«Большая Игра». Противостояние Англо-саксонского и Русского мира

Но страх потерять Индию – основу своего благополучия и процветания стал формироваться у англичан действительно во второй половине XVIII века, которую характеризует широкомасштабная борьба Франции и Англии за мировую геополитическую гегемонию. И шаг за шагом, приближая свою победу в этом противостоянии с французами, англичане стали опасаться появления в лице Российской империи нового конкурента в своей борьбе за эту геополитическую гегемонию. Такого рода опасения появились у них, как видно из вышеприведённых цитат, в правление Екатерины II, но они из опасений переросли в явный страх и панику уже в последний год правления в России императора Павла I, когда стало уже явью прямое и непосредственное военное столкновение Великобритании и Российской империи в союзе с Францией, а значит – стартовал и первый раунд – эпизод «Большой Игры», её отправная точка. В ответ на целую серию враждебных действий антироссийской направленности Павел I расплатился с англичанами заключением союза с Наполеоном Бонапартом и направил донских казаков в поход на Индию. Реакцией англичан на эти действия Павла I стала организация удачного для них государственного переворота в России 1801 года, который можно считать первым, выигранным англосаксами раундом «Большой Игры», поскольку вектор внешней политики России после этого претерпел существенные изменения.

Впрочем, среди отечественных авторов есть и иные точки зрения. Например, уже упомянутый нами журналист А.А. Медведев считает, что «Большая Игра» «началась не в 1856 году и даже не в Русско-персидскую войну 1812 года, не в день убийства Павла I и не с присоединением Крыма Екатериной II. А началась она – и пусть не согласятся с этим многие историки – в 1612 году, когда охваченное смутой Русское государство едва не стало британской колонией»[24]. Однако такого рода отсылки к Смутному времени, как, впрочем, и у С.Ю. Порохова к эпохе правления Ивана IV[25], по нашему мнению, являются не соответствующими действительности. В эти периоды Россия даже близко не могла соревноваться с англичанами в борьбе за мировую геополитическую гегемонию и соответственно восприниматься англосаксами в качестве основного и опасного соперника.

Однако сам факт наличия такого рода отсылок однозначно, на наш взгляд, свидетельствует о наличии другой крайности в изучении «Большой Игры»: когда некоторые авторы, с позиций цивилизационного подхода, необоснованно и чрезмерно расширяют временные и пространственные границы «Большой Игры», фактически отождествляя Англосаксонский мир со всей западноевропейской цивилизацией (великой культурой), а Русский мир – с восточнохристианской (православной) великой культурой. Соответственно трактовка «Большой Игры» в этом понимании фактически сводится к цивилизационному противостоянию, конфликту всего Западного мира с Россией как имперским государственным образованием и центром восточнохристианской великой культуры, начиная с момента возникновения Русского единого централизованного государства, расширения его границ и противодействия этому со стороны различных западных государств. Хотя тут сразу же следует отметить, что державы Англосаксонского мира, стоящие в настоящее время во главе «коллективного Запада» в его противостоянии с Россией, к моменту возникновения Русского единого централизованного имперского государства по большей своей части не существовали, а Англия даже близко не занимала таких позиций в Западном мире, только-только начиная своё движение к обретению геополитической гегемонии в противостоянии с различными европейскими державами. В силу чего именовать многовековое цивилизационное противостояние России с западной цивилизацией «Большой Игрой» будет не корректно.

«Большая Игра» – термин англосаксонского происхождения, он не характеризует взаимоотношения бывшей западнохристианской (ныне секулярной) и восточнохристианской цивилизаций. «Большая Игра» началась в тот период, повторимся, когда англосаксы стали воспринимать Россию как основного своего конкурента в борьбе за геополитическую гегемонию в мире, что произошло после начала Великой французской революции, когда погруженная в революционный хаос Франция перестала восприниматься ими как главный соперник в борьбе за мировую геополитическую гегемонию. Именно в этот период (правление в России императора Павла I), когда Англия и Россия стояли на грани прямого вооружённого конфликта, «Большая Игра» и началась. И началась она не как конфликт-противостояние всего Запада и России, хотя сейчас и приобрела такого рода характер, так как все западные страны находятся под полным контролем англосаксов.

