Ядовитая орхидея (2)

Жанна Никольская

Ядовитая орхидея (2)

Глава 1

– Ирка, ты опять? Вставай, подруга, хватит валяться! – как же я ненавижу в данный момент голос Лиски, своей подруги! На черта дала ей ключи от своей квартиры? Теперь она является в мое “гнездышко” регулярно, начинает меня тормошить, теребить, а мне это не нужно (на хрен мне это не нужно! Оставь меня в покое, стерва, ты все равно меня не “спасешь”, какая йога, какой здоровый образ жизни, какая “встряска”, просто! Оставь! Меня! В покое!).

С трудом разлепляю опухшие веки. И тут же снова зажмуриваюсь. Наглое, подлое, мартовское солнце бьет прямо в мозг, в мою несчастную больную голову. Конечно, как же иначе – вчера я опять коротала вечер с бутылкой “Хеннеси”. Кстати, отличный коньяк, рекомендую всем, кому нужно заглушить боль от чудовищного предательства “любимого мужа” (впрочем, конечно, уже не любимого, да и мужа бывшего, как я всегда ненавидела это словцо – “бывший”, сколько в нем пошлости, сколько пренебрежения… сколько отвержения).

На “лисьей” физиономии Алисы – жалость, смешанная с презрением. Ну, конечно, лучшая (прямо таки заклятая) подруга гордится своим характером, собственной силой воли, если б с ней случилось то, что случилось со мной, она уж точно не стала бы “заливать” горе коньяком, она бы встряхнулась и стала бы еще краше, она всегда идет по жизни с гордо поднятой головой, презирает слабаков (поясняю – мужиков, подавляющее большинство которых в глазах Лиски – исключительно слабаки, и мой (точнее, уже не мой) Сергей – тоже достойный всяческого презрения слабак, который повелся на неистасканные “прелести” девятнадцатилетней сикилявки, о чем безусловно пожалеет гораздо быстрее, чем ему самому кажется (Алиса в этом абсолютно уверена, во всяком случае, так она сама утверждает).

Заставляю себя встать (точнее, сползти) с кровати, тащусь сначала в туалет, потом в ванную, маленькую убогую (по прошлым меркам) ванную комнату, на глаза снова непроизвольно наворачиваются слезы. “Замечательный” (главное – благородный) супруг не оставил мне наш коттедж (по выражению Алисы – особняк. Ха! Не видела она истинных особняков!) в “приличном” загородном охраняемом поселке, предоставил мне на выбор пару квартир в хороших кондоминиумах (не поймите неправильно, не две квартиры, а одну из двух), я выбрала и переехала. Собственно, мне было все равно в тот момент, я была просто оглушена его предательством, если б он “выкинул” меня в какую-нибудь “гнилую” общагу, я и тогда не сказала бы ни слова против. До последнего надеялась, что тот одумается, что с моей стороны было непростительной наивностью, как выразилась Алиса, “понесло старого кобеля” (хотя тридцать восемь – это все же не старость, разве что по меркам его юной любовницы). Разумеется, Сергей тоже не стал оставлять наш дом за собой, выставил его на продажу и даже пообещал мне треть его стоимости (учитывая, что квартиру он мне уже купил), так что у меня появилась прекрасная возможность бросить нелюбимую работу (что я и сделала без малейшего сожаления), бывший выделил и средства на жизнь (что-то вроде алиментов, на западный манер), кто-то может сказать – так что ты дергаешься, клуша, муж ушел, но не бросил, не оставил у разбитого корыта, а тебе всего-то тридцать шесть, можно сказать – вся жизнь впереди, живи в свое удовольствие, путешествуй, по заграницам мотайся, можешь и к теплому морю поехать, заодно заклятую подружку с собой прихвати, наслаждайся жизнью, а ты тут спиваться вздумала…

Примерно такой текст, уверена, Лиска мне и выдаст, когда, кое-как умывшись и тупо постояв под душем, я появлюсь на кухне, где Алиса станет меня “отпаивать кофеем”, при этом смотреть своими светло-ореховыми, “медовыми” глазами, будто на больную собаку.

