Сделал себя сам

Слушая её, я покраснел, приятно слышать от неё такое. Она поняла, я действительно готов ради неё на многое. Возможно, это было глупо с моей стороны, но это так.

– Ринат, мне надо идти. А ты выздоравливай, скорее возвращайся к нормальной жизни.

Она вновь накинула халат на плечи. Мы хотели обняться, и я уже протянул руки, и в этот момент дверь начала открываться. Мы резко отпрянули друг от друга. Когда проём расширился, в нём появилась моя мама. Она осторожно просунула голову, посмотрела на нас. На лице отразилось большое удивление.

– Заходи мама, что ты замерла на пороге. Познакомься, это моя хорошая знакомая, Алла. Алла, это моя мама, Альфия-апа.

– Очень приятно познакомиться, – Алла протянула руку матери, та неуверенно её пожала. – Ну мне пора. До свидания. – Она быстро вышла из палаты.

– Ринат, кто это? – Мама смотрела на меня с интересом и тревогой.

– Мама, я же сказал тебе, хорошая знакомая. Познакомились случайно, во время прогулки по городу. Она очень интересный человек. Только что узнала, что нахожусь в больнице, сразу приехала. Посмотри, сколько гостинцев привезла.

Она посмотрела на кровать, подошла, и стала разглядывать продукты, иногда качая головой. В этот момент, я посмотрел на старика. Он всё это время был в палате, наблюдал, что происходило у нас с Аллой. У меня это вызвало улыбку, наверное, сейчас в шоковом состоянии. Старик бросал взгляды на кровать, на мою маму, и на меня.

– Сынок, это всё очень дорогое. Она видимо богатая?

– Да, она занимается бизнесом. И очень успешно. Хочу тоже заняться им после школы. Она поможет мне в будущем.

– Меня это тревожит. Она же гораздо старше тебя. Лишь бы не втянула тебя в неприятности. Ты будь осторожным. Сколько сейчас убивают этих спекулянтов. Она очень красивая, и наверняка у неё много мужчин.

– Мама, не переживай. Она хочет помочь мне. Давай мы с тобой чай попьём, пойду кипяток принесу. А ты насыпь заварку в чайник.

Я постарался переменить тему, не хотел, чтобы мать продолжала этот опрос. После этого, мы сидели и разговаривали. Она делилась новостями. Мне не интересно было слушать о родственниках и соседях, но делал вид, что внимательно слушаю. Сам же внутренне смеялся, представлял, если бы мать открыла дверь на десять минут раньше, и увидела, чем мы занимались с Аллой. Это был бы шок, увидеть такое в больнице, где лежит её сын, приходя в себя после этих тяжёлых побоев.

Мама угостила старика колбасой с хлебом, и положила ему на тумбочку яблоко и грушу. Он без церемоний съел колбасу, и опять в ожидании, смотрел на нас. Приёмник отложил в сторону. Я попросил маму не давать больше ему ничего. Но она и сама уже поняла, этот старик не испытывает моральных угрызений. Он живёт рефлексами. Мутант хренов. Лично я не дал бы ничего, но не стал перечить маме.

Телевизор установил на тумбочке, настроил каналы. Пультом погонял по каналам. Он новый, и это меня удивило. Значит, Алла купила его специально для меня. В душе опять потеплело. Этот день был чудесным во всех отношениях. На будущие отношения с Аллой, после услышанного сегодня, смотрел с оптимизмом.

Мама посидела со мной ещё минут тридцать, и ушла домой. По ней заметно, из головы у неё не выходила Алла. Её что-то тревожило. Но больше о ней не вспоминала. Меня нервировало одно, придя домой, она сразу расскажет отцу, а потом, всем родственникам. Которых, это точно не касается. Сама запустит процесс, сплетен, и злорадства. Мать прожила жизнь, но так и не поняла, не надо никому ничего рассказывать. Но как-то повлиять на неё, не мог. Пусть как будет.

Глава 11

Пролежав в больнице ещё неделю, меня выписали, или вернее я сам настоял на этом. С меня взяли расписку, что я добровольно покидаю её. До дома добирался как беженец, в одной руке нёс телевизор, в другой, большую сумку с вещами. Телевизор хоть и небольшой, но отнимал много сил. Рука уставала быстро, приходилось часто менять. Не торопясь, отдыхая, добрался до дома, где меня радостно встретили. Мама поплакала, как и положено, а отец крепко обняв, несколько раз похлопал по моей спине. Как бы для того, чтобы удостовериться в моём выздоровлении. Осведомился, как себя чувствую, и ушёл смотреть телевизор. Да, отец не любитель много говорить, он не был молчуном. Поговорить он любил, но только на свои любимые темы. Это конечно политика, спорт и о работе. Мог часами говорить, спорить и доказывать. Слушая его, поражался наивности его взглядов. Собеседники у него были примерно такие же по уровню развития. Такие разговоры были в каждой квартире, на работе, при каждом застолье. Количество доморощенных политтехнологов, превышало все мировые стандарты.

