Большие звезды тоже гаснут

– Уходите! – повторила Арзамасцева.

– И для чего нужно было столь яркое представление? – спросил Гуров, когда они со Старовойтовой оказались в тихом переулке рядом с домом Маргариты Денисовны Арзамасцевой. – Разумеется, я не сомневаюсь, что все это было не просто так. Но удушающий прием – явный перебор. Не находите, Оля?

На ярких чувственных губах девушки засветилась победоносная улыбка. Она легким движением одернула свою безрукавку и ответила:

– Извините, но нет, Лев Иванович. Удушающий был необходим. Мне требовался плотный контакт с этим типом.

– Чтобы что-то стащить из его кармана? – уточнил Гуров и снова нахмурился. – Я видел это. И напомню вам еще раз, Оля, то, о чем мы не раз уже говорили. Не знаю, как там у вас в Питере, но мы так не работаем. Это неправильно.

– Он лгал, Лев Иванович.

– Допустим, но это не повод…

– Да бросьте! – небрежно отмахнулась Старовойтова. – То, что вы – законченный моралист, Лев Иванович, мне давно уже стало понятно. Но согласитесь… Любой метод хорош, если в результате он приносит то, что нам нужно для успешного расследования. – С этими словами она извлекла из кармана безрукавки два ключа, подвешенных на один брелок, и помахала ими в воздухе.

– Не соглашусь, – попытался стоять на своем Лев, но тут же заинтересовался: – Что это?

– Ключи от машины Геннадия. В принципе мне и не особо нужны ключи, чтобы открыть любую машину, но брелок поможет нам определить, какая из этих машин его. – Ольга обвела рукой ряд припаркованных перед домом автомобилей и лукаво прищурилась: – Что скажете, Лев Иванович? Попробуем узнать подноготную этого горе-телохранителя? Профессиональные водители – люди своеобразные. Для них машины как дом родной. И они почему-то уверены в их неприступности. Наивные ребята, не правда ли?

– Это противозаконно, – сухо напомнил Лев.

– А с вами чертовски скучно, товарищ полковник, – тяжело вздохнув, изрекла Ольга, по-прежнему озорно постреливая голубыми глазами. – Вы знаете об этом?

– Догадываюсь.

– Так вы хотите узнать, что скрывают эти двое? Госпожа Арзамасцева и ее водитель-телохранитель? Или не хотите?

Гуров все еще пребывал в нерешительности. Поднял глаза на окна квартиры Маргариты Денисовны и отметил тот факт, что шторы, раздвинутые на момент визита представителей закона, теперь плотно задернуты.

– Она-то определенно что-то скрывает, – задумчиво протянул он. – Это было видно и невооруженным глазом. А Геннадий? Вы уверены, Оля, что ему тоже есть что держать в тайне?

– Ничуть в этом не сомневаюсь, Лев Иванович, – решительно проговорила она, – иначе так бессовестно не лгал бы.

– В чем?

– Да во всем. Во-первых, ни один уважающий себя десантник не забудет, в какие годы проходила его служба. Это нереально, Лев Иванович. А вы сами видели, как он заюлил при этом вопросе. А во-вторых, и не десантник он вовсе. Я видела его татуировку чуть выше запястья. Такие наносят только в ракетных войсках. А две звездочки снизу свидетельствуют о том, что обладатель данной татуировки был под трибуналом и после этого два года провел в военной тюрьме. А это – самая что ни на есть судимость. В то время как Геннадий заявил, что судим не был. Достаточно причин для недоверия? Или вам нужно больше?

– А вы еще и в военных татуировках разбираетесь, Оля? – с улыбкой покачал головой Гуров.

– Я много в чем разбираюсь, Лев Иванович, – невозмутимо пожала она плечами. – Не знаю, как у вас тут в Москве, а у нас, если ты работаешь под прикрытием, нужно досконально владеть вопросом. В противном случае это может стоить тебе жизни. С военными мне тоже приходилось пересекаться. Если будет свободная минутка, обязательно расскажу. А сейчас… Решайтесь, товарищ полковник.

