Язвы

Александр Косачев

Язвы

1. Болото мертвецов

Будильник прозвенел в пять. Даже если бы и хотел, Марлен не смог бы его игнорировать – такова сила привычки.

Марлен поднялся и методично выполнил все утренние ритуалы: выпил стакан воды, сделал зарядку, помедитировал, затем отправился чистить зубы и, наконец, вышел на балкон подышать воздухом.

Он «дышал воздухом» на балконе последние пятнадцать лет и только два года назад действительно стал просто дышать – тогда ему поставили условие, и он согласился с ним. Марлен честно не курил все то время, пока был женихом.

Ну то есть – пока в этом был смысл.

И сейчас, стоя на балконе, глядя на ограждённый красной лентой пустырь, на следующее за ним зелёное море соснового леса, упирающееся в городской пруд, он думал, что неплохо было бы отпраздновать новоселье старой доброй папироской, будь то Мальборо или даже Бонд, или вообще что угодно.

Марлен представил, как затягивается сигаретой и выпускает дым. Легкие на мгновение потяжелели, и это казалось приятным. Однако ещё не было и половины шестого.

Марлен вернулся в комнату, перешагивая через нераскрытые коробки, достал из сумки ноутбук и принялся за работу. Через пару часов он отправится в магазин и прервёт это нелепое и ставшее уже никому не нужным воздержание.

День только начинался.

***

Виктория припарковалась под знаком. Она не любила нарушать правила и гордилась, что за три года получила всего два штрафа, однако ещё больше ей не хотелось лезть в перекопанные дворы, которые в этом, только строившемся районе все как один почему-то заканчивались тупиками. А движение задним ходом было самым слабым её навыком и каждый раз возвращало к воспоминаниям об истеричном инструкторе, грозившем выкинуть её из машины, если она заденет бордюр.

Виктория взяла телефон – было около семи утра, и она похвалила себя за то, что преодолела притяжение тёплой кровати и успела добраться без пробок. Она ненавидела рано просыпаться, ненавидела настолько, что первые шаги в её карьере едва не оказались последними. Несколько раз она просто просыпала и появлялась на встречах сонная и растрёпанная, что явно не внушало доверия клиентам, готовившимся расстаться с миллионами рублей. Тогда она взялась за саморазвитие, и, хотя ей претила мысль быть похожей на инстаграмных девиц, она прочитала пару книжек и с десяток статей. Жизнь её не изменилась в корне, однако к покупателям она опаздывать перестала.

Виктория написала застройщику – может, он тоже ранняя пташка, и они уже могут встретиться и посмотреть квартиру. Связь в этом районе была плохой, значок отправки сообщения крутился не менее минуты.

Что ж, пока никого нет и пока никто не видит, она займётся кое-чем другим. Виктория достала из сумочки пачку Вог с ментолом и закурила. Одна её подруга (единственная, да и подруга ли?) подарила Виктории Айкос, но, как и всё новомодное, Айкос вызывал у Виктории отторжение. И вообще – пора бросать. Если она наловчилась вовремя просыпаться, то сможет и бросить курить.

Мимо прошли строители в жёлтых касках.

Виктория затянулась последний раз, выкинула окурок и вышла из машины. Пора браться за работу.

***

Какой-то придурок подрезал его на шоссе. Вадим хотел проорать вслед что-нибудь плохое, так, для души, но вместо этого закашлялся. Кашель курильщика. Слишком сильный, чтобы не обращать на него внимание, и недостаточно сильный, чтобы что-то изменить.

За сорок лет жизни Вадим научился игнорировать тревожные сигналы своего организма и особенно лёгких, разрывавшихся от крика: «Что творишь, ты, тупоголовый болван?».

Как только кашель прошёл, Вадим почувствовал жжение в левой стопе. Он скинул скорость, засунул пальцы в кроссовок. Так и есть – когда его подрезали, сигарета выпала и угодила прямо в его обувь. Вадим чертыхнулся, выбросил окурок и закурил новую сигарету.