Тем временем, я установил телевизор в своей комнате, и это было торжественно. Теперь у меня был свой телевизор, не надо сидеть в большой комнате, и смотреть, то, что выбрали родители. Я даже не пытался смотреть, так как передачи были в основном развлекательными или спортивными. Выбрать нужный канал можно было в случае, если дома никого не было. Теперь в этом пропала необходимость.

С сестрой не поздоровался, хотя она тихо сказала «привет». Она ни разу не пришла в больницу, и это тоже ожидаемо, в очередной раз задело такое поведение. Честно говоря, она раздражала, не мог находиться с ней в одной комнате. Слышать, и видеть её было противно. Мы хоть и были родными, росли в одинаковых условиях, но были как плюс и минус. Кто был минус, для меня такой вопрос не стоял. Она росла откровенно тупой и не развитой. Такие же под стать подруги.

Мама испекла пирог, и мы вечером хорошо поели. В этот день пошёл дождь, капли весело застучали по стеклу, даже это создавало уютную обстановку. Мы проговорили долго, поневоле пришлось вспомнить тот плохой день. Сколько не пытался избегать эту тему, мать всё равно возвращалась к этому, пытаясь выяснить, что же произошло. Отвечал, как и милиционерам, ничего не знаю, ничего не понимаю. Меня откровенно начало раздражать её поведение. Она пыталась всё выяснить с таким упорством, будто могла на что-то повлиять или исправить. Уверен, она сама не понимала, зачем ей надо знать детали происшедшего. В итоге мне пришлось сказать ей это напрямую, она потерялась и естественно не смогла ответить. Не понимал таких людей. Хоть она и моя мать, но такое поведение не нравилось. Часто, когда родственники собирались по поводу какого-то праздника или дня рождения, она также приставала к кому-нибудь с расспросами. Кончалось это руганью и скандалом. Несмотря на это, мать себя виноватой не считала, во всём обвиняла окружающих. Видимо она уже никогда не исправится. Из-за этого, многие родственники не приходят к нам, и порвали все отношения. У меня не мало двоюродных братьев и сестёр, но в отношениях с ними, это тоже сказывалось, хотя, мы тут ни при чём. Отец иногда пытался разговаривать с матерью об этом, но кончалось всё также. Со временем, отец махнул рукой на это, перестал обращать внимание. Но и мать он перестал поддерживать, и это приводило её в ярость. Так мы и жили. Тем не менее, она была моей матерью, и другой у меня никогда не будет. Она меня любила, как могла, и делала всё, чтобы я рос сытым и здоровым.

Убрав со стола, помыл посуду. Стоя возле умывальника, думал о дальнейшем. Как быть дальше? С чего начать? Наверняка моё избиение, стало темой номер один на несколько дней. Пока лежал в больнице, наверняка это всё позабылось. Но как только меня увидят во дворе, сразу вспыхнут новые пересуды. Особо наглые и бесцеремонные, будут подходить и спрашивать, что произошло. Такой тип людей особенно бесил. У них не было сочувствия, или что-то напоминающее эту черту характера. Ими двигало любопытство и злорадство. Среди соседей по дому, было немало таких, которых откровенно ненавидел, за гнилую натуру. Само собой, как они могли не использовать такую возможность, порадоваться несчастью других? Как сказал один мудрец, ни что так не радует, как боль близких!

У меня почти всё зажило. Мне повезло, не было переломов костей. На голове красовались теперь четыре шрама, но их скрывали волосы. Правда один был заметен, почти у лба, но это не портило мою внешность. Завтра утром возобновлю пробежки, и занятия на брусьях и турнике. В больнице немного отжимался, пытаясь восстановить тело. Было больно, но терпимо. Со временем всё пройдёт, а сейчас, заниматься, заниматься, и ещё раз заниматься. Для меня это было сейчас самым важным, восстановить свою физическую форму.