Останавливаюсь у зеркала в ванной комнате и не без опаски поднимаю глаза. Мама дорогая, хорошо, что ты не дожила до момента, когда твоя дочь с похмелья рассматривает свою помятую физиономию, под глазами – темные мешки, щеки впали, глаза воспаленные, губы сухие и искусанные… Старуха старухой. Волосы – пакля, корни непрокрашены, Лиска еще погонит меня в салон, приводить себя “в божеский вид”, а все, чего я хочу, это снова завалиться на диван с ноутом, включить какой-нибудь “убойный” сериал (вроде “Во все тяжкие”, ни в коем случае не “мылодраму”, “мылодрам” с меня хватило в реальности), и так скоротать очередной тягомотный день моей бездарно прожитой жизни.

Ибо с уходом Сергея жизнь моя разбилась вдребезги.

…Войдя на кухню, застала Алису курящей у приоткрытой оконной створки. Та, увидев меня, поспешно затушила свою длинную “воггину” в специально для этого поставленном на подоконник блюдце (и я машинально отметила, что пора б мне специально для Лиски завести пепельницу, учитывая, какая она заядлая курильщица). Я опустилась на кухонный диванчик, передо мной тут же возник стакан с водой и растворенными в воде таблетками “Алка-Зельцера”. Я поморщилась (невольно), но все-таки лекарственную гадость отпила (по крайней мере, голова перестанет раскалываться и дрожь из пальцев уйдет).

– Только не вздумай меня снова жалеть, – пробурчала я.

Алиса лишь пожала плечами.

– А чего тебя жалеть? Ты сама с этим отлично справляешься. Только тем и занята в последние месяцы.

Я промолчала. Очевидные вещи ответа не требуют.

Лиска разлила по чашкам свежесваренный кофе, тоже присела за стол. Посмотрела с прищуром.

– Не торопись отмахиваться, но… тут мне пришло в голову…

Я мысленно застонала. Очередная дикая идея Алисы? Ими я уже по горло была сыта. Последняя заключалась в том, чтобы навести на Сергея и его девку порчу, самую настоящую порчу, при этом не обращаясь к какой-то там левой колдунье, а сделав все самостоятельно, оказывается, в Лискином роду были ведьмы (тут я нисколько не удивилась), и, если все сделать “по науке…” “Какой науке?” – несмотря на перманентную депрессию, меня в тот момент разобрал прямо-таки истерический смех, и Алиса, как мне показалось, слегка смутилась. А потом промямлила – дескать, действительно, это не лучшая идея, неизвестно, каким может быть “откат”, да и потом Сергей, возможно, еще одумается…

После этого “одумается” я едва не врезала Алисе по ее “лисьей” физиономии. Самое последнее, чего мне в тот момент хотелось – опять обольщаться несбыточной надеждой. Хватит. Если б с самого начала сама указала Сергею на дверь (как только узнала о его измене), по крайней мере не испытывала бы того унижения, через которое пришлось пройти позже. Ну, положим, развели нас через загс, сгорать от стыда в суде не пришлось, но потом последовал раздел имущества, и это тоже было мучительно, ибо отсекало все, что когда-то нас с Сергеем связывало, а связывали нас пятнадцать лет семейной жизни, хорошей жизни, и ребенок нас когда-то связывал… А теперь между нами была лишь могила семилетнего сына, и она точно не могла нас связать.

Я встряхнула головой (невольно поморщившись от боли) – воспоминания о Денисе (погибшем ребенке) были материей сакральной и касаться лишний раз этих воспоминаний было нельзя.

– Ладно, – обреченно обратилась я к Лиске, – Вываливай, что тебе опять пришло в голову. Надеюсь, не заставишь меня регистрироваться на очередном сайте знакомств?

Алиса поморщилась.

– Ты это и без меня сделаешь, если захочешь.

