Служанка замка Серебряного Дракона

– А ты не думаешь, что ребенок все же от короля, и когда он родится, весь мир будет знать об этом? – тихий голос кучера был полон сомнений.

– Король отверг этот факт! А лорд Альберт тоже не признал его своим…

– Я бы был поосторожнее с девкой. Чую, с ней не все так просто… Из фавориток в служанки, да еще и с приплодом…

– Не говори ерунду! Она сама не знает, чьего ребенка носит. Ни один маг не смог подтвердить подлинность ее слов! Неси завтрак лорду!

Тихо отступила и спряталась у себя в комнате.

Я беременна…

С каким-то трепетом прижала ладони к плоскому животу. В родном мире мне не суждено было иметь детей, а здесь сразу вот такой щедрый дар.

– Теперь тем более мне нужно бежать из этого замка. Нам нужно еще свою жизнь устраивать… – улыбка сама появилась на моем лице. – Я не дам тебя в обиду, ты точно мой!

Где-то громко хлопнула дверь.

– Где ты? Бери ведро, тряпки, щетку, мыло выдам, иди убирать кабинет лорда, пока он завтракает и читает свежую газету! – раздался мерзкий голос Мымры.

Зашла в прачечную, взяла все, что нужно, и отправилась в холл. Еще одна хорошая новость: я хотя бы смогу что-то узнать о месте, в которое попала. Есть пресса, есть новости, сплетни и общие знания о том, что происходит.

Проследовав за Мирт на второй этаж, я остановилась возле одной из дверей.

– Вот мыло, приступай! – пихнув мне в руки кусок, Мымра тут же ушла.

Я едва подавила вздох и, повернув ручку в виде кошачьей лапы, вошла внутрь. Стандартный мужской кабинет: большой письменный стол, кресло, несколько шкафов с книгами…

Уже неплохо, можно будет попробовать взять почитать что-то, если для этого останутся силы…

Возле единственного окна стояло еще одно кресло и столик. Ковра не было, как и штор, гобеленов. Как бы ни заставили и здесь все вешать.

Еще раз громко вздохнула и начала с паутины на деревянных балках потолка. Затем вытерла пыль с мебели, подоконника…

Воду пришлось носить, конечно же, из прачечной, а так как пыль здесь лежала годами, то и ведер было много. Когда я вымыла полы и решилась взяться за книги, то принесла последнее ведро воды.

Их было много, полки были просто забиты! А еще нижние шкафчики, которые, к моему счастью, оказались почти пусты. В одном из них нашлась лишь простая железная чаша с кучей мелких голышей, покрытых то ли глиной, то ли еще чем-то, словно коркой. А еще куча странных камней на подставках…

Книги протирала сухой тряпкой и ставила на место. А камни были слишком грязные, их пришлось мыть…

Оставив мелкие напоследок, я их просто замочила для начала, высыпав в ведро. Оттерев блюдо, я устало вздохнула и взглянула в окно. Из-за крепостной стены замка виднелись только горы…

Ну, мы же откуда-то приехали?..

– Выметайся, лорд Альберт позавтракал и будет работать! – заглянула в кабинет Мирт.

Я подхватила ведро, швабру, щетку, кусок мыла обмотала в тряпки и поспешила покинуть кабинет. Совсем забыв про камушки в ведре, блюдо я оставила на столе…

Вспомнила, когда начала выливать грязную воду, и они загремели по железному дну.

– Как бы не попало, – огорчилась я.

Вылив грязную воду, налила чистой, снова промыла камешки, высыпала все на сухую тряпку, выложила на сушильный камень и начала оттирать оставшуюся грязь. По мне, так обычные речные голыши, только вот на них есть какие-то стертые знаки. Они почти не различимы. Но это, в общем, не мое дело, отчищу и отнесу потом обратно.

Устала так, что решила прилечь хотя бы на чуть-чуть, пока Мымра про меня забыла. Чую, это ненадолго.

