ЛитРПГ урон по обеду

Амшер Диен

ЛитРПГ урон по обеду

Чужой мир. Вторжение

Полумрак грота едва озарялся тусклым светом стоявшего на столе фонаря. Старик, отшельник, подошел к столу и остановился напротив. Его взгляд словно замер на месте, устремившись в одну точку. Было похоже на то, что он смотрит в пустоту, вспоминая свое незримое прошлое. Стол был наполовину пуст. Неизвестного предназначения предметы лежали на нем неровной, слегка изогнутой линией.

Справа от стола стоял посох с необычно ярким ядовито-желтого цвета кристаллом в вершине. Других предметов поблизости не было видно, не считая двух грубо сколоченных из дерева стульев. Судя по тому, что он делал, отшельник жил здесь один, и всё его поведение говорило о том, что он уже давно привык к своему одиночеству. На данный момент он словно говорил сам с собой. Или с незримым собеседником, которого никто кроме него, а именно Чета, как он сам привык себя называть, не мог в этот момент ни видеть, ни слышать.

Как раз в то мгновение, когда он обернулся к столу, над его неровной шероховатой поверхностью, заструилось едва приметное свечение, исходящее из самого центра разложенных там необычных с виду предметов. Взяв в руки узловатый посох стоявший у самого края стола, Чет посмотрел на кристалл искусно вплетенный в его массивной вершине, и тот неожиданно засветился в полумраке пещеры довольно непривычным для глаза мерцающим светом.

Помедлив, Чет вытянул перед собой ладонь, и над ней появилась картина. Он помолчал, и изучив ее слегка рассеянным взглядом, неспешным тоном сказал:

– Твой выбор необычен Арт, но я не понимаю, что именно ты хочешь мне показать.

В то же мгновение обнаружив над ладонью в клубящемся сгустке энергии молодого землянина лет тридцати, он недоуменно нахмурился. Но затем, словно что-то услышав в ответ, так же неспешно кивнул.

– Ну что ж, возможно, ты прав, – согласился он, помолчав. – Однако Земля все еще закрыта для нас. И она останется в изоляции до тех самых пор, пока полностью не восстановит свой мир.

Словно снова что-то услышав в ответ, Ч+ет в колебаниях о чем-то задумался.

– Допустим всё будет так, как ты говоришь, – согласился он улыбнувшись. – Земляне тоже будут втянуты в нашу войну. А значит, нам придется их как-то использовать.

Еще какое-то время потратив на то, чтобы соответствующим образом просчитать всё увиденное, Чет уверенным тоном подвел для своих размышлений единственно возможный по своей очевидной сути итог.

– Хорошо, мы сделаем всё так, как ты говоришь. А теперь открой межзвездный портал, и пусть он сам нас найдет.

Дождавшись, когда две далекие друг от друга планеты соединятся между собой межзвездным порталом, Чет собрал вокруг землянина поток вселенской энергии, и запустив ее в действие, удовлетворенно улыбнулся.

На самом-то деле, Чет пока не знал, когда именно к нему землянин придет, но был однозначно уверен в одном. Что когда-нибудь это все же случится!

Вчерашний тахион 1

Глава первая

Энергия и материя неразделимы!

"Тахион, – гипотетическая частица, движущаяся быстрее скорости света, в противоположность обычным частицам, называемым в теоретических работах тардионами, движущимися всегда медленнее света. Предположительно, если тахион все-таки существует, именно он может помочь людям будущего обуздать путешествия во времени, о которых человечество мечтало еще с незапамятных времен нашего далекого прошлого".

(выдержка из ознакомительной статьи о теории тахионов для тематического раздела научно популярного журнала)

