Клисандра I. В землях Хауоми

Единственная серебристая стрелка поверх черного циферблата моих часов показывает на единственную надпись «12»… солнце слепит, значит полдень… «ЭЙ, шторы прикрой» … потолок становится матовым, спасая меня от палящих лучшей… вчерашний вечер удался, мы с Ликой закончили большой проект искусственного водопада в холле одной крупной фармацевтической компании и решили, что искупаться в нем будет лучшей проверкой готовности к завтрашнему открытию.

Позвольте представиться, меня зовут Марк, Марк ЛаКрой, я экспериментальный архитектор… моя работа – искусственные острова, вертикальные города, новые реки и прочие заскоки большого капитала, любой каприз моя архитектурная мастерская готова воплотить в жизнь в любой точке мира. Вообще, мне повезло – моя работа сплошной праздник безумных идей.

Ладно. Пойду на запах. Я добрался до кухни, на плите остывала гейзерная кофеварка с оранжевой крышкой, а на столе заманчиво стояла кружка, чей соблазнительный аромат меня разбудил, а в воздухе пахло персиковым мармеладом так же как девушка из сна.

– С добрым утром, Марк. Тебя проще заманить, чем искать по всему дому, – теплое дыхание Лики коснулось моей шеи. Я давно заметил, что мой внутренний голос очень похож на её – мягкий, полный энергии, иногда чуть звенящий, в то же время настойчивый и не терпящий возражений. И когда Лика начинает говорить за спиной мне кажется, что её слова раздаются откуда-то изнутри.

Лика мой спутник, студентка пражской академии архитектуры, пару лет назад просто постучалась в мою дверь. В тот день за окном был ураган, мой купол заливали потоки воды, сквозь которые проглядывали серо-черное небо каждую секунду разрезаемое молниями. Казалось трехдюймовое стекло вот-вот поддастся стихии, с улиц города пропали даже таксисты – редкий человек решиться покинуть дом в такую непогоду.

И тут я услышал стук в дверь. Стучали, похоже, давно, руками, ногами, потом звук перешел в звонкие удары металла о металл… опасаясь за дверь я поспешил открыть.

– Ты всех заставляешь так ждать?! – произнес игривый женский голос с нотками негодования и вместе с этими словами в меня полетел изрядно промоченный горчичный свитер крупной вязки, а мимо на цыпочках оставляя мокрые следы босых ног на дубовом полу продефилировала незнакомая мне девушка.

– Где у тебя тут душ? Мне нужен фен и большое полотенце – если заболею – лечить и терпеть меня будешь сам. Предупреждаю сразу – я, когда болею, становлюсь невыносимо вредная! – Душ там, за полосатой стеной, – автоматически ответил я и, первый раз встретив такую беспардонную наглость, стал перебирать забытых знакомых, кто мог очутиться передо мной так неожиданно – Мы знакомы? – Я развел руки в удивленно-вопросительном жесте.

Девушка направилась в сторону душа, не сильно обратив на меня внимание, но видимо остатки такта в глубине души взяли верх. Обернувшись и забрызгав меня каплями дождя со своих длинных каштановых волос, она легко пожала мою руку.

Очень мило, я прямо испытываю слабость, когда девушка пожимает руку. Так легонько, не то чтобы пожимает тебе руку, а скорее дает подержаться.

– Я Лика, твой стажер на пару месяцев. Сэр Артур, ты его знаешь, сказал, что ты сейчас свободен и наставника лучше я не найду. Ты ведь не против? Последние слова домчались до меня уже из-за закрывающейся двери ванной комнаты и видимо не требовали ответа.

Собственно, весь характер Лики проявился в сцене нашего знакомства и за прошедшие пару лет я не встречал девушки, которая была бы настолько очаровательна, прошибая бетонные стены жизненных препятствий, сохраняя при этом и завидную непосредственность, и улыбку.

Я взялся за свежий номер «Архитектора», а Лика устроилась прямо на столе и стала разглядывать узорную салфетку, потом её глаза молчаливо стали изучать меня.

– Что? – не выдержал я её не озвученных мыслей.

– Я сегодня твой любимый спутник? – Лика, ты моя единственная и неповторимая, сегодня и всегда… как прошло твое утро? Ты бесподобно пахнешь, мне даже приснился твой новый аромат, это было… Взгляд Лики метнулся мне за спину… похоже мы не одни… и в тот же момент что-то круглое плоское и желтое с силой упало в мою кружку, забрызгав меня, стол и Ликины джинсовые шорты-хулиганки (знаешь, такие, у которых длина заканчивается раньше, чем карманы).

