Ангел порочного круга

– Я в приемной посижу.

– Уверена? А то Матвей Гле…

– Уверена.

– Хорошо. Насть, если будет нужна моя помощь, обращайся.

– Ладно.

Села за стол, достала папку с компаниями, которым должна позвонить, чтобы направить новое предложение от нашей фирмы. А в голове каруселью мысли, что «босс в меня влюблен» и что я ничего не узнала о том, кто причастен к убийству папы. А я ведь обещала ему в день похорон. И каждый день, приходя на кладбище, обещала. И сдержу свое слово. Опять нечем дышать и сердце колотится быстрее. Нужен свежий воздух. Встаю, подхожу к окну и начинаю оседать, потому что потемнело в глазах и затошнило. Неожиданно ощущаю чью-то руку, которая поддерживает меня. Неужели Матвей вернулся? Как же он всегда вовремя.

Оборачиваюсь и вижу перед собой глаза цвета стали:

– Настя, осторожнее…

– Отойдите от меня! – как же неприятна такая близость с Сергеем.

– Настя, я не прокаженный, я обычный человек. Чего ты меня так пугаешься?

Отхожу от него, а он наступает. Говорит, чтобы я не пугалась, а глаза выражают противоположное, будто он за что-то ненавидит меня. Но я ничего ему не сделала. Это он причинил боль.

– Не уйдете, я закричу.

– Настя, мы не в ночном клубе, мы в серьезной организации.

– Пожалуйста, уйдите…

Чувствую, как ноги подкашиваются, и в теле слабость. Но рядом с этим человеком нельзя быть слабой, он воспользуется любой возможностью, чтобы ужалить. И Матвея рядом нет. Да и в офисе немного людей, потому что время обеда еще не закончилось. Только бы не упасть перед ним. Я вижу позади себя кресло и также пятясь назад сажусь, сейчас станет легче.

– Я лишь хотел помочь. Увидел, что ты еле на ногах стоишь. Предпочла бы упасть, чем оказаться рядом со мной?

– Предпочла бы упасть!

– Я так понимаю, что мы ни к чему не придем. Но я искренне… Повторяю – искренне, хочу помириться и все забыть.

– Ни капельки не верю.

– Настя, я был пьян. Ну чего ты хочешь от напившегося мужика почти до поросячьего визга. Это мой порок, я о нем знаю. Что я мог еще подумать, о девушке в ночном клубе?

– Вы меня силой затащили в комнату. Когда я вышла от Матвея, то собиралась уйти. А что вы сделали?

– Настя, я не разбирал откуда ты вышла. Если женщина во фривольной одежде ошивается возле комнат для утех, то явно она для этих утех и есть. Других мыслей не может быть.

– Вы меня силой втащили в комнату!

– Говорю же, не умею пить. Никогда не выпиваю, всегда напиваюсь. Оправдываться я не собираюсь, просто… раз уж, ты здесь работаешь, и вместе с Матвеем, то зачем нам быть на ножах?

– Хорошо… Нет, не приближайтесь ко мне, – он снова сделал шаг навстречу.

– Ладно, ладно. Отойду.

– Допустим, там вы были пьяны…

– Не «допустим», а я был пьян.

– Что было в офисе совсем недавно, когда предлагали спать с вами? – очень надеюсь, что не разозлю его. В приемную никто не заходит. Я вообще не знаю одни мы здесь или нет. Ведь Валентин вышел, когда привел меня.

– Проверка.

– Какая проверка?

– В нашей компании есть негласное «боевое крещение». Это всегда лежало на моих плечах, хотя идея мне не принадлежит. Смотрим, насколько сотрудник надежен и лоялен к компании.

– Вы сейчас серьезно? И чья это идея? – господи, неужели он скажет то, что я так боюсь услышать?

– Стоянова, конечно! Его жена…

Не успел Сергей договорить, как в приемную вошли Валентин, а за ним Жанна и Максим.

– Что жена?

– Потом договорим.

Разворачивается, поправляет пиджак:

– Жанна, приготовь для Анастасии чай с сахаром, она плохо себя чувствует.

– Настя, ты в порядке? Бледная такая.