– Хорошо, – сдался Лев, – будь по-вашему. Но впредь обещайте мне согласовывать со мной все ваши действия. Ответственность за расследование несу я.

– Обещаю, – легко согласилась Старовойтова и уже через секунду нажала кнопку на брелке сигнализации.

Красный спортивный «Феррари», припаркованный в двух метрах от подъезда, призывно пискнул и моргнул фарами. Ольга первой направилась к автомобилю. Гуров последовал за ней, еще раз попутно бросив взгляд на окна квартиры Арзамасцевой. Шторы оставались неподвижными.

Старовойтова не стала взламывать «Феррари», а по-хозяйски открыла дверцу ключом. Забралась на водительское сиденье и распахнула бардачок. Стопка бумаг посыпалась на пол. Ольга чертыхнулась, склонилась и, собрав их в общую кипу, положила себе на колени. Гуров, немного поколебавшись, сел рядом и тоже заглянул в распахнутый зев «бардачка». Пара пачек сигарет, зажигалка, вскрытая упаковка влажных салфеток, старый сломанный брелок…

Старовойтова быстро и сноровисто перебирала пальцами стопку бумаг.

– Ничего, – раздосадованно произнесла она через минуту. – Есть парочка непогашенных штрафов, но на такой мизерный крючок этого борова не поймаешь.

– Выходит, мы зря пошли на взлом чужой собственности, – заметил Лев и, забрав бумаги из рук подчиненной, аккуратно пристроил их на прежнее место в бардачок.

– Не спешите с выводами, Лев Иванович. Еще не вечер. Помню, как-то встречалась я с одним перевозчиком наркотиков… Он в буквальном смысле жил в своей тачке… – Ольга постучала согнутыми костяшками пальцев по внутренней обшивке автомобиля, затем рука скользнула под водительское сиденье, и на губах ее появилась кривая усмешка. – Бинго! – воскликнула она, извлекая из импровизированного тайника уже распечатанный плотный желтый конверт. – Все эти «умники» одинаковые. Просто невероятная изобретательность!

Без лишних раздумий Ольга сунула руку в конверт, выудила несколько фотографий и присвистнула. Гуров тоже склонился над снимками. Их было ровно пять. На самом верхнем Геннадий, облаченный в джинсу, сидел за столиком кафе напротив Маргариты Арзамасцевой. Их руки соприкасались. На тонких губах женщины играла счастливая улыбка. Второй снимок отображал то же кафе, ту же мизансцену, но теперь уже Геннадий и Маргарита без стеснений целовались. Третье фото фиксировало парочку на подходе к красному «Феррари». Примечательным фактом данного снимка являлась правая рука здоровяка, надежно покоившаяся на «пятой точке» госпожи Арзамасцевой. Ну а две последние фотографии и подавно демонстрировали более откровенные и интимные изображения телохранителя и его подопечной. Обе были сделаны через окно супружеской спальни Маргариты Денисовны. Обнаженные тела, слившиеся воедино на кровати.

– Шантаж, – коротко и веско подытожил увиденное Гуров.

– Без сомнений, – эхом откликнулась Старовойтова. – Вопрос лишь в том, как снимки оказались у шантажируемого. Выкупил он их или?..

– Или просто выкрал, – закончил начатую напарницей фразу Лев. – А заказчиком этих фотографий мог быть только один человек. Тот, для кого они представляли реальный интерес. Генерал Арзамасцев.

– Убитый генерал Арзамасцев, – живо внесла поправку Старовойтова.

– Ну что ж, – хмыкнул Лев. – Вынужден признать, что вы были правы, Оля. Теперь у нас есть повод пообщаться с этой «сладкой парочкой» совсем в ином ракурсе. И с иной пристройкой.