– Может с неповторимой я и соглашусь, но на счет единственной ты мог бы быть аккуратнее, выбирая слова, ЛаКрой! – наигранная возмущенность нового голоса цепляла.

На мои плечи легли пальчики с бежевыми ноготками с тонкими фиолетовыми линиями узора, а изумруд на указательном легко царапнул, ладони двинулись навстречу друг другу и пальцы встретились на моей шее, желая видимо показать все перспективы моих столь неосторожных слов.

– Здравствуй, Ника, ты ушла утром за круассанами, обещала вернуться, а потом пропала… на неделю, я уже начал думать, что ты сходишь с орбиты, – сказал я, поцеловав её ладонь, – Мой кофе чуть не остался без лимона, мы же договаривались предупреждать! – Я же сказала «вернусь», а когда не уточняла… вот твои круассаны, еще теплые, я взяла их по дороге сюда, а не таскала в сумочке всю неделю – не надо озвучивать эту глупую шутку, которую ты только что придумал. Расслабься, я на орбите.

Девушки обсуждали кто как провел выходные. Лика делала зарисовки к новому кольцевому балкону в Хили. Ника восхищалась горным водопадом, медленно накручивая прядку белых волос на мой чертежный карандаш. Вообще Ника брюнетка, но нотки бунтарского характера то и дело выглядывают – на этот раз в виде прядки белых волос, тщательно скрываемой от посторонних глаз и показывающейся только самым близким для нее людям.

Красный строительный карандаш покрывался пружинками её волос виток за витком, виток за витком и это завораживало… карандаш… обычный же карандаш… Вдруг этот небольшой кусок дерева стал единственным, что я видел перед глазами, в голове взорвали, вы когда-нибудь вспоминали большой сон? Раз и всплывают образы, действия, декорации, все сначала вперемешку, а потом как пазл собирается в цельную картину… я вспомнил… каждую минуту, каждый день, каждый звук из семи лет проведенных в мире Клисандры.

– Клисандра. Воздушный причал. Брикс. Мика. Обрывки чьего-то крика «ЛаКрой, не выключай! Я только здесь живу!», – мои губы сами начали бормотать, а потом картина мира прояснилась, как будто я поймал идеальный фокус: – Лика, Ника, мои единственные, мои неповторимые… мне нужны все карандаши, которые вы только найдете в этом доме, и стопка бумаги… все вопросы потом!

0104| СПУТНИКИ

Мир изоляции вспоминаний

Хочу подробнее рассказать тебе о Лике. Вернемся к нашему знакомству. Отказать ей не было никакой возможности. Девушка тенью сопровождала меня везде, а сославшись на то, что я работаю и дома, вообще перебралась жить в купол.

Три месяца стажировки пролетели как один день. Она оказалась способной ученицей и очень быстро её нестандартные мысли просочились в мои проекты, а друзья стали замечать, что в моей жизни появилась безуминка, скрывать которую от мира подлинное преступление и требовали раскрыться.

Ликин выпускной я пропустил – был вызван на разборки с подрядчиками, собиравшими каркас искусственной горы на лыжном курорте в Дубае. Переводчики перепутали пару терминов, китайский завод из-за этого взял в работу не ту балку и после сборки искусственная гора грозила превратиться в новую пизанскую башню, фундамент которой шейх пообещал укрепить неугодными ему подрядчиками, переводчиками и китайскими инженерами, добавив туда и мою безответственную голову.

Две недели и переборка сотни вариантов привели меня к двум мыслям – внутри горы будут русские горки, чей каркас одновременно и спасет проект, и… и мне нужна Лика.

Вернувшись в пустой дом, я нашел в почтовом ящике конверт с почтовым штемпелем Праги и ровным подчерком Лики, идеально написанные буквы были похожи на компьютерный шрифт – каллиграфию она называла «третий признак ангела».

В конверте лежали пару листков, вырванных из детской тетрадки в линию и записка.

«Здравствуй, Марк! Уже хотела тебя забыть, но наткнулась на свой старый дневник. Мне кажется я твой Спутник. Читай пока я собираю чемодан».

Свет в конце туннеля зажегся и ослепил, кровь снова разогналась, и я жадно взялся разбирать студенческий поток сознаний, такой бывает, когда пытаешься записать мысли, не успевая превратить их в предложения.

