ФСБ. Бывших не бывает?

Генерал Варенников, единственный из членов ГКЧП, отказавшийся от амнистии и согласившийся на судебное разбирательство, был допущен к ознакомлению со всеми материалами следствия.

Оказалось, что тогдашний секретарь Совета безопасности Скоков накануне событий составил список из 20 военачальников и, опросив их, нашел пять, готовых пойти за Ельциным. Это были в том числе Шапошников, Грачев, Кобец и Лебедь. Кроме того, в КГБ было известно о роли, которую сыграла в этот период связка первого зампреда КГБ генерала армии Бобкова, ставшего вскоре советником Гусинского, и бывшего члена Политбюро, идеолога от демократии Яковлева.

В завершение разговора Евгений Евгеньевич напомнил Виктору:

– Мне было бы интересно поподробнее узнать, что стало с этими людьми потом…

– Я могу рассказать, что знаю, сейчас. Подробнее надо будет наводить справки у коллег, у военных, – заметил Виктор. – Итак, Юрий Владимирович Скоков родился в 1938 году во Владивостоке в семье офицера НКВД. Окончил Ленинградский электротехнический институт и начал работать в НИИ № 2 Минобороны.

В августе 1991 года Скоков от лица президента Ельцина вел переговоры с командующим ВДВ Грачевым, который в первые дни путча выполнял приказы ГКЧП и участвовал в разработке плана военного захвата столицы. После беседы со Скоковым Грачев перешел на сторону Ельцина, что, по словам Скокова, «предотвратило братоубийство» и предопределило провал путча. Существует версия, что «августовский переворот» был подготовлен еще весной 1991 года Скоковым и Грачевым.

Ретроспектива

В 90-е годы Скоков был секретарем Совета безопасности, кандидатом в премьер-министры и набрал наибольшее число голосов. Однако Ельцин предпочел ему Черномырдина, занявшего второе место. В 1992 году в межведомственной комиссии Совбеза по борьбе с преступностью и коррупцией Скоков отвечал за рассмотрение мер по борьбе с преступностью и коррупцией.

В 1995 году Скоков был избран председателем национального совета Конгресса русских общин. В 1998 году Скоков возглавил Партию российских регионов. В 2003 году на основе партии был сформирован избирательный блок «Родина». Сопредседателями блока стали Скоков, Бабурин, Рогозин и Сергей Глазьев. В октябре 2006 года три партии слились в «Справедливую Россию: Родина – Пенсионеры – Жизнь» и её председателем стал Сергей Миронов. Скоков был избран в президиум ЦС «Справедливой России». Такая вот трансформация – сын чекиста, сторонник Ельцина, патриот…

Генерал армии Грачев Павел Сергеевич родился в 1948 году в Тульской области в семье слесаря и доярки. В 1969 году закончил Рязанское училище ВДВ, в 1981 году Академию им. Фрунзе. В 1981–1988 годах – заместитель командира, командир полка, командир дивизии ВДВ в Афганистане. В 1988 году удостоен звания Героя Советского Союза. В 1990 году закончил Академию Генштаба и назначен командующим ВДВ.

В августе 1991 года Грачёв обеспечил прибытие в город 106-й дивизии ВДВ, взявшей под охрану стратегически важные объекты столицы. На первом этапе ГКЧП действовал в соответствии с указаниями министра обороны Язова: готовил десантников совместно со спецназом КГБ и войсками МВД к штурму здания Верховного Совета.

Во второй половине дня 20 августа вместе с Шапошниковым, Ачаловым и Громовым высказал руководителям ГКЧП отрицательное мнение о плане силового захвата парламента России. Затем наладил контакты с российским руководством. Направил для защиты Белого дома находящиеся в распоряжении генерала Лебедя танки и личный состав.

После ГКЧП Грачёв назначен первым заместителем Министра обороны СССР, председателем Госкомитета РСФСР по оборонным вопросам, повышен в звании до генерал-полковника. В 1992 году – 1-й замглавкома ОВС. С 1992 по 1996 год – генерал армии, министр обороны России. В 1997–2000 годах – советник госкомпаний «Росвооружение» и «Рособоронэкспорт». С 2007 года – главный советник гендиректора Омского производственного объединения «Радиозавод имени А.С. Попова». В 2007 году уволен в запас.