– Не захочу, – отрезала я, пресекая скользкую тему “в зародыше”. Дело было даже не в тех многочисленных историях о мошенниках и извращенцах, облюбовавших подобные сайты, просто второго Сергея мне уже не встретить, а те, кто по определению хуже… на черта они нужны? Мне и в компании ноута неплохо (а уж если будет и коньяк…)

– Значит так, слушай. Только не спеши перебивать…

В течение следующих минут я в очередной раз поражалась бурной Алисиной фантазии. Но перебивать ее не хотелось. Может, потому что мне было, собственно, все равно, а может и оттого, что идея ее, при всей ее фантастичности, была в чем-то привлекательной.

Оказывается, в нашем городе существует агентство (то ли сыскное, то ли детективное, но с неким “криминальным” уклоном). И обращаются в это агентство по любым поводам, дело лишь в цене. Так вот, почему бы и мне не обратиться к ним с вопросом, каково истинное положение дел моего (бывшего уже) мужа? Он наверняка укрывает определенную долю своих доходов, причем, за границей. Какие-нибудь офшорные предприятия, возможно, даже недвижимость. Неспроста ведь он не стал “жмотничать”, деля со мной имущество, неспроста назначил некую ежемесячную сумму, чтобы я не нуждалась… Значит, бабла у него куда больше, нежели он указывает в налоговых декларациях.

Я слегка призадумалась. Действительно, идея не лишена привлекательности. Финансами в нашей семье всегда ведал супруг (он зарабатывал, ему и распоряжаться), я занималась лишь тем, что требовалось “на хозяйство” да на мои нужды (тряпки, салоны красоты), в остальное как-то не вникала, полностью доверившись мужу.

– Ты просто подумай, сколько хапнет его наглая девка, – вкрадчиво сказала Алиса. -И ее ушлый папаша.

Я невольно поморщилась – отец Дарьи совсем не производил впечатления хапуги и интригана. Типичный “старый интеллигент”. Этакий “рассеянный профессор”.

Впрочем, его-то дочь впечатления “рассеянной” отнюдь не производила. И если Сергея я могла как-то оправдать “кризисом среднего возраста”, то девица не вызывала у меня никаких чувств, кроме глухой ненависти. Маленькая двуличная стерва, сумевшая поначалу даже у меня, дуры, вызвать сочувствие. Вот уж кто был расчетлив. В ее любовь к моему мужу я не верила ни на йоту. Здесь определенно был “голый” расчет.

– Положим, это так, – не слишком уверенно согласилась я с Лискиными доводами, – Но Сергей далеко не дурак, у него наверняка с этим все “шито-крыто…” С чего ты решила, что какие-то частные сыщики сумеют выяснить, сколько у него действительно бабла “за душой”?

– Я слышала, спецы там “крутые”, – вкрадчиво сказала Алиса, – Да и в конце концов, ты ж ничего не теряешь.

“Это точно, – пришло мне в голову, – Все, что можно, я уже потеряла”.

* * *

…Как обычно, едва дошло до “дела”, я опять засомневалась. К чему мне знать, сколько кило бабла Сергей укрывает от налоговиков, мне-то что это даст? Начать его шантажировать, вот только с какой целью? Чтобы он бросил свою девку и вернулся?

А мне это надо?

Даже если представить невозможное, как мы стали бы жить дальше? Я уже не могла ему безоговорочно доверять, а Сергей… что, полюбил бы меня снова с юношеским пылом, как это случилось в студенческие годы? Такое разве возможно?

– Хватит рефлексировать, – отрезала Алиса, выслушав мои сомнения, – Твоя беда. Ирка, в том, что ты постоянно рефлексируешь. Нужно не колебаться, а идти и делать. Неважно, что.

Я усмехнулась (подозреваю, что вышло весьма криво).

– Главное – ввязаться в схватку, а там посмотрим?

Алиса посмотрела на меня с прищуром.

– Именно. Кстати, в то агентство я уже звонила. Нас ждут завтра к пяти.

– Вечера или утра? – сострила я вяло.

– Дня, – Лиска не улыбнулась. – Кстати, агентство называется “Бестужев и Ко”.

– Как декабрист? – зачем-то уточнила я.

Алиса посмотрела на меня с недоумением.

– При чем здесь комнатный цветок?

