Там станет ясно

– И на этом – всё? – не поверила своим ушам Майя.

– А что, этого недостаточно? – возмутилась Аня.

– Ну, я думала, что случилось что-то грандиозное!

– Да-да! Эпохальное, – вмешалась Нинель.

– Так, девочки. Кажется, вы обесцениваете мои чувства! – парировала Аня, допивая уже второй странный коктейль, заказанный Нинель. Напиток оказался на удивление вкусным. Девушка даже не могла придумать, с чем можно смешать пиво, чтобы оно отдавало фруктами и морем. – Кстати, а эта штука вполне себе.

– А я же говорила! И, конечно, мы не хотим обесценивать тебя. Просто… Ну, уволили тебя из агентства. Жизнь-то продолжается. Таких агентств, да даже и получше, в Москве еще ого-го сколько.

– Ну, сколько?

– Ого-го, сколько… Я же сказала!

– Ох, Нина, – Аня опустилась лбом на липкий стол.

– Прости, я не знаю. Я же не из рекламного мира. Я просто юрист.

– Я совсем. Совсем не знаю, что делать сейчас.

– Мне кажется, Лиза права. Тебе нужно искать работу. И я даже не говорю, найти сию же минуту. А хотя бы начать действительно активные поиски. Хотя бы отвлечешься и переключишься.

– Я уже начала.

– И что ты сделала?

– Написала старым знакомым из рекламы. Всего одна пригласила поговорить о работе.

– Всего одна? Да это же целая одна! Учитывая, что ты особо палец о палец не ударила!

– Только о клавиатуру, – хихикнула захмелевшая Майя.

– Я еще на вакансию откликнулась, которую мне Лиза кидала. В корпорацию.

– И что? И что? – опять включилась в разговор Лиза.

– Пока молчат.

– Мне кажется, не стоит ждать у моря погоды. Надо стать активнее. На ловца и зверь бежит…

– Что думаешь сделать?

– Как минимум, пообщаться лично с бывшей коллегой!

– Да-да, ты же не знаешь, что она предложит, – поддержала Надя. – Может, что-то действительно стоящее.

– Пойдёмте отсюда дальше! Эту ссанину могут пить только студенты, – провозгласила Нинель, презрительно оглядывая молодежь в баре.

3

Аня стояла у окна и пыталась разглядеть людей внизу на улице. С высоты 35 этажа они все выглядели до смешного нелепыми: суетливые хаотичные муравьи – не иначе.

Девушка еще никогда не поднималась так высоко. Она ждала начала собеседования в роскошном офисе «А-гентства». Богатый интерьер, призванный бросать пыль в глаза премиальным клиентам, немного смущал Аню, которая привыкла к безликим опен-спейсам обычных агентств. Всё вокруг кричало: «Тебе придется заплатить!». Но этот вычурный шик прибавлял ей уверенности в себе и своём профессионализме – для работы с топовыми заказчиками требовались высококлассные специалисты. И дело было даже не в отличном результате работы таких рекламщиков – их навыки и знания тоже продавались дороже, чем рядовых дизайнеров и копирайтеров.

«Раз меня сюда позвали, то я этого достойна. Наверное» – думала она, глядя на картины современных художников и уникальную дизайнерскую мебель. Аня представляла, как будет сидеть на ярких геометричных диванах, пить кофе на минималистичной белой кухне или листать книги об искусстве, хаотично разложенные по низким стеклянным столикам.

– Приношу извинения, что задержалась. Другая важная встреча наложилась в расписании, – сказала Юля. Она не вошла – вплыла в переговорку через широкие стеклянные двери.

– Да ничего страшного, – улыбнулась Аня.

– А теперь полноценное приветствие. Привет! Рада тебя видеть, – Юля наклонилась и обняла бывшую коллегу.

– Привет!

– Наша HR-ка не сможет присоединиться. Она отменила собеседование в последний момент. Но я всё-таки решила с тобой поговорить. У тебя потрясающее портфолио.

– Вау! Спасибо!

– Да. Работы реально разные. А рекламные лонгриды? Начинаешь читать – тут же увлекаешься. Даже не понятно, что это реклама… Но зато в конце, когда ты вплетаешь продукт… Вау! Я уже готова. Серьезно, я чуть не заказала те туфли. Опомнилась уже на сайте рекламодателя. Типа: «Юля, ты вообще носишь туфли? Нет! Ты все время гоняешь в кроссовках или кедах». Но статья потрясающая, да!

