Ласковый Май

Оба пьяных подростка взглянули на нас с укоризной и вышли из кухни. Остались лишь двое взрослых. Сразу стало вдруг холоднее. Огонь в круглой печи приуныл, его тёплые блики на стенах погасли.

– Пообещай, что не выгонишь сразу? – Мей ощутимо напрягся. Сейчас он не выглядел парнем-сорвиголовой, искателем приключений и прожигателем семейного состояния. На крепком резном стуле передо мной сидел взрослый, серьёзный и сильный мужчина… Совершенно истерзанный жизнью. Горькая складка между бровей, неожиданно заострившийся нос, усталые тени на скулах и под глазами. Тёмная зелень волос оттеняла его болезненную бледность.

– Чтобы ты влез в окно? – попыталась шутить, но ведун посмотрел так серьёзно, что я осеклась.

– Чтобы мы не наделали глупостей? – рвано выдохнув, он отвернулся.

– Похвальная и своевременная предусмотрительность… – залпом допив свой напиток, я потянулась к крохотной пряной колбаске на блюде.

Мей явился в мой дом не с пустыми руками. С ним прибыли корзина разнообразных закусок, коллекционное красное полусухое вино, набор редких пряностей.

– Мне нужна твоя помощь в одном щекотливом вопросе… – начал Мей, и внезапно я ощутила укол острого разочарования. Ведун тут же почувствовал это. Оглянувшись на меня, поднял тёмную бровь и себя оборвал. – Шарли… – он позвал меня тихо. – Ты меня вынуждаешь напомнить одну не слишком приятную для мужского самолюбия вещь. Уверяю тебя, в моих планах вчера точно не было ночи в объятиях артефактора. Это всё усложнило.

Было больно, но справедливо. Прошлым вечером я сама позвала его.

Сама заперла за ним дверь, сама взяла за руку и повела в свою в спальню. Играя ведомую роль, ведун предоставил мне власть над собой. В амплуа восторженного мальчишки он был убедителен и органичен. Каждый раз меня спрашивал разрешения жестами, взглядами.

Да. Приходилось признать: Мей действительно знал обо мне очень многое. Испугалась ли я? Нет, нисколько. Предпочитаю умных противников. Противостояние с ними похоже на партию в шахматы.

– А почему ты решил, что я буду тебе помогать? – мой вопрос прозвучал очень резко. И глупо. Потому что Мей снова всё правильно понял.

– Я прошу тебя выслушать, – ответил он просто, снова мне улыбнувшись уголками губ.

Красавец, ведун, холостяк, наследник огромного состояния сидел на моей кухне за старым столом и нервно терзал свою чашку, прося меня “просто выслушать”. Я судорожно сглотнула, с трудом заставляя себя оторваться от чеканного профиля ведуна. Засранка Шарли тут же выглянула из-за двери, словно решив осмотреть все открывающиеся перспективы.

– Хорошо, обещаю. Надеюсь, твоя страшная исповедь позволит мне после уснуть? – прозвучало настолько двусмысленно, что ведун удивлённо взглянул на меня, и я прикусила язык.

– Исповеди не будет, – он поспешил успокоить меня. – Не имею привычки перекладывать свои беды на чьи-либо плечи. Тем более, женские. – Мей взглядом скользнул по моим плечам, шее, спустился на грудь, и глаза его потемнели…

Кажется, не одна я здесь терзаюсь борьбой с собственным безрассудством.

– Кхм! – мы с Шарлоттой строго прервали полёт его мысли. Шарли только громко вздохнула за дверью.

– Я хочу научиться всем тонкостям ювелирной артефакторики, – выпалил вдруг нам обеим ведун. Всем троим.

– Это же глупо? – просила я неуверенно и прищурилась. – Зачем тебе?

Ювелирную артефакторику действительно не пропадают в академиях. Секреты старых мастеров семьи берегут многими поколениями. Я осталась последним хранителем тайн рода Мойн. Но зачем единственному наследнику колоссального состояния эти секреты? Он же может купить что угодно.