…

– Что за наивный юношеский подход, – буквально припечатала по столу глянцем журнальной обложки доктор Ария Зоуи. Невольно прихлопнув в задумчивости зазевавшуюся там под лучами яркого весеннего солнца полусонную муху, она рассеянно посмотрела на часы, продолжая свою мысль, словно читая доклад на предстоящем научном симпозиуме. – Тахион принадлежит своему времени, он живет во времени, продолжаясь в последующих копиях таких же тахионов, как и он сам, но в других временных сегментах. Да что там скрывать! По сути, он и есть структурная составляющая ствола временного потока. Еще бы он был для нас материален. Он всегда будет гипотетичен, потому что мы никогда не сможем увидеть его своими собственными глазами! И если уж на то пошло, живя внутри элементарной частицы временного потока, или, я бы даже сказала, являясь материальной частью этого самого тахиона, мы можем только гипотетически предполагать, каким огромным он может оказаться на самом деле. Но он не движется. Движется лишь энергия времени, которая всегда быстрее скорости света, ибо энергия света материальна и является частью временного сегмента. То есть, частью этого самого гипотетического тахиона. На чем моя идея, собственно говоря, и основана. Так что, благодарю за внимание, мои дорогие друзья и коллеги!

Сказав это, доктор Зоуи победоносно раскланялась внимающей ее слову истины гипотетической аудитории и улыбнулась, вернув взгляд к минутной стрелке часов.

Та неумолимо приближалась к рубежу когда в ее лабораторию должен был прийти журналист, который и написал этот яркий теоретический опус в известном всем научном журнале столицы, и который доктор Зоуи только что разгромила, без труда разнеся его наивные предположения о материальных временных путешествиях в пух и прах.

И это произошло. Не успела она завершить свою отточенную и даже во многих местах до гениального блестящую мысль, когда минутная стрелка часов дошла до последнего деления, отграничивающего понятие "вовремя"от "совершенно поздно"… поэтому, давайте встретимся с вами, "например, никогда"… когда в дверь ее лаборатории постучали, и через порог переступил молодой мужчина с аккуратно ухоженными усами, и несколько старомодными на вид очками словно в последний момент перед падением зависшими на кончике его по-весеннему загорелого носа.

– Доктор Зои, – спросил он прямо с порога. – Точнее сказать, доктор Ария Зоуи. Это ведь вы?

– Именно так, – откликнулась доктор Зоуи привычной шуткой, сложившейся с незапамятных времен в ее бесшабашенной молодости, и встав со своего кресла вышла из-за стола навстречу молодому мужчине лет тридцати. – Именно ария Зои из никому, судя по всему, неведомой оперы, которую я, какой-то там научный сухарь двадцати пяти лет наверняка никогда не исполню. Проходите, молодой человек, погрязший в мечтах и околонаучных теориях.

– Остроумно, – вежливо улыбнулся мужчина, завораживающе пригладив кончиками пальцев свои слегка топорщащиеся усы. Что, в общем-то, понравилось Арии, да и всегда казалось ей в противоположном поле весьма мужественным и возбуждающим. – Кстати, я знал, что это вы, доктор Зоуи. Так сказать, профессия обязывает. Извините, конечно, за некоторую путаницу с вашей фамилией, но если честно, я вас сразу узнал. По одному только фото с симпозиума. Прекрасному фото, смею отметить. Так что у меня просто не было шанса вас с кем-нибудь перепутать теперь.

– Ну что ж, будем считать, что извинения приняты, – польщенно улыбнулась доктор Зоуи, заинтересованно посмотрев на своего раннего гостя. – А теперь, давайте, наконец, приступим к тому, для чего мы здесь собственно говоря и собрались. У меня мало времени, поэтому, давайте сразу же перейдем к сути дела. Кстати, как ваше имя, позвольте спросить.

Кивнув мужчине в сторону кресла находящегося напротив ее рабочего стола, она выжидающе приподняла одну бровь.

– Рауль… Рауль Кроули, – поспешно подсказал журналист располагаясь под ее внимательным взглядом в указанном кресле, затем, помолчав, более рассудительным тоном добавил. – Думаю, наше интервью не займет много времени. В конце концов я уже слышал, что вы находитесь на грани какого-то серьезного научного открытия в теоретической физике, поэтому мне осталось всего лишь уточнить у вас кое-какие детали. В любом случае, я вас не особо отвлеку.

– Не сомневаюсь, именно так вы и сделаете, – согласилась доктор Зоуи продолжая изучать казалось бы такие обычные усы журналиста. Затем, посмотрев в его искрящиеся неким внутренним светом глаза, благоразумно вернула себя в рамки идущей беседы. – Скажу даже проще, На данный момент ни для кого не секрет тема моей работы. Тахион! Точнее сказать, "тахион, такой, каким мы его себе не представляли"! Большинство моих рабочих статей, кстати, неоднократно издавались во многих научных журналах столицы, и при желании вы всегда можете узнать нужные вам детали из них.