Он решительно выбрался из салона «Феррари». Ольга убрала снимки обратно в желтый конверт и последовала примеру напарника. Возвращать конверт под водительское сиденье она не собиралась, благоразумно захватив его с собой, и уже двинулась было в сторону подъезда, но вдруг заметила, что Гуров замер на месте.

– В чем дело, Лев Иванович?

Он не ответил. Его внимание привлекла коренастая фигура на противоположной стороне улицы. Рука Гурова машинально потянулась к наплечной кобуре под пальто. Сомнений быть не могло. Мужчина в черной кожанке и такой же черной, надвинутой на глаза «восьмиклинке», попыхивающий сигаретой, зажатой в зубах, был тем же самым, что и у загородного дома Арзамасцева. И это уже никак не случайное совпадение.

Старовойтова, перехватив взгляд напарника, тоже заметила незнакомца на противоположной стороне улицы и спросила:

– Кто это?

– Сейчас узнаем, – решительно ответил Гуров и тут же двинулся быстрым размашистым шагом в направлении коренастого мужичка.

Тот заметил приближающегося сыщика, развернулся, выплюнул окурок на тротуар, наступил на него носком ботинка и зашагал прочь.

– Эй! – окликнул Лев незнакомца. – Мужчина! Остановитесь!

Но коренастый в «восьмиклинке» даже не обернулся. Напротив, втянув голову в плечи, он лишь ускорил шаг. Прибавил в темпе и Гуров.

– Эй! Я к вам обращаюсь! Немедленно остановитесь! Это полиция. Стоять!

Мужчина резко сорвался с места и побежал.

– Вот черт! – прищурившись, процедила Старовойтова.

Даже с такого расстояния она заметила, как преследуемый сунул руку под куртку и ловко выхватил пистолет. Ольга бросилась на помощь через проезжую часть. Одна из несущихся на полной скорости машин резко, со свистом, ударила по тормозам. Вторая не успела. Старовойтова уперлась руками ей в капот, оттолкнулась от асфальта и, совершив кувырок, мягко приземлилась на обе ноги. Еще находясь в воздухе, она ловко выдернула оружие из-за спины. Гуров почти нагнал коренастого мужичка в кепке, когда тот развернулся вполоборота и, не целясь, выстрелил в него. Сыщик вынужден был остановиться и вжаться спиной в кирпичную стену здания. Пуля просвистела в опасной близости от его плеча. Пистолет сам прыгнул Гурову в руку. Он дважды спустил курок, рассчитывая угодить противнику в ногу, но тот вильнул, как заяц, и скрылся за поворотом.

Пришлось вновь ринуться в погоню. Старовойтова, перескочив еще через один недовольно сигналящий автомобиль, также приближалась к перекрестку. Она едва не поймала беглеца на мушку, но запоздала с выстрелом на считаные доли секунды. Коренастый мужичок оказался на редкость проворным. Продолжая петлять из стороны в сторону, он несся по улице как угорелый. Попадать в лапы представителей закона явно не входило в его планы. Гуров произвел предупредительный выстрел в воздух. Беглец вновь машинально втянул голову в плечи, чуть обернулся на бегу и выпустил ответную пулю. К счастью, она ушла вверх, не зацепив ни одного из случайных прохожих. Одна из женщин, стоявшая у стеклянной витрины дорогого бутика, истошно заверещала. Бородатый мужчина в болотного цвета куртке извлек из коляски свое чадо и бережно прижал к большому, надутому, как баскетбольный мяч, животу.

Старовойтова почти сумела догнать напарника, в то время как преследуемый сыщиками субъект домчался до следующего перекрестка. Из переулка лихо вывернула приземистая черная «Мазда» и ударила по тормозам, встав под углом в сорок пять градусов к проезжей части. Общее движение автомобилей тут же застопорилось. Мужичок в кожанке коротко оглянулся, кинулся к «Мазде», и задняя дверца машины гостеприимно распахнулась. Старовойтова вскинула оружие на уровень глаз и выстрелила. Ноги беглеца подкосились, и он стал медленно оседать на асфальт, дотянувшись лишь кончиками пальцев до заветной дверцы. Брызнула кровь. Гуров был уже в пяти метрах от «Мазды».