Ведун и шпион? Что-то новенькое и не смешное. Я – птица полета не той высоты. Или он опьянел, и так выглядит его бред? Коварный глинтвейн заставляет творить странные вещи?

– Мне нужен один артефакт… – Мей вдруг снова отвернулся к окну и взялся разглядывать собственное отражение в нём. – И я должен сам его сделать.

Глава 7. Магический договор

– И деталей ты мне не расскажешь? – вопрос, заданный крепко заплетённой косе на упрямом затылке, был риторическим.

– Я… в этом нет никакой необходимости, – голос Мея звучал так устало и горько, что захотелось обнять и заплакать.

Он не из тех, кто привык просить. Это чувствовалось очень остро, каждое сказанное слово давалось ему с ощутимым усилием.

Вдруг кольнула пренеприятная мысль. Вчера он вошёл в мою спальню. После года бесплодной осады не смог отказать, просто боясь отпугнуть? Нравлюсь ли я ему хоть немного?

Каждое утро, встречая своё отражение в зеркале, я никогда ещё не задавалась подобным вопросом. Даже в голову не приходило. Нужды в этом не было. Я не алмаз, чтобы нравиться всем.

Старшие Мойны прилежно растили послушную, работящую и здоровую жену для единственного сына. Образованную, в меру начитанную и благоразумную. Многие поколения в этой семье брали одарённых сироток и делали из них верных спутниц, подруг, матерей. Имена моих настоящих родителей знают только Богиня.

От моих колких мыслей Шарли чуть не плакала. Она-то уж точно считала себя настоящей красоткой.

Наше молчание затянулось. Каждый думал о чём-то своём.

Меня в сложившейся ситуации всё совершенно устраивало. Если наша с ним партия будет сыграна по неизменно тождественным правилам…

– Ты же понимаешь, чего просишь? – сделав усилие над собой, я осведомилась.

– Я прошу тебя стать моим мастером.

Я вздрогнула, с невероятным трудом удержавшись на стуле.

Эти слова прозвучали. Не просто слова. Золотистая россыпь искр, тихий звон, вдруг уплотнившийся воздух и новые запахи возвестили нам о начале магического ритуала. Древнего, как сама магия.

Я могу отказать ведуну, для меня этот отказ прозвучит лишь словами. Но я помнила с детства: подобные ритуалы для просящего очень сложны и болезненны. Судя по тени отчаяния в его серых глазах, Мею сейчас приходилось непросто.

– Что ты творишь… – я ошарашенно прошептала, – для одного артефакта не нужно служение мастеру. Я не могу…

– На один лунный месяц не больше, прошу тебя… – соскользнув на пол плавным, тягучим движением, Мей встал передо мной на колени,

– Стой! – я попыталась поднять его, но поняла, что бессильна. – Я возьму тебя в ученики, только знай, плата будет весьма велика!

Я дала ему шанс отказаться. Предоставила крохотную лазейку для отступления. Мей взглянул на меня понимающе и неожиданно мягко. До побелевших костяшек вцепившись в подол моего тёмно-вишнёвого платья, он встряхнул головой, рвано выдохнул, попытался мне улыбнуться.

– Я заплачу тебе, мастер.

Бархатная решимость. Он не отступит, но не хочет взваливать на меня это бремя. Эту тяжесть серьёзных решений.

– Ты заплатишь услугой.

Он тут же напрягся, красивые губы быстро скривились в брезгливой усмешке, но Мей взял себя в руки, нацепив привычную маску героя-любовника. Это было так неприятно и больно, что малышка Шарли тут же тихо расплакалась. Прости его, дорогая. Он ведь нас с тобой совершенно не знает…

– Всё, что ты пожелаешь, мой мастер! – ответил ведун, улыбаясь нам белозубой улыбкой. Наверняка, самой лучшей из своего соблазнительного арсенала.