Кроули что-то быстро записал в своем блокноте, положил его на стол поверх стопки недавно вышедших в свет научно-популярных журналов, и оторвавшись от записей, посмотрел на доктора Зоуи заинтересованным взглядом.

– Вы выглядите сегодня просто великолепно, – признался он не сдержавшись. – Наверное, это из-за некоторого воодушевления которое явно читается в ваших глазах.

– Думаю, так и есть, – кивнула доктор Зоуи в знак согласия. – И этому действительно есть свое логическое объяснение. В конце концов, моя работа уже подходит к завершению, и теперь я могу смело сказать, что через пару недель мне выпадет честь представить её для всеобщего ознакомления на ближайшем научном симпозиуме. Так что, как вы говорите, воодушевление определенно должно читаться в моих глазах. Или что-то в том же духе, как вы, журналисты, обычно любите выражаться для красного словца. Но давайте лучше вернемся к делу, Рауль. Ведь вы наверняка заглянули ко мне не просто для того, чтобы непременно за мной поухаживать?

– Думаю, так и есть, – невольно повторил её слова Кроули, снова взявшись за блокнот. – А поэтому, извините док. Однако поухаживать за вами я был бы не против, А раз так, давайте не будем закрывать этот вопрос на совсем.

– Допустим, не будем, – согласилась Ария улыбнувшись. – Но так же, не будем пускать его вперед всех оговоренных дел. Договорились, Рауль?

– Принято и одобрено, – удовлетворенно кивнул Кроули, и снова уткнувшись в свой блокнот, задал доктору Зоуи наводящий вопрос. – А теперь, расскажите мне в двух словах, на чем, собственно говоря, основана ваша работа. Но только попроще, чтобы я смог хотя бы в общих чертах обрисовать ее нашим читателям более доступными для восприятия образами.

– Я постараюсь, – доктор Зоуи невольно коснулась выбившейся у виска из прически пряди волос, отметив при этом, что почему-то думает, как ни странно о Кроули, а не о теоретической физике, одну из идей которой ей ещё только предстояло ему объяснить. Она смущённо улыбнулась, но тут же собрав свои скачущие мысли в единое целое, направила их на упорядочивание хаоса дебрей науки, а не на изучении так откровенно намекнувшего ей на свидание Кроули. – И начну пожалуй с того, – продолжила она, помолчав. – Что тахион, или говоря другими словами, та самая гипотетическая единица времени, которая по вашим предположениям и может помочь людям будущего овладеть путешествиями по разным мирам и эпохам, как кстати, принято считать во многих идеях теоретической физики, вовсе не крохотная элементарная частица, подобная атомам или окружающим их электронам, и даже не составляющая некоего вселенского вещества, которое как бы раздвинулось при рождении нашего мироздания, а именно единая часть, в которой наша вселенная и создала своё материальное существование. Или, проще говоря, наша вселенная и есть материальное содержание этого самого тахиона, ибо в реальности он вполне может оказаться размером с вселенную! Однако при этом, – подчеркнула доктор Зоуи, удовлетворённо посмотрев на завор+оженно внимающего ее словам собеседника. – Каждый из тахионов является всего лишь крохотной частью, точнее сказать всего лишь одним из отдельных сегментов ствола временного потока, в котором он, а так же и мы с вами понятное дело и существуем.

Вот так всё и обстоит в общих чертах в основе моей научной идеи, Рауль. так что, сами судите, что из этого следует.

– Ну и дела, – только и смог вымолвить Кроули, посмотрев на доктора Зоуи непонимающим взглядом. – Никогда не задумывался о том, что тахион является единой частью нашего мироздания, или о том, что он может быть размером с вселенную. По правде сказать, мне даже представить сложно, что я нахожусь внутри какого-то там тахиона. Или, как вы его называете временного сегмента. Впрочем, – добавил он помолчав. – Наверное, как и цыпленку сложно представить себя внутри ни разу не увиденного им прежде яйца.