Но кто бы ни был внутри черного автомобиля, бросать своего раненого товарища на произвол судьбы они точно не собирались. Могучие, покрытые густым волосяным покровом руки вынырнули из салона, подхватили коренастого типа под мышки и быстро втащили внутрь. «Восьмиклинка», соскользнув с бритой под ноль головы, упала на асфальт. Рядом приземлился и небольшой красный прямоугольничек, вывалившийся из правого бокового кармана кожанки. «Мазда» стремительно сорвалась с места.

– Стоять! – гаркнул что было сил Гуров и вскинул пистолет. Однако стрелять он не отважился. Рядом было слишком много гражданских, и случайный рикошет мог поранить любого из них. Он не стал рисковать.

Черный автомобиль уносился прочь, с каждой секундой наращивая скорость.

Старовойтова бросилась к ближайшей машине, которой оказался старенький белый «Фольксваген». Сидящий за рулем мужчина со сплюснутым носом испуганно озирался вокруг. Пистолет майора ткнулся ему прямо в лицо:

– Вылазь! Полиция! Живо!

Голос звучал настолько угрожающе, что мужчина счел за благо быстро повиноваться. Для пущей убедительности он еще и вскинул обе руки над головой. Ольга бесцеремонно оттолкнула его в сторону и заняла место за рулем «Фольксвагена». Бросила оружие на приборную панель, запустила двигатель и, наклонившись вправо, свободной рукой распахнула дверцу с пассажирской стороны и притормозила рядом с напарником:

– Садитесь! Быстрее!

Гуров не заставил себя долго упрашивать. Он проворно юркнул в салон, но закрывать дверцу со своей стороны не стал.

– Там что-то выпало из его кармана. Видела? Тормозни на секунду. Я подберу.

– Уйдут, Лев Иванович! – процедила сквозь зубы Старовойтова, одновременно бросая «Фольксваген» вперед. – Позже вернемся и подберем.

– Затопчут ведь. Хотя бы просто чуть сбрось скорость.

Ольга молча кивнула в ответ. Время для долгих дебатов со старшим по званию было явно неподходящим. «Фольксваген» стремительно помчался вдоль обочины, оглашая своим протяжным гудком зазевавшихся прохожих. Впереди еще виднелся черный зад ускользающей «Мазды». Поравнявшись с валявшейся на асфальте «восьмиклинкой», Старовойтова сбавила скорость всего на пару оборотов, но Гурову этого оказалось более чем достаточно. Завалившись на бок, он ловко подхватил на ходу и кепку раненого мужичка, и непонятный красный прямоугольник. Рукав его пальто едва не коснулся небольшой лужицы крови. Дверца с пассажирской стороны захлопнулась, Старовойтова утопила педаль газа в пол. Но «Мазда» уже скрылась за поворотом.

– Зачем было стрелять на поражение? – недовольно повернул голову к напарнице Гуров.

– При всем уважении, Лев Иванович, я прекрасно видела, куда именно стреляла, – пожала она плечами. – И попала, соответственно, куда нужно, в жировую прокладку справа от поясницы. От таких ранений еще никто не умирал.

Он лишь молча покачал головой.

«Фольксваген» промчался по улице как вихрь, распугивая прочих участников движения, и ловко вписался в тот же самый поворот, что и преследуемая «Мазда». Однако черного приземистого автомобиля нигде не было видно.

– Черт! – Старовойтова хлопнула двумя ладонями по рулевому колесу. – Ушел все-таки. Гад!

– Давай рискнем направо, – предложил Гуров.

Майор послушно повиновалась.

«Фольксваген» заложил крутой вираж и лишь каким-то чудом разминулся с дорожным фонарем. «Мазды» по-прежнему нигде не наблюдалось. Старовойтова долетела до следующего перекрестка и, резко затормозив, бросила быстрый взгляд вправо и влево. Ни единого намека. Двигатель «Фольксвагена» недовольно рыкнул напоследок и смолк.

