Кулак Полуденной Звезды. Нурарихён поневоле

– Это что, был директор нашей школы?!

– Ну да, я же работаю на неё, – подтвердил я.

– Круто!

Что живая, что мёртвая школьницы, вели себя одинаково, очень легко переключившись со страшных событий на что-то более понятное. То, что убийца всё ещё на свободе, их как будто сейчас не волновало.

А вот я нервничал очень сильно, ведь получив от Баньши всю доступную информацию о её природе, я так же перенял и сам дар видеть знаки смерти над людьми. И нечто подобное сейчас находилось прямо над головой Ады.

– Что ты так на меня смотришь? – настороженно спросила она. – Всё-таки хочешь убить, как бедную библиотекаршу?!

Разумеется, никого убивать я не собирался, но в то же время тёмное марево над девушкой определённо указывало на то, что смерть уже идёт за ней. Вот только тьма была не настолько густой, скорее похожей на тень. Из воспоминаний Баньши я знал, что близкая смерть выглядит иначе, словно густые чёрные чернила, а значит, опасность пока ещё далеко.

– Мы же уже всё объяснили, – устало ответил я. – Никого я убивать не собираюсь.

Дав девочкам поговорить ещё пару минут, а затем попрощаться, я вытолкал Аду наружу из библиотеки и разорвал гофу, позволяющее видеть призрака.

– А Лиза теперь всегда будет в школе? – тихо спросила Ада, после того как мы заперли библиотеку. – Я смогу ещё её увидеть?

– Обряд погребения уже проведён, – ответил я. – Но её призрак ещё здесь, поскольку у него осталось какое-то незавершенное дело, возможно, как раз поиски убийцы. Так что позже я смогу дать вам поговорить ещё.

– Спасибо! – радостно воскликнула Ада. – Но я обязательно должна рассказать об этом Рае!

– Что? – опешил я. – Нет! Это же тайна.

– Не для подруг, – радостно ответила девушка и побежала вперёд по коридору.

«Госсподи, какой детский сад», – раздражённо подумал я, идя следом.

Выйдя из школы, я тут же застыл на вершине лестницы, глядя по сторонам и не веря своим глазам.

– Ой, ну всё, – прокомментировала Лиза. – Вас увидели выходящими из школы после уроков вместе. Завтра пойдут слухи. Жди наезд от Лешнера.

Я даже не понял, о ком говорила девушка, да не особо и пытался. Меня больше занимало совершенно другое.

– Что такое?! – напряжённо спросила Ада. – Ты видишь это существо?

– Нет, – выдохнул я. – Тут другое…

Учебный день закончился, но часть учеников ещё не успела разъехаться. Кто-то занимался своими делами в парке, кто-то усаживался в машины на стоянке. Так же на территории школы находилось некоторое количество работников и учителей. И над каждым. Абсолютно над каждым человеком в воздухе висели серые тучки неотвратимо приближающейся смерти.

Глава 2

Я некоторое время стоял на лестнице, приглядываясь к теням смерти, нависшим над людьми. Благодаря обучению Мессиэля я получил от баньши не только саму способность, но и некоторые знания о принципе её действия, которые постепенно всплывали в голове. Поэтому я мог приблизительно оценить даже срок окончания жизни каждого человека. Разумеется, всё это имело вероятностный характер, и даже самая плотная «тень» не гарантировала мгновенной смерти человека, она скорее показывала неотвратимость конца жизни. Так, по этой логике, более плотная тень будет нависать над человеком, больным неизлечимой болезнью, который умрёт через месяц, чем над тем, кого с высокой вероятностью собьет машина за следующим углом.

Все эти мысли и знания, частично мои, частично появившиеся из души баньши, пронеслись в моей голове очень быстро. В большей мере «тени» ощущались мной на каком-то интуитивном уровне, и я даже мог приблизительно оценить, какие из них связаны с болезнями, а какие с вероятностными опасностями. Но, так или иначе, абсолютно над каждым человеком вокруг были довольно плотные тени, предупреждающие, об очень серьёзной катастрофе. Более того, по моим интуитивным прикидкам, срок этой катастрофы равнялся приблизительно полутора-двум месяцам.

– Ты всё-таки больной, – раздался голос Лизы у меня прямо над ухом, заставив дёрнуться от неожиданности. – Ада с тобой уже минуту разговаривает.