Утро пошло наперекосяк. Впрочем, ничего нового – каждое утро шло наперекосяк, как только и из-за того, что он открывал глаза. Но сегодня было совсем плохо. Вадим выбил себе выходной, благо, объект был уже почти сдан, дело оставалось за малым – облагородить прилегающую территорию да заасфальтировать парковку. Он надеялся, что с таким заданием ребята и сами справятся. Игорь казался толковым малым, его он оставил за старшего.

Ещё немного, и Игорь займёт его место, чему Вадим не собирался противиться. Совсем.

Он свернул с шоссе, проехал по узкой дороге вдоль соснового леса, повернул налево и притормозил. На пригорке стоял Игорь – это было единственное место на объекте, где ловила связь.

– Рассказывай, – буркнул Вадим, когда его напарник сел в машину.

– Если бы хотел, рассказал бы по телефону. Сам посмотришь.

– У меня выходной.

– До полудня успеешь.

Вадим глянул на часы – уже восемь. Надо быстро разделаться со всем этим. Знать бы только, что именно это.

– Я с таким не сталкивался, – сказал Игорь. – Думал вызвать полицию, но хочу, чтобы сначала видел ты. Я не знаю, продолжать ли работы.

– Начинается, – Вадим бросил окурок в окно. – Когда строишь на болоте – будь готов ко всему. В любом случае, я уеду до приезда кого бы то ни было. Просто даю совет – и мы делаем вид, что меня здесь не было. И не ломай машину.

Игорь, пытавшийся открыть окно, отпустил ручку.

– Ну и развалина, – заметил он.

Вадим усмехнулся, закурил сигарету и выдохнул дым в сторону напарника.

Они приблизились к белому Форду, возле которого взад-вперёд ходила девушка в белой блузке и чёрной юбке. Одета она была не по погоде и, видимо, пыталась согреться ходьбой.

Потеряла ключи от машины? Вадим бы не удивился. На мгновение ему захотелось остановиться и предложить помощь, но… слишком уж эта девушка напоминала его жену. Не стоило бередить и так не заживающие раны.

Вадим проехал Форд, миновал высотку и остановился перед пустырём, огороженным красной лентой. Несколько рабочих в жёлтых касках, увидев его машину, помахали рукой. Вадим перешагнул ленту, подошёл к стоящим у бульдозера людям.

– Ещё на ногах? – засмеялся рабочий с густыми усами.

– Отвали, – Вадим улыбнулся и пожал ему руку. – Что у вас?

– Саня покажет, он первый это увидел. Эй, Санек!

Саня был машинистом бульдозера. Способный парень с одной только проблемой – очень любил музыку. Саня ухитрился приделать колонку под приборную панель и включал тяжёлый рок, который перекрывал даже шум двигателя. Музыка была плохой, так считал Вадим, но Саня с его энтузиазмом ему нравился.

Однако сейчас парень выглядел неважно. Слишком бледный и подавленный. Он вышел из кабины и направился в сторону пустыря, смотря под ноги так, будто земля вот-вот разверзнется под ним. Вадим двинулся следом.

Всё этим утром было как-то не так. Не стоило ему брать трубку. В конце концов, скоро уже двенадцать, а он всё ещё торчит на работе. Саня остановился и показал рукой вниз:

– Я срезал грунт и заметил что-то странное. Подумал, может, корни или что-то вроде того, и сделал ещё один заход. Но потом…

У Вадима пересохло в горле. Старые голоса пробудились и пытались достучаться из неведомых глубин сознания. Было что-то нехорошее во внезапно подувшем ветерке.

– Ну ладно, – Вадим достал сигарету. – Твоей вины точно нет. Такое иногда случается.

– Это не всё.

Парень протянул руку в сторону. Вадим сделал два шага вперёд и прищурился. Не сразу он понял, что должен увидеть. Сперва это действительно походило на корни или старые брёвна.