Он выжидающе посмотрел на доктора Зоуи и, видя появившееся в ее глазах изумление от литературной отточенности его профессионально подобранных слов, слегка поклонился ей в знак признательности.

– Вообще-то я не утверждала, что тахион только один во всех мирах и вселенных нашего мироздания, – поправила доктор Зоуи так же слегка поклонившись своему собеседнику в ответ. – Хотя я и допускаю мысль, что для каждого отдельного мира нашей вселенной он действительно может быть лишь в единственном экземпляре.

– Тогда я определенно не понимаю, что вы хотели этим сказать, – невольно задумался над её выводом Кроули.

– На самом-то деле я имела в виду, что тахион в нашей вселенной один только на каждый отдельный сегмент ствола временного потока, в котором он как бы повторяется. Но если учесть вероятность существования других параллельных вселенных, а так же теорию многочисленности любых элементарных частиц и невозможности их существования в единственном экземпляре в материальном пространстве, – даже в одном промежутке времени может существовать невероятное множество тахионов, а так же находящихся в них временных потоков. А следовательно и параллельных вселенных, так же находящихся в них, тоже может существовать невероятное множество.

Посмотрев на своего собеседника торжествующим взглядом, доктор Зоуи триумфально завершила свою мысль:

– Словом, это и есть основа моей работы, которая может привести нас ко многим логическим объяснениям происходящего не только в отдельных темах теоретической физики о материальном существовании тахионов, но и во всех сопутствующих ей науках. А теперь, можете задавать мне свои вопросы Рауль. Если, конечно, они у вас все ещё остались.

Какое-то время Кроули молчал, напряженно хмурясь и явно пытаясь сопоставить услышанное с тем, что сложилось в его разуме о теории тахионов исходя из прочитанных до этого научных статей, но затем не сдержался.

– Допустим, вы правы, – согласился он улыбнувшись, – И тем не менее, ваша теория так и остаётся теорией, которую нельзя доказать какими-либо материальными фактами до тех пор, пока кто-нибудь не увидит всё это своими собственными глаз+ами. Надеюсь, я вас правильно понял.

– Да, по большому счету всё обстоит именно так, – подтвердила доктор Зоуи в знак согласия, но помолчав возразила. – И всё же, что если я вам скажу, что не смотря ни на что, мне лично удалось кое-что сделать по этому некогда спорному поводу.

– Что именно вам удалось сделать, – непонимающе нахмурился Кроули, посмотрев на доктора Зоуи заинтересованным взглядом.

– Ну, скажем, что если я вам уже сегодня наглядно продемонстрирую тот самый гипотетический тахион, который и станет для нашего разговора последним материальным доказательством этого некогда спорного факта.

– Вы покажете мне… что? – невольно переспросил Кроули. – Извините, док, я вас правильно понял? Вы покажете мне тот самый тахион, который, предположительно, быть может даже не существует в природе нашего мироздания.

– Да, именно так я и сказала, – подтвердила доктор Зоуи в знак согласия, и взяв со стола герметично закрытый стеклянный контейнер, передала его Кроули. – Словом, именно вам я и поручаю первым поведать миру о том, что мне удалось не только определить на практике, что такое тахион на самом деле, но и лично отделить его содержимое от энергетики нашего мирового пространства. А теперь, посмотрите на этот контейнер Рауль, именно в нём и находится та самая гипотетическая частица, которая по вашим предположениям и может мгновенно перенести нас во времени и пространстве. То есть, можно сказать, уже явно не гипотетический тахион!

Провозгласив это, доктор Зоуи с любопытством посмотрела на ошеломлённо размышляющего над ее словами собеседника, и понимающе улыбнувшись добавила:

– Я в некотором роде заключила его в предохраняющем от внешнего воздействия защитном поле, как раз в тот момент, когда вы мне позвонили вчера, и вот теперь он перед вами таков, каков есть. Как вам такое подтверждение моих якобы теоретических выводов.

– Интересное научное тесто, – пошутил Кроули, не представляя, как к этому отнестись. – По-вашему, это и есть тот самый, как бы это поточнее выразиться… ну, предположим, пусть будет вчерашний тахион, – он выжидающе посмотрел на доктора Зоуи, но видя серьезное выражение её лица, невольно снова задумался. – Впрочем, судя по всему вы не шутите. Но каким образом вам удалось это сделать, позвольте спросить.