– А? Что? – очнувшись, переспросил я.

– Ты где живешь? – немного смущённо повторила Ада. – Я могу тебя подвезти.

– Загородом, – рассеянно ответил я. – Спасибо, но там уже подъехала моя машина.

Возможно, я ответил немного жестковато, но девушка явно планировала устроить допрос с пристрастием, а мне было совершенно не до болтовни. Хотелось получше разобраться со способностью баньши, а для этого следовало как можно быстрее вернуться в особняк Михайловых к Семёнову и Шики. Эта парочка будет счастлива изучить мою реакцию на пожирание новой, незнакомой души существа, да и саму приобретенную способность видеть тени смерти.

– Эй, ты куда это собрался?! – возмутилась Лиза, остановившись по ту сторону дверного проёма. – Возьми меня с собой!

– Не уверен, что получится, – ответил я призраку, чем заслужил удивлённый взгляд Ады. Она-то Лизу уже не видела и не слышала. – Есть ощущение, что ты привязана к этому месту и не сможешь удалиться от него.

Я чётко видел связь призрака с местом смерти, это выглядело не как жгут, который когда-то привязывал частицу души Демиса к матери, а словно Лиза немного растворялась в окружающем пространстве. Видимо, её душа была недостаточно сильной, чтобы существовать сама по себе. К тому же, для призрака мести она была слишком спокойна и не настаивала на поиске убийцы, пока этого не предложил я сам, а значит, её держало какое-то другое предсмертное желание.

– Ты хочешь сказать, что даже после смерти я вынуждена находиться в школе?!

Я лишь пожал плечами в ответ. Конечно, я мог бы запечатать призрака места и переместить его, но едва ли это помогло бы. Без привязки к месту, которое питало Лизу, она бы быстро растворилась, и это точно не было равноценно уходу с ярким светом. Призрак, не завершивший свои дела, уходил из этого мира не свободным, с тяжестью на душе, а я этого девушке совершенно точно не желал. Даже принудительный уход с Ангелом Смерти был куда предпочтительней, хоть они мне и не очень нравились.

– Завтра я вернусь, – заверил я призрака. – Без тебя мне со школьной жизнью всё равно не справиться. А ты оставайся здесь и следи, не произойдёт ли в здании ночью чего-нибудь подозрительного. Только не балуй и не пугай никого, всё-таки я провёл тебя внутрь здания и несу определённую ответственность за твои действия.

– Ты говоришь с Лизой? Жалко оставлять её здесь одну, – вмешалась Ада.

– Можешь остаться с ней, – предложил я. – Правда, не знаю, как ты объяснишь это охране и родителям.

– Как ты можешь быть таким бесчувственным, – возмутилась темноволосая поборница добра.

Я пожал плечами в ответ.

– Призраки имеют иное ощущение времени. И эмоции чувствуют иначе, более ограниченно, это всё-таки не люди, а части души, оставшиеся здесь по своим причинам. Поэтому не стоит переживать за неё.

– Это ты меня сейчас ограниченной назвал? – переспросила Лиза.

– О, Госсподи…

В общем, кое-как мне удалось успокоить девушку-призрака, распрощаться с Адой, и юркнуть в машину к дворецкому Хану.

– В особняк? – безэмоционально уточнил он.

– Да, – подтвердил я, облегчённо выдохнув и распластавшись на комфортном сидении. – Только пока мы едем по городу, веди помедленней, пожалуйста.

Мне хотелось осмотреть город взглядом баньши и понять, насколько всё плохо. Кстати, тень смерти на дворецком выглядела значительно менее тёмной, чем на любом из прохожих. Такое впечатление, словно лично у него было гораздо больше шансов выжить в предстоящем бедствии. В принципе логично, ведь он действительно силён как боец, раз смог сдерживать отца Донни, одарённого мощными огненными способностями, при этом не убив его.

Дорога до особняка занимала часа полтора, а с неторопливым проездом по городу, и все два. Но мне было очень важно посмотреть, насколько близка смерть к жителям Барсы, и картинка вырисовывалась не слишком приятная. Пару раз мне попадались настолько чёрные тени, что я просил дворецкого остановить машину, но люди уже исчезали в толпе. Правда, не знаю, что я мог бы сделать и как объяснить свой интерес, но ощущение неминуемой смерти меня тянуло к этим теням словно магнит. Возможно, это были отголоски голода самой баньши, но справиться с этой тягой я всё равно не мог.

