Love is…

Ice Ник

Love is…

***

– Ты не представляешь, какой у меня был день, – тяжело вздыхает Юми, подходя к Джуну.

Она забирает у него из руки бутылку пива, отпивает глоток и, оставив ее у себя, присаживается рядом с Джуном на песок.

Шумит океан. Чайки клокочут над головами. Небо – серая дымка, обещающая скорую непогоду. Очень душно. Особенно Джуну, у которого в голове сигналят мысли о непрямом поцелуе, что получила от него Юми через горлышко бутылки.

Но эмоции неожиданно сменяются доводами разума. Джун от них даже протрезвел. Ведь Юми внешне выглядела как обычно, но…

– Представляю. И побаиваюсь. Юми, что у тебя случилось?

Если убеждавшая весь рабочий коллектив, что не пьёт, отбирает бутылку у коллеги, с которым они не супер близки, и хлещет спиртное прям из горла, дела его явно плохи.

Джун, признаться, тоже не ценитель, но он в жутком стрессе. У него три часа сна в день, две работы и непреступная крепость Юми прямо под носом. Просто не выдержал и нахлебался впервые за несколько лет, вслушиваясь одним ухом в слова любимой песни в наушнике, а другим в шум прибоя. Такого кайфа, как ожидалось, не получил. И сам не понимал, в чем смысл его поступка, пока Юми не присела рядом. Деньги и время потрачены не зря.

Юми делает еще один глоток и возвращает Джуну бутылку. Тот, недолго думая, тоже отпивает. Непрямой поцелуй.

– Моя ненормальная дочь решила сбежать из дома, – признается Юми.

Джун давится глотком пива.

Юми активно бьет его по спине.

– Если вкратце, сегодня мелкая оставила на столе записку. «У меня любовь до гроба, но знаю, что ты не примешь мой выбор». Расписала еще всё так красиво, идиомами, как выучилась в книгах. Слезы даже из глаз при написании капали, судя по разводам на листке. Захотела встречаться и решила, что лучший выход – рассказываем и убегаем.

– И ты тут напиваешься, а не ищешь ее? – поразился Джун.

– Я поискала по привычным местам. Поспрашивала, в колледже ее сегодня видели. Не нашла пока ее, но пособирала приметы парня, с которым она обычно тусила, чтобы, если увижу, узнать, куда ее девал. Пока написала своей, что все хорошо. Жду, может вернется.

Джун помолчал. Информация кое-как сложилась в голове. Девочка, судя по всему, взрослая, значит никак не может быть Юми родной дочкой. Не может же он настолько ошибаться с предположениями о её возрасте.

Наполовину полная бутылка пива отправилась в мусорку.

– Она твоя родственница, над которой ты оформила опеку? – спросил Джун Юми.

– Приемная дочь. Мы не были родственниками, – отвечает та.

И ее ответ становится для Джуна неожиданностью

Потому что… А такие совпадения бывают?

– Если бы мой так сбежал, я бы все спецслужбы поднял. Даже водолазов. Он моментами депрессивное чмо, мало ли, утопился. Я, когда его забирал, на друга надеялся, а не на врага, а он… Благо, не так часто ест мозги.

– А у тебя что, тоже… – Юми так удивлена, что не договаривает.

Джун кивает.

– Да уже лет пять как, – улыбается он.

Такие совпадения сближают. Оба они это чувствовали напополам с неловкостью.

– Значит, я доверила свои переживания правильному человеку, – признаёт Юми. – Девочку зовут Минджи. Если увидишь, сразу поймаешь ассоциацию со сладкой зефиркой. И мне, если можно, позвонишь, хорошо? Я пойду, еще отчет дописать нужно.

Юми отряхивается от песка и, слегка увязая, бредет по своим делам, оставив Джуну часть своей тревоги и дурманящее голову совместное воспоминание.

Когда Юми исчезает из поля зрения, Джун ещё долго пялится ей вслед. Совершенно позабыв собственные проблемы.