– В порядке.

– Сейчас сладкий чай тебе принесу. Может, пойдешь к генеральному в кабинет?

– Нет. Если не затруднит, принеси чай сюда, пожалуйста. И давай, поработаем.

– Уверена?

– Да. Нужно отвлечься.

Что Сергей хотел сказать про жену? Ведь Матвей до сих пор женат. Не развестись за десять лет – сущая глупость. Если было бы желание, то развелся бы. Но он даже не ответил мне тогда, когда я нашла альбом, почему не сделал этого. А может у него тайная жизнь рядом с женой? Вот куда он сейчас уехал? Очень возможно, что к ней… А я дура, жду его. Конечно, к ней на свидание спешил…

– Настя, ты меня слышишь? Держи чай.

– Спасибо! Извини, я задумалась.

– Может, тебе стоит все же отдохнуть в кабинете Матвея Глебовича?

– Нет. Давай лучше займемся делами.

– Хорошо, сейчас принесу нужную папку.

Никогда мне не хотелось говорить со своим врагом – Сергеем Брызгаловым. Но только он один сможет рассказать об отношениях Матвея и его жены. Кто знает больше, чем он? Да никто. Нужно найти предлог, чтобы продолжить разговор.

– Жанна, а нет документов на подпись Сергею Александровичу?

– Сейчас посмотрю… Нет, пока. У тебя все в порядке?

– Да, – вижу, как Брызгалов выходит из своего кабинета, в направлении холла к лифтам. ― Сергей Александрович! – подскакиваю с кресла и только потом понимаю, что вот прямо сейчас у меня может потемнеть в глазах, и я рухну на пол. Но, слава богу, этого не происходит, и я настигаю Брызгалова сразу за дверью. ― Можно вас!

– Конечно, меня можно.

Как-то саркастически улыбается, но я не понимаю почему. Меня волнует только одна тема:

– Я хочу продолжить разговор.

– По поводу? – смотрит на часы.

Все вечно куда-то спешат. Не успеваю я продолжить, как из лифта выход Анжела Дмитриевна. Меня она окатывает пренебрежительным взглядом, а Брызгалову улыбается:

– Привет, Сережа! – целует в щеку.

– Все дела решила?

– Да, полный порядок. Зайди посмотри отчеты по предстоящим расходам.

– Встречусь с одним человеком, – вновь смотрит на часы, ― и сразу к тебе.

– Хорошо, жду.

Взмахивает копной рыжих кудрей, бросает на меня очередной уничижительный взгляд и уходит. Сергей провожает ее глазами, а потом поворачивается ко мне:

– Так о чем хотела поговорить?

– О жене Матвея.

– У-у-у, эта история не на пять минут. Послушай, я спешу. Потом тоже буду занят. Давай, чуть задержимся после работы и я отвечу на твои вопросы.

– Так не получится.

– Ах, ну да, цербер тебя далеко не отпускает, – насмешливо улыбается. ― Тогда в другой раз, улучим момент, когда надсмотрщика не будет.

– Почему вы о нем так говорите?

– А разве это не так? На работу с ним, после работы тоже. Настя мы в свободной стране и в очень свободном городе, а Матвей привык держать женщин подле себя. Возможно, поэтому… – опять недоговорил, из лифта вышел Иван и прошел в приемную. ― Я, правда, опаздываю на встречу. Придумаем, как продолжить разговор.

Подмигнул и скрылся за дверьми лифта. Я не хочу верить его словам, но Матвей, действительно, всегда со мной. Мне казалось, что так он обо мне заботится. А вдруг он просто не отпускает от себя, держит на цепи? Я запуталась. Но если появились сомнения, то им есть место и они неспроста. Решено, придет Матвей и я буду наблюдать за ним. Попробую не включаться эмоционально, а включу аналитический взгляд на ситуацию. Хоть бы получилось!

Собиралась открыть дверь и услышала его голос за спиной:

– Настя, как ты?