«Большая Игра» – это противостояние Русского и Англосаксонского мира, разных ценностных систем, мировоззрений, мировосприятия, уклада и образа жизни, форм и типов государств и политических систем. Этот конфликт за мировую геополитическую гегемонию явно не завершился в 1907 году, о чем пишут и многие западные авторы. Кто-то говорит, что «Большая Игра» продолжалась вплоть до 1917 года, «когда большевистское правительство разорвало все прежние дипломатические соглашения. К примеру, американская исследовательница Дженнифер Сигел не склонна рассматривать англо-русскую конвенцию 1907 г. в качестве дипломатического шага, положившего конец Игре. Она указывает на то недовольство, которое выражала часть властных элит, особенно военных, в России и Великобритании по отношению к этому документу, стремясь саботировать выполнение его статей. Сигел пишет, что для обеих стран “соглашение 1907 г. оказалось не решением, а временным мостом над пропастью, которая разделяла британские и русские цели в Центральной Азии”. Характерно, что одна из глав ее книги получила название: “Смерть англо-русского соглашения в 1914 г.”. Близкую изложенной выше оценку можно найти в работе британского историка-востоковеда Аластера Лэмба, который также утверждает, что после 1907 г. “игра не закончилась, хотя и заняла второстепенное место в британском дипломатическом календаре”»[26]. По мнению других исследователей, «Большая Игра» завершилась либо в 1947 году, «когда англичане вынуждены были предоставить независимость государствам на территории полуострова Индостан»[27], либо продолжалась весь XX век до настоящего времени. Как пишет П. Бробст: «Большая Игра не завершилась вместе с уходом англичан из Индии в августе 1947 г. Да этого и не ожидали представители ее колониальной администрации»[28].

Таким образом, рассмотрев имеющиеся точки зрения на временные и пространственные границы «Большой Игры», становится целесообразным обозначить наиболее яркие эпизоды и пространства «Большой Игры», с целью их обязательного последующего системного и скрупулёзного изучения, а также наиболее полного осмысления её сути. К ним, на наш взгляд, прежде всего относятся:

Во-первых, дворцовый переворот 1801 года – убийство императора Павла I. Убийство императора Павла I, осуществленное в результате заговора и государственного переворота, организованное англичанами и на деньги англичан в 1801 году, стало первым и наиболее заметным эпизодом начатой англосаксами против России «Большой Игры». Англичане были очень напуганы усилением России, ставшей восприниматься ими уже к концу XVIII века наряду с Францией в качестве опасной конкурентки в борьбе за мировую геополитическую гегемонию. Тот факт, что император Павел I одобрил идею Наполеона Бонапарта о совместном русско-французском сухопутном походе в Индию, а донские казаки выдвинулись по его распоряжению в сторону Оренбурга для его реализации, заставил их оперативно изыскать средства, организовать из приближённых Павла I и гвардейских офицеров заговор и осуществить их руками физическое устранение враждебного Англии российского императора. Устранение Павла I являлось не только политическим убийством в результате хорошо спланированного заговора в его окружении, осуществлённого под руководством английских спецслужб. Оно в большей степени являлось именно государственным переворотом в силу того, что по результатам его Россия полностью изменила свой вектор внешней политики. Напуганный этим событием, император Александр I вынужден был, опасаясь разделить судьбу отца, отменить совместный с Францией поход в Индию, разорвать союзнические отношения с Францией, вступить на стороне англичан и в интересах Англии в череду Наполеоновских войн и понести из-за этого большие разорения и потери.