– Упустили, Лев Иванович, – констатировала она очевидный факт.

– Вижу.

Гуров уже разглядывал находку. Загадочный прямоугольничек на поверку оказался картонкой с отрывными спичками и с продольным черкашом у нижнего основания. На лицевой стороне красовался немного видоизмененный герб Российской Федерации, а надпись под ним гласила: бар «Орлиное гнездо».

– Незнакомец все же оставил нам след, – сказал он, убирая пистолет в наплечную кобуру, и передал спички напарнице.

Ольге понадобился лишь один беглый взгляд для того, чтобы многозначительно покачать головой.

– «Орлиное гнездо»? Мне уже приходилось слышать об этом местечке. – Она тоже спрятала пистолет под розовой безрукавкой. – Пару месяцев назад у нас было в разработке одно дело. Двойное убийство на Серпуховской. Припоминаете, Лев Иванович?

– Припоминаю, – слегка наморщив лоб, ответил Лев. – Убийца был законченным наркоманом. Нам удалось достаточно быстро выйти на его след… Но при чем тут «Орлиное гнездо»? Я о нем вроде не слышал…

– Бывшая девушка того наркомана работала официанткой в этом баре. Я хорошо помню, потому что наведывалась туда… И самое важное: один из завсегдатаев «Орлиного гнезда» – мой старый приятель из тверской братвы. Он уже года три в Москве. Занимается поставкой небольших партий наркотиков. Дилер, одним словом. Можем наведаться в этот бар прямо сейчас, Лев Иванович. Хотите?

Гуров быстро взвесил все «за» и «против», после чего отрицательно покачал головой:

– Позже. Сначала закончим с Арзамасцевой и ее бойфрендом. Возвращаемся обратно, майор.

– Прогони еще раз! – распорядился Бурмистров, забрасывая в рот горсть кедровых орешков.

Старший лейтенант был в одной рубашке с двумя небрежно расстегнутыми верхними пуговицами. Русые волосы на макушке слегка всклокочены. Галстук, пиджак и наплечная кобура отсутствовали. В правой руке – шуршащий пакетик с орехами, в левой – стеклянная бутылка с кока-колой.

Молодой нескладный компьютерщик с огненно-рыжей шевелюрой и такого же цвета острой козлиной бородкой тяжело вздохнул, не отрывая глаз от экрана. Машинально поправил пальцем свои круглые очки на переносице и прогундосил, старательно избегая встречаться с Бурмистровым глазами:

– Мы уже дважды прогоняли, товарищ старший лейтенант. Идентичных отпечатков в базе данных не найдено, и от того, что мы будем запускать программу снова и снова, они не появятся.

– Не умничай, Юрик! Я ведь не учу тебя, как делать твою работу, вот и ты не учи меня, как делать мою. Лады?.. Давай прогоним еще раз. Только расширь зону поиска. Территориально. Включи в нее страны ближнего зарубежья.

Длинные пальцы Юрика стремительно застучали по клавиатуре, обновляя параметры. Он не особо верил в успех, но спорить со старшим лейтенантом не рискнул. В Главном управлении уже ходили слухи, насколько остер на язык молодой сыщик, и компьютерщику с трехлетним стажем за плечами совершенно не хотелось стать объектом всеобщих насмешек с легкой подачи Бурмистрова.

В кармане старлея зазвонил телефон. Он извлек аппарат и, не глядя, ответил на вызов:

– Старший лейтенант Бурмистров слушает!

– Ого! Как официально! – не удержалась от смеха незримая собеседница. – У меня аж мурашки по телу забегали. От страха и возбуждения одновременно…

Бурмистров тоже позволил себе улыбку. Бросил в рот еще орешков и, слегка прикрыв трубку ладонью, отошел от стола. Юрик уже запустил программу поиска в третий раз подряд.