Я сходил к соседям, попросил разрешения позвонить с телефона, который был у них дома. Мои родители часто пользовались такой возможностью, но я сделал это впервые. Аппарат стоял в коридоре, и разговаривать надо очень тихо. Не хотелось, чтобы слышали, о чём говорю. Покрутив круг с цифрами на телефоне, услышал гудок. Сердце забилось чаще. Потом щелчок, и в трубке раздался голос той, о которой думаю больше всего.

– Слушаю, – голос был приятным и спокойным.

– Здравствуй. Это Ринат.

– О, наконец-то! – спокойный голос сменился радостным восклицанием. – Ты где?

– Сегодня выписался из больницы. Сейчас дома.

– Ясно. А когда навестишь свою старушку? – смеясь, сказала Алла.

– Пожалуйста, не говори так о себе. Ты самая прекрасная женщина в мире. А приду к тебе сразу, как только ты мне скажешь.

– А если скажу прямо сейчас?

– Значит, приду прямо сейчас.

– Не буду тебя отрывать сегодня от родителей, но завтра жду тебя в два часа. До обеда буду занята, потом буду дома. Так что буду ждать тебя у окна. Тогда до завтра.

– До завтра, – повторил я, услышал, как она положила трубку.

Этот короткий разговор, для меня был песней в ушах. После него, стал себе активно внушать, что я ей не безразличен. Опять внутри начало исходить приятное тепло, где-то в груди заработал внутренний генератор. Не знаю, как назвать это чувство, но это точно не любовь. Любовь я понимал по-своему, это когда ты без ума, и готов на безумные действия. Алла была для меня, как генератор силы, энергии. Именно она была источником того, что заставило меня в корне себя поменять.

Хоть мне и досталось хорошо, это тоже можно было записать в плюсы. Эти подонки уже воспринимали меня как личность, который готов постоять за себя, который не даст себя в обиду. Лёжа на койке, в больнице, у меня было много времени подумать о себе, о будущем. В голове зарождался план действий, я намеревался отомстить своим врагам, а вернее одному. Обдумывая ситуацию, пришёл к выводу, достаточно отомстить одному, это брат Кирилла. Только он мог послать этих ребят избить меня, только он мог организовать это.

Многие знали, что молодёжь местной группировки, организовывали ночные стоянки во дворах домов. Местные жители оставляли свои автомобили на ночь, под охрану молодых парней, и соответственно вносили плату за эту услугу. Эти деньги шли на зарплату ребят, на помощь тем, кто сидит под следствием или на «зоне». Такие стоянки были по всему городу. Закон не нарушался, а правоохранительные органы смотрели на это сквозь пальцы. Такая ситуация устраивала всех.

Одной стоянкой «руководил» брат Кирилла, Андрей. У «старших», он был перспективным, активным и агрессивным. Такие нужны группировке, и его поставили старшим над молодёжью. По слухам, Кирилл влился в ряды участников группировки, и пользовался влиянием своего брата. Это не всем нравилось, Кирилл разительно отличался от брата, был мелочным и трусливым. Но пойти на конфликт с Андреем из-за Кирилла никто не хотел.

Мне, как и всем, было известно, где они собираются, где сидят ночью, охраняя автомобили. Чаще всего ребята сидели в машине, в которой слушали музыку или разговаривали. Но летом было тепло, ночь проводили на лавке, распивая пиво.

Я отложил план возмездия на осень, когда темнеет раньше, и людей на улицах уже меньше. Детали не обдумывал, но желание отомстить было сильным. Перед глазами представилась ситуация, когда меня буквально убивают на глазах матери и отца. От этих воспоминаний, у меня сводило челюсть от ярости, и зубы скрипели.

День завершил, лёжа на кровати, просматривая фильмы и передачи по телевизору. И опять испытывая удовольствие от того, что имею свой телевизор. Я так и уснул, глядя на экран.

Глава 12

На следующий день, бодро вышагивал по тротуару, хорошо знакомым маршрутом. Тело трепетало от предвкушения близости с этой женщиной. Приятная волна бегала от головы до пяток, и возвращалась обратно. Она для меня как наркотик. Без неё, у меня начинались муки и страдания, которые душили меня изнутри. Думать о том, не увлечёт ли меня эта страсть в какую-нибудь бездну, пропасть неприятностей, даже не хотелось. Мне с ней хорошо, и ничего другого мне не надо.