Я фыркнула, но не стала ее поправлять. Лиска порой любила прикинуться дурочкой.

* * *

Невзрачное серое зданьице со скромной табличкой, расположенное вдобавок в каком-то захолустном переулке (правда, в центре города) не вызвало у меня энтузиазма. Еще меньше энтузиазма вызвала “спартанская” обстановка приемной и молодой человек (от силы лет двадцати пяти), вида весьма расхристанного (так, по-моему, должны выглядеть айтишники – потертые джинсы, растянутый свитер, патлы забраны в “хвостик”, на лице – легкая небритость), встретивший нас перед дверью руководителя агентства Бестужева Дмитрия Александровича (о чем гласила металлическая табличка, укрепленная на этой самой двери).

– Мы по записи, молодой человек, – “медовым” голоском известила Алиса. Выглядела она эффектно (куда эффектнее меня), и я подумала, что перспектива “сразить” некоего частного детектива (профессия в некотором роде экзотическая) Лиске определенно казалась заманчивой.

“Молодой человек” (айтишного или просто хипповатого вида) окинул нас с Алисой скучным взглядом, поднялся из-за стола, на котором помимо компьютера находился аппарат селекторной связи, которым, похоже, не пользовались, переспросив: “ЗагорИцкая?” “ЗагОрицкая”, поправила я машинально. Впервые при мне так коверкали фамилию бывшего мужа (которую менять на девичью я не собиралась, да и смысл? Поменяешь фамилию, потом придется менять документы… ничего, кроме мороки).

Парень кивнул и, распахнув дверь кабинета своего шефа, жестом пригласил нас с Алисой войти, коротко бросив:

– Клиенты, Митрий Саныч.

…Однофамилец (вряд ли потомок) знаменитого декабриста оказался высоким мужчиной лет сорока (плюс – минус), русоволосым, с лицом, не отмеченным модной нынче печатью грубой сексуальности, довольно тонким, и как позже до меня дошло, пожалуй, даже красивым, но красивым очень неброско, неярко. Серо-голубые глаза смотрели приветливо и внимательно. В общем, этот мужчина располагал к себе, и я почувствовала, что не отходящая от меня ни на шаг Лиска определенно “сделала стойку”. Однако, определив, что “брошенная жена” – я, и соответственно, мне нужны сведения об истинном финансовом состоянии бывшего супруга, Дмитрий Александрович обращался исключительно ко мне, на Алису он если и метнул пару взглядов (как мне показалось, нисколько не “масляных”, скорее острых), то не более. Я подумала, что этот частный сыщик совсем не прост (как впоследствии выяснилось, он был не только не прост, а даже очень непрост).

– Значит, ваш супруг руководит строительной фирмой? – голос у Бестужева был мягким, хорошо поставленным, без малейшего “местечкового” акцента. “Таким голосом, пожалуй, и аудиокниги можно начитывать”, – некстати мелькнуло у меня в мыслях.

Я кивнула.

– ”Орион”, – уточнила зачем-то. Когда Сергей выбирал название для своей фирмы, каких только созвездий мы не перебрали… И не только созвездий, Сергей даже “залез” в древнегреческие мифы. Правда, “Геракла” мы отмели сразу, ввиду излишнего пафоса (и “Сизифа” тоже, но по другой причине. “Сизифов труд” ни с чем хорошим ассоциироваться не мог).

– И каков процент акций принадлежит именно Вашему супругу? – мягко, даже как-то вкрадчиво поинтересовался однофамилец декабриста.

– Порядка тридцати процентов, – ответила я не слишком уверенно. Признаться, этот вопрос меня не особенно волновал раньше (я знала, что Сергей является истинным владельцем своего предприятия, вот и все), а сейчас он тем более меня не беспокоил (до Лискиной провокации во всяком случае).

Бестужев кивнул, сделал какую-то пометку на листе бумаги.

– Но лично Вы в число акционеров “Ориона” не входите?

Я испытала легкое замешательство. Едва не спросила: “А должна?”

Впрочем, моего ответа Бестужеву и не требовалось. Он опять что-то черкнул на своем листе, поднял на меня серьезные глаза.