Когда мы выехали из города, стало полегче. Лишь один раз мимо пронесся мотоциклист на ярко-красном мотоцикле, за которым тянулась настолько черная тень, какой я ещё не встречал. Но, что интересно, она будто слегка отставала от летящего вперёд словно пуля агрегата. Я буквально увидел визуализацию крылатой фразы «убегать от смерти» или «мчаться так, словно за тобой гонится смерть». И, как ни странно, вместо страха, я ощутил странный прилив адреналина. Мне тоже захотелось вот так промчаться на мотоцикле по дороге, чтобы даже смерть от меня немного отставала.

По приезду в особняк я сразу спустился в лабораторию, где застал ёкаев за уже привычными занятиями в главном зале лаборатории: тануки Шики о чём-то спорил с Семёновым, человек-кот Мессиэль завис в планшете, а остальные смотрели какой-то сериал на большом экране в углу комнаты. Им там поставили диваны, на которых головастый Госу, кицунэ, и Мако с Садако проводили большую часть времени.

– Как первый день в школе? – тут же поприветствовал меня Семёнов, посмотрев поверх экрана ноутбука, разрисованного защитными рунами.

– Отлично, – ответил я, с интересом разглядывая ёкаев. Удивительно, но над ними вообще не было никаких теней смерти, словно они вообще не планировали умирать. – Познакомился с одноклассниками, прослушал лекцию по истории, сожрал баньши. А как Евгений Сергеевич, не появлялся?

– Нет, – по инерции ответил профессор.

Михайлов-старший уже второй день отсутствовал в особняке, пытаясь каким-то образом добраться до Грея Донована и выяснить, что случилось с Никой. Он использовал какие-то свои связи, надеясь надавить на его семью, и вроде бы даже что-то начало получаться, но процесс это был не быстрый.

– Стоп. Что?! – опомнился Семёнов, вскочив из-за стола. – Ты сожрал баньши?!

Шики, сперва не обративший на моё появление никакого внимания, аж подпрыгнул от удивления.

– Что?! Прям полностью сожрал?!

– Там особо не было других вариантов.

– Ну и кто так делает?! – возмущённо воскликнул тануки, подбежав на своих коротких лапках ко мне. Всё-таки мне всё ещё было непривычно разговаривать с кем-то вроде енотовидной собаки на задних лапах, как с обычным человеком. – Надо было не убивать баньши, а поймать и привезти сюда! Это же такая полезная способность, и такой отличный опытный образец!

– Бегом в кресло! – тут же среагировал Семёнов. – Наблюдение за процессом переваривания такой большой души может дать много полезной информации!

В лаборатории профессора было создано особое сидение, оборудованное всеми возможными датчиками, способными считывать данные с человеческого тела, энергетики и частично души. Некоторые из этих датчиков были созданы совсем недавно благодаря Шики и его знаниям рун, и именно они отвечали за изучение душевной энергии. Тануки вообще развернулся в лаборатории по полной, влезая во все исследования Семёнова, и тот совершенно не был против.

Далее были два часа длительных исследований моего состояния, которые лично мне не дали ничего кроме головной боли, зато Семёнов с Шики были просто в восторге. Они что-то возбуждённо обсуждали, сыпля непонятными терминами. Хорошо хоть потом мне объяснили на пальцах, что же происходило с сожранной душой внутри меня. Хотя, в целом, мне это уже говорили и раньше.

– Твоя душа настолько сильна, что затягивает в себя душу существа. Затем эта часть души оказывается в твоём сейка тандэн, или нижнем дань-тяне, как это называют китайцы, где ты постепенно начинаешь её переваривать. И вот пока ты занимаешься перевариванием, способности этой души временно становятся твоими.

– То есть, я должен благодарить за краденные способности своё медленное пищеварение? – спросил я, когда услышал это объяснение в первый раз.

– Примерно так, – согласился Шики. – В теории когда-нибудь ты мог бы научиться контролировать этот процесс. Но для этого нужно очень долго практиковаться под руководством знающего человека. Или существа. Кого-нибудь, кто знает, как это работает, так сказать, изнутри, на собственных ощущениях.