Собрав ткань с камушками, решила спрятать, а то еще приплетут кражу…

Узелок сунула под подушку и легла, натянув на себя плащ. В комнате было холодно, нос и руки сразу замерзли. В сон я провалилась мгновенно, как будто меня отключили.

Снились красивые покои, все в бархате, золотая посуда. Я лежу на большой кровати и счастливо смеюсь, что-то рассказывая собеседнику. Сначала мне не видно, кто это, и я сосредоточена на том, что я держу в руке. Какое-то украшение, цепочка с кулоном, я уверена, очень дорогая. А потом резко включили звук:

– Каждую ночь приходит, а потом оставляет на подушке что-то вот такое, милое! – счастливо щебетала я (а я ли это?).

– Играешь с огнем, – раздался весьма похожий на мой голос, и я увидела говорившую – красивая брюнетка, с голубыми глазами, пухлыми губами. Девушка не скрывала зависти во взгляде. – Королева не слепа! Не будет долго терпеть такие шалости в открытую…

– Я ношу его ребенка! – возмутилась я. – Его наследника, а королева стара и бесплодна!

– Ей всего тридцать…

– А мне девятнадцать, чувствуешь разницу? – я буквально кичилась своим положением. – Ты, сестренка, обязательно соблазнишь какого-нибудь лорда и станешь его фавориткой! Король-то уже занят!

– Конечно, тебе короля, а мне лорда… – в ее голосе слышалась зависть, но я словно ослепла и оглохла. – Пойду я, скоро королеву спать укладывать, забот полно!

– Иди, забегай завтра, покажу, что еще подарил мой пуся…

– Забегу…

Дверь хлопнула, словно выстрелила, заодно разбудив меня. Я соскочила с кровати и выглянула в коридор. Там стоял кучер, в его руках была кружка с чем-то и ломоть хлеба.

– Я тут молока принес кипяченого и хлеба свежего с медом, – он сунул мне в руки. – А то холодно, как бы не заболела!

И сбежал…

Подхалимничает?..

Глава 4

Скорее всего. Вдруг и правда король признает ребенка, а он тут об меня ноги вытирал…

Стало противно, занесла угощение в комнату и поставила на стол. Достав камешки, начала их рассматривать. Буквы-то похожи на наши, русские…

– А букв мало, остальное даже неясно, – возле себя я отложила несколько, которые были четко видны. – Получается «ерошк», еще бы букву «а» и получилось имя.

Еще раз перебрала камешки, уже ища хоть что-то похожее на эту букву. Конечно же, нашла, одной палочки не хватило, она либо стерта, либо забита грязью. Поковыряла ногтем, содрала слой, обнаруживая недостающую деталь буквы.

– И получилось у нас «ерошка», странное слово… – я терла пальцем камешки, лежащие в ряд.

– Где ты опять? – раздалось в коридоре.

Я дернулась и порезала палец обо что-то острое на вроде бы гладком голыше. Капли моментально разлетелись по столу, заляпывая все камни.

– Вот же… Мымра! – выругалась я. Сгребла чистые камни в ткань и сунула под подушку. Остальные, испачканные, сдвинула под салфетку, накрывая заодно молоко и хлеб. Надо отмывать…

Поспешила на зов. Что еще она придумала для меня?..

– Не сомневалась, что ты опять бездельничаешь! – фыркнула женщина. – Отмывай прачечную и купальню, а вечером тебя ждет кухня. Там надо навести порядок и вымыть всю посуду, которая соберется за день!

Мне вручили два куска мыла, и, не дожидаясь ответа, Мирт, гордо задрав голову, ушла.