Главный виновник развала Российской армии. В 1992 году Грачёв отдал войскам приказ выйти из Чечни и оставил чеченцам горы оружия и военной техники. В начале войны в Чечне заявил, что наведёт там порядок «за два часа силами одного парашютно-десантного полка». Но первая чеченская война окончилась гигантскими потерями и поражением федеральных войск.

Грачёв имел кличку Паша-мерседес и был замешан в присвоении «мерседесов» и государственных дач, незаконной продаже российского вооружения за границу и в Чечню, подозревался в убийстве журналиста Дмитрия Холодова.

– Меня также интересуют генералы Кобец и Лебедь, а также олигархи Гусинский и Смоленский, в меньшей степени Потанин. Олигархи подстрекали, а генералы с одобрения Ельцина реально осуществляли подавление инакомыслия военной силой. Еще – Александр Яковлев, история СССР без его активного участия могла вообще пойти по другому пути, – уточнил объекты своего интереса Чернышов.

– У меня были собственные справочные материалы и кое-что из прессы, – Виктор хотел достать из портфеля то, что взял с собой, но Евгений Евгеньевич остановил его.

– Сейчас материалы мне не нужны, расскажите, что знаете, по памяти, а остальными документами мы обменяемся в другой раз, – предложил он.

– Нет проблем. Эту тему в последнее время я неоднократно обсуждал с бывшими коллегами. Контрразведка, как известно, всегда «подпитывалась» политикой. О военных, естественно, я знаю больше. С некоторыми даже встречался лично, а об олигархах – только по сведениям из различных источников.

Лебедь Александр Иванович, родился 20 апреля 1950 года в Новочеркасске Ростовской области в рабочей семье. Отец был в ссылке, как сын кулака. Лебедь трижды пытался поступить в летное училище, но не прошел медицинскую комиссию, возможно, из-за кулацкого происхождения. В 1973 году он окончил Рязанское училище ВДВ. Служил там же командиром учебного взвода и роты. Потом участвовал в боевых действиях в Афганистане: командовал батальоном полка ВДВ, был контужен. В 1982 году поступил в Военную академию имени Фрунзе, которую закончил в 1985 году.

С 1985 года зам. командира, командир полка ВДВ. В 1988 году – зам. командира, командир дивизии ВДВ, участвовал в боевых действиях и миротворческих акциях, в подавлении антисоветских националистических выступлений в Тбилиси и Баку. Политикой заинтересовался в конце «перестройки»: в 1990 году был избран делегатом XXVIII съезда КПСС и членом ЦК РКП. В 1993 году примкнул к КРО, возглавляемому Скоковым и Рогозиным; был замом председателя Национального совета КРО.

В 1993 году – депутат Верховного Совета Приднестровской Молдавской Республики, где конфликтовал с руководством ПМР, обвиняя его в коррупции. Зимой 1994 года разошёлся с Грачёвым во взглядах на чеченский конфликт. Летом 1995 года, не согласившись с приказом о реорганизации 14-й армии, подал рапорт об отставке и был досрочно уволен в запас. В 1995 году – председатель движения «Честь и Родина», депутат Госдумы.

Генерал армии Кобец родился в 1939 году в городе Киеве. Окончил Киевское училище связи, Военную академию связи и Военную академию Генштаба, доктор военных наук. С 1987 года – начальник Войск связи – заместитель начальника Генштаба. С 1991 года – председатель Госкомитета по делам обороны, министр обороны РСФСР; государственный советник, статс-секретарь, представитель правительства в Федеральном Собрании.

Генерал Кобец был одним из ближайших помощников Грачева и Коржакова. Патриоты его сильно не любили за приверженность к идеалам демократии: в августе 1991 года Кобец руководил обороной Белого дома, а в октябре 1993 года подавлял «беспорядки в Москве».