– Где Игорь? – Вадим обернулся и едва не столкнулся с подоспевшим напарником. – Звони в полицию. И скажи ребятам, что у них очень долгий перекур.

***

Костя поставил стаканчики на крышу, открыл дверь, взял стаканчики и, наконец, сел. Один стаканчик отдал водителю.

– Капучино?

– Да.

– Сахара два?

– Да.

– Угощаешь?

– Да. Нет!

Водитель рассмеялся.

– Слушай, – начал Костя, – я ведь уже не стажёр, долго мне ещё носить тебе кофе?

– Пока не выйду на пенсию или, ну, пока не подстрелят.

Костя посмотрел на своего старшего товарища. Сергееву не было и сорока, но волосы уже начали седеть, лицо украсили шрамы, а в глазах надёжно поселилась усталость.

– Ладно, значит, недолго.

Сергеев улыбнулся.

– А ты что взял?

– Чай.

– Чай?

– Чай.

Костя почувствовал себя глупо.

– У тебя хорошее настроение сегодня? – спросил он напарника.

– Поживёшь с моё и поймёшь – чай для слабаков.

Костя покрутил стаканчик в руках. Он так не считал. Кофеин, табак, алкоголь – всего этого он старался избегать с тех самых пор, как вырвался из родного ПГТ и поступил в школу полиции. Дома его окружал культ всего вредного, и самые ужасные привычки считались само собой разумеющимися, если не обязательными.

Однако он видел, к чему приводили эти привычки, и не хотел повторять судьбу одноклассников, дворовых приятелей и, в первую очередь, своего отца.

– Шестой, приём, на связи первый, – прошипел динамик.

Сергеев взял рацию.

– Шестой на связи.

– Микрорайон Изумрудный, строители обнаружили труп, нужно проверить.

– Изумрудный – это новостройки? Там должен быть четвёртый.

– Четвёртый уже на вызове. У пятого колесо прокололо. Вы ближе всех к месту происшествия.

– Понял, выезжаю. Код?

– Код десять-ноль, повторяю: код десять-ноль.

– Десять-ноль, принято. Конец связи.

«Десять-ноль – будьте осторожны», – автоматически отметил про себя Костя.

– Что, дружок, – Сергеев завёл автомобиль, – ещё один сложный день в слишком большом городе?

Костя даже не представлял, насколько это будет действительно сложный день.

***

На горизонте собирались тучи. Небо грозилось вот-вот разразиться дождем.

– Я слышал о таком… Уф… Иногда строители натыкаются на старые кладбища, о которых все забыли и которых ни на одной карте уже не найдешь. Как в восемьдесят девятом, в Москве, когда первый Макдональдс строили. Ох… Неприятно, конечно, но не страшно. Так ведь?

Игорь повернулся к Вадиму. Только что вернувшийся с пригорка, единственного места, где ловила связь, он все еще тяжело дышал.

– Так ведь?

– Да, – Вадим поморщился. – Наверное.

– Может, это братская могила? – вмешался Саня. Он уже пришел в себя, и бледность сошла с его лица. – Великая Отечественная война, все такое.

Мужчины переглянулись.

– А потом они строят нам дома, – усмехнулся Игорь. – Мы на Урале – откуда здесь взяться братским могилам Отечественной войны?

– Слушай, – Вадим протянул Сане ключи от машины. – В бардачке лежит пачка Бонда, сбегай за ней.

– Молодежь, – проворчал Игорь, когда парень отошел.

Вадим достал сигарету, закурил. Игорь посмотрел ему прямо в глаза.

– Здесь что-то не так?

– Да, – Вадим глубоко затянулся и выдохнул облако дыма. – И я не могу понять, что именно.

Мертвец лежал на спине. Глаза его были полуоткрыты, и казалось, что он любуется серыми облаками после долгого заточения под землей. Словно приветствуя его, по небу прокатились раскаты грома.

– Видишь – на щеке. Ничего не напоминает?