Я с тоской подумала, что замок большой, и все это будет теперь на мне…

Медленно побрела в прачечную. Наверное, стоит начать с купальни. Я сегодня буду грязная, как трубочист, а еще платье стирать. Оно уже испачкано, а к концу дня будет похоже на половую тряпку…

Набрала воду, взяла щетку, мыло, тряпки и поплелась в дверь напротив. Открыла ее и огляделась: тут даже потолок надо мыть! Все в плесени…

Хотелось плакать, но, шмыгнув носом, взялась за дело. Выбора все равно нет!

Купальня была похожа на общую баню. От входа разделена на две половинки. Попадая в одну, видишь сначала лавки на сухой части с крючками в стене. Напротив лавки с тазами и краны из стены, в полу слив, закрытый деревянными решетками, которые, кстати, сгнили… Мне пришлось все это сгребать и складывать в коридоре.

Мыло закончилось еще на стадии стен, тазов и лавок. На пол его не хватило, но я вышла из положения, разлив мыльную воду по полу, и прошлась щеткой.

Одну комнату вымыла, но надо идти и просить еще кусок мыла. Мне кажется, без него все это бесполезно отмывать. Едкая субстанция хорошо убирает плесень, въевшуюся грязь и кожу на руках…

А я-то еще подумала, к чему такая щедрость в виде крема… Кожа на пальцах начала облазить, а место, где я поцарапалась, опухло и выглядело не очень.

Вымыла руки, пошла в спальню и намазала их кремом. По-хорошему палец бы чем-нибудь обработать, еще не хватало получить заражение.

Пошла разыскивать Мирт и нашла ее на кухне. Оказывается, прошло время обеда. Гавин вернул поднос с посудой из гостиной.

– Что, все сделала? – удивилась она.

– Нет. Только купальню вымыла… – Я посмотрела на накрытый стол.

– Садись, ешь, потом выдам еще мыла… – Мирт, скорбно поджав губу, смотрела на меня. – Что руку так держишь?

– Вот… – я протянула ей ладонь.

– Вот недотепа! – выдала она очередное ласковое слово. – Сейчас принесу мазь!

Я села есть. Оказывается, я проголодалась, суп, кусок пирога и чай казались мне сейчас самым вкусным на свете. Мирт вернулась и стояла рядом, нависая надо мной, не сводя пренебрежительного взгляда и, конечно же, лишая возможности наслаждаться едой.

Едва я доела, она буквально шарахнула по столу баночкой и куском чистой ткани.

– Намазать, замотать и сегодня не мочить! Иди с глаз долой, чуть позже на глажку белья поставлю!

– Хорошо, – взяла мазь, ткань и поспешила выйти.

В комнате рассмотрела баночку, прикрытую куском кожи и перетянутую веревочкой. Развязала и заглянула внутрь, запах ударил мне в нос…

– Фу… – меня передернуло, и я едва удержала обед в желудке.

Уже не заморачиваясь, сунула быстро палец внутрь и тут же замотала тканью. Закрыла вонючую массу и, почувствовав дурноту, легла на кровать. К чему-то вспомнился сон или воспоминание?

С сестрой явно не все так гладко, появилось ощущение, что прежняя хозяйка тела была глуповата в отличие от нее.

Что-то не дает мне сосредоточиться…

Вспомнила, что у меня было молоко и хлеб. Кажется, я не наелась. Да и опять стала замерзать. Учитывая, что здесь нет центрального отопления, как эти кельи для слуг обогреваются?

Поежившись, встала и подошла к столу, откинула ткань, протянула руку к хлебу. Тихий голос раздался прямо в голове, вышибая из меня испуганный возглас:

– Покорми, хозяюшка, давно не ел, силушки нет…

– Кто здесь?..

– Дух я, домовой… – тихо и почти бессильно прошептал голос.

– Так. На Руси вас всегда подкармливали молоком, белым хлебом и медом! Поэтому: «Домовой, домовой, прими угощенье, подношу с почтеньем!», – не задумываясь над абсурдностью ситуации, произнесла я.

Я же попаданка, здесь все не так. Почему бы не случиться домовому? Может, окажется не врагом, а другом?..

