Бес в ребро

Ольга Дашкова

Бес в ребро

Бес в ребро.

Мне сорок пять лет, одиночество, пустота.

Я думал, страсть осталась в прошлом.

Но ее взгляд и губы, шепчущие мое имя, разбудили зверя.

Одна ночь с ней – пожар, что сжег совесть, оставив лишь тлеющую вину.

Это не просто желание – это любовь, которая ломает все.

Она – подруга моей дочери.

Мой запретный плод.

Мой грех. Соблазн.

Мой – Бес в ребро.

Глава 1

Утро ворвалось в мою жизнь с привычной беспощадностью. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь щели в жалюзи, резали глаза, напоминая, что очередной день не собирается быть милосердным. Мне сорок пять, и тело, хоть и держится молодцом благодаря утренним пробежкам и тренажерке, все чаще выдает сигналы усталости.

Но сегодня утром оно решило напомнить о другом, о том, что я уже давно один. Полотенце, небрежно брошенное на край ванны, ждало своей минутя, а я стоял под горячим душем, пытаясь смыть не только ночную духоту, но и это проклятое напряжение, которое накатывало все чаще.

Вода текла по плечам, груди, ниже, а я закрыл глаза, чувствуя, как кровь пульсирует там, где не должна была бы так настойчиво заявлять о себе.

Член стоял, твердый, болезненно требовательный, будто насмехаясь над моим одиночеством. Сколько прошло? Да уже почти восемь лет после развода с Ириной.

Я заводил любовниц, менял их, не запоминая имен, но все эти женщины, с их наигранными стонами и пустыми разговорами оставляли только горечь. Ни одна не зацепила. Ни одна не разбудила во мне того дикого, почти животного желания, которое, казалось, осталось где-то в юности.

Оперся одной рукой о кафель, а другой сжал член, медленно, почти с неохотой. Движение было механическим, без фантазий, без картинок в голове – просто попытка снять напряжение, которое уже начинало сводить с ума. Вода заглушала звуки, но не мысли.

Я представлял смутные образы: чьи-то губы, изгиб талии, мягкость кожи под пальцами. Но все расплывалось, не складывалось в цельную картину. Ускорил темп, чувствуя, как жар нарастает, но оргазм, как назло, ускользал.

«Черт, Сергей, ты уже и на это неспособен?» – мысленно выругался, сжимая зубы. Раздражение смешивалось с отчаянием, и я уже собирался плюнуть на все, как вдруг резкий звонок в дверь прорезал тишину квартиры.

– Твою мать, – пробормотал, выключая воду. Звонок был настойчивым, почти наглым, и я сразу вспомнил: Лилия. Дочь обещала заехать утром, что-то про деньги говорила на учебу или очередную ее блажь. Лилия – мой свет в окошке, но, черт возьми, ее привычка появляться без предупреждения иногда бесила.

Вытерся наспех, обернул полотенце вокруг бедер, но, взглянув вниз, понял, что скрыть стояк не получится. Проклятая штука все еще торчала, будто издеваясь надо мной.

«Ладно, Лилька привыкла, что я дома не в смокинге хожу», – подумал я, направляясь к двери. Но все равно чувствовал себя неловко, как подросток, которого застукали за чем-то постыдным.

Открыв дверь, я ожидал увидеть знакомые карие глаза дочери и ее привычную насмешливую улыбку. Но вместо этого мой взгляд уткнулся в нечто совершенно иное.

Передо мной стояла девушка, которую я никогда раньше не видел. Высокая, стройная, с длинными темными волосами, которые спадали на плечи, будто шелк. Ее голубые глаза, огромные, почти нереальные, смотрели на меня с легким удивлением, а полные губы, слегка приоткрытые, словно застыли в немом вопросе.

Замер, чувствуя, как кровь приливает к голове – и, черт возьми, не только к голове. Полотенце вдруг показалось слишком тонким, слишком ненадежным.

– Пап, ты чего застыл? – голос Лилии вырвал меня из оцепенения. Она стояла чуть позади, поправляя ремешок сумки, и смотрела на меня с привычной смесью раздражения и веселья. – Это Валерия, моя подруга. Мы вместе на лекции едем, заскочили на минутку.

