва примерно в 30 километров. Он никем не контролировался, и потому таил в себе опасность в случае всплеска активности хотя бы одной из сторон. На этой полосе могли не только идти вперед, но и маневрировать значительные моторизованные силы, которые имелись у англичан, но не у итальянцев.

В тех сентябрьских боевых событий воображение больше всего поражают потери английской армии «Нил». Они составляли за все время отступления меньше 10 человек! Но в такое верится с трудом. Британские части совершенно спокойно (или почти спокойно) отошли к Мерса-Матруху. И только там стали закрепляться, доподлинно зная, что их в обозримое время атаковать никто не будет, а железная дорога и шоссе позволяли наращивать силы, благо итальянская авиация далеко в Египет не залетала.

Свидетель и участник тех событий на ливийской земле Лутц Кох, военнослужащий вермахта, в одной из своих послевоенных работ не без иронии заметил: «После захвата Сиди-Эль-Баррани итальянцы к изумлению и облегчению англичан не стали развивать успех, а начали возводить мощные фортификационные сооружения в районе средиземноморского побережья и неторопливо готовиться к будущей атаке дельты Нила».

Лутцу Коху вторит английский военный журналист Алан Мурхед, тоже свидетель тех событий: «Итальянцы слишком рано посчитали себя «владыками пустыни». Они обустраивали свой быт основательно и с комфортом – мостили улицы, строили дома из камня, а офицеры щеголяли в мундирах с иголочки и благоухали парфюмом. Они намеревались одержать верх над пустыней, но пески поглотили их…