Ретроспектива

Странные метаморфозы происходят с людьми, которых судьба заносит в политику. Еще в начале 1991 года Кобец вместе с Крючковым пытаются использовать последнюю возможность не дать Ельцину развалить СССР, принимая декларацию о независимости России. Тогда в кулуарах съезда они подходят к Горбачеву и требуют от него принять меры к недопущению этого опасного решения.

Однако Горбачев не стал обсуждать с ними этот вопрос и резко возразил, что не считает нужным вмешиваться, намекая, что всё идет по плану. Тогда каким образом через полгода Кобец уже оказался среди ярых сторонников Ельцина, развалившего СССР?

В 1986 году он участвовал в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. В мае 1997 года уволен из вооруженных сил. Награжден орденами Красной Звезды, «За службу Родине в Вооруженных силах Российской Федерации» III степени, Октябрьской Революции, Боевого Красного Знамени.

В апреле 1997 года в отношении Кобеца возбуждено уголовное дело по признакам получения взятки, злоупотребления служебным положением и незаконного хранения оружия. В мае 1997 года арестован и помещен в Лефортово. В 1998 году освобожден под подписку о невыезде. В 2000 году его дело прекращено по амнистии, после чего Кобец заявил о недействительности сделанного им ранее признания своей вины.

Не без помощи Кобеца и Баранников на политической арене в окружении Ельцина появился проходимец Дима Якубовский. Всего за полгода при помощи Кобеца и Шумейко он из капитана запаса превратился в полковника, занимавшего должность заместителя директора ФАПСИ, а с осени 1992 года – полномочного представителя правоохранительных органов, специальных и информационных служб в Правительстве России.

Потом карьере Якубовского способствовали Шумейко и Самойлов, а полковник Дима помогал разработать и реализовать схемы оптимизации валютных поступлений от российского экспорта оружия. Схемы просуществовали недолго – когда министр внешних экономических связей Глазьев уволил своего заместителя Шумейко, курировавшего торговлю оружием, и директора «Оборонэкспорта» Караогланова, то Самойлову и Якубовскому пришлось искать новые места работы.

Полковник Дима уже готовился стать куратором ряда спецслужб России и получить звание генерала. Вопрос о его назначении был согласован с Гайдаром, Шумейко, Ериным, Кокошиным, Баранниковым и Примаковым. Однако в последний момент председатель Совета безопасности Скоков возмутился и пресек карьерный рост Димы.

11 декабря 1994 года было объявлено, что из отдела рукописей Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге были похищены уникальные манускрипты VII–IX веков стоимостью около 140 миллионов долларов. На объявление о пропаже откликнулись супруги Горенбург. Но, несмотря на собранные российским следствием доказательства, Израиль и Швейцария подозреваемых в краже рукописей не выдали. Российским правоохранительным органам пришлось обращаться к полиции Канады, где проживал Дмитрий Якубовский, которому за невозврат долга в два миллиона долларов грозил суд…

Кроме Якубовского, немало тех, кто в девяностые годы рвался в политику и бизнес, но оказывался в Бутырках и Лефортове или находился под следствием. Там два года пробыл и.о. генпрокурора Илюшенко, обвинявшийся во взяточничестве и злоупотреблении служебным положением. Также два года отсидел председатель совета директоров Красноярского алюминиевого завода Быков. Девять месяцев, до объявления амнистии, в Лефортово находился и бывший замминистра обороны, главный военный инспектор генерал армии Кобец.

Ретроспектива

Побывали в местах не столь отдаленных от Кремля, но ограничивающих свободу: замминистра финансов Петров, президент компании «Сибур» Голдовский, президент «Монтажспецбанка» Ангелевич. Олигарху Ходорковскому, наследившему не только в финансовой сфере, но и рискнувшему сорвать банк в политике, досталось больше всех – отсидел в Сибири и на Северах около десяти лет, зато Гусинскому повезло – он пробыл в Бутырках всего три дня.

В конце девяностых в камерах следственных изоляторов Москвы появились телевизоры, мобильные телефоны и расценки: перевод из общей в спецкамеру – 200 долл., неплановая передача – 50 долл., спиртное – в 3–5 раз дороже, чем в магазинах, наркотики – от 100 долл., секс с женщиной – 200 долл., что обеспечивало надзирателям до 1000 долл. в месяц.