Перепишу сюда буква в букву: «Сегодня была на лекции по астрофизике. Затащила подруга, я сопротивлялась, на что мне эта ерунда. Вел какой-то старый бородатый профессор в джинсах с вытянутыми коленками. Скукота, то ли дело наша архитектура. Бубнил про кометы, планеты, одни вращаются вокруг других миллиардами лет… бла-бла… потом Катрин напросилась на обед со старшекурсниками с филфака – вот чудики они, зато болтают без остановки, заговорили об отношениях между мужчинами и женщинами, Грег или Грог (смешное имя какое-то) рассказал забавную теорию: когда люди нравятся друг другу они начинают встречаться, ля-ля, цветы-конфеты, дети-треники и пенсия в один день… не нравятся друг другу ну и ладно – нет контакта, адьес и дальше… а вот бывают люди-планеты, интересные, со своим ландшафтом, историей, цивилизациями – к ним так и тянет, пролетает мимо такой планеты какая-нибудь беззаботная луна, летала себе спокойно, а тут раз и затянуло и она вокруг раз круг, два круг, а луна шустрая и на планету не падает и вырваться не может, так и становится луна Спутником и следует за своим человеком-планетой по его орбите нарезая круги, устраивает приливы-отливы, подсвечивает ночи, становится частью его Вселенной плывут они в космосе, держать друг за друга какой-то там силой всемирного тяготения, орбита может стать выше, ниже, могут разлететься или врезаться и слиться, а может и не одна луна так зацепиться, есть же планеты с несколькими спутниками (профессор с вытянутыми коленками как раз рассказывал) … прикольно, я уж лучше сразу в кого-нибудь врежусь с разгону, вот в Грага и врежусь, он прикольный.

Потом несколько сердечек вокруг бородатой рожицы в круглых очках (наверно Грег-Грог) и планета с парой спутников.

Пошел прилив… теория про луну и планету меня зацепила, тянуло к Лике меня космически и похоже это было взаимно.

В первый же день я привел себя в порядок и был готов встретить мой спутник. Во второй день в порядке был уже весь дом, а я рассматривал каждую проходившую девушку в бинокль, ожидая найти знакомые очертания.

Её телефон был недоступен и на третий день я позвонил Артуру: – ГДЕ ЛИКА!? – начал я без предисловий и приветствия, от чего профессор пражской академии архитектуры, выдержал двухсекундную паузу, подбирая видимо слова, но за что я ценю Артура – за умение читать интонации.

– Доброй ночи, Марк. Чувствую, друг мой, не стоит сейчас учить тебя такту, но знай – за моим окном еще очень темно… напряжение твоего голоса тебя выдает полностью, говорил и повторяю – держи эмоции при себе… СМС с адресом я тебе сейчас пошлю, Анжелика жила на съемной квартире, недалеко от академии. Но прошу, не дури девочке голову попусту. Поверь, ей хватило приключений и до тебя.

0105| СПУТНИКИ. ПРОДОЛЖЕНИЕ

Мир изоляции вспоминаний

Я гипнотизировал экран телефона казалось уже целую вечность, почти минута прошла, давай же, Артур, жми быстрее на кнопки, мне надо знать с чего начать поиски моей Лики. Интересно, когда она стала «моей»? Так быстро я еще не собирался. Правой рукой заказал в приложениях смартфона такси в аэропорт, левой сунул во внутренний карман пиджака паспорт, подцепил у выхода зонт и пока лифт мчал меня 47 этажей вниз, я выключил в доме свет, выдал рыбкам порцию корма и даже перекрыл в куполе воду, которую набирал в ванну… все-таки «умный» дом не такая и бесполезная дань моде.

– Привет, Siri, позвонить в Хьюстон, – сказал я в наушник и улыбнулся. Как же мне нравится наш цифровой век, хотя… скоро совсем атрофируемся, еще чуть-чуть и техника начнет сама решать, что нам и кто нам нужен, а потом холодильник посоветуется с чайником и робот-пылесос выгонит хозяина из дома как лишний для всех этих электронно-цифровых «помощников» элемент. Наушник ожил, этот голос для меня означает «все будет как надо»: – Гранд Персонал Логистик, Виктория, чем могу Вам помочь?

Вики мой персональный менеджер, её компания специализируется на доставке людей в любую точку мира и решает все дорожные проблемы. Когда я говорю «все» то не преувеличиваю.

Пару лет назад на Аляске приказал долго жить мотор нашего экспедиционного внедорожника и Вики по сигналу GPS отправила за нами упряжку ездовых собак.

