Я больше не играю

Фух. Не могу сдержать облегчённого выдоха. Администратор сама придумала, почему прошусь в так называемую ссылку. И не стану отрицать, в чём–то она права, вот только перенервничала я гораздо позже, а не во время уборки.

– Спасибо, – произношу, не скрывая благодарности в голосе.

Алина улыбается и переводит взгляд в компьютер.

– Так–с, где у нас давно не прибирали? – бормочет девушка. – О, вот. Отличное, уединённое место. Винный погреб. Алевтина Матвеевна туда никогда сама не захаживает, если что и понадобится, попросит принести, так что в самый раз.

И правда, в самый раз. Едва ли Силаев станет искать меня в погребах и это то, что мне необходимо. Невольно расплываюсь в довольной улыбке: шах и мат вам, Михаил Олегович.

Пока я мысленно торжествую, Алина продолжает говорить:

– Твоя задача тщательно подмести пол, протереть во всех доступных местах пыль и… Одну секунду, – девушку прерывает звонящий телефон, и она, подняв палец вверх, намекая, чтобы я подождала, отвечает на вызов.

Жду. И по коротким фразам понимаю, что на том конце провода начальница.

– Да. Конечно. Сейчас кого–нибудь пришлю, – Алина кладёт трубку и переводит на меня взор, по которому ясно как день, что дела складываются не в мою пользу.

– Жень, погреб ненадолго отменяется. Алевтина Матвеевна разлила в кабине кофе, надо срочно убрать…

Глава 9

– Но… Почему я? – бормочу рассеянно.

Все мы знаем, с кем Алевтина Матвеевна пьёт кофе в том самом кабинете, и, соответственно, именно от этого места я хотела держаться подальше.

– Девочки заняты, придётся сдёргивать. А ты как раз свободна, – пожимает плечами Алина. Её голос даёт понять, что варианты не рассматриваются.

Блин. Ладно, придётся идти. За работу с огромной зарплатой надо держаться зубами.

Выхожу из кабинета ни живая, ни мёртвая.

Я не хочу встречаться с Силаевым. Вот только судьба–злодейка заставляет.

Михаил и так потрепал мне нервы, ребёнка заделал, влюбил в себя и теперь не даёт возможности забыть.

Иду за инвентарём и продолжаю размышлять. Да, возможно, я веду себя глупо. Могла бы пойти на уступки, поддаться искушению и мужскому обаянию. Ну, случился бы один, может, даже два секса, а что потом? Потом только разочарование. Я уже понадеялась однажды, распустила, что называется, слюни, а в итоге получила неустойчивую психику, душевную боль и беременность. Последнее, конечно, сложно назвать минусом, всё–таки генетика прекрасная, но когда ребёнок не запланирован это всегда шок и жизненные трудности.

Так что лучше воздержаться от ненужных контактов и уж тем более от интимной близости. Я сама по себе. Никакой Силаев мне на хрен не нужен! Если долго повторять одно и то же, рано или поздно всё равно поверишь.

Перед дверью кабинета ненадолго замираю. Решение принято, осталось лишь справиться с Силаевским напором. Благо сейчас при матери он ведь не станет распускать руки, а значит, мне нечего бояться.

Булки сжала и вперёд!

Тихонько стучу по косяку и после женского разрешения вхожу.

– Здравствуйте. Мне велено… – начала было говорить, но Алевтина Матвеевна перебила, небрежно махнув на лужу из кофе на полу.

– Да–да, вот там прибери.

Зараза! Сырость на паркете развёл Силаев! Кофейное пятно прямо рядом с его креслом, в котором он восседает боком ко мне и лицом к матери.

Мне, чтобы прибрать, надо максимально приблизиться, буквально на расстояние вытянутой руки. Вот же ж!

Перевожу взор от лужи на мужское лицо и потому как меня оценивающе, немного с превосходством разглядывают, понимаю, что он реально нагадил специально.

И откуда только знал, что отправят именно меня?

– Мишенька, так на чём мы остановились? – возобновляет прерванный моим появлением разговор хозяйка дома.

– На том, что ты промывала мне мозги, – отвечает Михаил, но смотреть не прекращает.

– Миша! – недовольно восклицает женщина.

– Мама! – передразнивает Силаев.

Я тем временем беру швабру, отжимаю её и иду к луже от кофе.