– А, да, конечно, – выдавил я, пытаясь собраться. Мой голос звучал хрипло, и я молился, чтобы это не было так заметно, как мне казалось. – Проходите.

Отступил в сторону, пропуская их в квартиру. Валерия прошла мимо, и я уловил легкий аромат ее духов – что-то цветочное, с едва заметной сладостью. Она бросила на меня короткий взгляд, и я готов был поклясться, что ее губы дрогнули в едва заметной улыбке. Или мне показалось? Черт, Сергей, держи себя в руках.

– Пап, ты вообще в порядке? – Лилия плюхнулась на диван, закидывая ноги на журнальный столик. – Выглядишь, будто призрака увидел.

– Все нормально, – буркнул, стараясь не смотреть в сторону Валерии, которая остановилась у окна, разглядывая вид на улицу. Ее джинсы обтягивали бедра так, что я невольно сглотнул. – Просто… утро тяжелое.

– Ну да, вижу, – Лилия хмыкнула, и я почувствовал, как щеки начинают гореть. Она явно заметила мое состояние, но, слава богу, не стала развивать тему. – Короче, мне нужны деньги. На учебники. И, может, на обеды. Ты же не хочешь, чтобы я голодала?

– Учебники, значит, – я скрестил руки на груди, стараясь выглядеть строгим, но мысли путались. Валерия повернулась, и ее взгляд снова скользнул по мне.

На этот раз я был уверен: она улыбнулась. Ее губы, эти чертовы губы, изогнулись в какой-то дразнящей, почти невинной улыбке, и я почувствовал, как полотенце снова становится предательски тесным.

– Да, учебники, – Лилия закатила глаза. – Не начинай, пап. То, что дает мама мне не хватает. Лучше наличными, я вечно теряю эти карты.

– Ладно, сейчас, – повернулся к комоду, где держал наличные, радуясь возможности отвернуться. Но даже спиной я чувствовал присутствие Валерии.

Она была как магнит, притягивающий все мое внимание. Я копался в ящике дольше, чем нужно, пытаясь привести мысли в порядок.

Ей восемнадцать, успокойся. Она подруга твоей дочери. Прекрати думать об этом.

– Валер, ты кофе будешь? – голос Лилии донесся из гостиной.

– Не, спасибо, – ответила Валерия, и ее голос – мягкий, с легкой хрипотцой – прошелся по моим нервам, как электрический разряд. – Я уже пила.

Нашел пару пятитысячных купюр, вернулся в гостиную, стараясь держать себя в руках. Лилия выхватила деньги с довольной ухмылкой.

– Ты лучший, пап. Мы побежали, а то опоздаем.

– Погоди, – я посмотрел на Валерию, которая уже направлялась к двери. – Вы… это, аккуратнее там. Город большой, всякое бывает.

Она остановилась, повернулась ко мне, и ее глаза снова поймали мои. На этот раз в них было что-то еще – не просто любопытство, а что-то теплое, почти игривое.

– Не волнуйтесь, Сергей… – она запнулась, будто пробуя мое имя на вкус. – Мы будем осторожны.

Кивнул, чувствуя, как горло пересыхает. Дверь за ними захлопнулась, а я остался стоять посреди комнаты, все еще сжимая полотенце, которое, кажется, вот-вот готово было предать меня окончательно.

В голове крутился ее образ: эти глаза, эти губы, эта улыбка. И впервые за долгое время я почувствовал, что хочу не просто снять напряжение. Я хотел ее.

Черт возьми, во что ты ввязываешься?

Глава 2

Вечер опускался на город медленно, как занавес перед началом какого-то дьявольского спектакля. Вышел на пробежку, надеясь, что ритм шагов и холодный воздух выветрить из головы то, что поселилось там с самого утра.

Обычно бег помогал: мысли о бизнесе, о завтрашней сделке, о цифрах и контрактах выстраивались в четкие линии, как солдаты на плацу. Но сегодня все было иначе.

Сегодня мое сознание занимала она – Валерия.