– Марк, я там за тобой санки послала, это самый близкий транспорт. Часа три, держитесь, постарайся не обморозить ничего. Советую начать жечь машину с колес. Жив останешься – с тебя ужин.

С того времени я был должен девушке ужин уже не раз и теперь даже когда мне нужно такси доехать до булочной я набираю Вики: – Хьюстон, здравствуй, мне в Прагу надо, ближайшим шаттлом, – такое обращение Виктории безумно нравилось, она забывала свои дурацкие скрипты и начинала говорить, как живой человек.

– Привет-привет, Марк, секунду… еще секунду, я соскучилась, ты же помнишь, что должен мне ужин… все придумала: твой вылет через сорок минут, Прагу накрыл циклон, заброшу тебя в Дрезден, потом поездом на Прагу, у тебя минут двадцать, успеешь ко мне?

– Успею, Хьюстон, ты гений, что я без тебя…

– На трамвае бы ездил по проездному, оборванец, ладно, встречу тебя у стойки регистрации, придержу самолет за крыло – ты же никогда не бываешь вовремя, – Вики улыбнулась в трубку, а я вспомнил строчку песни Высоцкого «надежная как весь гражданский флот».

Я немного опоздал… Громкоговоритель в аэропорту ожил, как только я прошел стеклянную дверь-вертушку: – Эх ЛаКрой, ну ты как всегда, сто пятьдесят четыре пассажира, девять членов экипажа, две кошки и золотая рыбка ждут тебя одного. Бегом, а то будешь догонять самолет на попутках, – чувства юмора Вики хватило бы на весь Аэрофлот.

Светло-синий брючный костюм поверх белой блузки идеально посаженный на сто семьдесят сантиметров логистического совершенства вручила мне билеты и обменяв напоминание об ужине на поцелуй в щеку, скрылась в лабиринтах аэропорта ни разу не обернувшись.

В полете я спал, часы напряженного ожидания стука в дверь настолько измотали меня, что, очутившись в ситуации «от меня не зависит ни-че-го» сознание перешло в режим off как только перестало закладывать уши на взлете.

Посадка, аэропорт, такси, вокзал, поезд, место у окна, за которым мелькали лесные пейзажи вперемешку с небольшими городками. Вот маленький аккуратный вокзал, одноэтажный домик зала ожидания, кирпичные стены в свежей побелке, на которых выделяются окна с коричневыми рамами и легкими декоративными ставнями, старинные перронные стрелочные часы на массивном чугунном столбе и цепочке, лавочки со деревянными спинками и расположившиеся на них пассажиры и провожающие.

Остановка. Молодая девушка в графитовом плаще заняла лавочку напротив моего вагона, сидит спиной к платформе.

Она делает наброски на планшетке, может художница или только учится, несколько четких и легкий движений рождают на листе бумаги очертания здания вокзала, что её так заинтересовало в этом не примечательном на первый взгляд домишке? Ветер играет длинными волосами, закидывая их на лицо, брюнетке надоедает, и она забирает волосы в высокий хвост резинкой. А она должно быть хороша, под плащом угадывается тонкая талия, в движениях легкость и грация, каждая линия как по линейке, я хочу посмотреть на её лицо и стучу в вагонное окно, вдруг незнакомка услышит.

Может услышав, а может почувствовав на себе мой внимательный взгляд девушка поворачивается и смотрит на меня.

Тонкая линия носа, удивительной красоты разрез глаз, дополненный стрелками, обезоруживающая улыбка, Моя Лика! Она там на перроне, а я в поезде. Успеваю выскочить в закрывающуюся дверь, одним прыжком преодолеваю расстояние между нами, обнимаю так крепко как будто искал и скучал по ней две тысячи лет, успеваю удивиться, что новый Ликин аромат непривычно необычайно цветочный.

И получаю ощутимый удар коленом, который складывает меня пополам, ударяюсь о край лавки и теряя сознание замечаю широко открытые изумрудные глаза: – Ты… Вы не Лика…

Ужас как гудит голова… Или это гудит отходящий поезд? Не могу понять открыты мои глаза или не хватает сил поднять веки. Темнота сменяется красным туманом, потом белым дымом, который медленно рассеивается.

– Он очнулся! Не шевелитесь, врач скоро будет. Извините, простите, Вы так набросились на меня …, – из изумрудных глаз катились слезы, – выпейте воды, нет-нет даже не думайте вставать!