Как говорил Наполеон об убийстве Павла I (по счастливой случайности выживший после одновременно с этим организованного на него англичанами покушения в Париже): «Они промахнулись по мне в Париже, но попали в Петербурге».

Государственный переворот 1801 года с полным основанием можно было считать последним дворцовым переворотом в Российской империи, при этом организованным и спланированным в значительной степени извне. Что выделяет данный дворцовый переворот из череды дворцовых переворотов XVIII века и на этих основаниях позволяет отделить его от «эпохи дворцовых переворотов». Для правящей же династии признать факт и причины совершения государственного переворота 1801 года, а также утрату в силу его успешного осуществления определённой части государственного суверенитета было сопоставимо с потерей лица. Поэтому В.О. Ключевский под воздействием действовавшей цензуры не стремился особенно акцентировать внимание на анализе последствий осуществлённого в 1801 году государственного переворота. А они, как мы понимаем, были существенны. Трагедия 1812 года (нашествие Наполеона Бонапарта) могла бы не состояться: ведь Павел I был союзником Наполеона Бонапарта.

Вторым эпизодом «Большой Игры» закономерно стали Наполеоновские войны, не отвечающие интересам России и принесшие нам множество бед, в отличие от насильно втянувшей в них нас Англии.

Затем случился декабрьский путч 1825 года. К сожалению, события 1825 года, особенно в советский период, были крайне мифологизированы. Стоит вспомнить, например, фильм «Звезда пленительного счастья». Путчистам, в силу совершенного их жёнами подвига, незаслуженно был придан своеобразный героический ореол, а сам путч именовался «восстанием». Между тем, как верно охарактеризовал его А.С. Грибоедов, активный участник «Большой Игры» с нашей стороны, лично знакомый с большинством декабристов: «Сто прапорщиков хотят изменить весь государственный быт России. Я говорил им, что они дураки»[29]. У А.С. Грибоедова не было особых сомнений, кто фактически использовал в своих целях декабристов для дестабилизации обстановки в России. В случае победы путчистов планируемые ими преобразования (реформа системы государственного управления, административно-территориальные преобразования, ликвидация профессиональной армии, неподготовленная надлежащим образом реформа по отмене крепостного права и др.), несомненно, вызвали бы масштабные и кровавые потрясения, сопоставимые с событиями 1905–1907 годов или 1917–1921 годов, но только на сто лет раньше. Заинтересована в подобного рода ходе событий была, прежде всего, Англия.

Следующими эпизодами «Большой Игры» стали противостояние с Англией в Туркестане, на Кавказе, в иных регионах (начиная с начала XIX века условно до 1907 года). Сюда относятся: русско-персидские и русско-турецкие войны, Крымская война, Русско-японская война и другие. «Большая Игра закончится, когда все будут мертвы, не раньше»[30], – писал Редьярд Киплинг, характеризуя масштабность, долговременность и неразрешённость этого противостояния.

Другими значимыми эпизодами «Большой Игры» стали Кавказская война и события в Средней Азии и Туркестане. Речь идёт о дестабилизации обстановки и поддержке сепаратистских движений на окраинах Российской империи (на Кавказе, в Польше, иных регионах). Как отмечал один из видных участников «Большой Игры», английский дипломат и публицист Дэвид Уркварт: «Сопротивляясь России, кавказские народы оказывают бесценную услугу Англии и Европе. Если русская армия захватит Кавказ, уже никто и ничто не сможет остановить ее победную поступь дальше на юг, восток или запад и помешать царю стать полновластным хозяином в Азии и Европе. Черкесы являются стражами Азии»[31].