Вот значит как… Похоже, я не ошиблась в своих подозрениях. Извини, милый дружочек, но себя я ценю определённо дороже постельных подружек наследника Кимберли…

– Для изготовления уникального артефакта мне будет нужна твоя магия. Только она.

– Вот как? – в живом взгляде наследника Кимберли читалось глубокое удивление. И мелькнуло что то еще. Тень явного довлетворения? Но почему?

– Я готов заплатить за своё обучение названную тобой справедливую цену.

– Да будет так.

Раздался громкий треск, остро запахло озоном. Магический ритуал завершился.

Осторожно поднявшись со стула, я взмахом руки поманила мужчину следовать за мной. Мей медленно встал, всё ещё не совсем понимая, что ждать от такой ненормальной, как я.

– А теперь, ученик, мы с тобой заключим юридический договор по всем общепринятым правилам нашей Империи. Прошу пройти в мой кабинет.

Медленно развернувшись и придержав складки широкой юбки, я гордо прошла в сторону узкой лестницы.

Босиком.

Домашние туфли мне не предложил. А мог бы!

Глава 8. Запах дождя

На подписание всех бумаг ушло чуть менее часа. Все это время Мей прятал глаза и молчал, сосредоточенно оставляя на документах красивые, витиеватые подписи, чем-то похожие на летящие листья. Я его понимала прекрасно и не тревожила разговорами. Такое молчание иногда говорит куда больше пустой вязи слов.

Потайная винтовая лестница начиналась за узкой дверью, скрытой под книжными полками, и вела прямо из кабинета вниз, в мою подземную мастерскую.

В сокровищницу рода Мойн.

Держа в руках тонкую спицу магического светильника и всей спиной ощущая присутствие ведуна, я осторожно спускалась по ней. Он тоже шёл молча. На последней ступени я вдруг непростительно оступилась. Впервые за все годы жизни в этом доме. И тут же была осторожно подхвачена крепкой рукой.

– Ты устала и еле стоишь на ногах, – в его голосе не прозвучало укора. – В спешке не было необходимости. Я вернулся бы завтрашним утром.

Завтра. Мей прекрасно всё понял. Угадал мои мысли, очень верно прочел мои взгляды. Сегодня бы мне не пришлось выставлять его прямо за дверь. Удивительная проницательность, особенно для холостого мужчины и покорителя женских сердец.

– Я хочу показать тебе кое-что… – освободив локоть из тёплого плена его ладони, я двинулась в сторону. – До утра у тебя ещё будет время подумать над….

– Не поздно ли? – Мей мягко меня перебил, и я была благодарная за это мужчине. Словами не передать мою мысль.

Ведун медленно обошёл меня, выйдя в центр круглой комнаты, и теперь совершенно спокойно оглядывался по сторонам. Гладкие, темные стены, отделанные сердоликовым ониксом, высокие, в пол, дубовые стеллажи, за стеклами которых мерцали прозрачными гранями крупные драгоценные кристаллы.

Сочно-зелёные изумруды, бесценные пурпурные рубины, ультрамариново-синие сапфиры, прозрачно-небесные турмалины, редчайшего цвета алмазы, прозрачные, словно слеза. Переливчатые кабошоны чёрных опалов, шпинели, загадочный белый нефрит. Взгляд ведуна равнодушно скользил по сокровищам. Что скрывалось за маской мужчины?

Очень хотелось бы знать…

С детства я поняла, как важно не показать свои слабости посторонним. Но ещё более важным было умение не попадать под чужое влияние. Ведь ювелирные ценности – это не просто красивые и дорогие вещи.

Золото, серебро, драгоценные камни будили в душе человека не только лишь восхищение. Алчность, корыстолюбие, жажда власти… Страшный яд, отравляющий души. Я давно научилась их видеть. Отличала среди покупателей и клиентов, решительно и бесповоротно отказываясь продавать им свои артефакты.