– Привет!

– Привет, любимый!

– У тебя что-то срочное, Ирунчик? А то я сейчас немного занят. Работа…

– Ну… Как сказать… – Голос девушки сделался еще более игривым и сладострастным, чем прежде. – Я по тебе соскучилась, мой персик, а ты уж сам решай, срочно это или нет…

– Ирунчик…

– Я проснулась, а тебя нет, персик. Куда ты так быстро улетел? И даже записки не оставил…

– Меня срочно вызвали. – Бурмистров слегка отодвинул трубку от уха и покосился на рыжеволосого компьютерщика, проверяя, слышит он или нет голос Ирины. – Так случается, милая, и ты прекрасно об этом знаешь.

– Знаю. Но мне очень не нравится делить тебя с твоей работой, персик. Это просто какой-то кошмар! Я не хочу делить тебя ни с кем… и ни с чем. Хочу, чтобы ты был только мой!

– Так и есть, – терпеливо откликнулся Бурмистров. Он уже перекатывал между пальцев очередной орешек, но закидывать его в рот не торопился. – Однако кто-то должен зарабатывать нам обоим на безбедную жизнь.

– Ты опять?.. – Настроение Ирины мгновенно переменилось, в голосе появился неприкрытый вызов. – Опять попрекаешь меня отсутствием работы? Да?

– Что ты, Ирунчик? Я даже не думал! Даже в мыслях не держал! Это обобщенное выражение…

– Нет, упрекаешь! – упрямо заявила девушка. – Я же не дура, персик! Я все прекрасно понимаю. Я буквально схватываю такие вещи на лету. Эти упреки у тебя проскальзывают постоянно. И неслучайно… Не морочь мне голову. Ладно? Я же не виновата, что в этом чертовом огромном городе найти работу модели практически нереально. Другое дело у нас, в Балашове… Меня буквально заваливали предложениями. Я чувствовала себя королевой. Но ты… Ты уговорил меня поехать с тобой в Москву. А теперь еще и попрекаешь этим!

– Я не попрекаю. Уверяю тебя, милая! И… я прекрасно понимаю твое непростое положение…

– А вот мне кажется, что не понимаешь. – Казалось девушка готова была разрыдаться в любой момент. Бурмистров прекрасно знал, как хорошо она умеет это делать, буквально по заказу. – Если бы понимал, то не говорил бы постоянно такие ужасные вещи. Ты совершенно черствый человек, персик! И порой сам не осознаешь, как могут больно ранить твои слова. Если бы ты хоть немного слушал меня… Если бы хоть немного проявлял заботы… Господи! Да что я оправдываюсь? Уверена, ты и сейчас меня не слышишь.

– Я слышу.

– Слышишь, но не понимаешь. Да? – Ирина презрительно фыркнула. – Вчера вечером ты даже не удосужился поинтересоваться, как прошел мой день. Поели, и сразу в койку. Тебя волнует только одно, персик. Мое прекрасное и совершенное тело. Только это ты во мне и замечаешь. Конечно, когда такая красивая обертка, никого не интересует, что у нее внутри. И в этом ты ничуть не отличаешься от всех прочих мужчин…

– Ирунчик, – еще больше понизил голос старлей. – Мне правда сейчас не очень удобно разговаривать. Тут люди… Мы не могли бы отложить эти разборки до вечера?

– Ах, разборки! – вспыхнула Ирина. – Так это я устраиваю разборки? Так, по-твоему? Я еще и виноватая теперь?

– Я этого не говорил. – Бурмистров щелчком пальца отправил злополучный орешек в урну и машинально достал из пакетика новый. Краем глаза он заметил, что рыжеволосый юноша уже отодвинулся от включенного компьютера, откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – Давай сделаем так, милая. Как только освобожусь вечером, мы непременно отправимся куда-нибудь поужинать. Найдем какой-нибудь милый уютный ресторанчик. И я обещаю выслушать все, что ты хочешь мне сказать. Договорились?