– Или мы продолжим работать над нашими датчиками, чтобы лучше понимать процессы, происходящие внутри дань-тяня, – оптимистично заметил Семёнов. – Но, разумеется, это требует очень много времени и образцов. Поэтому важно, чтобы ты в случае, если поглотишь кого-нибудь, сразу мчался сюда.

Собственно, это я и сделал, и теперь Семёнов буквально светился от счастья, записывая многочисленные физические, метафизические и чёрт знает какие ещё показатели. Но то, что для него было маной небесной и возможностью заняться тем, что он любил больше всего, для меня превратилось в довольно скучное времяпровождение.

– Эй, Рома-Рома-Роман, – пропела кицунэ, запрыгнув на один из столов рядом со мной. Она всё так же оставалась в максимально комфортной для себе форме фурри, с головой серебряной лисы и человеческим телом. – Ты когда уже экранируешь мою душу?

– Как только ты откроешь её мне, – уже в который раз ответил я. – Я бы назвал тебя по имени, но не знаю его. Да и никто здесь не знает, между прочим.

– Что в имени тебе моём, – фыркнула «лисица», показав острые клыки.

– В паспортном столе это скажи.

– А если я вообще не собираюсь никому ничего открывать? – раздражённо спросила кицунэ. – Вы будете держать меня здесь силой?

Мессиэль оторвался от планшета и хмуро посмотрел на неё.

– Ты каждый день заводишь один и тот же разговор. Если хочешь, мы вывезем тебя подальше в леса, и живи сама как хочешь. Возможно, инквизиция не настолько хороша в поиске таких как мы, и всё даже обойдётся.

– Кстати, а ведь неплохая идея, – заметил Шики, злодейски потерев лапки. – Можем на её примере узнать, насколько быстро среагирует инквизиция.

– Тфу на вас, – обижено насупилась кицунэ.

Удивительно, но мимика «лисы», как и «кота» Мессиэля, оказалась даже более выразительна, чем человеческая. Она читалась значительно легче и выглядела будто утрированной.

– Не слушай их, – вмешалась Мако – женщина со змеиной шеей. – Мы тебя любим.

Ёкаи постоянно собачились между собой, но делали это то ли со скуки, то ли по привычке, но как-то без огонька. Как бы сказал Станиславский – «не верю!». И хоть им и было скучно сидеть в лаборатории Михайловых, это было куда приятнее, чем прятаться под землёй, к тому же, Шики, Мессиэль и Госу уже могли свободно передвигаться среди людей и периодически выбирались в город под присмотром людей Михайлова. Правда, тануки пока был слишком слаб, чтобы принимать человеческий облик, и вынужден был притворяться экзотическим ручным зверьком, что его откровенно бесило.

– Основные параметры мы сняли, теперь подробно опиши, как работает способность баньши, – велел мне Семёнов, и все ёкаи тоже навострили уши, причём у некоторых это даже было видно физически по их движениям.

Я подробно изложил всё, что узнал о действии способности, и обо всём, что видел. Конечно, Семёнов отнёсся к тому, что все жители островов находятся в опасности, довольно скептически, упорно утверждая, что абсолютно каждый живой человек в любом случае помечен смертью. Вот только ёкаи этому его заявлению полностью противоречили.

– Это странно, – удивился Шики. – Мы ведь тоже смертны, и Каппа тому печальный пример.

Все ёкаи тут же склонили головы в знак скорби. Человек-черепаха погиб ужасной смертью, защищая своих товарищей и был единственным, кого я не смог вывести из подземного убежища.

– По нашим верованиям у людей бессмертные души, – заметил Семёнов. – Возможно, вы устроены иначе? И смерть у вас своя, условно говоря, и её приближения баньши не видит?

– Или мы просто вне опасности, – осклабившись во все клыки, заявила кицунэ. – И смерть в случае нашествия демонов нам не грозит.

– Мы относимся к японскому миру духов, – заметил Мессиэль. – Возможно, баньши просто не имеет с нами связи.

Семёнов тяжело вздохнул:

– Нет смысла гадать. И едва ли кто-нибудь сможет нам чётко ответить на этот вопрос, поэтому пока сконцентрируемся на людях. Опиши всё, что чувствуешь касательно предчувствия смерти, например, касательно меня.

Тень смерти над профессором мало чем отличалась от тех, что были над большинством людей. Бледная, предупреждающая об опасности, грозящей примерно через полтора месяца.