Мей не был таким. Его не искусить видом несметных богатств и сокровищ. Зачем тогда это всё? Я задавала себе этот важный вопрос, невольно любуясь его ладной фигурой, его удивительно-сдержанной грацией, живым лицом, густой зеленью темных волос.

– Ты ведь… не простой ювелир? – медленно переведя взгляд на меня, Мей прищурился. Я молча зажгла большой магический светильник под потолком и развернулась к нему, мысленно восхищаясь недюжинным умом и наблюдательностью ведуна.

– Артефактор, – я усмехнулась, приглашая его продолжать.

– Я не вижу в твоей мастерской верстака. Все эти… штампы, шарногели, тиски, цанги, оправки для гравировки, кичи. Непременные атрибуты работы любого ремесленника. Здесь их нет. Зато есть нефритовый стол. И целый набор медных форм самого странного вида…

Медленно перечисляя всё это, ведун сделал шаг в мою сторону, и мне вдруг мучительно захотелось уткнуться лбом в его плечо, ощутить, наконец, на себе мягкое тепло его рук. Короткое мгновение женской слабости. Я не успела вовремя отвернуться, и Мей всё увидел. Рвано выдохнул и шагнул ещё ближе.

– Кто ты, Шарли? – тихо спросил меня этот невероятный мужчина.

– Я? – невесело усмехнувшись, поймала его тёмный взгляд. – Маг земли. В моих пальцах рождаются камни.

Редкость? Трудно сказать, как подобное получилось, но даже среди магов-мужчин мы были редкостью. А заподозрить в довольно хрупкой молодой девушке сильного мага земли было трудно. Обычно женщины, подобные мне, настораживают, пугают, отталкивают мужчин. Мей снова стал исключением.

– Ты опять пахнешь дождём… – не сводя с меня взгляда, прошептал он. – Поздней осенью, сизым, холодным туманом. Запах горьких разочарований и мучительных сомнений. Я так сильно разочаровал тебя?

– Разве я думала о тебе? – босые ноги заледенели на камне холодного пола. Я зябко поёжилась и попыталась заставить себя отступить.

Тщетно. Моё тело не слушалось, окаменело.

Ведун снова притягивал, околдовывал. Своим бархатным голосом. Полным нежности взглядом. Ощущением тёплой, ласковой, мягкой силы. Запахом зелени, тихим шелестом молодых листьев, журчанием вешней воды. Он сам был словно майский лес.

– Разве о таком нужно думать? – лёгкое прикосновение тёплыми пальцами к упрямо вздернутому подбородку, и колени мои подкосились. Ведун бросил взгляд на пол и тут же нахмурился, рыкнув, – Да ты босиком! Богиня, какой же я идиот!

Без лишних церемоний и разрешений он вдруг подхватил меня на руки и решительно развернулся в сторону лестницы. Ого! Он может быть и таким. Неожиданный поворот.

– Мы ещё не закончили здесь! – я пискнула, тут же зажмурившись.

– Камни по нам не соскучатся и не замерзнут, – Мей уже быстро шагал в сторону выхода.

В его руках я опять ощущала себя тем самым влюблённым подростком. Прижавшись ухом к широкой груди, с упоением слушала грохот сильного сердца. Ведун нёс меня так легко, словно мы не были примерно одного роста, и так осторожно, как будто я была самой главной его драгоценностью…

У двери моей спальни он замер, потом аккуратно спустил меня с рук. А я… Нет, не я. Шарли не смогла отпустить его снова. Она не желала слушать мои очень правильные слова и сомнения. Взяла молча за руку ведуна и потащила за дверь.

– Иди ко мне, ученик ювелира. Я не хочу больше пахнуть своей поздней осенью.

Глава 9. Десерт

Никогда не была моя скромная спальня супружеской.