– Ничего себе. Я рада, что мои тексты работают. А то, сама понимаешь, сложно судить о своей работе объективно.

– Так вот, знай. Твои тексты – объективно супер. И нам сейчас нужен такой специалист, как ты. Тебе не нужно себя даже продавать. Работы делают это за тебя. По ним очевидно, что ты усилишь нашу команду копирайтинга. Да ты усилишь любую команду!

– Ты думаешь?

– Я уверена. Но… Но, как говорится, есть нюанс.

– Какой?

– Из-за которого наша HR отменила встречу. Мне жаль. Но я должна сказать. Иначе ты не узнаешь. На тебе – черная метка.

– Чего?

– Ты никогда не слышала о таком?

– Нет…

– Работодатель может поставить на бывшего сотрудника черную метку. Обычно её удостаиваются за воровство или подлоги. Но я с тобой работала. Это не в твоём стиле. Так что, даже не знаю, как ты её умудрилась заработала.

– Вот же ж блин!

– Ага, – сочувственно покачала головой Юля.

– А где её найти?

– Ты её не увидишь. Это на сайте, где крупные компании проверяют благонадежность будущего сотрудника. Видимо, ты сильно насолила бывшим работодателям… А что ты натворила-то?

– Сказала заказчику правду.

– Воу! Это в нашем деле вообще под запретом.

– Я знаю. Знаю. А эту черную метку вообще можно убрать?

– Не слышала о таких случаях. Я бы тебе что посоветовала сделать: найти работу в мелкой компании, где не знают про этот сайт. Переждать. Годик-два. Судя по тому, что я слышала, за это время скандалы окончательно потопят проект. И ты с очищенным добрым именем сможешь вернуться. А ещё остыть. И больше никогда не работать с клиентами напрямую.

– Я и не собиралась работать. Меня заставили.

– Тогда получилось вдвойне отстойно!

– Да…

– В общем, я должна была это сказать. Понимаю, стремно узнать, что стало почти невозможно устроиться в нормальную компанию. Но предупрежден – значит вооружен! А я ещё попытаюсь узнать на счет фриланса с тобой. У тебя есть самозанятость?

– Что это?

– Погугли. Может, так будет проще какое-то время перекантоваться. Короче, удачи. И будем на связи.

Юля проводила Аню из офиса и оставила ее одну. Лифт ехал к ней бесконечно долго. Голова раскалывалась, а холодный свет ламп, бесконечность раз отражавшийся в отполированных металлических стенах, только усиливал боль. От него было не спрятаться, казалось, он проникал даже сквозь закрытые глаза, даже через кожу. Нужно уйти отсюда. Нужно сбежать. Аня была готова пойти по пожарной лестнице, но испугалась, что не осилит такой высоты. Даже в лучшей спортивной форме она бы не пробежала 35 этажей, а сейчас, когда она потеряла контроль над телом и размякла, как мякиш в молоке, это казалось совершенно невозможным.

Двери лифта резко раскрылись перед аниным лицом. «Ну и технологии пошли. Самурайские» – подумала Аня, протискиваясь между людьми. Она привыкла, что лифты приезжают со скрипом и треском, которые не позволяют взять пассажира врасплох.

– Вверх, – сказал один парень и для убедительности ткнул пальцем в сторону потолка.

– А у меня нет выбора, – ответила Аня.

Лифт ехал так плавно, что было непонятно, движутся ли они вообще или застряли в пространстве без координат. Только заложенные уши показали, что они стремительно поднимаются, как если бы в самолете были стоячие места. Аня прижалась спиной к задней зеркальной стороне кабины. Все остальные были так далеко, будто специально отошли от нее, избегали даже прикосновений. Ей казалось, что люди, которые работают в Башне, чувствуют чужую слабость. Её неудачливость удушливым смрадом разносилась по лифту, а люди боялись задеть Аню случайно, чтобы не перенять её немочь.

Кто-то выходил на этажах, но его тут же заменял другой человек. Но никто так и не приближался к Ане. Прокаженная карьеристка. Она задумалась, неужели так заметно, что она лишилась карьеры и едет с настолько неудачного собеседования, что его даже не провели? А, может быть, в этом лифте даже кто-то уже знает, что у неё – черная метка. Аня не понимала, как работает этот сайт, но подозревала, что это что-то по типу огромной базы данных о соискателях с фото и всей остальной информацией.