– Благодарствую, хозяюшка! – угощения исчезли со стола. – Мне бы имя… И камушки припрячь, а то навредят и тебе, и мне!

– Имя? – я рассматривала камни на столе. – Ерошка устроит?

– Вполне, емко! – голос ожил, окреп.

– А камушки припрячь сам. Мне кажется, Мымра со своим длинным носом, везде залезет и найдет! – вздохнула я, почувствовав какую-то жуткую усталость.

Вернулась к кровати и легла, прикрывая веки, мыслями вернулась к тому, что мне еще предстоит глажка. Из уроков истории я помню, какими инструментами пользовались люди, чтобы разгладить складки. Мое воображение подкинуло мне деревянные скалки, чугунные утюги с углями…

А еще у меня на завтра по плану отмывание прачечной. Невольная слеза скатилась по щеке.

– Хозяюшка… Не изволь печалиться, отдыхай, побереги дитятко. Я сейчас силушек наберу, помогу, чем смогу! – сказал домовой и замолчал.

А я, всплакнув, пожалела себя и уснула…

– Нет, посмотрите на нее, опять спит! – скрипучий голос Мирт ударил по нервной системе так, что я вскрикнула от испуга. – Гладить белье, быстро! – скомандовала женщина, скривив бледные, тонкие губы.

– Мне вот интересно, а до меня это все кто делал? – Я с трудом смогла согнуть одеревеневшее от холода и усталости тело и сесть на кровати.

– А не твоего ума дела! Мне до твоих родов надо весь замок отдраить, а потом тебя в деревню отправят на год! – «обрадовала» она меня.

– Почему? – не поняла я, поднимаясь с кровати.

– Ну откуда тебе знать такие вещи, ты же была уверена, что, родив королю сына, останешься его фавориткой навсегда! – съехидничала Мымра. – А простых служанок отправляют в деревню с сохранением оплаты и полным пансионом. Ребенка оставляют в крестьянской семье, а женщину обратно, работать!

Я открыла рот, потом закрыла. Это что за варварские правила – лишать мать ребенка, а малыша родительницы?

Бред!

Ну, я точно не позволю проделать такое с собой!

Надо, пока мне позволяет время, выяснить, как отсюда выбраться и куда можно пойти…

Вышла за ключницей в кухню, на столе лежал ворох постельного белья. Как я и предполагала, на жаровне стояла подставка, а на ней величественно расположился огромный железный утюг. Хорошо, хоть не с углями внутри…

Вздохнув, я расстелила на столе кусок плотной ткани и, сложив пополам льняную простынь, разместила ее сверху. Взяв тряпку, попыталась поднять утюг с жаровни. Мне с трудом удалось это сделать двумя руками. Агрегат встал на белье, и я попыталась сдвинуть его с места, чтобы начать гладить…

– Да как этим можно вообще что-то делать?! – крикнула я с досады, понимая, что сейчас ткань начнет гореть, потому что у утюга не сильно гладкая поверхность.

– Какая же ты неумеха! – фыркнула Мирт, подошла и мгновенно приступила к глажке.

Справлялась она одной рукой, второй вытягивая простынь дальше, и за пару минут отгладила ее всю!

Едва она вернула утюг на жаровню с углями, где-то в замке бухнул колокол.

– Лорд Альберт вызывает! – она мгновенно ретировалась с кухни.

– Магии добавь! – оторвался от газеты, сидевший на лавке под светильником кучер.

– Как? – посмотрела на него.

– Трудно тебе придется… – хмыкнул он пренебрежительно. – У тебя ее хоть и мало, но она есть, чуть добавь к утюгу, сделай его легче! Или тебе никто не говорил, что она у тебя есть? – в его взгляде мелькнуло недоумение.

– Просто пожелать? – Я очень хотела истерить, вот прямо сейчас биться и кричать, как все меня раздражает, но понимала, что этим только сделаю себе хуже. А то еще и ребенку наврежу!