Ее голубые глаза, глубокие, как озера, в которых можно утонуть. Ее губы, полные, чуть приоткрытые, словно приглашающие к греху. Ее голос, который звучал в моей голове, будто эхо, повторяя мое имя: «Сергей…»

Она не назвала меня на ВЫ и это будоражило еще больше.

Бежал по парку, в голове крутились образы, от которых кровь закипала. Я представлял ее в своей квартире – на диване, где утром сидела Лилия, на кухонном столе, где я обычно пил свой кофе.

Я видел, как ее длинные темные волосы разметались по подушке, как ее глаза, полные желания, смотрят на меня снизу вверх. Я представлял, как мои руки скользят по ее бедрам, как ее кожа, горячая и мягкая, поддается под моими пальцами. Как она выгибается, шепча мое имя, пока я беру ее – жадно, неистово, будто это единственное, что имеет значение.

«Черт, Сергей, остановись», – мысленно одернул я себя, ускоряя темп.

Дыхание сбивалось, но не от усталости – от того, как эти фантазии сжимали грудь, как они будили во мне что-то первобытное, чего я не чувствовал уже годы. Мне сорок пять, я давно не мальчик, но рядом с ней я чувствовал себя так, будто мне снова двадцать, и весь мир сводится к одному-единственному желанию.

Как такое может быть?

Она была подругой моей дочери, ей всего восемнадцать, и все же я не мог перестать думать о ней. Это было неправильно, грязно, но, черт возьми, так сладко.

Пробежал больше, чем обычно, пытаясь выжечь из себя это наваждение, но к концу маршрута понял, что проиграл. Валерия не уходила из моей головы. Ее улыбка, тот короткий взгляд, который она бросила, уходя, – все это засело во мне, как заноза.

Остановился у дома, тяжело дыша, и посмотрел на свои руки. Они дрожали – не от бега, а от того, что я представлял, как касаюсь ее.

«Ты свихнулся, Сергей», – пробормотал я, вытирая пот со лба.

Город уже накрывала вечерняя дымка. Фонари зажигались один за другим, и я решил зайти в кафе у дома, чтобы взять еду навынос. Готовить не хотелось, да и в холодильнике было пусто. Кафе было маленьким, уютным. Толкнул дверь, и звон колокольчика над входом объявил о моем появлении.

И тут я увидел ее.

Валерия стояла у стойки, листая меню. Ее темные волосы были собраны в небрежный пучок, несколько прядей падали на шею, и я невольно представил, как касаюсь этой шеи губами. Она была в легкой куртке и тех же джинсах, что утром, которые так бесстыдно подчеркивали ее фигуру. Я замер, чувствуя, как сердце пропустило удар. Она не заметила меня, и я уже собирался подойти, когда наткнулся на нее – буквально.

Мой локоть задел ее руку, и чашка кофе, которую она только что взяла, выскользнула из ее пальцев. Горячая жидкость плеснула на ее одежду, на пол, и Валерия вскрикнула пошатнувшись.

– Черт, простите! – вырвалось у меня, пока я пытался сообразить, что делать. – Я не хотел, я…

– Ой, горячо! – она посмотрела на меня, и ее глаза, эти проклятые голубые озера, округлились от удивления. – Сергей?..

– Да, я… Черт, извини, – схватил салфетки со стойки и начал вытирать ее грудь, но понял, что делаю только хуже. Кофе растекался по ткани, и я чувствовал себя полным идиотом. – Я не смотрел, куда иду.

– Ничего, бывает, – она улыбнулась, и эта улыбка, легкая, почти невинная, ударила меня, как разряд тока. – Просто… ну, теперь я вся в кофе. Липкая и сладкая.

– Давай я помогу, – повернулся к бариста, который уже вытирал пол. – Можно еще салфеток? И… кофе за мой счет, ладно?

– Сергей, не надо, правда, – Валерия покачала головой, но я уже доставал кошелек.

Ее голос, мягкий, с той же хрипотцой, что утром, снова пробирал до костей. Я чувствовал, как член напрягается в спортивных штанах, и молился, чтобы она этого не заметила.