– А вы действительно хотите услышать детали Рауль, – на всякий случай предостерегла доктор Зоуи. – Ведь этот вопрос слишком сложный даже в теории, чтобы объяснить его в двух словах, так чт+оже говорить о неизвестных вам практичных деталях.

– Тогда, верно, – Не стоит я думаю, – растерянно согласился с ней Кроули, и помолчав, более рассудительным тоном добавил. – В конце концов, я действительно несведущ в некоторых технических тонкостях вашего дела. А поэтому лучше скажите мне, Ария, ведь тахион, насколько я уяснил из ваших же слов, слишком огромен, чтобы мы смогли увидеть его своими собственными глазами. И вот теперь вы показываете мне нечто такое, что называете тахионом. Неужели такое действительно может быть?

– А вы сами как считаете, Рауль? – поинтересовалась доктор Зоуи выжидающе приподняв одну бровь.

– Не знаю даже, что и ответить, – признался Кроули с любопытством повертев в руках странную светящуюся субстанцию, завораживающе переливающуюся через стекло контейнера на солнце всеми цветами радуги. – В конце концов я действительно вижу перед собой нечто такое, чему не могу дать какого-либо логического объяснения. И в то же время вы утверждаете, что это и есть тот самый, если можно так выразиться, некогда гипотетический тахион. Который, подчеркну для достаточного понимания очевидной сути этого вопроса, даже по вашим словам невозможно ни потрогать ни увидеть своими собственными глазами. Так что же вы от меня хотите, милая Ария? Я действительно не верю в то, что услышал.

– И тем не менее это и есть энергия отдельного промежутка времени. То есть, можно даже сказать, энергия того самого некогда гипотетического тахиона, – заверила доктор Зоуи, посмотрев на своего собеседника торжествующим взглядом. – И как всего лишь отдельный сегмент ствола временного потока, он оказался достаточно мал, чтобы уместиться даже в таком небольшом сосуде. Хотя, если точнее сказать, так как это всего лишь энергия отдельного промежутка времени, то есть, энергия одного временного сегмента, мне действительно удалось заключить его в этом контейнере и на какое-то время обездвижить. Но если вы мне не верите Рауль, я могу вам просто продемонстрировать сам процесс, при помощи которого мне удалось это сделать.

Выйдя из-за стола, доктор Зоуи подошла к сидевшему напротив неё Кроули и выжидающе протянула руку.

– Дайте мне, пожалуйста, этот контейнер Ра+уль, – попросила она улыбнувшись. – Чтобы у вас не возникало сомнений, я вам продемонстрирую сам процесс, при помощи которого мне удалось это сделать. И полагаю, что вы не станете мне возражать, утверждая, что не хотите увидеть нечто подобное лично.

– Ещё бы я ответил вам нет, – согласился с её предложением Кроули, растерянно возвращая защитный контейнер в руки доктора Зоуи. – По правде сказать, мне действительно хотелось бы лично увидеть процесс, о котором, насколько я знаю из всех ранее прочитанных тем, пока никто кроме вас не догадывается. А раз так, милая Ария, давайте, наконец, сделаем всё, как вы и сказали, на практике, и я действительно первым поведаю миру о том, что вскоре однозначно потрясёт его до основания!

Говоря это, Кроули невольно отвлекся, засмотревшись на обворожительную улыбку доктора Зоуи, и случайно задел ладонью о крышку стола.

Звон разбившегося стекла, а так же последовавшая за этим яркая вспышка в лаборатории сопровождались его словами:

– Извините, доктор, я просто… но дело в том, что вы…

Именно в этот момент все вокруг Кроули и пропало!

Когда нас хотят сделать рабами! 1

Сначала все выглядело в достаточно радужных тонах. Мы, земляне, наконец, встретили своих пришельцев и приняли их за своих. И они действительно показали нам, что совсем не опасны. Технологии, которые земляне получили при этом, были настолько полезны, что многие наши проблемы просто канули в небытие. В небытие далекого прошлого. В любом случае, технологии гарлахов (как они, кстати, сами представились нам еще при первом контакте) оказались на несколько порядков выше того, что люди знали до этого. Так что, поначалу, нам всем показалось, что все идет хорошо. Что ничто не предвещает беды для нашей многострадальной планеты. Пока…

…

– С чего же все начиналось? – размышлял Старик, сидя на лавке у входа в землянку в самом сердце Уральской тайги.