– А как ты определяешь сроки? – с любопытством спросил профессор.

– Не знаю. Просто чувствую.

Но Семёнов не отставал и уговорил меня подняться в особняк и проверить тени над каждым из работников службы безопасности. И, кстати, один из них оказался действительно опасно близок к смерти, тень над его головой была очень тёмной. Причём в данном случае, она указывала именно на голову.

– А давай-ка ты чуть позже спустишься ко мне в лабораторию и пройдёшь полное обследование, – попросил Семёнов мужчину. – Просто на всякий случай.

Тщательно записав все мои слова, профессор отвёл меня обратно в лабораторию, где в мою руку тут же вцепился Шики.

– Пока ты полностью не переварил душу баньши, мы можем попытаться переместить какую-то её часть в драгоценный камень, это будет очень полезный опыт! К тому же, мы ещё не пробовали специально обработанные и укреплённые алмазы!

– Конечно, давай попробуем, – легко согласился я. – А откуда ты взял алмаз? Семёнов же отказывался тратиться на их покупку.

– Ну… просто я хотел купить алмаз хотя бы в сто карат, а он почему-то жмотился. Поэтому пришлось для тестов закупить небольшой десяти-каратный огрызок. Я укрепил его рунами, что было о-очень сложно сделать, поскольку он слишком мал! – уже громче проговорил он, выразительно глядя на профессора, но тот сделал вид, что увлечённо читает информацию на одном из экранов. – Уверен, этих рун хватит, чтобы алмаз выдержал внутреннее давление, создаваемое душевной энергией.

– Это бесполезно, – прокомментировал Семёнов. – Их кристаллическая решётка слишком жёсткая.

– Посмотрим, – погрозил ему кулачком тануки.

В управлении душевной энергией мне помогал Мессиэль, поскольку сам я был в этом не силён. Кроме того, воздействие на меня отнимало у него столько сил, что попыток у нас было не так уж много. Все предыдущие драгоценные камни, на которых мы проводили эксперименты, не выдерживали давления души и просто взрывались, поэтому рядом со мной наготове стоял Госу с телекинетическим щитом.

– Готов?

Меня усадили в кресло, подключили все датчики, за моей спиной встал Мессиэль, а передо мной Госу. Телекинезом он удержал алмаз перед моей рукой, чтобы я мог коснуться его пальцем, но не пострадать в случае взрыва.

– Готов, – кивнул я.

«Кот» положил руку мне на плечо и в следующий момент время вокруг замедлилось, а я начал ощущать нечто инородное внутри себя. Меня уже учили управлять внутренней энергией, но это было нечто совершенно иное, хотя, опять же, сложно объяснить словами подобные ощущения. Зато я точно понимал, что моя душа буквально отказывается выпускать душу баньши, вгрызаясь в неё невидимыми зубами. Это был всепоглощающий голод, справиться с которым оказалось очень непросто, хоть я и понимал, что боролся с собственной душой.

Это было похоже на попытку отобрать шмат сочного мяса у очень голодного тигра, и он в итоге выиграл.

– Нет, – устало выдохнул Мессиэль, на кошачьей мордочке которого даже выступил пот. – Ничего не получится. Давайте как раньше, воспользуемся яйцом падальщика.

Дело в том, что мы уже тестировали другие драгоценные камни именно таким образом – я впитывал фрагмент души запечатанного в контейнере яйца падальщика, и тут же выпускал его в тестируемый материал. Видимо, до тех пор, пока «пища» не попала в дань-тянь, или как там его, моя душа расставалась с ней гораздо легче.

Семёнов привёз стойку с контейнером, на который я положил руку и уже привычно втянул в себя крупицу души. Это-то я и сам делать немного навострился. А потом очень осторожно начал переносить её другой рукой в алмаз.

– Вроде получается, – обрадовано воскликнул Шики, когда процесс завершился, и в этот момент алмаз со звоном разлетелся на кусочки. Благодаря Госу они зависли в воздухе прямо над моей кистью, а затем плавно перенеслись на специально подготовленную подставку.

– Печаль, – прокомментировал Семёнов. – А я говорил, что не важно, какой камень использовать, это неудачная идея.

– Но во всех легендах души прячут именно в кристаллы! – обижено воскликнул тануки.