С каждым шагом тело будто чувствует присутствие мистера Говнючело и начинает немного вибрировать. Кончики пальцев покалывает, а ноги превращаются в негнущиеся палки.

Так, немедленно перестать волноваться!

Ну подумаешь Силаев рядом, это ведь не значит, что он сейчас наплюёт на свою мать и броситься на моё предательское тело.

– Ты обещал переписать на меня часть бизнеса, а сейчас говоришь, что я выношу тебе мозг? – тем временем продолжает Алевтина Матвеевна.

– Я обещал, значит, сделаю. Просто надо подождать, – отвечает Михаил, и его пальцы подрагивают, когда я приблизилась на расстояние в тридцать сантиметров. Рука дрогнула так, будто мужчина борется с желанием сцапать меня.

Вытираю лужу, но при этом большую часть времени контролирую крепкое тело в кресле.

– Миша, ты вообще на меня не смотришь, – делает замечание хозяйка, и я невольно замираю, ведь понимаю, что причина во мне.

– У меня здесь более привлекательные виды, – чуть улыбается мистер Говнючело и удостаивается моего грозного взора.

– Так. А давай–ка, мы с тобой оставим горничную убираться, а сами поговорим в другом месте, – принимает волевое решение женщина, и у меня появляется дикое желание броситься на неё и… обнять.

Так как удаление кофейного пятна – это сложный и не очень быстрый процесс (у нас ведь всё по книжкам), то мне пришлось бы терпеть Силаевский взгляд ещё минут пятнадцать, а тут есть шанс остаться наедине с работой.

– Я предпочитаю решать вопросы в кабинете, – спокойным, нетерпящим возражений тоном говорит Михаил.

Блин! Вот же ж упёртый баран. Увидел цель и прёт на таран, даже мать ему не указ.

– Сын, не заставляй меня, – вдруг мягкий женский голосок становится просто ледяным и твёрдым, возможно, даже твёрже, чем у предыдущего оратора.

Ого. Вот это гены. Ну в смысле теперь ясно, откуда у Силаева замашки властного засранца.

Тон Алевтины Матвеевны заставляет Михаила оторвать от меня взгляд и перевести его на хозяйку. Она тоже смотрит. Лёгкий прищур и тонкие губы.

Та–а–ак, ещё не хватало стать причиной семейной ссоры.

– Хорошо идём, – вдруг с лёгкостью соглашается Силаев и поднимается на ноги.

Офигеть! Как она его. Мне бы так научиться манипулировать людьми.

Женщина кивает, поднимается и широким шагом покидает кабинет. Михаил следует за ней, на пороге кидает на меня многообещающий взор и скрывается за дверью.

Фух. Наконец–то одна.

Можно спокойно работать, а не трястись как осиновый листок.

Всё–таки в присутствии отца своего ребёнка, я превращаюсь в безвольную тряпку.

А на секундочку мне скоро становится матерью, я просто обязана обзавестись внутренним стержнем!

МИХАИЛ

Как же она меня достала! Не мать, а законченная шантажистка.

Ещё и Женька, как выяснилось, под её крышей обитает. И не просто обитает, работает. Работает на женщину, которая обожает, когда перед ней лебезят и заглядывают в рот.

Я так долго искал свою рыбку, а, оказывается, она попалась в материнские сети.

Алевтина Матвеевна обзавелась ещё одним рычагом давления на меня, сама того не подозревая.

Что ж, если, чтобы дотянуться до Красновой, надо лебезить и пресмыкаться, я согласен.

Главное – добиться успеха. Эта маленькая заноза точно будет моей. Руки прямо чешутся зажать в углу и зацеловать до смерти, и идеале, конечно, не только целовать, но начать можно с малого.

Неважно, сколько понадобится времени, и какие придётся использовать методы, она всё равно никуда не денется!

Глава 10

ЕВГЕНИЯ

Закончив с уничтожением кофейного пятна, собираю инвентарь и спешу покинуть кабинет.

В одиночестве я с лёгкостью и без нервов справилась с заданием. Теперь меня ждут винные погреба.

Главное без случайных встреч добраться до крыла персонала, и миссия будет выполнена.

Иду по коридору, никого, далее спускаюсь на первый этаж, тоже никого.

Фух.

Остаётся преодолеть несчастные пятнадцать метров и я на своей территории.