Трудно будет включить аналитический мозг и не поддаться чувствам…

Глава 45

Матвей

Подхожу к Насте сзади и кладу руки на плечи:

– Тебе лучше? Что делаешь здесь? Ждешь кого-то? – как много у меня к ней вопросов. Больше всего интересует первый, а изнутри разъедает третий. Что я за человек? Ревную ее неизвестно к кому.

Она откидывает голову чуть назад и касается моей груди:

– Мне лучше. Запуталась. Жду тебя.

– Настя… – вдыхаю аромат ее кожи, и разум затуманивается. Понимаю, что хочу обладать ее телом, сердцем, мыслями. Разворачиваю к себе и, как всегда, утопаю в глазах. ― В чем запуталась?

– В своих мыслях.

– Я могу помочь?

– Можешь.

Дверь с приемной открылась, и я увидел Анжелу:

– А Сережа ушел? – вопросительно смотрит на Настю.

Вижу, как взгляд тихони меняется:

– Ушел, – говорит чуть слышно, развернувшись вполоборота.

– А был здесь? – смотрю то на одну, то на вторую.

– Да. Думала еще тут. Они с Анастасией так оживленно беседовали.

Анжела уходит, а я опять начинаю слетать с катушек:

– О чем вы говорили?

Настя смотрит на меня испуганными глазами, чем повышает градус моего гнева. Пальцы словно сами сжимаются на ее руках до тех пор, пока не замечаю в глазах отражение боли. Всхлипывает. Слышу, как двери лифта открываются:

– О, ты уже вернулся. Супер, нужна твоя подпись.

Когда Сергей равняется с нами, то взгляд Насти устремляется на него.

– Сейчас подойду, – остатками рассудка осознаю, что мой голос начал хрипеть.

Брызгалов уходит, а я тащу Настю в небольшое помещение, которое мы называем «кладовкой». Не только из-за того, что в ней хранятся вещи, но и очень много тайн хранит это место. Все происходит в какой-то нереальности. Гнев охватил мое тело и вся кровь уже пропитана этим ядом. Сейчас очень многое зависит от женщины, в глазах которой страх. Припираю ее к стеллажу и закрываю дверь. Система автоматически включает свет, и я вижу в испуганных глазах слезы. Какие-то доли секунды смакую увиденное. Страх – это признак подчинения. А я хочу, чтобы эта женщина была под моей властью. Часть черноты моего естества начинает выходить наружу. Когда она касается рукой моих пальцев, пытаясь освободить захват на плече, я начинаю приходить в себя, и на какое-то время накал эмоций сбавляет силу. Теперь могу разговаривать:

– О чем вы говорили? – чеканю каждое слово. Если скажет, что о работе, дальше слушать не стану…

– О твоей жене.

– Зачем? И что он сказал? – тема разговора скверная, но меня устраивает, потому что похоже на правду.

– Ничего не сказал. Не было времени.

– Почему о моей жене спрашиваешь у него, а не у меня?

– Потому что ты ничего мне не рассказываешь.

Скинула ударом мою руку. Мне нравится, когда Настя проявляет характер, но не в отношении меня, и уж тем более, не в отношении истории за моей спиной.

– Я тебе все, по-моему, рассказал. С женой мы давно не живем. Что тебе еще надо? Насть, я не хочу ворошить прошлое. Есть ты и я. И мы живем «здесь и сейчас».

– Будущего тоже нет?

– Оно есть. Но если ты будешь обсуждать что-то за моей спиной, то оно очень хлипкое! Извини, я не должен был повышать на тебя голос.

Пытаюсь взять ее за руку, она вырывается:

– Но повысил! Я тебе кто? Девочка для разрядки? Если я обсуждаю какой-то вопрос с ненавистным человеком, значит, мне действительно нужны ответы. Очень!

– Возможно… Но зачем ты вообще полезла к нему с расспросами?

– Возможно?! А я не лезла. Мне стало плохо, и он помог.

– Значит, сейчас Брызгалов – хороший?

– Нет. Но он извинялся. И знаешь, я ему поверила, особенно про то, что у вас в компании есть негласное «боевое крещение» придуманное тобой!

Вот, черт! Что он ей наговорил?