– Знаешь, у меня есть одна идея, как можно хранить душевную энергию, – проговорил профессор, глядя на Шики с лёгким превосходством. – Я уже пару дней работал над этим вопросом с точки зрения науки, и завтра покажу, что у меня получилось.

– Пфф, – фыркнул тануки. – Ну-ну. Думаешь, у меня не получилось, а у тебя получится? Посмотрим.

На самом деле они так собачились далеко не первый день. Семёнов ко всему подходил сугубо с научной точки зрения, и если что-то нельзя было измерить, то он искренне считал, что просто не подобрал нужную частоту. А Шики, как и все ёкаи, предпочитал доверяться ощущениям, и к технике относился довольно прохладно, если это не касалось телевизора или планшета. Эти продукты цивилизации очаровали всех, даже Садако, которая теперь постоянно лазила по сайтам одежды, разглядывая шляпки и платья. Ещё её впечатлили модельные показы и шоу, связанные с красотой, и теперь они с Мако только и мечтали, что попасть в настоящий торговый центр. Хотя, даже это желание до сих пор не заставило их полностью мне довериться и раскрыть души, чтобы нанести защитные руны.

Проведя ещё немного времени с ёкаями, я поднялся в столовую, сытно пообедал, передохнул, и отправился в спортивный зал. Никаких экзотических тренировок, самые обычные тренажёры и беговая дорожка, мне пока и этой нагрузки хватало с головой, чтобы потом добираться до комнаты ползком. А здесь меня уже ожидала Катя, буквально подпрыгивая, точнее, взлетая в воздух от нетерпения.

– Ну как там в школе?! – возбуждённо спросила девушка-призрак в строгом брючном костюмчике и с круглыми очками на носу.

– А ты не видела? – полюбопытствовал я, устало рухнув на кровать. – Не смогла взломать камеры?

– Они есть далеко не везде, – надулась Катя. – К тому же, не передают звук. Как будто мы не в двадцать первом веке живём.

С тех пор, как мы предоставили нашему домашнему призраку доступ к компьютеру, она постоянно занималась поисками информации для меня. И, по возможности, старалась следить за мной, когда я был вне особняка, просто на всякий случай. Слишком часто с момента появления в этом мире меня похищали.

– Думаю, это ограничение намеренное, не всем понравится, что за их детьми подслушивают, – заметил я. – Наверняка и в раздевалках камер нет, это нормально.

– Подумаешь, – обижено фыркнула девушка, подтвердив моё предположение. – Чего я там не видела. Вот если бы я могла прогулять по школе лично…

– В школе скучно, – заверил я призрака. – Староват я для этого, знаешь ли.

Катя прыснула.

– Староват он. Тебе было-то всего тридцать с мелочью в прошлой жизни. Я вот гораздо старше, но пошла бы в школу с удовольствием, – она тяжело вздохнула, – будь у меня такая возможность…

Сжалившись над призраком, я подробно рассказал ей о том, как прошёл день в школе, насколько я его запомнил. Меня-то больше интересовало убийство и баньши, поэтому знакомство с одноклассниками прошло как-то мимо меня, я даже никого толком не запомнил кроме двух подруг Ады и Раи, и неприятного безымянного парнишки, пытавшегося отобрать мою тетрадь.

– З – зависть, – пробормотала Катя. – Чувство досады, раздражения вызванное превосходством, благополучием другого.

Начав больше общаться с нашей девушкой-призраком, я заметил её привычку периодически переходить на такие вот сноски, причём делала она это совершенно незаметно для самой себя, словно это был такой синдром словарного Туретта.

– У – убийство, и Р – расследование, – напомнил я девушке. – Нам очень важно найти хоть какую-то информацию, пока не убили ещё кого-нибудь.

– Пока ничего найти не получилось, – развела руками Катя. – База данных полиции заполняется просто отвратительно, искать что-либо в ней очень сложно.

– А по Погонщику Трупов?

– Вся связанная с ним информация удалена из публичных баз данных. Я чувствую, что мне не хватает какой-то мелочи, чтобы связать его с другими личностями, которые он использовал, но не могу её нащупать.

В общем, каким бы хорошим хакером не была наша девочка-призрак, ещё не придумали таких программ, которые могли бы влезать и вести поиски по пыльным бумажным картотекам, заполненным от руки нерадивыми сотрудниками.

– Продолжай искать, – попросил я. – Это очень важно. Погонщик Трупов должен заплатить за убийство мальчика.