Делаю несколько шагов и вдруг слышу голоса, доносящиеся из–за приоткрытой двери гостиной.

Хочу продолжить путь, но любопытство заставляет остановиться и навострить уши.

– Подожди, я не ослышалась? – с нотками восторга в голосе переспрашивает Алевтина Матвеевна.

– Нет, мам, не ослышалась. Я хочу устроить приём, – спокойно говорит мужчина.

Удивительно, как быстро он сменил пренебрежительный тон на лоснящийся голос. Прямо чудеса, ей–богу.

– У меня? В моём доме? – продолжает восклицать женщина.

– Конечно, у тебя. Где я найду такое же роскошное место и бесплатно? Ты не против?

Откажись! Пожалуйста, пожалуйста, откажись!

– Я? Да я руками и ногами "за"! – ещё чуть–чуть и Алевтина Матвеевна начнёт визжать от удовольствия. Даже стоя на приличном расстоянии, слышна радость в хозяйском голосе.

Чёрт. Согласилась. Мои молитвы остались не услышанными.

И появилась уверенность, что Силаев сто процентов специально придумал этот дурацкий приём. До нашей встречи он здесь ни разу не появился, а теперь строит глобальные планы. Продуман, блин!

– Прекрасно. Три дня хватит на подготовку? – спрашивает мистер Продуман.

– Конечно. Придётся, правда, поторопиться, но у меня достаточно прислуги. Справимся, – уверенно заявляет Силаева и я понимаю, что следующие трое суток станут адовым.

В голове сразу прикинула, сколько предстоит подготовки. Это и еда, и уборка, и украшения, и, возможно, развлечения, для которых надо подготовить подобие сцены и так далее. Короче, мягко говоря, жопонька.

Уровень приёма, естественно, будет гораздо выше среднего, а значит, придётся пахать за двоих.

Пока я мысленно страдаю, из гостиной опять доносится голос мистера Говнючело:

– Вот и славненько. Порешали. А теперь прости, мне надо бежать. Дела сами себя не сделают.

– Конечно–конечно, Мишенька, иди, – не сопротивляется женщина, и мои уши улавливают твёрдые шаги.

Блин, блин, блин! Меня в мгновение ока охватывает паника. Я стою на видном месте, и если Силаев сейчас выйдет, то я не останусь не замеченной.

Добежать до крыла персонала чисто физически не успею.

Быстро оглядываюсь по сторонам и ищу укрытие.

Ничего лучше, чем спрятаться за лестницей не придумала, поэтому, прихватив весь свой скарб, ломанулась туда.

Мужчина появился в холле, через секунду после моего побега, сделал несколько шагов к выходу и вдруг остановился.

Сижу и практически не дышу. Мне ничего не видно и от этого жутко страшно.

Почему–то в голове всплыли картинки, как Михаил заглядывает под лестницу, его глаза победно сверкают и дальше мы словно одержимые целуемся и предаёмся разврату, прямо здесь на полу.

Фу–фу–фу, пошлячка! И откуда среди извилин такие фантазии? Ну–ка, кыш!

Усиленно трясу головой, прогоняя навязчивые картинки.

И пока ругаю себя за мысленные извращения, в холле вновь раздаются шаги.

О, уходит, слава богу.

– Миша? – вдруг окликает Алевтина Матвеевна. Мужчина замирает.

– Да? – чётко представила, как он обернулся, мускулы перекатились под пиджаком, а губы изогнулись в приветливой улыбке.

Да, что за фантазии? Это такая реакция мозга на стресс?

– Выход там, – говорит женщина. – А ты направляешься в крыло персонала, – добавляет.

– Действительно, – задумчиво произносит Силаев. – Замечтался, наверное.

– Ты же не собирался терроризировать мой персонал, правда?

– Конечно, нет, – хмыкает мистер Говнючело. – Ладно, ушёл. Пока, мам.

– До скорых встреч, сынок, – наконец семья прощается.

По хлопнувшей входной двери и звучанию каблуков по лестнице поняла, что холл опустел.

Михаил ушёл, а Алевтина Матвеевна поднялась на второй этаж.

Фух. Можно вдохнуть полной грудью.

В моём положении необходимо спокойствие, а я, понимаете ли, в прятки играю.