Такого со мной не было никогда – я, взрослый мужик, терял контроль от одного ее присутствия.

– Нет, я настаиваю, – сказал, стараясь говорить спокойно. – И… слушай, я живу тут рядом, ты знаешь, была утром с Лилей. Зайди, приведешь себя в порядок. Не будешь же ты так ходить.

Она замялась, глядя на свою испачканную куртку и футболку, потом кивнула.

– Ладно, если не сложно…

– Никаких сложностей, – улыбнулся, хотя внутри все горело. Мысли, которые я пытался подавить всю пробежку, теперь накрывали с новой силой.

Она идет ко мне домой. Она будет в моей квартире. Черт, Сергей, держи себя в руках.

Мы вышли из кафе, и я повел ее к своему дому. Лера шла рядом, и я улавливал тот же аромат ее духов – цветочный, с легкой сладостью, который сводил с ума. Я пытался завести разговор, чтобы отвлечься.

– Так… ты с Лилией давно дружишь? – спросил я, хотя ответ меня мало волновал. Главное – не думать о том, как она будет выглядеть в моей ванной, снимая эту куртку.

– Да, давно, – ответила она, глядя на меня искоса. – Она классная. И… вы… похожи.

– Похожи? – я хмыкнул, открывая дверь подъезда. – Надеюсь, в хорошем смысле.

– В хорошем, – она снова улыбнулась, и я почувствовал, как член дернулся в штанах. Это было невыносимо. Я был взрослым мужчиной, а вел себя, как подросток, которого впервые пустили в женскую раздевалку.

Поднялись в квартиру, пропустил ее вперед. Девушка сняла куртку, оставшись в тонкой белой футболке испачканной кофе, которая чуть просвечивала и была видна грудь без белья.

Черт!

Отвернулся, делая вид, что ищу полотенце, но мысли уже неслись в пропасть.

Представлял, как прижимаю ее к стене прямо здесь, в прихожей, как ее губы раскрываются под моими, как ее тело дрожит от моих прикосновений. Я хотел ее так сильно, что это было почти больно.

– Ванная там, – я указал на дверь, вручая ей чистое полотенце. – Можешь… ну, помыть, если надо. Я могу постирать твою футболку, если хочешь.

– О, спасибо, – она взяла полотенце, и ее пальцы случайно коснулись моих. Это было как удар током. Кожа была теплой, мягкой, и я с трудом сдержался, чтобы не схватить ее за руку. – Я быстро.

Лера ушла в ванную, а я остался стоять, чувствуя, как пульс бьет в висках. Член уже стоял колом, и я знал, что скрыть это уже не получится. Оперся о стену, закрыв глаза, и попытался думать о чем угодно: о сделке, о бизнесе.

Но все возвращалось к ней. К Валерии. К тому, как она сейчас там, в моей ванной, возможно, снимает футболку, джинсы, как вода стекает по ее коже…

Дверь ванной скрипнула, и я открыл глаза. Она вышла, держа полотенце у груди, ее волосы были чуть влажными, длинные, стройные ноги. Я сглотнул, чувствуя, как горло пересыхает.

– Спасибо,– сказала она, и ее голос был тише, чем раньше. – Вы… правда выручили.

– Не за что, и давай на ты, – выдавил, стараясь не смотреть на ее губы. Но я смотрел. И она, кажется, это заметила.

– Хорошо. Я тебя не стесню?

Она шагнула и оказалась так близко, что я чувствовал тепло ее тела. Наши взгляды встретились и на секунду мне показалось, что она знает. Знает, что творится в моей голове. Знает, как сильно я ее хочу.

– Да… точнее, нет, конечно, нет, – сказал, но голос предательски дрогнул, я начал заикаться.

Она рассмеялась, и этот смех, легкий, звонкий, был последней каплей.

– Может кофе угостишь?

– Да, да, сейчас. Только сам приму душ после пробежки. А ты можешь в спальне взять мою футболку или рубашку.

– Хорошо, спасибо.

Глава 3

Через двадцать минут свежесваренным кофе расплывался по всей квартире, но этот запах тонул в аромате ее духов – цветочном, с той сладостью, что сводила меня с ума.