– Это было давно, а сейчас…

– Вот и заикнулся про твою жену. Я, как он выразился, «боевое крещение не прошла» – отказала ему в сексе. А твоя жена прошла? Поэтому вы с ней расстались? Она изменила тебе с Сергеем? Ты поэтому с ним всегда в конфликте? Почему молчишь?

– Нечего говорить, Насть…

Ощущение похоже на яркий белый свет, который ослепляет и причиняет сильную боль. Но оно короткое, просто вспышка.

– Ты ее любишь до сих пор?

– Нет. Я уже тебе говорил.

– Не верю. Видно, что разговор о жене причиняет боль.

– Тебе кажется. Послушай, – беру лицо Насти в ладони, ― ты имеешь для меня особое значение. Я не хочу, чтобы прошлое досаждало настоящему. Что было, то было. Для меня сейчас ты важнее всего.

– Но ты должен исцелить свою душу, прежде чем переходить к новым отношениям.

– Опять твоя психология? – улыбаюсь и притягиваю Настю к себе. ― Ты очень помогаешь ее исцелить.

Привлекаю еще ближе. Чувствую, как ее тазовая кость упирается мне в низ живота. Возбуждение нарастает, но, черт побери, какая же она худенькая. Она начинает ерзать возле меня, потому что внизу коробка и ей не встать удобно. Твою ж мать…

– Насть, не делай так.

– Не могу ногу удобно поставить и упираюсь во что-то твердое… – начинает давить на меня, а потом отдергивается, словно ее током ударило. ― Прости, пожалуйста…

– Да, не страшно. Но будь ко мне благосклонна, – опускаюсь и убираю из-под ног коробку. ― Так уже лучше.

Разворачивается ко мне полностью. И теперь мой член упирается ей в живот. Прижимаю еще сильнее. От такой близости мне крышу сносит.

– Ты всегда к этому готов, да?

– Всегда.

Ее дыхание опаляет губы. Через доли секунды я уже накрываю ее рот поцелуем. Наслаждаюсь иногда неуверенными движениями языка. А когда из ее уст срывается сладостный стон – это окончательно сводит с ума.

Глава 46

Настя

Сгораю в руках этого человека. Стоит ему только прикоснуться, и я начинаю не принадлежать самой себе. Он целует, и я словно задыхаюсь и одновременно мне мало поцелуев, хочется сделать нечто большее, чем сейчас. Матвей начинает целовать мою шею и спускается к вырезу шелковой майки. Я держусь за его плечи и чуть отклоняюсь назад. Замираю на доли секунды полагая, что сейчас поцелуи перейдут на мою грудь, но он этого не делает. Вновь поднимается к шее и целует в губы. Потрясающе! Знаю, что он не мог почувствовать мою робость, но сделал так, отчего я начала таять в его руках окончательно и бесповоротно. Я чувствую его поцелуи каждой клеточкой тела. Ощущаю, как его руки ласкают мою спину под пиджаком. Чувствую прикосновения его пальцев к коже…

Оба замираем и перестаем целоваться, чуть отстранившись, когда кто-то пытается открыть дверь в кладовку. Смотрим друг на друга, едва переводя дыхание. Улыбаемся. Ручку продолжают дергать, и ощущение, что мы два школьника, которые сбежали с уроков и теперь прячемся от строгого учителя. Я никогда не переживала подобное, но с Матвеем не нужно бояться: ни учителя, ни завистников, ни кого бы то ни было еще…

– Сюда могут войти? – задаю вопрос шепотом, после очередного движения дверной ручки.

– Нет. Дверь запирается изнутри, – начинает целовать мочку уха, и я переживаю что-то неповторимое, когда его чуть хриплый полушепот касается моего слуха.

– Ты закрыл? Знал, что будем целоваться?

– Очень на это рассчитывал, – улыбается.

Господи, какая же красивая у него улыбка. А глаза, когда улыбается, просто не оставляют шансов не увязнуть в них.

– Теперь понимаю, почему тебя называют «грешный мед», – говорю сбивчиво, потому что он продолжает целовать, спускаясь от шеи к ключицам.

– Да?.. И почему же?

Продолжает ласкать губами, а руками поднимается по бокам и потом в одно мгновение снимает с меня пиджак, откидывает в сторону и теперь его пальцы касаются моих оголенных рук.