– Пожелай отдать каплю магии для уменьшения веса утюга… – расщедрился Гавин.

Я, прикусив нижнюю губу, взялась за ручку агрегата и отчаянно пожелала сделать его легче. Да так, что даже пот на лбу выступил…

Но внезапно тяжеленная железяка легко оторвалась от подставки, и я смогла удерживать ее на весу. Вернула обратно и быстро расстелила следующую простынь, снова беря полегчавший утюг, и начала гладить.

– Хозяин отбывает к соседу на ужин, сказал не ждать его, – явилась Мирт. – Все-то ты можешь, если хочешь… – съязвила она, увидев, что я глажу уже третий кусок ткани.

Я, стиснув зубы, продолжила, но без особого рвения, потому что утюгу надо было постоять, нагреться перед следующим бельем. Хорошо, что его было немного…

– А можно мне жаровню комнату, там холодно, – доглаживая последнюю наволочку, решила спросить у ключницы.

– Если Гавин согласится отнести… – она выразительно посмотрела на кучера, а мужчина отгородился газетой, сделав вид, что не слышит нас. – Заканчивай, пора ужинать! А потом покажу, где надо начать завтра уборку…

– Опять в полпятого подъем? – посмотрела на нее, желая разгладить ее недовольное лицо утюгом.

– Вообще-то в четыре! – она прямо заулыбалась, видя, как у меня вытягивается лицо. – А ложиться только после того, как лорд уйдет к себе в спальню!

– А если у него бессонница?.. – начала заводиться я.

– А это не твоего ума дело, ты служанка!

Поясницу снова обожгло, но я смогла вытерпеть, хоть и дернулась. Молча вернула утюг на жаровню и посмотрела на Мымру с пренебрежением.

– «Отольются кошке мышкины слезки», говорят у нас, – развернулась и ушла к себе в комнату.

Вот там и дала слезам волю, хотя вроде и не собиралась плакать…

Глава 5

Гавин молча принес жаровню и даже добавил в нее углей.

– Ужин в кухне, Мирт сказала, чтобы ты шла есть, – буркнул он и, не глядя на меня, ушел.

Слезы уже высохли, я пошла в купальню, умылась, заодно проверила палец, так как ткань сползла. Рана выглядела на удивление хорошо, покраснения не было, поэтому не стала снова заматывать. Пошла на кухню и молча села есть. На ужин была тушеная картошка, пара ложек каких-то овощей и кусок мяса, кружка с чаем и кусок пирога, кажется, с яблоком. Подумала, что можно было бы взять с собой и позже перекусить. Хотела разобрать сундуки или хотя бы пересмотреть, что там есть.

– Еду в комнату не таскать! – шикнула молчавшая все это время Мирт. – Мне еще мышей и тараканов не хватало разводить!

Вот откуда она узнала, что я хочу взять с собой еду?..

Я промолчала и, дождавшись, когда она отвернется, сунула в карман кусок хлеба. Доев, собрала посуду и отнесла в таз, повернула кран, заполняя его водой. Мыло не стала использовать, побоявшись, что оно разъест рану. Лучше потом вытру хорошенько тканью.

Мирт решила сразу добавить в таз к тарелкам еще пару мисок и кружки. Рядом на стол встали два чугунка, сковородка…

Опять молча вымыла, вылила воду из таза и тщательно протерла все тканью. Оставила посуду на столе. Я все равно не знаю, где все это должно лежать. Тем более, что Мирт ушла из кухни. Гавин, сидевший все в том же углу, не подавал признаков жизни, зато на столе стояла кружка с молоком и небольшая крынка с медом. Я щедро зачерпнула лакомства и положила в кружку.

– Спасибо, – решила поблагодарить мужчину.

– Газету возьми… – вместо ответа сказал он, встал и, проходя мимо, сунул мне в ладонь.

Я ушла к себе в комнату, поставила кружку на стол и положила кусок хлеба сверху нее.