Через несколько лет в СМИ появился список 140 уголовных дел на генералов Министерства обороны, который уже не стал сенсацией. Воровство и должностные преступления стали нормой. Кроме того, появилась каста неприкасаемых, на которых можно было заводить сколько угодно уголовных дел, но ничего им за это не было. Уже тогда на 40 генералов и адмиралов из списка, совершивших преступления, правоохранительные органы отказались представить информацию, ссылаясь на конфиденциальность материалов.

Потом было скандальное дело на самого министра обороны Сердюкова, Васильеву и их подельников из «Оборонсервиса», которое войдет в анналы юриспруденции, потому что Фемиде, кроме повязки на глаза, на всякий случай связали руки и ноги.

Группа «Альфа». Карпухин и Остроухов

В октябре 1993 года откомандированный из «Альфа» обратно в военную контрразведку подполковник Виктор Остроухов уже несколько лет был прикомандирован к налоговой полиции в Службу собственной безопасности. В конце сентября он и двое его бывших коллег, тоже покинувших «Альфу», взяли отпуск и поехали в Астрахань на рыбалку. Рыбалка, осетрина, икра, «шашлык-машлык» с коллегами их местного ФСБ. Имели полное право, слава богу – уже не в органах, и не на службе…

Хотя не на службе и не в органах, но совесть и душа не выдержали, когда они увидели по телевизору, как идет осада легитимного парламента, Белый дом взят в кольцо милицией и дело идет к тому, что возможен его штурм регулярными войсками.

Без долгих размышлений они приняли решение, возвратились в Москву и первого октября были уже среди защитников Белого дома. Там было много разного народа, но большинство бывших военных, казаков и националистов типа баркашовцев. Десятки бывших и действующих сотрудников КГБ-ФСБ тоже находились среди защитников, не скрывая своей принадлежности к органам.

Там Остроухов узнал, что «Альфа» находится по ту сторону баррикад. Теперь её возглавлял полковник Карпухин. «Да, неисповедимы пути Господни», – подумал Виктор.

В 1980 году капитан Виктор Остроухов был назначен старшим оперуполномоченным Первого отдела военной контрразведки, и ему доверили оперативное обслуживание Главного управления кадров Минобороны. Объект был важным и работа там интересной и почетной. Виктору она нравилась, но через год работы его неожиданно вызвал генерал, руководивший в ВКР кадрами, и предложил сменить место работы. Узнав, что ему предлагают, Виктор решительно отказался.

Кадры рекомендовали ему прикомандирование к секретному подразделению 7-го Управления КГБ – группе «Альфа» в качестве контрразведчика, который должен был вербовать среди них агентуру. До этого такой работой в «Альфе» не занимался никто, поэтому Виктор отлично представлял себе, как к его появлению отнесутся знаменитые, прошедшие огни и воды, в том силе Афганистан, сотрудники КГБ, среди которых были и Герои Советского Союза.

Однако через неделю он был вызван лично к начальнику 3-го Главного управления КГБ генерал-полковнику Душину, который очень настоятельно рекомендовал ему дать согласие на это назначение. И Виктор согласился, передав свой объект оперативного обслуживания (ГУК) коллеге из Первого отдела Виктору Дмитриеву.

Ретроспектива

До этого майор Остроухов прошел достаточно сложный и извилистый путь к карьере контрразведчика КГБ. Закончив Кемеровское высшее училище связи, он был назначен командиром взвода связи, который по боевой подготовке занимал в части последнее место. Напутствуя молодого лейтенанта к службе, командир части был короток и лаконичен:

– Каждый год в части проходят внутренние проверки, по результатам которых командиров взводов, занявших первые места, награждают, а трех взводов, занявших последние места, – наказывают. Выбирайте, что вам больше по душе!

На первой же проверке взвод лейтенанта Остроухова занял третье место, а на следующей – первое.

Через год службы Виктор увидел в части молодого старшего лейтенанта, который своей летной формой резко выделялся на фоне формы и черных погон связистов. Коллеги пояснили, что это «особист». Неожиданно «особист» сам подошел к Виктору и прямо предложил:

– Как ты посмотришь, если тебе будет предложено перейти на службу в КГБ?