Одновременно с этим англосаксы активно занимались финансированием и организацией в Российской империи «пятой колонны» (шла активная поддержка революционных, экстремистских и террористических организаций, тех же сепаратистских движений и оппозиционных англофильских сил). Как справедливо писал об этом И.А. Ильин: «Русская революция подготовлялась на протяжении десятилетий (с семидесятых годов) – людьми сильной воли, но скудного политического разумения и доктринерской близорукости. Эти люди, по слову Достоевского, ничего не понимали в России, не видели ее своеобразия и ее национальных задач. Они решили политически изнасиловать ее по схемам Западной Европы, “идеями” которой они как голодные дети объелись и подавились. Они не знали своего отечества; и это незнание стало для русских западников гибельной традицией со времен главного поносителя России – католика Чаадаева…»[32]

Знаковым эпизодом «Большой Игры» стали также революционные события 1905–1907 годов, старт которых был обусловлен желанием англосаксов не допустить победы России над Японией в Русско-японской войне 1904–1905 годов. В отличие от жестко прагматичных действий большевиков по захвату власти в 1917 году: захват стратегических объектов в Петрограде, самого Петрограда, затем Москвы и иных российских городов, с последующим распространением своей власти по всей стране, революционеры в 1905 году придерживались совсем иной стратегии и тактики. Они явно не стремились взять власть в стране, а хотели только полностью дестабилизировать ситуацию в стране. Обрушить рубль (финансовые аферы Л.Д. Троцкого и А.Л. Парвуса (И.Л. Гельфанда)); посредством забастовок и организации беспорядков парализовать всю транспортную систему и систему путей сообщений и связи (на начальной стадии событий, дабы не допустить переброски на Дальний Восток свежих армейских частей для разгрома Японии); поднять вооруженные мятежи на флоте (в местах его базирования, на броненосце «Князь Потёмкин-Таврический», дабы не допустить формирования и переброски к берегам Японии новой российской эскадры, уже позднее – на крейсере «Очаков»); организовать беспорядки и мятежи в ключевых регионах Российской империи (например, в Москве, где революционные боевики, вооруженные лучше полиции и многих армейских подразделений, взяли под контроль район Красной Пресни, при этом не стремились захватить власть в самой Москве). Напуганный началом этих революционных событий, Николай II согласился на уговоры С.Ю. Витте и подписал позорный и невыгодный для России Портсмутский мир с Японией, полностью устраивающий англосаксов.

После 1907 года новым важным эпизодом «Большой Игры» стала Первая мировая война, в которую Россия оказалась втянутой вопреки своим национальным интересам на стороне Англии и одержать победу в которой благодаря спецслужбам Англии, готовившим в России Февральский переворот 1917 года – одну из первых в XX веке «цветных революций», а затем и последующим «революционным событиям» мы оказались не в состоянии. Эта война нужна была Англии для решения своих геополитических проблем. Россия и Германия, как ведущие континентальные государства Евразии, стали с легкой руки основоположника британской школы геополитики Дж. Х. Маккиндера восприниматься как основные конкуренты Великобритании и Англосаксонского мира в борьбе за геополитическую гегемонию. Поэтому в основу внешнеполитического курса Великобритании, а затем и США легло предложение Дж. Х. Маккиндера всеми силами не допускать возникновения русско-германского союза, как и усиления позиций России в странах Азии и Европы. Как этого достигнуть? Ответ был достаточно прост: столкнуть в кровопролитной войне друг с другом двух своих опасных конкурентов: Россию и Германию. А затем, предельно ослабив их, добиться осуществления своих стратегических целей и задач. Как показали события XX века, сделать это англосаксам удалось дважды: в 1914 и в 1941 годах. Как точно сказал А.Е. Вандам: «Плохо иметь англосакса врагом, а еще хуже иметь его другом».