– Ерошка, угощайся! – посуда мгновенно опустела, а кусок испарился.

– Благодарствую, хозяюшка… – прошелестел голос откуда-то из угла.

С интересом развернула газету. Вот чувствую, что там ждут новости, касающиеся меня. Пробежала глазами первую страницу, вторую и на третьей обнаружила нужный мне текст.

Королева прилюдно на балу отхлестала по щекам свою фрейлину. Говорят, королева в положении… И рисунок, на котором была разгневанная женщина с диадемой на голове, замахивающаяся перчатками на покорно склонившую голову девушку… Это я или моя сестра?

Я до сих пор не видела себя в зеркале!

Жаровню я оттащила ближе к столу, иначе места для задуманного не оставалось.

Открыв первый сундук, обнаружила ворох шелковых платьев, свернутых мотком. Сверху белье, какие-то кружева… Видно, что хозяйка этих вещей собиралась второпях. Я выгребла все на кровать, чтобы навести хоть какой-то порядок и найти какие-то женские мелочи…

Пять шелковых очень красивых платьев я аккуратно сложила обратно. Десяток пар тончайших чулок смотала и положилаотправилп туда же. В ближайшее время они мне точно не пригодятся… А вот белье оставила: среди кокетливых панталончиков нашлись и варианты попроще изо льна. Пара сорочек и теплый халат тоже остались на кровати. В боковых внутренних карманах отыскала несколько гребней из серебра. Щетку для волос и перчатки я вернула обратно. Небольшое кокетливое манто, похожее на мех песца, тоже отправилось в чемодан. Три пары туфель на каблуке, балетки и что-то в виде домашней обуви – острый носочек, открытая пятка и небольшая платформа, все украшено вышивкой и кусочками меха по краям – оставила, сама не знаю зачем…

Решила посмотреть, что во втором чемодане, и воспользовалась способом, сработавшим с утюгом. Пожелала сделать чемодан легче, и мне это с трудом, но удалось, словно силы кончились.

Во втором оказались те самые женские мелочи, которые можно было и не брать. Куча баночек с неясным назначением, кисточки, заколки и опять туфли, шесть пар… Их я убрала в первый чемодан: с таким каблуком они мне точно не понадобятся. Еще были сумочки в виде мешочка, три штуки разного цвета, видимо, чтобы подходили под платья. В них нашлись платочки, пудреницы и даже немного монет, похожих на серебро, и желтые помельче, возможно, медные. Отложила их в одну черную сумочку, освободив ее от всего остального. Получилось пятнадцать серебряных и семь медных. Неплохо, наверное…

Зеркало нашлось на дне, овальное, в серебряной оправе, но в нем было видно только лицо. Мне этого оказалось достаточно. Во сне-воспоминании на кровати лежала я и хвасталась красивым украшением. А в газете портрет сестры.

Я поставила тяжелый аксессуар на стол и снова заглянула в зеркало.

– А где же все то, что дарил король? – спросила я у своего отражения, понимая, что, возможно, это был бы весьма щедрый для меня подарок.

Я могла бы начать свою, свободную жизнь…

Тонкие черта лица говорили, что во мне явно течет благородная кровь. Бровки были ровными, с чуть поднятыми уголками. Глаза шоколадного цвета обрамляли потрясающе густые ресницы. Тонкий носик был чуть вздернут, что придавало лицу дополнительный шарм. Губы пухлые, ярко-вишневые.

Фигурка, словно у куклы, – высокая грудь четверочка, хрупкие плечи, тонкая талия, широкие бедра и мило торчащая попка. Стройные ножки заканчивались небольшой ступней…

Я понимаю короля, тут есть на что позариться. Но почему он отрекся от ребенка? Неужели прежняя хозяйка тела была настолько глупа, что изменила ему?..