Выбираюсь из укрытия и шагаю в административный кабинет. Сейчас либо пойду в погреб, либо Силаева уже дала первые распоряжения насчёт банкета, и Алина отправит на начальные пункты подготовки помещений.

Как же я не хочу присутствовать на этом приёме! Вот просто до тошноты и трясущихся пальцев.

Мало того что здесь целый вечер будет находиться мистер Продуман, так ещё и куча влиятельных людей соберётся. Вероятность попасть в хозяйскую немилость взлетает до невиданных высот, а мне, напомню, жизненно необходима работа.

О! В голове всплывает гениальная идея. А что, если попросить выходной?

Я уже больше недели отработала, ни разу не отлучившись из особняка. Мне было совершенно незачем, здесь вкусно кормят, предоставляют жильё, обеспечивают одеждой и книгами. Днём я посвящаю себя уборке, а вечером – учёбе, чтению книг по этикету и другим нюансам профессии. Грустить и маяться от безделья мне совершенно некогда.

По–моему, из меня вышел отличный, исполнительный работник. Так, может, настало время прогулять один рабочий день?

Перед дверью Алины непроизвольно перекрестилась.

– Господи, пожалуйста, пусть мне дадут один–единственный выходной…

Глава 11

Отгул мне, естественно, никто не одобрил. Сказали, ближайшие три дня нет, а вот после, пожалуйста.

А после–то уже и не надо будет.

Я, конечно, расстроилась, но выбора у меня нет, пришлось быстро забыть личные проблемы и вливаться в процесс, который, кстати, оказался капец каким суматошным и выматывающим.

Убирать надо было не просто тщательно, а досконально. В хирургическом отделении, мне кажется, больше пыли, чем в особняке Силаевой.

Алевтина Матвеевна проверяла каждую деталь в белых перчатках и, не дай бог, встречала мусоринку. Проще провалиться сквозь землю, чем выдержать нагоняй от женщины.

Я к своему огромному счастью не попала под горячую руку, но легче от этого точно не стало. Атмосфера напряжённая в доме. Каждый работник пашет практически без перерывов. Мне с одной стороны, повезло, что живу по месту, было больше времени на отдых, но с другой стороны, меня же могли вызвать, если что–то разлилось или запачкалось.

Иногда даже приходилось менять направление обязанностей, потому что многие не справлялись. То закупщикам помоги, то Алина просит проконтролировать садовника или прачку. Хотя все выкладывались на полную, но всё же не успевали. Будто мы готовились к приёму президента, а не обычных людей. Ну уровень подготовки так точно заоблачный. Короче говоря, три дня стали адом на земле, для всех, кто работает на Алевтину Матвеевну.

И вот, наконец, настал день икс.

В доме кристально чисто, фуршетный стол накрыт, музыканты на месте, официанты в боевой готовности, горничные, в числе которых и я, построились у дальней стены на всякий случай. Как только, большая часть гостей явится на торжество, нам можно будет уйти в тень (оно же подсобное помещение вблизи гостиной), только один или двое будут дежурить, вдруг что–то разольётся или рассыпется, а пока стоим для престижа.

– Женька, ты чего такая бледная? – шепчет Ксюша, справа от меня.

Алевтина Матвеевна тем временем встречает первых друзей на входе. Знать перекидывается парой дежурных фраз и проходит в зал.

– Устала, – шепчу в ответ.

На самом деле сегодня утром у меня случился первый приступ токсикоза в виде тошноты и рвоты, но это не удивительно, ведь энергия потрачена практически под ноль за дни подготовки.

– Понимаю. С удовольствием бы сейчас растянулась на одном из этих диванчиков, – мечтательно вздыхает девушка.

В комнату входит ещё несколько пар гостей, и музыканты начинают негромко играть умиротворённую мелодию. Блин, хоть бы не вырубиться прямо здесь. Мало того что носилась как белка в колесе, так сегодня ещё и проснулась в четыре часа ночи от позывов желудка. После объятий с фаянсовым другом у меня так и не получилось уснуть, поэтому сейчас чувствую себя как разбитое корыто.

– А сколько по времени займёт вся эта пьянка? – спрашиваю у Ксюхи. Она уже не впервые на таком мероприятии.

– Вот бы знать. Ну, может часа четыре.

Капец! Я точно сдохну.