Занимавшие всю мансарду “апартаменты молодых”, как шутливо её называл покойный свёкор, как-то сразу же стали моими. И только моими. Нельзя сказать, что Ольфен остыл ко мне уже вскоре после нашей скромной свадьбы. Он всегда был таким, мало что изменилось. Мой муж неукоснительно поднимался сюда раз в неделю по четвергам, прилежно выполнял свои супружеские обязанности (скучные для обоих) и уходил к себе, вниз. Я вообще толком не знала, как это бывает… иначе. До появления Мея. Никому ещё не удавалось заставить меня потеряться в омуте ощущений и чувств…

Безрадостно усмехнувшись, я отпустила горячую руку мужчины и подошла к высокому треугольному окну. Вид огней ночного города успокаивал.

Зачем я теперь вспоминала Ольфрена? Зачем вспоминала других? И возникавшее после суетных встреч с мужчинами чувство опустошения, глубокую, совершенно животную тоску женской сущности. Чувственный голод. Почему я цепляюсь за это? Пытаюсь ухватиться за тонкую нить памяти о своём тусклом прошлом, как за некую определённость?

Всё это было ещё до него. Невысокий мужчина с зелёными волосами перевернул мою жизнь.

Кто решил за меня, что при виде мужчины Шарлотта Моен не должна замирать в восхитительном предвкушении? Ждать чувственных прикосновений, объятий и поцелуев до дрожи, до слёз, до крохотных искр моей магии на кончиках пальцев и коже. До пересохшего рта, громкого гула в ушах.

Ведун очень правильно задал вопрос. Кто всё-таки я такая?

Не знаю…

Словно подросток, смущённая под его жаркими взглядами, я попыталась погасить зажёгшийся яркий светильник под потолком, но тут же была остановлена тихим:

– Хочу тебя видеть.

Приблизившись совершенно бесшумно, Мей встал совсем рядом. Горячий, живой, возбуждённый, красивый.

Музыка разгоряченного мужского дыхания за спиной. Разливающееся быстрой волной от макушки до пят напряжение. Аккуратное прикосновение пальцев к моим волосам, и тяжёлые тёмные локоны облегчённо сползли мне на плечи. Плотная ткань тёплого платья нехотя поддалась осторожным рукам ведуна. Он превосходно умел раздевать, уверенно находя все потайные крючки и застёжки. И это меня почему-то расстраивало, напоминая о том, кто такой мой случайный возлюбленный. Мой ученик.

– Ты ведь знаешь, насколько красива? – чувственное прикосновение губ к коже за ухом, и первая пуговка ворота платья тоже ему поддалась. Их оставалось всего лишь четыре. И я… я вдруг растеряла решимость.

– Откуда мне ведать? – поведя нервно плечами, я вздрогнула, отчего шёлковая волна распущенных волос плавно скользнула на грудь.

Громкий выдох мне в шею и удивлённое:

– Зеркалам ты не доверяешь?

– Там нет ничего необычного…

– В самом деле? – его рука твёрдо легла мне на рёбра, и тягучим движением Мей развернул меня в сторону зеркала на стене.

Увидев своё отражение, я едва устояла на ногах. Эта порочная, возбуждённая женщина не могла быть Шарлоттой Мойн. В расстёгнутом платье, раскрасневшаяся, простоволосая, в своём неприкрытом желании она была невероятно-прекрасна, великолепна, ошеломительна.

За её узкой спиной возвышался мужчина. Ведун, с его бархатной, искушающей силой. Силой желания, жизни, любви. Мною она ощущалась сейчас, как весеннее солнце, встающее над холодным туманом. Блистательный и совершенный, как древний языческий бог.

Его руки неспешно и бережно расстёгивали моё платье. Его длинные волосы расплелись, они вились тугими кольцами и переплетались с моими. Ко мне всё тесней прижимался мужчина, во взгляде которого ярким светом горела… любовь? Мне хотелось бы видеть её, очень хотелось бы верить. Но так не бывает. Даже глупенькие и безнадёжно влюблённые в первого встречного девочки знают об этом.