– Я подумаю, персик, – выдержав демонстративную паузу, неохотно бросила девушка. – Подумаю, но ничего не обещаю. Слышишь?

– Слышу.

– Ну и хорошо. И имей в виду… Это должен быть очень достойный ресторан. Во всех отношениях.

– Само собой.

– Во сколько ты освободишься?

– Пока еще не знаю. Я тебе предварительно позвоню.

– Ладно, – милостиво бросила Ирина. – Если не буду занята, я отвечу на твой звонок. Целую тебя, персик!

– И я тебя.

Бурмистров с облегчением нажал кнопку отбоя. Закинул в рот орешек, покачал головой в ответ на какие-то свои потаенные мысли и обернулся к компьютерщику.

– Это полковник Гуров, – пояснил он рыжеволосому, хотя тот и не задавал никаких вопросов. – Приглашал на ужин и заодно поинтересовался, как у нас продвигаются дела. Был крайне недоволен тем, что мы так долго топчемся на месте.

– Но товарищ старший лейтенант… – Лицо с козлиной бородкой сморщилось. – Я ведь…

– Хватит якать, Юрик! – Бурмистров вернулся к столу, взял наполовину опустошенную бутылку с кока-колой, легонько взболтал ее, словно это был какой-то коктейль, и приложился к горлышку. – Ни меня, ни полковника не интересуют твои жалкие оправдания. Нам нужен конкретный результат. Об этом сейчас и говорил Лев Иванович. Прогнал?

– Так точно. Прогнал.

– И что? Есть что-нибудь?

– Никак нет, товарищ старший лейтенант. Программа отвечает, что идентичных отпечатков пальцев в базе данных по-прежнему не найдено.

– Прогони еще раз.

– Еще раз? – удивился компьютерщик. – Зачем?

– Расширь зону поиска по возрасту.

– По возрасту? Вы же не думаете?.. Мы что, ищем двенадцатилетнюю проститутку, товарищ старший лейтенант?

– Делай, что я говорю, Юрик. – Бурмистров остался непреклонен. – Расширь по возрасту и прогони еще раз.

– Ну, хорошо, – вздохнул рыжеволосый. – Вам виднее…

– Вот именно.

Пальцы вновь быстро забегали по клавиатуре, ничуть не хуже, чем у заправского пианиста. Изменив пару строк в поисковике, юноша нажал кнопку ввода. Слева на экране в бешеном ритме замелькали изображения с отпечатками пальцев. Справа неподвижно располагалась картинка побольше с недентифицированными отпечатками неизвестной особы, найденные в загородном доме зверски убитого генерала Всеволода Арзамасцева. Бурмистров склонился над столом, монотонно вращая вокруг собственной оси стеклянную бутылочку с кока-колой. Наконец картинка слева тоже приняла статичное положение, после чего оба изображения сместились к центру экрана и слились в одно целое.

– Есть! – победоносно воскликнул рыжеволосый компьютерщик и для пущей убедительности вскинул вверх одну руку. Затем, энергично придвинув к себе клавиатуру, опять застучал по клавишам, но уже с куда большим энтузиазмом. – А вы были правы, товарищ старший лейтенант.

– Я всегда прав, Юрик, – довольно откликнулся Бурмистров. – Запомни это на будущее, когда тебе снова взбредет в голову спорить со мной. Так кто она?

– Одну секунду… Вот… – На экране появилось миловидное лицо девушки с каштановыми волосами и задорно вздернутым носиком. На щеках едва заметные ямочки. Слегка приоткрытый рот демонстрировал озорную чарующую улыбку. – Левина Екатерина Олеговна. 26 лет. Место жительство и место работы на данный момент неизвестны. Но прописка имеется. Коренная москвичка. Сирота. Действительно привлекалась в возрасте двенадцати лет… Но не за проституцию, как я думал, а за кражу в одном из бутиков. Кроме этого единичного случая больше приводов не имеет.