– Я посмотрю, что здесь можно сделать, – обращался Дмитрий исключительно ко мне, Алисы, сидящей рядом, словно бы тут и не было, – И свяжусь с Вами в течение недели. У Вас имеется какой-то строгий график или…

– Да нет, можете звонить в любое время, – вырвалось у меня непроизвольно, и я тут же ощутила толчок острым Лискиным локтем прямиком в бок.

“Иди ты”, – мысленно послала я заклятую подругу, заставившую меня пережить очередное унижение (а если б частный сыщик оказался не обаятельным “обаяшкой”, а грубым мужланом, я, пожалуй, еще и не так Алису бы послала, и не мысленно, а вслух).

Обменявшись телефонами (а затем и рукопожатиями), мы наконец покинули офис частного детектива, не слишком обнадеженными, но и не разочарованными окончательно. Бестужев не стал обещать нам мгновенного результата, не потребовал даже аванса, сказав, что этот вопрос можно будет обсуждать уже пост фактум (если здесь вообще будет, что обсуждать). И мне почему-то подумалось, что, разговаривай мы с ним с глазу на глаз, он был бы куда откровеннее, нежели в присутствии Лиски (которая у него определенно большой симпатии не вызывала).

– Ну и жучила, – прошипела Алиса, явно крайне разочарованная тем, что ее прелести не сразили сыщика наповал, – Наверняка бывший мент.

Я пожала плечами. На типичного “мента” Бестужев был похож, как свинья на пятиалтынный, хотя о “ментах” я имела представление, почерпнутое исключительно из отечественных сериалов. Иными словами, крайне слабое.

Лиска посмотрела на меня в упор.

– На твоем месте я б не слишком распространялась о финансах. Узнает, что ты дама не бедная, постарается стрясти с тебя по максимуму. Знаем таких…

– Раз знаешь, зачем заставила меня к нему переться? – я ощутила сильную досаду.

Алиса приподняла свои аккуратно подщипанные и не менее аккуратно нарисованные брови.

– Мало ли, попытка – не пытка…

“Не иначе, планировала новое знакомство с новым мужиком”, – поняла я. Попытка оказалась провальной, и по этому поводу Лиска сейчас наверняка злилась. А, может, еще по какой-то, неведомой мне, причине.

“Ну и ладно, не очень-то и хотелось”, – пришло мне в голову, и я даже испытала некоторое облегчение. Не знаю, как бы я себя повела, если б действительно появилась возможность шантажировать бывшего мужа.

Уж не рассчитываешь ли ты на его возвращение? – пронеслась у меня шальная мысль.

* * *

2.

…Частный сыщик не обманул. Через три дня после визита в агентство он позвонил мне и пригласил встретиться “где-нибудь в тихом месте”. Я, испытывая недоумение, тем не менее назвала довольно скромное с виду (но неплохое) кафе недалеко от моего нынешнего дома.

– Полагаю, вы придете на этот раз без подруги? – зачем-то уточнил Бестужев своим мягким, хорошо поставленным голосом.

Алисы со мной не было, и я решила ее не информировать об этой встрече. Должны ведь у меня быть какие-то свои тайны, не известные “заклятой” подружке?

…Бестужев явился вовремя, я тоже. Собственно, мы с ним едва не столкнулись у дверей кафе. Он обаятельно улыбнулся и даже куртуазно обозначил (только обозначил) поцелуй моей руки, которую я ему подала. Я машинально отметила, что с таким мужчиной, пожалуй, не стыдно появиться и “в свете”, впрочем, об этом мне думать не хотелось. Даже в отместку Сергею я не собиралась заводить интрижек и тем более не думала о начале новых “отношений”. Это было бы просто пошло.

Устроившись за столиком и заказав по чашке кофе (сыщик предложил мне выбрать что-нибудь из десерта, но я отказалась. Аппетита не было (как обычно в последнее время), мы какое-то время молча попивали: я – латте, он – американо, потом Дмитрий (Александрович, но называть его мысленно по отчеству мне не хотелось, если он и был старше меня, то ненамного) нарушил паузу.