– У тебя волосы точно под цвет моих глаз, – я прошептала, скрывая некстати проснувшееся смущение.

Финальная пуговка платья вынырнула из петли. Под напором горячих ладоней мужчины тяжёлая ткань неохотно освобождала меня из тесного плена корсажа. Алебастровая кожа моего плеча на фоне тёмных и длинных волос выглядела по-настоящему дерзкой. Верх тугого полушария груди, стыдливо выглянувший над бюстье, зажёг во взгляде мужчины такой всплеск восторга, что я нечаянно рассмеялась.

– Ты же видел меня. Минувшей ночью мы…

– Ничего ещё не было! – решительно отодвигая моё платье, Мей плотно прижался к мгновенно озябшей спине, обжигая мне шею короткими поцелуями. Его руки легли раскрытыми ладонями на изгиб моих бёдер и скользили всё выше. Неспешно, словно наслаждаясь каждым мгновением прикосновения. – Прошлая ночь – это лёгкий десерт… – руки упёрлись в преграду отяжелевшей груди и остановились. – Знаешь, когда безвестному гостю радушная хозяйка предлагает чай и немножечко сладостей. В меру, чтобы ему не пришла в голову глупая мысль задержаться с ней рядом.

– А сегодня? – в умелых руках ведуна я мучительно плавилась. Судорожно цеплялась за последние крохи рассудка и тут же проигрывала эту секундную схватку с Шарли. Дыхание сбилось, сердце стучало в ушах барабаном. Моё хладнокровие стоило мне невероятных усилий.

Особенно трудно владеть собой, ощущая всей кожей спины раскалённое докрасна напряжение, его каменное возбуждение. Мучительно-сладкая пытка терпением длилась и длилась, а Мей явно не был намерен её прекращать.

– Сегодня у нас будет небольшой фуршет. Я полагаю, мы оба его заслужили. В честь обретения мастера… – В этот момент мою грудь накрыла неожиданно горячая мужская рука, и я снова вздрогнула. – Ох, Шарли… – успокаивающий поцелуй в основание шеи, дорожка влажных прикосновений к плечу. – Почему ты всё время дрожишь, кто тебя так напугал? Всё ещё не доверяешь мне, верно?

Мей медленно и аккуратно откинул меня к себе на грудь, предлагая стать прочной опорой. Это было рискованно – доверять. Позабыть себя рядом с таким ненадёжным мужчиной. Пропасть в его пылких объятиях. Пусть даже лишь на ночь.

– Вот когда ты научишься верить мне, тогда накроем свой пир… – ведун прошептал и тут же добавил уже раздражённо: – Можно я разорву все шнурки этого безобразия? Зачем на тебе до сих пор столько лишнего? Я подарю тебе новое, если позволишь.

А молча кивнула, и скромное бюстье с громким треском упало мне под ноги. Разве могла я отказать мужчине, срывающему с меня последнюю оболочку, словно с луковицы кожуру? Лишь бы этот мужчина не пожалел потом о моих неизбежных слезах…

Глава 10. Пожалуйста

Мей Кимберли:Это женщина будто бы создана для того, чтобы свести меня с ума. Окончательно лишить рассудка. У меня и раньше были проблемы с самообладанием.

Я должен был это понять с самого первого взгляда на строгую темноволосую девушку в золотистых очках. Ещё тогда, на приёме у очередного какого-то скучного артефактора, мне нахально сующего свою старшую дочь, девочку миленькую, но бестолковую.

Меня давно уже не возбуждает пустое женское кокетство в красивой обёртке. Развернёшь этот фантик, а там: глупость, жадность, притворство и ложь. В лучшем случае – пустота.