Вот её дом и я уже в подъезде, и не дожидаясь лифта, бегу по лестнице. Перед её дверью немного постоял, стараясь отдышаться. Не хотел хватать воздух, когда она меня о чём-нибудь спросит. Рука потянулась к звонку, кнопка утонула в стене. Раздался знакомый сигнал. Мой слух превратился в основной орган, я застыл в напряжении. Внутренне боялся, что её не окажется дома. Мало ли что бывает, у неё есть более важные дела. Но послышался шум за дверью, потом кто-то смотрел в «глазок», только после этого раздались звуки открывающихся замков. Дверь распахнулась, и я увидел Аллу, которая улыбалась мне. Молча, показывала рукой, чтобы вошёл в квартиру. Она была в длинной белой футболке. Никакой косметики на лице, от этого она была ещё красивей.

Перешагнув порог квартиры, одной рукой закрыл дверь, а второй схватил её за талию. Она засмеялась, через меня закрывая дверь на замки. Я в этот момент впился губами в её шею, целуя кожу, наслаждался вкусом её тела. Мои руки уже беззастенчиво были уже под футболкой, и к своему удовольствию обнаружил, она была без лифчика и без трусиков. Закончив с замками, она обняла меня за шею, и требовательно тянула своё лицо к моему. Не заставил себя ждать, и наши губы соединились. Её язык сразу оказался у меня во рту, который втягиваю себе вглубь рта. Почувствовал, как она задрожала, руки крепче сжали мою шею.

Одновременно скидываю кроссовки, и осторожно, маленькими шагами начинаю движение в сторону спальни. Она послушна моим движениям. Так и двигались, не переставая, возбуждать друг друга. Целуясь, сжимал её груди, страстно притягивал ягодицы к себе, от чего она тихо стонала, а меня это приводило в крайнее возбуждение. Мой половой орган мог легко порвать штаны, его твёрдость, сейчас равна стальному болту. Я уже опасался, как бы оргазм не начался до того, как смогу войти в неё. Она чувствовала мой член, с удовольствием тёрлась об него, а она умела играть. Резко, и немного грубо повернул её к себе спиной, и теперь вёл в нужном направлении. Она рукой вцепилась в пенис, а другой взяла мою руку и положила на свою грудь. Требовала, чтобы не переставал сжимать и ласкать соски, которые стали твёрдыми. Пальцами покрутил соски, Алла даже сжалась от этого.

Возле кровати, стянул с неё футболку, и толкнул на постель. Упав на спину, поглядела на меня взглядом блудницы. Взор уже мутный, она вошла в экстаз, и ждала меня, ждала тот момент, когда войду в неё. Постарался быстро раздеться, движения были спешными, и мне пришлось потрудиться с одеждой. Уже голым приблизился к ней, её руки сразу обхватили меня за спину. Одной рукой обнял её за шею, и прилёг на бок, а второй рукой раздвинул её ноги, и пальцами нащупал нужное. Большой палец медленно ввёл внутрь, и начал им двигать. Алла выгнулась в дугу, и застонала. Это потрясающее зрелище! Красивое тело, которое сейчас в моей власти, я мог делать с ним что захочу. Всё что приносило ей удовольствие, дозволялось мне. Ускорив движения пальцем, Алла на какое-то время замерла, и будто выдохнула. Понял, она кончила. Теперь наступил момент, которого я ждал. Раздвинув ноги, сел между ними, она ожидала продолжения. Раздвинув половые губы, ввёл свой трепещущий орган. Алла, почувствовав его, обняла меня. Глядя на её лицо, двигал своим телом в быстром ритме. Закинув её ноги на свои плечи, стал глубже входить в неё. Так продолжалось не долго, почувствовал, ещё мгновение и пойдёт живительная влага. Резко вытащив пенис, положил его на живот, и сразу началось извержение. Оргазм был обильным, полностью залил низ живота. Она, глядя на это, растирала по своему телу. У меня в голове прошла волна, даже пришлось закрыть глаза. Состояние, как всегда после такого, полное облегчение и слабость. Скинув её ноги, лёг на спину, блаженно лежал так какое-то время. Несколько минут молчали, испытывая удовольствие от состояния, в котором пребывали. Затем, она встала с кровати, и направилась в ванную, не поворачиваясь ко мне, сказала:

– Теперь надо попить чаю. У меня жажда от твоих приставаний. Довёл бедную женщину до обезвоживания, а сам равнодушно наблюдаешь над этим. Ты как все мужики, тебе только одно надо.