– Потому что… – с губ срывается стон и он прижимает к себе еще крепче. ― Потому что в твоих глазах можно утонуть полностью. И не только в них… в объятиях, в поцелуях…

– Тебе понравится быть в грешном меду, обещаю… Все, я больше не могу.

Продолжая целовать шею и грудь, он руками спускается на талию, а потом по бедрам вниз и начинает поднимать юбку.

– Ты что делаешь? – я все понимаю, но все равно задаю этот глупый вопрос.

– Хочу тебя прямо здесь и сейчас, – ведет руками по моим бедрам и где-то на середине останавливается. ― Только не говори, что на тебе колготки.

– Я всегда ношу колготки.

– Переходи на чулки, я тебя очень прошу, – перемещается руками к талии и начинает вытаскивать майку.

И до меня словно только сейчас доходит, что будет:

– Я не могу здесь!

– Да, места мало, но чертовски удобно. Тебе понравится, – продолжает вынимать майку и запускает пальцы под тонкую ткань.

– Подожди, – начинаю отстраняться, руками упираясь в его оголенную грудь. И когда он только успел расстегнуть рубашку?..

– Что не так? – останавливается и поднимает на меня глаза. ― Войти никто не сможет, и я помогу тебе надеть колготки обратно, если уж без них не можешь, – улыбается, хитро прищуривая правый глаз.

– Нет, ты не понял. Я здесь не могу.

Смотрит на меня вопросительно и внимательно, а руками забирается под майку и кончиками пальцев водит по спине. Это действует на меня магически, но я здесь не могу…

– Мы же еще не были с тобой. Как ты себе представляешь, что я…

– Извини. У меня от тебя крышу сносит, – шумно выдыхает вверх. ― Даже не подумал, что тебе будет не удобно.

Не высвобождая рук из-под майки, склоняет голову и утыкается лбом мне в плечо. Горячее дыхание заходит под лиф и окутывает чрезмерно чувствительную кожу груди.

В приемную мы с Матвеем зашли довольные и в обнимку, чем привлекли внимание сотрудников. Его подозвала Жанна, а мне было неловко, и я поспешила скрыться в кабинете. Казалось, абсолютно каждый в офисе знал, что было в кладовке, будто они сидели и смотрели на большом экране, а когда мы пришли, разошлись по рабочим местам. Я, долго не думая, опустилась в кресло босса и закрыла ладонями глаза. Странные ощущения. Мне хотелось продолжения, хотелось почувствовать, как это заниматься сексом с любимым мужчиной, а с другой стороны, чем дольше я откладывала, тем страшнее становилось. Это как снимать пластырь – лучше сдернуть быстро. Я хочу сегодня ночью продолжить то, что начали… Или оставить до пятницы, чтобы следующий день был выходной – я опять оттягиваю неизбежное. Я же этого хочу. Почему боюсь? В двери показался Матвей, он просматривал какую-то папку:

– Жанна, будь добра, принеси два кофе в мой кабинет. Анжела, с документами все в порядке, можешь отдавать бухгалтеру, моя подпись есть.

– Хорошо, Матвей, – теперь я увидела копну рыжих волос. ― Послушай есть еще документы на подпись, – сделала шаг, заглянула в кабинет и, увидев меня, добавила, ― Тогда, может, зайдешь ко мне, чтобы подписать?

– Конечно, без проблем. Подготовь все, что нужно.

– Я подготовлю.

Не знаю, что она сделала, мне не видно, но уголки губ Матвея вздернулись наверх.

Теперь понимаю, что меня останавливает от близости с ним – я боюсь стать проходной однодневной бабочкой. Как бы он ни ухаживал за мной, не защищал…

– Жанна, спасибо, – взял поднос с чашками кофе, закрыл дверь, подошел и поставил возле меня. ― Уже второй раз вижу в нашей компании нового босса. Познакомимся?

Улыбается и садится на краешек стола, а я не могу понять, что он имеет в виду. Когда доходит, что сижу в его кресле, вскакиваю, но он тут же усаживает меня обратно и цокает языком:

– Не стоит сбегать. Я с удовольствием побуду у тебя в подчинении, – озаряет своей шикарной улыбкой.