– Это Шарлотта Мойн… – верно истолковав мой заинтересованный взгляд на новую гостью, произнёс старый друг Дамиан Фенрир. – Интересная штучка, хотя и колючка. Амбициозна, умна, о любовниках толком не слышно. Тебе может стать интересна. Но будь осторожен… С ней не получится быстрой истории, к тому же, как я слышал, она работает на Императора.

Вот как? Дамиан знал толк в женщинах. Конечно же, он не ошибся.

Этот год я потратил в бесплодных попытках добиться внимания Шарлотты Мойн, известного артефактора и ювелира, как и я неустанно работающей над заказами семьи Императора. Собственно, именно это нас и столкнуло. Случайность? Я не верю в случайности, предпочитая самостоятельно творить свою судьбу. И не только свою…

Определенно, вчерашнее приглашение в спальню для меня стало полнейшей неожиданностью. И не скажу, что приятной. До самой последней минуты я сомневался. Задавался вопросом: а многих ли приводила сюда молодая вдова? Красивая, состоятельная и свободная. Мне не хотелось бы становиться лишь эпизодом в их длинном списке. Мои цели иные.

Я пытался остановиться себя. Честно пытался, почти преуспел, но… Глядя на белую, гладкую шею Шарли, на упругую грудь, на крутой изгиб бёдер, я понял, что безоружен. Особенно— перед умным, насмешливым взглядом.

Она пахла дождём. Именно это заставило меня сделать шаг в её спальню. Женское одиночество тоже имеет свой запах. В её мире не пахло мужчиной. Эта великолепная женщина тянулась ко мне, как тянется к солнцу весенний росток. Разве мог я отказаться, уйти, не согрев её осень?

Я остался. И тоже в ней не ошибся.

Раздевая Шарли перед зеркалом, я волновался, как мальчишка, целующий свою первую женщину. Накрывая ладонями хрупкие плечи, чувствуя пальцами восхитительную гладкость алебастрово-белой кожи, с наслаждением вдыхая её аромат, я ощущал себя на краю тёмной бездны. До падения в бездонную и бесконечную пропасть мне оставался один только шаг. И я его обязательно сделаю.

Моя нежная девочка, моя драгоценность. Хочу её сделать своей. Всю, целиком, с её умными колкостями, с тихим смехом и бархатным голосом. С её цепким взглядом изумрудных глаз, с её пряными запахами. С её хорошеньким личиком, вечно спрятанным за очками, с лёгкой горбинкой на спинке точёного носика, с пухлыми совершенно по-детски губами.

Шарли совершенно не пользовалась косметикой. Она была настоящей, во всём и всегда. Влажный блеск глаз, коралловый рот, длинные тени пушистых ресниц на нежно-персиковом румянце.

Такая горячая, такая страстная. Стоя передо мной, она через зеркало прямо смотрела мне душу. Постанывала под моими губами, руками, беззвучно кричала, прося дать ей больше. А я наслаждался. Своей силой, своей сладкой властью над женщиной. Изводил и терзал её восхитительной пыткой, сам казня себя чувственной казнью.

Зачем?

В нашу прошлую ночь она так бурно и остро отзывалась на мои страстные ласки и горячие прикосновения, как будто годами ждала только их. Неужели ей нужен был именно я? Затевая всю эту авантюру я и подумать не мог о таком.

Кто я для неё? Рабочий инструмент, элемент некоей сложной головоломки или гость, просто случайный прохожий? Эта мысль не давала покоя, сводила с ума. Я точно рехнусь с этой Шарлоттой. Никого ещё до добра не доводили благие намерения.

Великолепная женщина. Рослая, сильная, обнажённая и прекрасная. Мои руки ласкают её уже так откровенно, что хриплые женские стоны срываются в крик.

– Мей, пожалуйста!

Это именно то, что мне нужно. Бережно подхватив свою жертву под рёбра, я роняю её на колени. Прости, дорогая, но теперь наш фуршет переходит в коленный формат. Раздеваться нет сил. На фоне строгой ткани костюма её нагота ещё больше заводит.