Услышав такое, засмеялся, глядя ей в след. Ягодицы призывно покачивались из стороны в сторону, а изгиб спины изящно двигался. Через минуту, услышал шум воды. Глядя на потолок, опять пришла мысль, остаться у неё, пожить хотя бы несколько дней. Интересно, что скажет, если попрошусь на ночь? Она всегда говорила о своей независимости, сама мысль сожительствовать с кем-то, была неприятна. Я уже давно понял, эта женщина не для семьи, она страшная эгоистка. Каждый мужчина был бы рад иметь такую женщину, но надо быть реалистом. Живя с ней, не будешь знать покоя. Для неё вопрос измены не существенен. Жить с этим, считаю невозможным. Страх, стать рогоносцем, постепенно будет убивать изнутри. Уважающий себя мужчина, не будет терпеть такого. Так что лучше быть одним из любовников.

Дверь ванной открылась, Алла вышла, обёрнутая полотенцем. Бросив на меня взгляд, улыбнулась, и скрылась в коридоре. Встал с кровати, пошёл в ванную.

На кухне, после чая, расслабило до невозможности. Хотелось в кроватку, и уснуть. Но она будто энергетиков наглоталась, много говорила и спрашивала. Интересовалась о последних событиях, её интересовало всё, даже ненужные мелочи. Например, пришлось подробно рассказать, как меня окружили на школьном дворе, пытаясь избить там. Не без гордости поведал, как вышел из этого положения. При этом причинил одному побои, и второго, которого удалось травмировать. Эта часть рассказа особенно ей понравилась. Почему ей это так интересно, не знаю, но спрашивать об этом не стал.

– Знаешь, что скажу? Ты просто молодец! Попав в такую трудную ситуацию, не запаниковал. Ты спокойно оценивал обстановку, и находил правильное решение. Если бы их было меньше, думаю, у них вообще ничего не получилось.

– Ну не совсем спокойно, – улыбаясь пояснил я.

– Оооо! Поверь, знаю массу случаев, когда взрослые мужики, проявляли трусость и при меньшей опасности. Тебе всего 16 лет, но ты действовал очень решительно. И мне приятно, что ты не такой. Почему это для меня важно? Очень просто. Если человек сохраняет голову в сложных ситуациях, значит он способен на многое. Я даже горжусь тобой, мой мальчик, – она погладила меня по щеке, я чуть не замурлыкал от удовольствия.

– Кстати, мне скоро 17, – веско заявил я.

– О, это существенное заявление! – смеясь, сказала она. – Что думаешь дальше? Они уже вряд ли захотят повторения. Думаю, они считают, что наказан показательно.

Тон вопроса равнодушный. На первый взгляд, простое любопытство. Но каким-то внутренним чутьём понял, это очень серьёзно. Сейчас тот момент истины, когда она меня проверяет. Надо быть откровенным, поделиться своими соображениями. Скажу, как есть.

– Они может и забыли меня, но не я.

– Что ты имеешь ввиду? – её глаза встретились со моими. Она даже не моргала.

– Хочу отомстить, но только одному. Тому, кто организовал моё избиение, брату Кирилла. Наметил это на октябрь месяц, когда рано темнеет. Есть план, но пока без деталей. У меня не проходит злость. Часто вспоминаю тот день, и представляю, что испытали мои родители, когда на их глазах избивали сына. От этой мысли я просто свирепею!

– Что именно ты хочешь сделать? – голос Аллы был серьёзным.

– А что тут можно ещё сделать? Хочу его убить.

– Ты сейчас серьёзно? – уже с интересом спросила она.

– Если что-то делать, то только убивать. Во-первых, если его избить, он будет мстить, и все его дружки тоже. Таким образом, только создам себе больше проблем. Тогда меня точно убьют. Во-вторых, если у меня всё получится, то на меня никто не подумает. Для всех, я никто, пустое место! Есть шанс, что будут подозревать другие группировки, у них постоянно с кем-нибудь трения. Самое правильное, убить подонка.

– Ты понимаешь, что тебя ждёт, если тебя возьмут за убийство? Это серьёзная статья. Многое надо продумать, и учесть. Сделать всё незаметно, что бы тебя не увидели, не нашли улик, следы обуви, отпечатки, и всё такое. Как ты хочешь это сделать?

– Зарезать ножом, его уже подготовил. Знаю, что необходимо сделать, чтобы не оставить улики. Неужели ты думаешь я такой идиот, или наркоман конченный? Буду осторожен, как Бонд, как Джеймс Бонд, – я кисло улыбнулся.