– Ты чего? – девушка подхватила меня под локоть, потому что я прислонилась к стене и медленно поползла вниз.

– Ксю, я не выдержу.

– Успокойся. Потерпи полчасика, а потом отдохнём в коморке. Там стоит специальная штуковина, и если что Алина вызовет.

– А как же дежурный?

– Дежурный необходим ближе к концу вечера, пока нас гарантированно отпустят. Администраторша же не зверь, понимает, как мы устали.

Ну если тридцать минут надо продержаться, то, наверное, я попытаюсь. Не хотелось бы через столько всего пройти, а на последнем этапе грохнуться в обморок и быть за это уволенной.

Собираю последние силы в кулак и отталкиваюсь от стены, на которую опиралась.

Всё бы ничего, ведь я настроилась на стояние и приветствие гостей, но в зал входит Михаил Силаев.

Дыхание сразу сбивается, а остатки энергии так и норовят покинуть тело.

Мужчина коротко кивает матери, а затем он медленно окидывает взором обстановку вокруг.

Три, два, один, бинго.

Наши взгляды встречаются. Мои веки сами собой сужаются, зато на Силаевском лице расцветает улыбка.

Вот же ж засранец!

Алевтина Матвеевна что–то спрашивает у сына, тот коротко отвечает и делает шаги в мою сторону.

Нет, нет, нет!

Он не может вот так взять и вместо приветствий гостей подойти к самой обыкновенной горничной.

План Силаева проваливается, когда женщина цепляет его за руку и, видимо, заставляет вместе с ней встречать гостей. По сморщившемуся носу можно сделать вывод, что мистер Говнючело недоволен, но выбора у него нет, поэтому разворачивается и занимает место рядом с матерью.

Фух, в который раз меня спасает хозяйка дома. Она ведь даже не подозревает, насколько я ей благодарна за настойчивость. Она, правда, не знает и о будущем внуке, но не думаю, что моё положение сыграло бы роль, всё–таки отсутствие денег и регалий играют важную роль для женщины.

Следующие тридцать минут гости продолжают прибывать, я продолжаю бороться с усталостью, а Силаев периодически бросает через плечо многообещающие взгляды.

Делаю пометку в голове: сегодня нельзя оставаться одной. Вот хотя бы к Ксюхе прилеплюсь как банный лист и не отлипну до самого окончания вечера.

– Всё. Идём, – та, к которой я собираюсь прицепиться, цепляет меня под локоть и тянет за собой.

– Куда? – не сопротивляюсь и даю себя увести.

– Алина дала отмашку. Можно передохнуть.

– А–а–а–а, отлично, – блаженно выдыхаю и перед тем как скрыться за углом, оборачиваюсь.

Смотрит. Силаев как будто почувствовал, что я ухожу, и теперь опять использует свой пробирающий до костей взгляд.

– Развлекайтесь среди обожаемой вами знати, Михаил Олегович, а я пойду, отдохну, – бормочу одними губами и пропадаю из зоны видимости…

Глава 12

Когда мы пришли в коморку обслуживающего персонала, девочки сразу включили чайник и расселись кто куда. Кто–то занял стулья, кто–то расположился на небольшом диванчике, я же успела занять одно–единственное кресло в углу комнаты.

– Вы видели его? – мечтательно вздыхает Олеся, пока ожидаем закипания чайника.

– Опять ты за своё! – возмущается Крис.

– Ну а что? Неужели только мне нравится хозяйский сын? – бухтит горничная.

Не только тебе. У некоторых присутствующих даже ребёнок скоро будет от обожаемого Михаила. Проносится в голове небольшая поправка, но я предпочитаю её не озвучивать.

– Не только тебе, – повторят мои мысли Крис и добавляет: – просто остальные предпочитают держать эмоции при себе.

– Как можно молчать, когда при виде мужчины текут слюни? – искренне удивляется Олеся.

Слава богу, я не в числе фанаток.

– Подбирай свои сопли, и давайте уже сменим тему, – недовольно фыркает ещё одна горничная.

– Ой, ясно, – отмахивается Олеся, и на этом разговор о Силаеве сменяется обсуждением других гостей.

Я ничего не могу поделать со слипающимися глазами, хоть и борюсь изо всех сил. Ещё и девчонки так монотонно щебечут, в итоге сама не заметила, как задремала.