Когда эффект оглушения спадает, Джун ставит на начало давно закончившуюся песню. Хлопает себя по карманам в поисках какой-нибудь конфеты, чтобы перебить неприятную горечь пива. Толстовку он одолжил (нагло угнал как дорогую тачку) у Гима, и там наверняка что-то завалялось. И Джун действительно находит.

Смотрит, что же такое ему досталось. Находка – жвачка «Love is». В том же кармане шелестит несколько вкладышей от таких же. Такое банальное и одновременно милое совпадение.

Джун разворачивает обёртку.

Love is… когда содержание важнее, чем упаковка.
***

Love is…

помнить день час и минуту вашей встречи.

У Юми были потрясающе-красивые глаза яркого золотистого цвета, выкрашенные в белый длинные волосы и спортивное телосложение, явно обошедшееся долгими часами в зале. Сама она была вся гибкая и изворотливая – как в рабочих вопросах, так и в ведении диалогов. Легко могла зацепить словами. Где их не хватало, пускала в ход обаятельную улыбку. В общем, глядя на нее просто не могут не возникать в голове грязные мыслишки. Вся пялящаяся на Юми мужская часть коллектива заставляла Джуна ревновать. Беспричинно. Потому что Юми не была его девушкой.

Если не будет пошустрее, ее уведут. Но, как было замечено, изворотливость Юми помогала избегать и флирта – она делала вид, что не замечала намеков. Это было хорошо. И плохо одновременно, потому что и попытки Джуна сблизиться Юми тоже изящно игнорировала.

Джуна, как никто сильно желающего впиться ей в губы поцелуем, медленно спуститься ниже, оставляя метки на шее и ключице. Задыхаясь от стонов оттрахать ее так, чтобы они оба на следующее утро не смогли бы подняться с кровати.

Игнорировала до сегодняшнего дня. И, как не странно, произошедшая на пляже между ними сцена смяла грязные мысли Джуна в комок и выбросила в урну в компанию к пиву. Возможно, чайки потом перевернут ее, как бы приличные люди не подобрали и не прочитали…

Конечно, своеобразная любовь в извращенных фантазиях Джуна присутствовала. Но это, все же, не то.

Вообще, любовь это…

***

Love is…

усмирять внутренних демонов ради нее.

В тот день казавшееся временным увлечение Юми, пустило в душе Джуна корни, и начало прорастать в нем любовью.

Джун с тревогой думал о том, где же искать эту непутевую девчонку, доставляющую Юми проблемы. Все же, она несовершеннолетняя, если органы опеки узнают, что сбежала, могут возникнуть большие неприятности. Неужели девушка не знала об этом? Шестнадцать лет уже. Какая бы там не была большая любовь, нельзя вот так подводить того, кто о тебе искренне заботился.

Искренняя – именно такой сегодня Джун увидел Юми.

***

Джун редко бывал дома – слишком много работал. Бывало, заскакивал переночевать, посмотреть с мелким страшилку под попкорн и снова сваливал на смену, оставляя дом в его полное распоряжение с надеждой, что тот его однажды не подорвет. Или что не устроит сиесту с жертвоприношением. Гим если творил фигню, то всегда с размахом и по-крупному – там проблемы будут не с опекой, а у всего города. Но, несмотря на любые, даже самые большие косяки, Джун любить его не перестанет. Максимум, лишит карманных на месяц.

Вообще, придя однажды в приют, Джун рассчитывал подарить счастливое детство и будущее какой-нибудь крохе. А потом увидел это уже подросшее и успевшее одичать от жестких условий чудо-юдо, и вопрос решился сам собой.

Конечно, если не считать дьявола и ангела под одной кожей в виде Гима, постоянную усталость и даже переезд в Америку, случившийся по причине, что мелкому подальше от больших городов будет лучше дышаться – у него проблемы со здоровьем, не смертельные, если принимать препараты и проходить обследования, но из-за которых его непутевые родители и бросили – Джун после переезда мог назвать себя счастливым человеком. В новом месте была совсем другая жизнь – океан, серфинг. Романтика.