Вопрос поставил Виктора в тупик, и он невразумительно ответил, что никогда об этом не думал, не знает, чем конкретно занимается КГБ, и, вообще, надо подумать и посоветоваться с женой…

– Хорошо, советуйтесь, и на следующий мой приезд в часть дайте ответ.

Жена, естественно, была категорически против – через полгода заканчивалось строительство дома, где они должны были получить квартиру, к тому же через два месяца у супругов Остроуховых должен был родиться ребенок. Таким образом, вопрос с семейной повестки был снят и забыт.

В это время в части назрел конфликт, который офицеры и солдаты активно обсуждали. В соседней роте служил солдат-киевлянин, у которого были высокопоставленные родители. Он нагло пользовался этим, нарушая воинскую дисциплину, уходил в самоволки и с сослуживцами вел себя высокомерно. Но, несмотря на это, на все праздники его отпускали домой. Офицеры, натерпевшись от его выходок, на собрании исключили его из комсомола, однако перед увольнением тот потребовал, чтобы ему написали хорошую характеристику для поступления в институт. Ему, естественно, было отказано.

После этого в часть приехала его мама, и через некоторое время он первым был уволен в запас и, прощаясь с сослуживцами, похвастался отличной характеристикой и новым комсомольским билетом. Офицеры и солдаты были возмущены и говорили, что за это благодеяние замполит получил 20 рулонов ватмана, а начальник штаба – запчасти к личной автомашине.

Молодой лейтенант, замполит роты, где служил этот солдат, написал письмо в окружную газету, но в отношении его сразу начались репрессии и угрозы увольнения. Такая ситуация будоражила всю часть.

В это время в часть приехал особист, и Виктор ответил на его вопрос согласием, решив, что бороться с подобными явлениями и командирами может только КГБ, наделенный особыми полномочиями.

Командир части был недоволен решением Виктора и сообщил, что планирует назначить его командиром роты, но только если он откажется от перехода в КГБ. Виктор отказался изменить свое решение, и с этого времени у него начались проблемы в службе. Его вычеркнули из очереди на квартиру. На проверке его взвод стал вторым, за что он получил выговор.

Виктор сообщил особисту о взысканиях и предположил, что теперь его в КГБ не возьмут, на что тот ответил:

– Ситуация мне известна. Наберись терпения. Всё будет нормально.

Действительно, через месяц пришел приказ о его переводе. С частью он прощался одновременно с командиром – тот уходил на повышение, а Виктор – в КГБ СССР.

По окончании Новосибирской школы КГБ Остроухову было присвоено звание старшего лейтенанта, а также в числе трех лучших слушателей его направляли в Москву, в центральный аппарат КГБ. Многие радовались такому предложению, а Виктор испугался, справится ли он, никогда до этого не бывавший в Москве, с работой на Лубянке, среди опытных чекистов, деятельность которых он только что изучал по учебникам.

Несмотря на настойчивые предложения кадровика и его угрозы сослать его на Дальний Восток или в Сибирь, Виктор стоял на своем. Кадровику надоело это препирательство, и он объявил приговор:

– Ладно, Москва сама решит, кого брать. На три вакантных места мы направили в Москву семь личных дел. Как там решат, так и будет!

Ответ из главка был однозначен – старший лейтенант Остроухов направляется в 3-е Главное управление. В Москве к приезду Виктора «хорошие» вакантные места к этому времени закончились, и его назначили на объект центрального аппарата, находившийся в Московской области. И хотя он знал, что служить будет за тремя заборами, вдали от цивилизации, душа его радовалась.

Время летело быстро, и в мае 1981 года Остроухов был вызван к начальнику Первого отдела генералу Кудряшову. Михаил Петрович, как опытный и мудрый чекист, обладавший колоссальным авторитетом в главке, в ходе разговора с Виктором долго расспрашивал его об объекте, о работе, об отношениях в семье и довольно долго не переходил к сути вызова. Наконец он сообщил, что Виктору предлагают новый объект, работа на котором требует огромного опыта и таланта общения не только с полковниками, но и с генералами армии, поэтому любой промах вернется бумерангом…

Это было Главное управление кадров Минобороны. И с этой должностью Остроухов справился. К сожалению, работать там пришлось всего год. Теперь Виктор направлялся на свою голгофу – в строго засекреченную «Альфу», о существовании которой даже в КГБ знало строго ограниченное число лиц. На тот момент численность «Альфы» составляла более 100 человек, и лично Андропов приказал включить в её состав офицера собственной безопасности из военной контрразведки.