Несмотря на то, что вокруг было много свободного пространства, Аня стала задыхаться. Страх и жалость к себе не только лишали сил, но и выдавливали весь воздух из легких.

– Сколько нам еще ехать? Когда первый этаж? – начала она спрашивать у людей вокруг. – Скажите, пожалуйста, скажите!

Попутчики с пренебрежением или любопытством смотрели на Аню, а женщина в строгом костюме осуждающе качала головой. Но никто так и не ответил. Чтобы успокоиться, девушка стала считать про себя. Когда дошла до десяти, лифт открыл двери. Первый этаж.

Расталкивая всех, Аня вырвалась в коридор, обежала очередь и кинула гостевой пропуск в щель турникета. В спину ударили возмущенные возгласы, но ей было уже всё равно – она влетела во вращающуюся дверь и даже оттуда первой выскользнула наружу.

Прохладный воздух.

Только на улице Аня дала волю эмоциям и зарыдала. Отойти от небоскреба не хватило сил: её личная батарейка оказалась на нуле после побега из Башни.

Если до этого дня она думала, что просто сломала карьеру в рекламном агентстве, то теперь понимала, что сломала себе всю жизнь. По крайней мере, на ближайшие пару лет. Хотелось кричать, но было страшно выглядеть городской сумасшедшей: одна, на бетонной площади между небоскребов, кричит в пустоту. Только этого ей не хватало. Аня побрела к набережной. Река всегда её успокаивала и наполняла силой. Могло сработать и в такой плачевной ситуации.

Москва-река почти замерла. Вода лишь слегка покачивалась, отправляя в путь сотни солнечных зайчиков при каждом движении. Так же медленно, но верно река унесла анину тревогу. Девушка чуть успокоилась и набрала единственному человеку, который смог бы её сейчас привести в чувства. Лизе. Та решила, что простого телефонного разговора будет мало, и уже через полчаса девушки встретились в кафе у аниного дома.

– Слушай, у меня только один вопрос. Ты вообще работаешь?

– Я тебе сейчас жизнь приехала спасать, а ты такое говоришь! – возмутилась Лиза. – Конечно, работаю. Просто… Менее интенсивно, чем многие.

– А твое начальство об этом знает?

– Господи, мы что, для этого встретились? Чтобы меня поосуждать? Я думала, мы тут, чтобы придумать план.

– Ладно-ладно. Просто любопытно стало.

– Ну, и для тебя у меня всегда найдется время. Но давай не будем тратить его просто так. Расскажи нормально, что случилось. А то ты как-то не в духе была, когда звонила.

– Мне кажется, я уже никогда не буду в духе.

– Так. Только без драмы. Факты, факты, факты.

– Ты знаешь что-нибудь о чёрной метке работодателей?

– Да, слышала. Какой-то модный сервис на грани легальности, который собирает негативные отзывы о всех соискателях. А что?

– Я там.

– Слушай, я думаю, мы все там. Пожаловаться на каждого можно.

– Ты не понимаешь. Я там. На мне черная метка.

– Насколько черная?

– Настолько, что HR «А-гентства» даже не стала со мной разговаривать из-за неблагонадежности. Чернее некуда.

– Вот дерьмо.

– Ага.

– Хочешь поговорю с нашими HR и юристом, как оттуда удалить информацию о тебе?

– Я боюсь, может сработать эффект Стрейзанд.

– Это что?

– Помнишь была актриса Барбара Стрейзанд? Так вот, её дом сфоткали папарацци и выложили в интернет. Она возмутилась и попыталась удалить все копии изображения и упоминания своего дома. Подала в суд и вот это вот всё. В итоге, о суде стали писать в СМИ, а это фото стало распространяться быстрее. А ведь оно могло просто стать никому не нужным и утонуть в пучинах интернета. С моей чёрной меткой то же самое может быть. Типа я начну конфликтовать, кляузы писать. И благодаря этому люди узнать про то, что у меня вообще есть чёрная метка, а может быть, даже и про существование сайта. От этого точно никому легче не станет.

– Ты права. И что делать думаешь?

– Ну, для начала я планирую пойти домой, зарыться в одеяла и как следует прорыдаться. А потом… Позвоню своему арендодателю и признаюсь, что мне нечем платить за квартиру. Что в следующем месяце я оплачу всего пару недель, соберу свои вещи и уеду.