– Какие-то… пупырышки? – Игорь пожал плечами.

– Точно. Пойдем дальше.

Они двинулись к другим трупам. Их было не менее десятка: раскуроченные бульдозером, они напоминали жертв фанатичной бойни. Мужчины миновали тело женщины, лежавшей лицом вниз, и остановились возле старика с культями вместо ног.

– У этого ничего нет, – пробормотал Игорь.

– Дай ручку.

Вадим присел, аккуратно поддел ручкой полы клетчатой рубашки мертвеца и откинул их.

– То же самое. Весь живот в… как ты их назвал?.. пупырышках.

Игорь закусил губу.

– Думаешь, их недавно убили? Они почти не разложились.

– Это болота. У них есть одно интересное свойство: если положить бревно над болотной водой – оно сгниет за несколько месяцев; а если заснуть прямо в воду – может сохраняться несколько десятилетий. Мы целый район построили на болоте. Здесь можно найти что угодно. Кстати, держи ручку.

– Оставь себе.

Вновь прогремело. Тучи сгущались над их головами. Игорь поежился.

– Только этого не хватало.

Вадим докурил и бросил окурок. Тревога в его душе нарастала с каждой минутой. Казалось, он знал причины этой тревоги, знал, но не мог вспомнить. Все его прошлое закрутилось в бешеном вихре: уроки ОБЖ, армейская служба, обрушение жилого дома в самом начале карьеры – все смешалось сознании, в ослабевших от алкоголя, табака и горя воспоминаниях и не давало выбраться наружу самому главному. Странно, еще час назад его единственной проблемой было томительное ожидание полудня, а сейчас он пытается устроить экскурсию в собственное прошлое, в мрачные уголки когда-то существовавшего и с таким трудом забытого. Разум не поддавался. И он понимал: если что-то было забыто – значит, неспроста.

Откуда-то издалека донесся голос Игоря: «Странные…».

– Что ты сказал?

– Язвы странные. Ну, пупырышки эти.

– Язвы, – прошептал Вадим и почувствовал, как мурашки побежали по спине. – Господи.

Он ринулся к рабочим, столпившимся у бульдозера. Игорь поспешил следом.

– Что? Что произошло?

– Надо уводить людей, – Вадим остановился. – Нет. Нам нужен карантин. Всем.

– Подожди! Не пугай ребят, им и так сегодня досталось. Объясни мне – что это за язвы? Что ты вспомнил?

– Эти язвы… У вас в школе было НВП?

Игорь задумался и уже собирался ответить, но Вадим закричал:

– Эй, уйди оттуда! Вернись на место!

Саня остановился у красной ленты и развел руками.

– Ты сам меня послал за сигаретами. Я немного поболтал с мужиками, но сейчас быстро схожу.

– Нет, не надо, – Вадим указал на бульдозер. – Вернись.

– Все настолько плохо? – спросил Игорь. – Можешь не рассказывать про язвы, но ответь – что нам делать?

Вадим посмотрел в сторону мертвецов.

– Найди в ЗИПе респираторы, маски, любые тряпки. Пусть ребята закроют нос и рот и отойдут подальше.

– Ветошь сойдет?

– Что угодно. Но ни в коем случае они не должны выходить за ленту.

Когда Игорь ушел, Вадим собрался закурить, но пачка был пуста. Он смял ее и бросил. Чертыхнулся. Следующий перекур будет нескоро. Неосознанно он стал размышлять о том, где достать сигареты, пока его раздумья не прервал короткий звук полицейской сирены. Утро точно не задалось.

***

Виктория уже битый час ходила возле машины. Было прохладно, но она понимала: в теплом салоне без движения она просто заснет. К тому же прогулка на свежем воздухе занимала важное место в книжках по саморазвитию, и Виктория выжимала из ситуации все, что могла. Это походило на жульничество, но, как часто повторяла ее мама, «у верблюда два горба, потому что жизнь – борьба».