Валерия сидела на краю дивана, держа кружку обеими руками, ее волосы были собраны в высокий пучок, но некоторые пряди у самой шее были еще влажными. На ней была надета моя рубашка, но ткань едва прикрывала бедра и не скрывала длинные ноги.

Я стоял у кухонного острова, сжимая столешницу так, будто это могло удержать меня от того, что я хотел сделать. Но я не мог.

Не мог больше держать себя в руках. Она была здесь, в моей квартире, в моей гостиной, и каждая клетка моего тела кричала, требуя эту девушку.

Ее губ, ее кожи, ее стонов.

Черт!

Я знал, что это грех, знал, что она подруга моей дочери, что ей всего восемнадцать, но это знание только подливало масла в огонь. Желание было сильнее разума, сильнее морали, сильнее всего.

– Кофе вкусный, – сказала Лера, глядя на меня поверх чашки.

Ее голубые глаза, блестели в свете лампы, и я почувствовал, как член напрягается в домашних штанах, болезненно твердый, готовый разорвать ткань. Я был на грани, и ее голос, мягкий, с хрипотцой, только толкал меня в пропасть.

– Рад, что тебе нравится, – выдавил, но мой голос казался почти чужим.

Шагнул к ней, не в силах остановиться. Девушка поставила кружку на журнальный столик, и ее движение, легкое, почти невинное, стало последней каплей.

Подошел ближе, чувствуя, как пульс бьет в висках, как яйца наливаются тяжестью, а головка члена, разбухшая, пульсирует в такт сердцу.

Я хотел ее до боли.

Опустился рядом на диван, наши бедра соприкоснулись, и электрический разряд прошел через все тело. Ее кожа была теплой, мягкой, и я не смог удержаться. Руки скользнули к ее лицу, пальцы коснулись щек, я притянул ее к себе.

Несколько секунд ждал, что она оттолкнет меня, но этого не произошло. А потом впился в ее губы своими. Они полные, мягкие, раскрылись под моим напором. Целовал жадно, с каким-то животным голодом, не в силах оторваться и остановиться.

Лера ответила. Не отстранилась, не оттолкнула, а прижалась ближе, ее руки скользнули по моей обнаженной груди, ногти впились в кожу, и этот легкий укол боли был как щелчок.

Я больше не мог ждать.

– Валерия… – выдохнул ей в губы, голос дрожал от желания.

Она не ответила словами, только сильнее вцепилась в меня, царапая кожу, оставляя жгучие следы. Это было разрешение, это было все, что мне нужно.

Прижал к себе, а потом уложил на стеклянный журнальный столик, одним движением смахнув с него все – чашка разбилась о пол, но мне было плевать.

Лера смотрела на меня глазами, полными желания. Я уверен, это было именно оно.

Дернул за края рубашки, отрывая пуговицы, обнажала грудь – полную, с розовыми припухшим сосками. Наклонился, начал целовать – шею, ключицы, грудь. Мой язык скользил по коже, втянул в рот сосок, слегка прикусив его, девушка вскрикнула, голос, высокий, дрожащий, наполнил комнату.

– Сергей… боже… – Лера стонала, пальцы запутались в моих волосах, тянули, требовали большего.

Я кусал ее соски, облизывал, чувствуя, как тело выгибается подо мной, как она дрожит от каждого прикосновения. Рука скользнула вниз, между бедер, трусики были мокрыми от влаги.

Начал ласкать ее круговыми движениями через белье, Лера застонала громче, ее бедра задрожали, она начала двигаться мне навстречу, прикусывая губы.

– Пожалуйста… – выдохнула она, ее голос был почти мольбой.– Боже мой… да-а-а… как хорошо…

Не мог больше ждать.

Разорвал ткань нижнего белья, отбросив в сторону, опустился между ее широко раздвинутых ног. Скользнул языком по промежности, по половым губам, начал лизать, дразнить языком клитор, собирать влагу, жадно, неистово, пробуя ее вкус – сладкий, опьяняющий.