Мне кажется, дело было в другом. УЗИ и ДНК тут нет, а магов можно подкупить…

Перебрав все оставшееся в чемодане, достала то, что могло мне пригодиться в обиходе: баночки с шампунем, мылом, крема, еще что-то похожее на мазь. Всю косметику я сложила в ткань, чтобы целее было. Чемоданы с трудом, но задвинула на место. Все вещи, которые я оставила, сложила в шкаф. Платье, в котором приехала, аккуратно повесила на планку. Плащ нашел место на крючке в стене. Ботиночки я задвинула под кровать.

Как ни странно, сегодня Мымра меня не беспокоила после ужина, чем я и воспользовалась. Постирала свое платье, развесив его на сушильном камне, следом отправила белье и чулочки. Налила в таз воды, взяла мыло, которое нашла в чемодане, и, присев на лавку, начала не торопясь тереть тело тканью. Волосы были длиной по пояс, красивые кудри оттеняли белоснежную кожу, наводя на мысли, что я не крестьянка и не служанка. Может, обедневший дворянский род?..

– Я не знаю, где эта бездельница, лорд Альберт! – раздавшийся голос Мирт заставил меня замереть прямо в прачечной.

Чисто символическое прикрытие в виде стены-сушильни мало чем бы мне помогло. Загляни – и вот она я…

– Идите и найдите мне ее! – голос Альберта заставил меня сжаться, а тело покрылось мурашками, столько в его голосе было холода…

Шаги Мирт, обычно тихие, практически не слышимые, зазвучали набатом.

– Да вот она! – женщина, заглянув за стенку, стояла и тыкала в меня пальцем. – Говорю же, бездельница!

– Я не одета! – вскрикнула я, но уже было поздно.

Альберт мгновенно оказался за спиной Мымры, и его взгляд из ледяного внезапно стал изумленным и даже растерянным. Он смотрел на меня, не отрываясь, несколько секунд, а потом резко развернулся и ушел, не говоря ни слова.

– Вы же женщина, в конце концов! – возмутилась я. – Где ваш стыд? Вы же видели, что я не одета!

– Расскажи мне про стыд! – она брезгливо поморщилась. – Ты, которая беременна непонятно от кого. Что тебе не сиделось в фаворитках?

– Не вашего ума дело! – вскипела я, вставая. – Думаете, вам все сойдет с рук? Я не понимаю, за что вы просто срываете на мне зло?

– Ой, где же ты такая умная была, когда подставила лорда Альберта? – зашипела она на меня. – За сколько ты продала его?

– Я никого не подставляла! – отвернулась от нее, продолжая начатое и пытаясь побыстрее закончить. Я спиной чувствовала ее ледяное презрение.

– Пощады не жди… За все, что ты сделала, за предательство лорда Альберта ты еще долго будешь вымаливать прощение!

– Идите уже… – резко повернулась к ней, желая одного – избавиться от ее присутствия.

Мирт неожиданно отпрянула, а в ее глазах мелькнуло изумление. Она хоть и не спеша и громко хлопнув дверью, но ушла.

Что такого она во мне увидела?

Но гнев быстро схлынул, а я домылась и выполоскала волосы, завернув их в чистую ткань. Надела чистую сорочку, халат, кокетливые тапочки и, подхватив баночки, вернулась к себе. Жаровня дала тепло комнатке, и я, нанеся на палец лекарство, замотала его полосой ткани. Руки обработала выданной мазью, а лицо и шею – содержимым баночек из сундука. Сняла халат и легла в кровать, решив про себя, что если Мирт захочет меня побеспокоить, я, наверное, отвечу уже в более грубой форме…

Если смогу, конечно же…

Но я уснула настолько быстро, что мне кажется, если бы меня кто и будил, то я не слышала. Сон был настолько глубокий, что я опять «видела» что-то из прошлого.

«– Как ты посмела… – мужчина лет сорока с тонким золотым обручем на голове стоял и смотрел на меня. – Чего тебе не хватало?