– Очень надеюсь. Ты ещё очень молодой. Порой, юношеская романтичность очень мешает реально смотреть на жизнь. Согласна, ты отличаешься от сверстников. Самое главное не паникуй. Будь спокойным и рассудительным, как в тот день. Когда человек не уверен, психует, то и дело обречено на крах.

– А тебе откуда это известно? – с моей стороны было лишним, задавать такой вопрос. Она стрельнула глазами по моему лицу, мой вопрос не понравился. – Не отвечай, я пошутил.

– Ринат, в моей жизни много раз приходится сталкиваться со своими «Кириллами», и поверь, они гораздо серьёзнее. Ещё рано о чём-то говорить, но если ты будешь рядом, то многое поймёшь. Моя жизнь только кажется прекрасной, на деле, это очень опасный образ жизни. Сейчас такое время, когда решает только сила и влияние. Они всегда имели значение, но в спокойные времена силу применяют редко, потому что на это обращают внимание. В советские времена, иметь в друзьях влиятельных людей, значило полный успех. Не было бандитизма, да и группировок, которые сильно влияли на жизнь людей. Это сейчас всё поменялось. Бандиты легко решают судьбы людей, они слились с властью. Это самая опасная система, которая может сложиться. Простой человек лишён какой-либо безопасности. Ему не на что, и не на кого рассчитывать. Самое простое, жить незаметно. Я занимаюсь серьёзным бизнесом, и это не всем нравится. У меня есть друзья, которые занимают высокие должности, и это помогает в моих делах. Но эти друзья лишь до тех пор, пока наши интересы совпадают. Я не доверяюсь людям. Человек, это такое существо, которому свойственно предательство. Прими мой совет, никогда никому не доверяй до конца. Твой жизненный путь только начался, и старайся прожить разумно и тихо. Не будь на виду, будь незаметным.

– По поводу того, что нельзя никому доверять, я испытал на себе. У меня тоже раньше были так называемые друзья. Но как только мой социальный статус пошатнулся, от меня все дружно отвернулись, – Алла, услышав фразу «социальный статус», засмеялась. – Когда дал отпор негодяям, все опять захотели дружить. Но я уже извлёк урок из этого, презираю всех, кто так относился ко мне. Когда меня унижали, угодливо смеялись. Как я их ненавидел в такие моменты! Мрази, просто мрази. Так что про людей я уже в курсе. В большей части глупые и подлые создания. Именно поэтому, все твои жизненные принципы мне понятны, я такого же мнения. Но ответь мне, как иметь дела с влиятельными людьми, если для них, обмануть тебя, или предать ничего не стоит? Им, по сути, не надо тебя бояться, ты не сможешь им что-либо сделать.

– Не так всё просто. С некоторыми у меня сексуальная связь, а это очень сильный инструмент для мужчин. Второй момент, какой смысл меня обманывать или подводить? Я всегда выполняю договорённости. Делюсь доходами, не жадничаю. Все знают, за меня всегда есть, кому заступиться. Я ведь тоже не простая женщина, умею использовать свои возможности.

– А если случится так, что я попадусь при убийстве брата Кирилла, ты сможешь мне помочь?

– Нет. Это твоё личное дело. И решай его сам.

– Понял. Так и сделаю.

Возникла пауза, молча ели конфеты и запивали чаем. Я конечно знал, что она ответит именно так, но мне стал неприятен её тон. Он был жёстким, и не предусматривал обсуждений. Мне казалось, она ответит более мягче, с юмором. Видимо она намеренно «остудила» мою голову. На мгновение, будто увидел её настоящей, жёсткая, жестокая, циничная. Не хотел бы стать когда-нибудь её врагом. В ней были все качества человека, который пойдёт по головам к своей цели.

– Ты что замолчал? Обиделся что ли? – у неё на лице опять была улыбка.

– Не то что обиделся, но ты слишком категорично и быстро ответила. Будто ждала этого вопроса. Мне казалось, что ты можешь более мягче, и аргументировано мне это объяснишь.

– Ты пойми, тут объяснять нечего. Об этом мы с тобой не раз разговаривали, или вернее, я много раз тебе говорила. У меня только один принцип, я живу только для себя. Это чтобы у тебя не было иллюзий по этому поводу. У меня есть только люди, с которыми мне выгодно, как и этим людям. В мире, котором живу я, нет дружбы, нет любви, нет сочувствия. Для обычных людей это кажется чем-то непонятным, не людским что ли. В конце концов, ты не на меня работаешь, и не моё задание выполняешь. Всё меняется, если человек в моей команде, и строго следует моим указаниям.