Сладкие стоны Леры наполняли комнату, высокие, прерывистые, а мой член пульсирует, готовый взорваться, готовый излиться прямо в штаны. Яйца были тяжелыми, налитыми, головка члена так сильно разбухла, что каждое движение ткани по ней было почти мучительным.

Я был на грани, готов кончить от одного вкуса ее соков на моем языке, от стонов, от того, как она извивалась подо мной. Но продолжал вылизывать, так как кажется, не делал этого никогда. Скользить по гладким и припухшим от возбуждения половым губам, засасывать их, натирать клитор, который стал упругой горошиной.

– Сергей… я… о боже, я кончаю… а-а-а…!.. – Лера закричала, ее тело содрогнулось, бедра сжали мою голову, а пальцы так сильно тянули волосы, что я чувствовал боль.

Она кончила, стоны превратились в сладкие, дрожащие всхлипы, и я пил ее, продолжая вылизывать, продлевая оргазм, не останавливаясь, пока она не обмякла, тяжело дыша.

Поднялся, глядя на Леру. Ее грудь вздымалась, соски были красными от моих укусов, кожа блестела от пота, живот дрожал. Она была прекрасна, как грех, как запретный плод, и я знал, что никогда не смогу остановиться.

Спустил штаны, освобождая член, и ее глаза расширились, когда она увидела, насколько он твердый, насколько хочу ее.

– Лера… – начал, но она перебила меня, притянув меня к себе.

– Да… да, Сергей… сейчас. Я хочу этого.

Снял штаны, подхватил ее на руки, понес в спальню, опустил на кровать, устроился между широко раздвинутых бедер. Вновь начал целовать, чувствуя, как пульсирует головка члена, трется членом о влажную киску. А когда вошел в нее одним резким движением, Лера закричала, ногтями впиваясь в плечи.

Она была тесной, горячей, по вискам текли слезы, а я замер.

– Черт! Лера! Девственница? Лера!

– Не останавливайся, нет, не останавливайся, продолжай, Сергей, продолжай.

Она была невинной. Я даже не мог этого предположить, этого. Такая яркая и красивая девушка в моем понимании не могла быть девственницей, это все мое больное воображение.

– Все хорошо, малышка?

– Да, да, все хорошо.

Начал двигаться, медленно, целуя лицо, собирая губами слезы, а внутри все переворачивалось от того, что я у нее первый. Это было невероятно. Я стонал, чувствуя, как ее тело принимает меня.

Она привыкла к моему размеру, начал двигаться быстрее, каждый толчок сопровождался криками, моим рычанием, звуком наших тел, сливающихся воедино.

– Черт, Лера… ты такая… – я не мог говорить, слова тонули в волнах удовольствия.

Мои яйца шлепали по ее коже, головка члена терлась о ее внутренние стенки, и я чувствовал, как оргазм подступает, неудержимый, как буря. Девушка стонала, ее грудь подпрыгивала с каждым моим движением, наклонился, снова целуя, кусая губы.

Кончил рыча. Мои яйца пульсировали, выплескивая все, что накопилось, глубоко в нее. Я дрожал, руки сжимали ее бедра, пока волны удовольствия не отпустили меня.

Мы лежали, тяжело дыша, ее тело все еще вибрировало подо мной. Я смотрел на Леру, на ее раскрасневшееся лицо, припухшие губы, следы моих укусов на груди и шее.

Она была моей, и я знал, что это только начало. Но где-то в глубине сознания шептал голос: «Она подруга твоей дочери. Это грех».

И я знал, что этот грех будет стоить мне всего.

Глава 4

Полумрак спальни окутывал нас, скрывая от мира, но не от того, что творилось внутри меня. Лампа в углу бросала мягкий свет, выхватывая из темноты ее тело – обнаженное, совершенное, трепещущее под моими руками.

Лера лежала на кровати, грудь вздымалась от частого дыхания, зацелованные губы блестели, когда она облизывала их, и этот жест, невинный, но такой дьявольски соблазнительный, сводил меня с ума.

Она была грехом. Меня попутал бес, вцепившись в ребро, но я был рад ему.