– Вы уверены, Ирина (я обратила внимание, что и он не произнес моего отчества), что вам это действительно надо?

– Надо что? – переспросила я рассеянно.

– Досконально выяснять финансовое состояние своего мужа, – пояснил Бестужев спокойно, – Разумеется, мы можем предоставить вам некие документы… вот только что это вам даст? Вы ведь не собираетесь его шантажировать?

Меня бросило в жар. Меньше всего мне хотелось кого-то шантажировать. Но вот Алиса… она точно обозвала бы меня “непрактичной” и даже “простушкой”.

– Сейчас между вами более или менее нормальные отношения, – продолжил сыщик, буквально гипнотизируя меня своими серыми, с синим оттенком глазами, внимательными, даже цепкими, – Он не отказывается вам помогать, что, замечу, случается не так уж часто между разведенными супругами…

– Мне руки за это ему целовать? – не скрывая досады, парировала я, – Вы что же, досконально выяснили, что именно между нами произошло?

– Эта информация конфиденциальна, дальше меня она никуда не уйдет, – невозмутимо ответил Бестужев, – Мне известно, что вы пережили трагедию… и хоть поведение вашего супруга вряд ли можно назвать порядочным, тем не менее, поддерживать вас он по-прежнему готов.

Тут уж я почувствовала, что лицо мое запылало.

– Вы сами с ним разговаривали?

– В этом нет необходимости. Просто… вы же не намерены обострять конфликт? – мне показалось, что голос его зазвучал вкрадчиво, – К тому же, новой семьи он еще не создал…

Я невольно поморщилась.

– Это уже неважно. Мы разошлись, и ничего назад не вернешь.

В этот момент я действительно осознала, что как ни горько, заново у нас Сергеем ничего не получится. И какой смысл беспокоиться, насколько он разозлится, если я, узнав, какими средствами он в действительности располагает, потребую своей доли?

Бестужев коротко вздохнул и наконец отвел от меня взгляд.

– Ну хорошо, – заговорил он уже более холодным, даже в чем-то жестким тоном, – У вашего бывшего мужа действительно имеется офшорный счет, на Кипре.

У меня екнуло сердце. Как могла Алиса так угадать? Выходит, я опять оказалась в дураках. Сергей обманывал меня, причем, обманывал во всем.

– Не удивлюсь, если выяснится, что у него есть еще одна семья, – я почувствовала, что минута-другая, и просто некрасиво, по-бабски разревусь, забьюсь в истерике, как героиня дешевого “мыла”.

– Другой семьи у него совершенно точно нет, – теплая ладонь сыщика мягко коснулась моей кисти, – Не спешите его обвинять. .

Я резко отдернула свою руку. В утешителях я не нуждалась, даже таких ухоженных и симпатичных, как этот частный детектив. Мне вполне хватило бы и очередной бутылки коньяка, которая дожидалась меня в квартире, которую купил мне Сергей. Сволочь, лжец, двуличная тварь… Я почувствовала, что глаза непроизвольно наполняются слезами. С досадой прикусила губу, до боли. Только этого не хватало – разреветься в присутствии малознакомого мужика.

Я заставила себя собраться, посмотрела на него в упор.

– Сколько я вам должна? За доказательства существования этих его… левых доходов?

– Это можно обсудить уже в агентстве, непосредственно при подписании договора. Если вы, конечно, не передумаете…

– Не передумаю, – отрезала я.

* * *

– Ир, ты серьезно? – голос Сергея звучал даже устало. Мой муж (бывший муж) здорово изменился, и я бы не сказала, что в лучшую сторону. Нет, его внешний вид был безупречен (так и должен выглядеть преуспевающий бизнесмен), но он заметно похудел, и под глазами залегали отчетливые тени. Лиска бы ехидно заметила, что его “заездила” молодая любовница, но я думаю, его скорее заездила совесть.

Я позвонила ему и предложила встретиться, и Сергей не стал отнекиваться, возможно, по моему голосу понял, что разговор пойдет о серьезных вещах. Мы встретились на “нейтральной” территории – в нашем (опять же бывшем нашем