– Зашла в кабинет и сразу уселась на твое кресло, даже не думая, – говорю, словно отчитываюсь.

– Очень этому рад, – усаживается в кресло напротив и протягивает мне кофе. ― К этому бы еще сигару, но раз уж секс не случился, обойдемся без нее.

– Прости, что так вышло. Знаю, что мужчине нужен постоянный секс и…

– Мужчине нужна женщина, с которой можно прожить без секса, – вновь смотрит на меня так, будто нуждается в моей помощи. Я под его взглядом теряюсь, сердце начинает стучать быстрее, но вздыхаю с облегчением. ― Но недолго, – его лицо меняется и становится вновь непринужденным. ― А то войдет у тебя в привычку постоянно надевать колготки.

Начинаем смеяться. Я проливаю кофе на какой-то документ, начинаю быстрее отряхивать лист. А Матвей улыбается, наблюдая, как я суечусь:

– Босс, так мы останемся без фирмы. Да, оставь ты это.

– Но вдруг здесь было что-то важное?..

– Я не оставляю важные документы на столе.

– Поэтому ты так спокоен, да?

Вновь смеемся и прерываемся от одного стука и сразу же открывающейся двери:

– Не знал, что у вас так весело, пришел бы раньше, – Сергей заходит с папкой в руках. ― О, у нас новый начальник?

– Ну, как видишь. Чего хотел?

Сергей идет к Матвею и вдруг кидает на меня взгляд, от которого у меня пробегает холодок по коже: будто он меня за что-то люто ненавидит или… Да нет, ерунда, с чего ему меня ревновать?..

– Так люди работают, Матвей Глебович. Я тебя час назад просил прийти и документы подписать. Поставщик уехал, не дождавшись договора.

По взгляду Матвея понимаю, что он забыл о чем-то важном:

– Оставь документы, я подпишу и лично отвезу.

– Ну, нет. Как же можно отвлекать тебя от… – поворачивается ко мне и кидает насмешливый взгляд, ― веселья.

– Не нарывайся! Про документы повторить?

– Все понял, бо… Или как тебя теперь называть?

– Как хочешь, так и называй. Насть, поехали, закинем документы.

– Поехали, – вздыхаю с огромным облегчением, что мне не придется оставаться в офисе одной.

Матвей встает и протягивает мне руку. Хватаюсь. Проходя мимо Сергея опять ловлю прожигающий взгляд, а потом он подмигивает мне. Ничего не могу понять. Мне кажется, что он задумал что-то нехорошее. Но, может, я все-таки ошибаюсь?..

Подписанные документы отвезли быстро, а вот обратно встряли в пробке.

– В офисе меня скоро все возненавидят, – Матвей постоянно смотрит на часы.

– С чего вдруг?

– Меня часто нет на рабочем месте. Я любимица начальника и…

– Любимица, да. И что?.. – улыбается, словно довольный кот. ― Не хочешь быть любимицей босса?

– Хочу, но не на работе. Никто не любит любимчиков, понимаешь? Мы ведь это уже обсуждали – все будут относиться предвзято.

– Любая бы прыгала от счастья.

– Но не я.

– Ну, конечно, не ты.

– Кстати, насчет любой… ты так уверенно говорил, что в кладовке этим заниматься удобно. И часто ты там практикуешься?

Вместо того чтобы призадуматься, он брызнул со смеху:

– Насть, что за глупые мысли в твоей голове? Да, что ты вцепилась в эту папку?

– Сам сказал, что здесь важный договор.

– Положи «важный договор» вот сюда, – указывает на закрытый отсек возле меня.

Открываю, пытаюсь запихнуть папку, но не получается. Протягиваю руку и нащупываю бумажный пакет, сердце замирает. Достаю сверток с фотографиями:

– Я думала, что оставила его в доме бабушки. А он у тебя. Спасибо, что забрал их! – прижала фотографии к груди.

– Если думала, что оставила, почему не попросила съездить за ними? Черт, пробки сегодня не закончатся.