Следует отметить, что очень верную оценку событиям данной войны дал Президент РФ В.В. Путин: «Это забытая война. Забыта она понятно почему… Эту войну называли империалистической в советское время. Чем Вторая мировая война отличается от Первой, по сути, непонятно. Никакой разницы, на самом деле нет, но я думаю, что замалчивали ее не потому, что ее обозвали империалистической, хотя речь шла прежде всего о геополитических интересах стран, вовлеченных в конфликт. Замалчивали ее совсем по другим причинам. Мы почти не задумываемся над тем, что произошло. Наша страна проиграла эту войну проигравшей стороне. Уникальная ситуация в истории человечества! Мы проиграли проигравшей Германии. По сути, капитулировали перед ней, а она через некоторое время сама капитулировала перед Антантой. И это результат национального предательства тогдашнего руководства страны. Это очевидно, они боялись этого и не хотели об этом говорить, и замалчивали это, и несли на себе этот крест… Да ведь и цена какая была этого поражения! Что мы потеряли после того, как капитулировали! Огромные территории, огромные интересы страны были отданы, положены непонятно ради каких интересов, ради партийных интересов только одной группы, которая хотела стабилизировать свое положение у власти. Но время прошло, сейчас нужно вернуться к этому, потому что люди, которые отдали свои жизни за интересы России, не должны быть забыты»[33].

Закономерным итогом втягивания России в Первую мировую войну стала революция 1917 года – ещё один эпизод «Большой Игры». В организации революционных событий 1917 года чётко просматривается англосаксонский след. Февралю 1917 года предшествовало убийство в декабре 1916 года Г.А. Распутина. Кто бы как ни относился к личности этого, весьма мифологизированного персонажа, следует признать, что это было физическое устранение единственного человека, который благодаря своему воздействию на членов императорской семьи и самого императора, безусловно, отговорил бы его и не допустил подписания императором акта об отречении от престола. Заговор с целью убийства Г.А. Распутина, в котором участвовали члены императорской семьи, был организован и осуществлен британскими спецслужбами. Контрольный выстрел в голову Г.А. Распутину совершил офицер британской разведки[34]. После этого реализации первого «цветного» революционного сценария в России уже ничто не мешало.

Октябрьский же переворот 1917 года на практике был организован и осуществлён агентом англосаксонских спецслужб и ставленником американского капитала Л.Д. Троцким. Для чего? Для того чтобы уже начавшая трещать по швам Россия не могла получить положенных ей преференций от участия в Первой мировой войне. По имеющимся соглашениям между державами блока Антанты, по результатам победы в войне с Германией, Австро-Венгрией и Турцией Россия претендовала на Константинополь и должна была его получить, а также черноморские проливы и еще некоторые территории. В этих соглашениях при этом содержалось одно условие: если участник блока Антанты, без согласия с союзными державами, заключит сепаратный мир с противоположной стороной, он автоматически лишался всех возможных преференций. В этом контексте, вполне понятно, почему приход к власти большевиков, стремящихся заключить сепаратный мир с Германией, отказывающихся от исполнения обязательств имперского правительства, был выгоден англосаксам. После заключения Брестского мира, акта национального предательства большевиков ради обретения власти, у них были развязаны руки в плане неисполнения имевшихся обязательств по отношению к России как государству, понесшему наиболее масштабные потери в этой войне.

Правда, как показали последующие события, В.И. Ленин обманул ожидания своих зарубежных «кураторов». Вместо того чтобы стать временной, промежуточной фигурой, оказавшейся во главе расчленяемой на части России, он решил сам определять свою судьбу. Не стал уходящим «мавром», сделавшим своё дело, а активно принялся утверждать большевистскую власть, выходя за рамки отведённой ему роли, занимаясь строительством первого в истории «государства рабочих и крестьян». Подобные действия с его стороны обусловили как последующее покушение на него, так и борьбу с большевиками иных «революционных» партий и организаций, полностью подконтрольных своим зарубежным спонсорам и кураторам.

Вслед за революцией 1917 года следующим эпизодом «Большой Игры» стала Гражданская война в России. Не допустить возрождения сильной российской государственности, пусть и большевистского типа, англосаксы попытались посредством организации Гражданской войны в России (напомним, что активная её фаза началась с мятежа чехословацкого корпуса, подчиняющегося Антанте), а также интервенцией против Советской России. Англосаксонские политические и экономические элиты, реализуя в отношении России «стратегию Анаконды», стремились отторгнуть от России её береговые пространства и расчленить на ряд мелких, подконтрольных им государственных образований.