Сделанная из пары чурбаков и вставленного в желоба обрезка ствола поверх них, эта лавка была достаточно прочной, чтобы выдержать вес пяти взрослых людей, но он был у своего дома один. У генерального штаба, как в шутку называла его берлогу восемнадцатилетняя молодежь в их немногочисленном партизанском отряде.

– Впрочем, не важно, – продолжал размышлять Старик, снова вернувшись к своим неспешным воспоминаниям. – Теперь мы как звери, на которых пришельцы по точному графику устраивают облаву. Как дикие звери, которым когда-то принадлежала эта планета. А ведь казалось бы, совсем недавно все было иначе. Возможно, если бы "пришельцы правительства"были хоть сколько умнее, они бы заранее знали, что дар чужаков никогда не бывает бесплатным. Но именно чужаки из правительства почему-то решили, что они куда мудрее народа, из которого вышли. И вот чем все обернулось. Полным порабощением всех культур и некогда независимых наций планеты Земля.

– Эй Старик, – неожиданно услышал он звонкий голос идущей к нему молодой женщины Нины. – Выкроишь для меня пару минут?

– Пару? – Старик улыбнулся в ее сторону усталой полу улыбкой. – Наверное. А что у тебя?

– Скажи Василию чтобы он мне помог, – попросила женщина, остановившись напротив.

– Я? – Старик удивился. – Но разве он сам не знает что делать?

– Он-то знает, – запальчиво отфыркнулась Нина, посмотрев куда-то вглубь скрытого под густыми кронами кедров поселка. – Да только говорит, что ему некогда.

– Что и следовало ожидать, – согласился, поразмыслив, старик. – В конце концов, он мужик двадцати с лишним лет и наверняка способен разобраться с вопросами сам. Разве не так?

– Но он сказал, чтобы я подошла к нему как-нибудь после…

– А ты так и сделай, – пожал плечами Старик и хотел было снова вернуться к своим неспешным воспоминаниям, но женщина не унималась.

– Ага, скажешь тоже, – недовольно нахмурилась Нина все еще на взводе от только что состоявшегося разговора с Василием. – Это его как-нибудь после звучит, как в четверг после дождичка, а еще лучше вообще никогда. А у меня дело. Словом, поговори с ним, а то я уже не понимаю, как ему что-то втолковать, чтобы он, наконец, согласился.

– Ну, ладно, – Старик улыбнулся. – А что ты задумала женщина?

– Помнишь, я рассказывала, что мой муж, пока был жив, собирал разные запчасти для сельскохозяйственных механизмов.

– Допустим. И причем тут Василий?

– Ну вот и ты туда же, – вспылила, наконец, Нина, устав доказывать, что ее дело для всех является архиважным и приоритетным во всех отношениях. – Да пойми же, мой техно совсем никакой. А там, дома, осталось много такого, что нам всем пригодится. Неужели даже ты не видишь в моем предложении дела?

– Почему же ты об этом раньше не сказала? – удивленно поинтересовался Старик с нескрываемой заинтересованностью посмотрев на нее.

– Да какое там, – Нина, помолчав, отмахнулась. – За два дня, что я тут обустраивалась с детьми, столько дел накопилось, но как только я вспомнила, сразу сказала Василию. А он…

– Ну, да, – понимающе улыбнулся Старик. – А он занят. Ладно, пойдем, посмотрим, что у него за дела.

Старик взял стоявший у лавки узловатый посох, и оперевшись о него слегка подрагивающей от напряжения рукой, неспешно поднялся.

– Показывай куда идти, – предложил он, глядя на овдовевшую около месяца назад женщину подслеповатым взглядом глаз не один год смотревших на мир через плексиглас армейского техно.

– И так понятно куда, – нахмурилась Нина, невольно смутившись от того, что так не вовремя потревожила его недолгий старческий отдых. – Он как обычно занят в своем ангаре.

– Разве у нас есть ангар? – удивленно повел бровью Старик.