Застройщик не отвечал да и не мог ответить – связь сегодня совсем ни к черту. Клиентам это не понравится. Да, конечно, со временем в районе появятся блага цивилизации, вот только сделку надо оформлять уже сейчас.

Сколько их было, таких покупателей, что с горящими глазами переступали порог новой квартиры, с благоговением осматривали комнаты, с воодушевлением считали розетки (почему-то многих в восторг приводило именно последнее) и вдруг разочаровывались из-за сломанной дверной ручки, побитых плинтусов или какой другой мелочи. Переубедить людей, вбивших что-то нелепое в голову, было уже невозможно.

Виктория это помнила и надеялась, что сегодняшняя супружеская пара будет так захвачена осмотром жилья, что и не подумает кому-либо звонить. Надо только их перехватить на улице. Но застройщик…

Виктория заходила быстрее. Они договаривались встретиться в восемь у подъезда, но, если не считать рабочих, район пустовал. К сожалению, ни одна из книжек не подсказывала, как раздвоиться физически. Правда, однажды у нее это почти получилось.

Она тогда приехала на встречу со своим молодым человеком, и, хотя он все время просидел в машине, она ощущала его присутствие, его спокойствие и мягкую уверенность, которую он излучал, когда просто… был. Потом его не стало. Однажды он взял и исчез.

Уверенности ему было не занимать, но надежности точно не хватало. Впрочем, им всем не хватало надежности. Странно, что мужчины не могут этого понять: они играют мускулами, бахвалятся деньгами и машинами, переворачивают земной шар, и только одно остается им не под силу – быть дома, быть рядом. Быть надежными.

И вновь, хотя она обещала так не делать, ей стало одиноко и жалко себя. Виктория решила – она подождет еще полчаса, а потом уедет домой и предастся унынию и вредной еде. Фитнес сегодня можно отменить.

Ее раздумья прервал короткий звук полицейский сирены. Патрульная машины проехала мимо и остановилась возле красной ленты.

Только этого не хватало. Если отсутствие телефонной связи клиентам еще как-то можно объяснить, то наряд полиции с утра пораньше в совершенно новом и практически не заселенном районе вызовет такие вопросы, на которые у Виктории точно не будет ответов. Может, рядовая проверка или рабочие устроили дебош – кто знает? В любом случае, это не ее дело.

Виктория села в машину, вставила ключи в замок зажигания. Она поедет обратно, в сторону шоссе, поймает связь и позвонит покупателям и застройщику, после чего станет ясно – торчать ли ей в этом районе или с чистой совестью отправляться домой. Да, точно. Виктория выжала сцепление. Да, точно, она так и сделает.

Или…

Любопытство уже укололо ее. Ужасная черта, и она это понимала. Но нельзя же быть идеальным, так? Она закурила. Не то чтобы это было верным средством, однако пара минут на размышления есть. Ей в любом случае придется объяснять клиентам присутствие полицейских. Выдумывать она не умеет, догадки строит неубедительно. В конце концов, лучше сказать правду. Да и вряд ли могло произойти что-то серьезное – район пустует, кругом тишина. Решено.

Виктория затушила окурок. Захватив сумочку и проверив телефон, она направилась в сторону полицейской машины. Патрульные уже вышли: водитель, высокий и широкоплечий, и пассажир, такой худенький, что Виктории захотелось его пожалеть.

Мужчины огляделись. Тот, что постарше, потянулся за рацией: «Первый, это шестой, прием… Прибыли на место происшествия. Вижу строителей. Угрозы не наблюдаю…». Дождавшись ответа, он убрал рацию и повернулся к напарнику:

– Готов? Сейчас до ночи будем протоколы заполнять.

– Заполняй, я лучше кофе буду тебе носить, – усмехнулся тот.

Они двинулись к красной ленте, но один из рабочих, без каски и в гражданской одежде, свистнул и замахал руками. Полицейские остановились.

2. Цап-царап

Виктория наблюдала за поли