Как явствовало в 1919 году из программы американского президента Вудро Вильсона (Архив полковника Хауса, советника по национальной безопасности Президента США В. Вильсона): «Россия слишком велика и однородна, её надо свести к Среднерусской возвышенности. Перед нами будет чистый лист бумаги, на котором мы начертаем судьбу русских народов»[35].

Не добившись расчленения России по ходу Гражданской войны и интервенции, англосаксонские элиты сделали ставку на поддержку «внутрипартийной оппозиции» в СССР (новый эпизод «Большой Игры» – но уже в советский период российской истории), противодействуя попыткам И.В. Сталина построить социализм в отдельно взятой стране. Осуществление на практике концепции «экспорта революции» лидера «внутрипартийной» оппозиции Л.Д. Троцкого, ставленника англосаксонских элит и спецслужб, закономерно привело бы к использованию российских ресурсов как базы для осуществления «перманентной революции», что в послевоенных условиях и состоянии разрухи неминуемо привело бы «первое государство рабочих и крестьян» к краху.

Однако в ходе внутрипартийной борьбы победил И.В. Сталин, добившись в 1929 году высылки Л.Д. Троцкого из СССР. Именно с 1929 года начинается единоличное правление И.В. Сталина в СССР. Придя к власти, он тут же взял курс на индустриализацию страны, превращение СССР в промышленно развитую державу – конкурента ведущих индустриальных стран Запада.

Закономерным ответом на это со стороны англосаксов стал новый эпизод «Большой Игры» – привод к власти в Германии А. Гитлера. Привод к власти Гитлера являлся своеобразным геополитическим проектом англосаксонских политических и экономических элит[36]. Этот проект вступил в активную фазу в 1929 году после поражения «внутрипартийной» оппозиции в СССР и высылки Л.Д. Троцкого из СССР, на фоне разразившегося вслед за этим Всемирного экономического кризиса. К власти, буквально за уши, начинают вести политика – англофила и русофоба, который, оказавшись у руля власти, неминуемо начнет войну с СССР, зримо превращающимся в могучую индустриально развитую державу – конкурента англосаксонских государств. Политика радикальных и фанатичных убеждений, который будет идти до конца и своими преступлениями надолго дискредитирует образ Германии и её народа в глазах всего мирового сообщества.

Выходец из социальных низов, не гражданин Германии до 1932 года, фактически гастарбайтер-мигрант, «приходит» к власти в стране, где среди его конкурентов были весьма видные государственные и политические деятели Веймарской республики, превосходящие его на голову. «Приходит» для того, чтобы развязать войну, одержать окончательную победу в которой он будет не в состоянии, а уже потом от него можно легко избавиться. Например, посредством организации военного заговора и последующего устранения «мавра», сделавшего своё дело. В этом контексте становится понятным высказывание другого ставленника англосаксонского капитала – Л.Д. Троцкого: «Без Сталина не было бы Гитлера!»

Приводим цитаты из «Майн кампф»:

«Мы, национал-социалисты, совершенно сознательно ставим крест на всей немецкой иностранной политике довоенного времени. Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прервалось наше старое развитие 600 лет назад. Мы хотим приостановить вечное германское стремление на юг и на запад Европы и определенно указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке. Мы окончательно рвем с колониальной и торговой политикой довоенного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе. Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены»[37].

Именно благодаря поддержке англосаксонской элиты в Германии возник первый в мировой истории нацистский режим – правый вариант тоталитаризма. Следует также отметить, что нацистские проекты могут быть реализованы только при активной поддержке извне (например, то, что мы сейчас наблюдаем на Украине). В государствах, не находящихся под внешним управлением и обладающих всей полнотой государственного суверенитета, никто никогда к власти отморозков-нацистов не допустит.