– Вы очень похожи на одну мою знакомую, одно лицо, только удар у Вас лучше поставлен, – шутка отдалась резкой болью, и я закрыл глаза. Висок горел, липкая и теплая кровь медленно ползла по шее и забиралась за воротник рубашки. Девушка провела ладонью по моим волосам и остановила руку, боль стала стихать, я уснул.

– Все будет с Вами хорошо, отдохните, я никуда не уйду, – донёсся до меня её мягкий голос, – спите, я буду рядом.

И она была рядом, когда пришли врачи, когда меня на носилках грузили в медицинский вертолет, когда положили на стол и включили лампы, её с трудом заставили покинуть операционную и проваливаясь в наркоз я видел её изумрудные глаза за стеклянной стеной.

Через несколько месяцев я выписался из клиники. Доктор был доволен – прогнозы были оптимистичные, правда вместо прямых линий я все еще мог рисовать только волны, а головная боль была приправой к завтраку, обеду и ужину.

Я взял такси, адрес моего купола пришлась читать с визитки, память иногда сбоила в самые неподходящие моменты. Код-пароль этажа в лифте дался мне с девятого раза и войдя в холл я мог думать только о том, как добраться до кровати, но кто-то был в моем доме. Седьмое чувство подсказало имя раньше, чем я услышал доносившиеся с кухни слова: – Обожаю водопады, не большие и громкие, а такие скромные и тихие, их можно найти посреди леса на маленьких речках, мы нашли один такой с Марком, представляешь – редкий светлый лес, тихий ручеек бежит и по каменным уступам падает в озеро по перекатам, там такой звук… можно часами сидеть и слушать. У нас на берегу этого озера шалаш (Марк его так называет). Только дерево, камень и кварцевое стекло. Никакого пластика, металла, все делали вручную, даже от электричества отказались. Правда у меня спрятан фонарик и спутниковый телефон, он не знает, но у любого экстрима должен быть запасной план. Домик вписан в ландшафт идеально, крыша идет до самой земли, а на втором этаже стеклянные фронтоны, вокруг на километры ни души. Тебе там понравится, Марк поправится и устроим ему реабилитацию.

Это был голос Лики… мой Спутник на орбите, а с кем это она? А Лика тем временем смеясь продолжала: – я сделаю кофе, а потом слетаем в больницу, прямо чувствую еще чуть-чуть и он будет с нами.

– Совсем чуть-чуть, вот прямо сейчас, – сказал я так громко, как только смог.

Раздался звон разбитой кружки, громыхнул падающий стул и из-за стеклянного ограждения кухни меня внимательно разглядывали две пары удивительных глаз, таких одинаковых и таких разных одновременно, как сестры-близняшки, родившиеся одна за другой, но воспитывавшиеся с детства на разных планетах, на меня смотрели Лика и незнакомка-художница в графитовом плаще.

0106| ПОСЛАННИКИ ИНЕРТОВ

Мир Клисандры

Ранним утром я покинул Матэо под огромным впечатлением от произошедшего, получил разрешение посещать дом без приглашения, что для народа Хауоми знак величайшего доверия, а от Мики обещание поработать над моим фехтованием, обнимание на прощание и в подарок медные пробирки в поясном чехле с интересной подборкой: доверие, уважение и концентрат здравого смысла.

До временной резиденции Императора полдня пути, а срок моего прибытия назначен на завтра. Можно прогуляться в свое удовольствие. Утро выдалось свежее и солнечное, южный лес встречал меня прохладой и щебетанием миллиона разных птиц.

Исполинские деревья поднимались на полсотни метров, а первые ветки начинались ближе к кроне – прогулка обещала быть сказочной.

Неспешно продвигаясь по широкой тропе, я вспоминал Мики, было в ней что-то необычное. Вообще она была необычная вся, но я о другом – в дальнем углу памяти хранилась фотография до мельчайших черт повторяющая её миниатюрное лицо, огромные глаза были спрятаны под очками в шоколадно-фиолетовой оправе, каре и идеально ровный воротник белой блузки, серая жилетка с бейджем с длинным именем, записанным иероглифами, не дающими мне шанса прочитать, белый халат накинутый на плечи, в руках планшетка с которыми врачи делают обход и тот же искрящийся немного безумный взгляд экспериментатора… образ явно не из этого мира, но память пока отказывалась выдать тайну.