Только Джун плавать не умеет, потому первые два пункта наблюдает только со стороны. А романтика хромала на обе ноги. Хотя Джун упрямо убеждал себя, что все в порядке. И даже получалось, только иногда, как сегодня, его слегка накрывало. В любом случае, куда лучше, чем вернуться обратно в Корею, где бывшие друзья, у которых ветер в голове вместо мозгов, будут тыкать в него пальцами, мол, загубил себя приёмышем. Гим стал своеобразным фильтром и помог удалить из его жизни идиотов. Если у Джуна и была грусть на этот счет, то по давно ушедшему юношеству и хорошим воспоминаниям, а не по тому, что он сможет получить, вернувшись в родную страну.

В общем, Джун сильно не напрягался по поводу своей нелегкой судьбы, решив начать заново в новом месте и с теми, кто примет таким, какой он есть. Джун правда пытался найти себе вторую половинку – привязывался, был на пути к тому, чтобы влюбиться. Но вечно что-то шло не так. Видимо, просто те люди были не его. Потому что однажды на горизонте появилась Юми. И мозг Джуна мгновенно отключился. Ну, вот каков шанс перебравшись работать за рубеж встретить еще одного корейца, да еще и девушку? Причем не переведшуюся по той же программе, что и он, а жившую в тихом городке у океана уже какое-то время и просто решившую наняться в компанию, не имея опыта работы. Они с Джуном кисли за экранами ноутбуков друг напротив друга, и Джун вполне мог признать, что для новенькой Юми делала большие успехи, внося огромный вклад в развитие компании. Не так давно они заключили крупный договор, осмелившись только благодаря уверенным доводам Юми.

Еще она обладала огромной работоспособностью, которую не показывал и один процент их офиса, сотрудники которого начинали гонять старенький кофейный аппарат уже спустя половину часа за отчетом. Потому Джун все пытался выяснить, кем Юми работала раньше, но та все не кололась. Не иначе как международной шпионкой. Но, скорее, как выяснилось сегодня, ее усердие можно объяснить тем, что у нее есть ради кого стараться.

Имея тайные помыслы, Джун пытался сблизиться с Юми. Делал знаки внимания – подкидывал на ее стол сладости, выходил покурить именно в тот момент, что и она, составляя ей компанию на балконе в розовых рассветах и золотых закатах. У Джуна даже немного вышло – раз Юми сегодня заговорила с ним о личном. Но что ему делать теперь? Разве что в первую очередь искать ее непутёвую приемную дочь – если Юми решила пустить дело на самотек, это еще не значит, что Джун не заступится за ее доброту и не вернет девчонку домой.

***

Love is…

заботиться о ваших детях.

В тот день Джун впервые за долгое время вернулся домой. И даже не обнаружил на его месте развалины.

Представляя трудного подростка думаешь о цепочках на одежде, часами не вынимающихся из ушей наушниках и о том, что он будет разводить бардак. Так это как раз его Гим – все, кроме последнего. Этот маньяк самостоятельно держал дом в чистоте. Приходивший репетитор по гитаре все стремился поздороваться с его матерью и сделать комплимент ее золотым рукам, да никак «не заставал ее дома».

Встретил однажды только Джуна с черными синяками под глазами, потягивающего из кружки такой же черный кофе. И шепнувшего ему правду, как обстоят дела на самом деле:

– Он мальчик замкнутый, но особенный. Вы и сами видите по его успехам – если он хочет чего-то, обязательно добьется.

Таким был шестнадцатилетний Гим. И Джун надеялся вырастить из него достойного человека.

Гим достаточно доверял ему, чтобы рассказать, что прогуливает уроки. Но непременно потом все сдает. О том, что разбил нос Тому, но только потому что тот дразнил его узкоглазым. Что у него все в порядке, хоть он и в подростковой депрессии, которая наверняка продлится еще лет пять. И что встречается с девочкой. Имени пока не называл, но Джун был уверен, что если у них все серьезно, скоро он сможет с ней познакомиться.