На вопрос, справится ли он с этой работой, Виктор ответил правильно:

– Не могу это обещать заранее, но сделаю всё возможное, чтобы оправдать оказанное мне доверие.

В Первом отделе 3-го Главка Виктор был назначен заместителем начальника второго отделения, а в «Альфе» – заместителем начальника группы Героя Советского Союза Зайцева.

Неделя ушла на изучение специфики деятельности группы «Альфа», которая предназначалась для выполнения специальных заданий председателя КГБ по пресечению террористических, диверсионных или иных особо опасных преступных акций, совершаемых враждебными экстремистскими элементами из числа иностранцев и советских граждан с целью захвата иностранных представительств, их сотрудников, особо важных объектов, а также членов экипажей и пассажиров транспортных средств на аэродромах, вокзалах, морских и речных портах на территории СССР…

В группу отбирали офицеров, прослуживших в КГБ не менее 2 лет, способных выдержать высокие физические и психологические нагрузки, спортсмены с хорошей физической, огневой и общеобразовательной подготовкой, обладающие быстрой реакцией, сообразительностью и способностью к разумному риску, умеющие действовать в команде. При этом никаких особых привилегий, кроме зачета года службы в «Альфе» за полтора, не было. Ряд сотрудников имел опыт оперативной работы, в том числе в военной контрразведке.

При представлении капитана Остроухова сотрудникам «Альфы» как заместителя по боевой подготовке начальник 7-го Управления КГБ Бесчастный подчеркнул, что Виктор не просто заместитель командира группы, но и сотрудник военной контрразведки, и теперь руководству КГБ будет известно всё происходящее в группе…

Сотрудники «Альфы», услышав это, зашумели, некоторые ехидно улыбались, другие явно были недовольны. Виктор понял, что с первого дня его противопоставили коллективу и работать ему будет сложно. Но он еще не догадывался, насколько сложно. Доложив об этом генерал-полковнику Душину, он понял, что начальник главка удивлен и раздосадован, но в ответ услышал:

– Теперь трудно что-либо изменить и даже посоветовать. Действуй по обстоятельствам!

С первых дней сотрудники «Альфы» относились к Виктору настороженно, от общения уклонялись. Трудно было ожидать от них другого – это были офицеры КГБ в звании от старшего лейтенанта до майора в возрасте до 30 лет, лучшие спортсмены КГБ, призеры международных соревнований по карате, прошедшие боевую закалку, поэтому не боялись никого и открыто выражали свои мысли, понимая, что заменить любого из них было не просто. Виктор для них был никто, и звать его никак.

Сначала общаться приходилось в основном с командиром группы полковником Геннадием Николаевичем Зайцевым, который обладал железной волей, был грамотным, требовательным, но справедливым – не прощал малейших нарушений в службе и при этом в обиду никого не давал.

Он избирательно и осторожно знакомил Виктора с деятельностью группы, но было заметно, что к большой откровенности он не расположен, что тоже было естественно. Он присматривался к контрразведчику, которому было поручено контролировать его деятельность, и ему нужно было понять, что можно ожидать от Виктора – помощи или подножки.

Ситуация у Виктора была сложной со всех сторон. Сотрудники 3-го Главка видели, что на службу он приходит в гражданской одежде, о новой работе ничего не рассказывает, жена тоже ничего не знала о его занятиях, но чувствовала, что характер работы у него изменился и ему очень трудно. К тому же в это время Виктор учился на заочном отделении Высшей школы КГБ, где по письму генерал-полковника Душина ему было разрешено сдавать экзамены по индивидуальному плану. Каждый раз, когда Виктор приезжал на сессию, оценки против его фамилии уже стояли.