Слева от тропы какое-то маленькое существо прошелестело под листьями, потом ещё одно, такой же шорох прошёлся справа. И через несколько шагов на тропе меня встречал малыш суриката. Чуть больше ладони он встал на задние лапки и всматривался в моё лицо как будто пытался узнать.

– Привет, малыш, – улыбнулся я, медленно подходя к моему попутчику и вытаскивая из рюкзака несколько гренков – Хочешь угощу тебя? Зверек отбежал несколько шагов от меня и коротко пискнул, шорох вокруг тропы усилился.

– А, мой маленький друг, ты не один. Не бойся. – я медленно положил гренки на землю, сделал несколько шагов назад и присел.

Малыш опасливо подбежал к угощению, взял в лапки и внимательно обнюхал обжаренный кусочек хлеба. Потом отгрыз немного, распробовал, ещё раз посмотрел на меня и оценив талант повара Матэо в таком нехитром блюде начал с удовольствием уплетать. Зверек был полностью занят едой и даже дал легко погладить себя. Чудо природы только пару раз коротко пискнул, обнюхивая мои пальцы и положив лапки мне на ладонь.

– Беги! Марк, быстрее! Это засада! – чья-то рука с силой подняла меня за воротник и толкнула вперёд, пытаясь не упасть я сделал несколько шагов и обернулся.

Между мной и сурикатом спиной ко мне замерла в низкой боевой стойке фигура в свободной чёрной одежде и глубоком капюшоне с фиолетовым подкладом. Треугольный медный щиток с гравированным изображением секвойи – знаком дома Матэо – закрывал часть спины. Фигура уже замахнулась глефой на моего маленького попутчика.

– Стой-стой! Это всего лишь малыш, он не опасен. Следишь за мной?

– Именно этот не опасен, приманка-разведчик, – Мика опустила оружие и стянула капюшон, шорох со всех сторон еще усилился, – Бежать поздно, их много. Доставай меч и спиной ко мне, быстро!

Малыш воспользовался нашим разговором и шмыгнул в листву. В ту же секунду глефа Мики выписав в воздухе причудливую петлю пронеслась у моего лица. Как в замедленной съемке я провожал взглядом обоюдоострое матовое лезвие графитового цвета, исписанное мелкими иероглифами, рассматривая как капли утренней росы, не удержавшись на матовых гранях клинка разлетаются в стороны, преломляя солнечный свет в десятки радужных сводов.

Повернув голову вслед клинку, я увидел безумные маленькие глазки взрослого суриката, который в прыжке уже собирался впиться мне в шею двумя парами длинных зубов.

Лезвие прошло сквозь зверя, не ощутив преграды и унеслось дальше по немыслимой траектории. Со следующим сурикатом я уже расправился самостоятельно, хотя на Клисандре ещё не успел взять уроков, но руки оказывается что-то помнили.

– Будут еще. Прикрой меня на пару секунд, – крикнула Мика и её рука коснулась изумруда на шее. Тут же взгляд остекленел, глефа безвольно покачивалась.

Пара грызунов увидев это кинулись на девушку. Первый атаковал снизу, он мчался, пригнувшись к земле и явно метил вцепиться в ногу, второй в два прыжка забрался метра на четыре по гладкому стволу дерева и уже разбегался вниз, чтобы атаковать с воздуха.

Кажется, моим телом управляло подсознание и мышечная память, понять происходящее я не успевал.

Того что внизу я достал клинком на подходе, вспоров загривок и продолжая движение катаны вверх направо встретил летящего острием. Мика вернулась.

– Идут другие, бежим, тут недалеко старый каменный храм предков. Рядом с ним у нас больше шансов. Очки надень.

– Да у меня идеальное зрение, – удивился я, подбирая рюкзак и пытаясь догнать Мику. Она бежала бесшумно, как будто и не касаясь земли.

– Откуда ты знаешь про очки?

– Просто делай что сказала! – приказом влетело в мою голову: – Я будущее вижу. Живы останемся – расскажу.

Я на бегу нацепил очки, дужки были плотные, а на заушниках подшиты кожей, держались отлично. Краски стали ярче, картинка шире и четче. Раньше такого эффекта не было.

Мы добежали до каменного храма, похоже предки построили его не одну тысячу лет назад. Когда-то грандиозная постройка поражала всякого смотрящего, а сейчас огромные глыбы были словно свалены в кучу, грани стесаны временем. Признаки былой архитектуры еще прослеживались, но природа сделала свое дело, камни были усажены деревьями и обвиты ползучим кустарником.