Мне снилось море, пляж и голос Алины, который сказал, что нужно выйти в зал всем кроме меня.

– Женя что–то совсем не в строю, не станем шокировать гостей её ужасным видом, пусть спит.

Прекрасный сон. В кресле, правда, не очень–то удобно, но организм настолько вымотался за последние три дня, что сейчас мне просто замечательно.

Сколько дремала, не знаю, но в какой–то момент милый сон сменился кошмаром…

Мне сниться, что в комнату персонала входит Михаил Силаев, окидывает помещение взглядом и останавливает его на мне. На мужском лице тут же расцветает хищная улыбка, а у меня начинается приступ паники. Я не вижу мужчину, просто знаю, что это он, парфюм и звук шагов тому подтверждение.

Волосы на голове и всём теле встают дыбом, сердце болезненно сжимается. Хочу убежать, но тело не поддаётся управлению.

Тем временем Силаев подходит ближе, наклоняется и шумно втягивает воздух у моего виска.

– Ты такая красивая, когда спишь, рыбка, – мягкий шёпот на ушко и лёгкий поцелуй в щёку.

Ай! Горячо! Невесомое касание обжигает кожу и служит сигналом мозгу для пробуждения.

Резко распахиваю глаза и быстро осознаю, что сон это… И не сон вовсе.

Мистер Говнючело реально в комнате, реально нависает надо мной и реально шепчет на ушко о моей красоте.

Нервно дёргаюсь и вскакиваю на ноги.

Гнев душит, от резкого пробуждения немного кружится голова, но это не мешает мне видеть довольную мужскую улыбку.

У–у–у–у, бесит!

– Прости, не хотел напугать, – извиняется хозяйский сын.

– Иди на хрен! – шиплю как змея и спешу покинуть комнату.

Вот только успеваю лишь развернуться и сделать шаг, а потом меня ловят за руку и резким движением припечатывают в широкую грудь, сразу зафиксировав клешни на талии.

– Ты чего такая шальная? – спрашивает и хмурится.

– Пусти! – бью кулаками по грудным мышцам. Правда, Силаеву мой удар как мёртвому припарка. Не просто не отпускает, наоборот, ещё теснее прижимает к себе.

– Ты никуда не пойдёшь, пока мы не поговорим, – сказано не терпящим возражения тоном. – Что произошло? Вроде ж нормально расстались. Почему ведёшь себя как последняя стерва?

Меня трясёт. Причём совершенно неясно отчего, от возмущения или от Силаевской близости.

– Это я–то стерва? – взвизгиваю почти в лицо Михаилу.

Он хочет знать, в чём причина? Сам не понимает? Хорошо, так и быть, поведаю:

– Спрашиваешь, что произошло? Ну давай расскажу… Там, в Сочи, ты делал всё, чтобы мне понравиться. Ужины, поцелуи, романтика. И я как наивная дура повелась. Разинула рот на красивую картинку. Ты сделал вид, что я не безразлична, а в итоге притащил бывшую в номер и сношался с ней, не стесняясь меня в соседней комнате! Мне было, мягко говоря, не приятно, если ты не догадался. Вот что произошло, а в остальном всё супер! – умолкаю, переводя дыхание.

Дышу как загнанная лошадь и убиваю презрительным взглядом. Просто в такой близости с мистером Говнючело не могу себя контролировать. Эмоции вскипают в мгновение и потом ещё долго не отпускают.

– Женя… – чем больше говорила, тем больше Михаил хмурился. – Во–первых, я с Алиной не спал!

– Ага, как же! Я собственными ушами слышала как вы, – показываю пальцами кавычки, – общались!

– В тот вечер… Ты была обижена на меня, я разозлился и перебрал. Да, Алина вилась вокруг меня весь вечер, но когда я понял, что ты ушла, она лишь помогла мне добраться до номера, а потом я вырубился. До самого утра не просыпался и ни с кем не спал. Уж такое я бы точно запомнил, – Силаев говорит уверенно, без тени сомнения. Удивительно, но мне хочется ему верить. Опять ведусь, но как–то слишком похоже на правду. И Кривикова на раз–два могла разыграть сцену секса. Мужского голоса в тот вечер я не слышала. Ещё помню, что звук доносился как будто прямо под дверью. Неужели Алина как последняя идиотка стонала около моего номера?