Вселенная. Ведьма

– Надо же, лучше и не придумаешь! Кратко и понятно…

На что Иван ухмыльнулся и произнёс:

– Как говорится, голь на выдумки хитра. И, если кто из народа прицепил на тебя прозвище, считай – всё! Так с ним и останешься навсегда. У тебя самой какой радиопозывной?

Его вопрос заставил меня нахмуриться, пытаясь вспомнить нечто подобное.

– Кажется, Боженников упоминал что-то о позывных, в самом начале, когда мы только прибыли в Главный центр для подготовки. Но мне, кажется, он не стал заморачиваться с этим, тогда и так времени было в обрез, нужно было запомнить и переварить огромный объём информации, не до позывных было. Так что нет никакого радиопозывного у меня…

– Не может такого быть! Доподлинно известно, что у всех ликвидаторов, есть позывные, просто ваш Боженников не довёл их до вас. Наверное, не захотел вам мозги пудрить лишний раз, чтобы в пути не возникло путаницы. А так-то позывной у тебя имеется, просто ты не в курсе.

Иван улыбнулся и подмигнул.

– А что насчёт тебя? – одарила я Ивана не менее приветливой улыбкой.

– Казбек! – гордо ответил Иноземцев. – Прозвище дали в честь Главного Кавказского хребта! Но давай историю о том, при каких обстоятельствах меня так нарекли, оставим на следующий раз. Это уже совсем другая история…

– Как скажешь, – одобрительно кивнула я.

Пока что судьба нам благоволила, и по пути мы ни с кем и ни с чем не столкнулись. Уж не знаю, повлияло ли на это то, что колонну вёл лично Вектор, или же то, что маршрут был заранее спланирован и огибал Либревиль по большой дуге, через северо-восток. В любом случае сегодня удача была на нашей стороне, и ненужных боестолкновений удалось избежать.

Иван, правда, пару раз пристально всматривался в экраны мониторов, транслирующих окружающее пространство, но при этом оставался молчалив, лишь хмурясь. Не знаю, что он мог там разглядеть? Ведь до самого мегаполиса было по меньшей мере километров пять, а как такового протяженного пригорода Либревиль не имел, по сути, городская черта тонула в бесконечной заснеженной пустыне, простирающейся до горизонта. А те далёкие высотные здания, которые удалось разглядеть выглядели абсолютно безжизненными, и мне с трудом представлялось что кто-то может там жить…

– Почему мы остановились? Вектор почувствовал опасность? – с неподдельным удивлением в голосе произнесла я, одновременно выискивая на мониторе причину задержки движения. Однако никто из пассажиров не вызывал не малейшего признака беспокойства.

– Мы уже на месте! – Заверил Иван. – Сейчас Вектор произведёт высадку первых двух машин, после чего спецы прочешут и возьмут под контроль аэродром. И только после этого нам можно будет выйти.

– Ты уверен, что это аэропорт? – сказанное Иваном больше походило на шутку, потому как близлежащая пустынная территория напоминала исполинское заснеженное футбольное поле без привычных намёков на воздушную гавань. – Аэропорт я как-то представляла себе несколько иначе…

Но мои слова вызвали лишь лёгкую ироничную улыбку у Иноземцева.

– Не обману, если скажу, что каждый, кто первый раз сюда попадает удивляется точно так же, как и ты. Неопытному взгляду просто не за что зацепиться. И если ты хорошенько вспомнишь, то ни про какие аэропорты речи не шло. Разговор был исключительно за аэродром, а это уже несколько иное… – Иван привстал и рукой, облачённой в защитную перчатку, указал прямо на один из дисплеев. Где с трудом, но угадывались очертания вытянутого безжизненно-серого строения на фоне точно такого же вечно пасмурного неба. – Вот: смотри сюда внимательнее! – произнёс он тоном учителя, показывающего нерадивому ученику его ошибку.

– Ну здание какое-то! Мне это ни о чём не говорит! – серьёзным тоном произнесла я, при этом искренне насупившись, словно со мной общаются, как с глупой, наивной девчонкой. – Если ты и дальше намерен общаться в том же русле, то можешь считать, что разговор исчерпан.

– Кхм, мне казалось, что раньше ты не была столь обидчива. Прости, если лишнего ляпнул, со мной бывает. Если не против я тебе сейчас всё объясню? – примирительным тоном ответил Иван.

На что я лишь молча кивнула, и он продолжил:

– Вон то вытянутое здание – это не что иное, как настоящая диспетчерская вышка, откуда через некоторое время один из наших сотрудников свяжется с прилетающим бортом и выдаст условия захода на посадку.

– Ну вообще-то не только условия, нужно будет передать довольно обширный пакет информации, для осуществления безопасной посадки. – Вмешался в разговор до этого молчавший молодой мужчина лет тридцати, которого я поначалу приняла за учёного.

– Это Денис, наш штатный связист, – представил молодого человека Иван. На что тот опять его поправил, выдав:

– Не связист, а авиадиспетчер.

– Не забудь добавить, что ты страшный зануда Ден! – Съязвил Иноземцев. – Может, тогда о деталях операции поведаешь сам? – при этом нарочито буравя того взглядом, словно пытаясь прожечь в шлеме Дениса дырку. Но тот лишь молча отвернулся, видимо, не желая вступать в полемику. И Иван, развернувшись ко мне продолжил: – На чем это я остановился? Ах да, после того, как наши спецы осмотрят ту вышку, проверят ещё несколько технических зданий и территорию, нам поступит доклад: «Чисто». Вот тогда мы сможем наконец покинуть транспорт. На этом, конечно, работа не закончится, нужно будет ещё почистить полосу и подготовить э-э-э… спецоборудование, чтобы самолёт мог нормально приземлиться.

– Точнее, включить и проверить курсоглиссадную систему посадки, а также… – не поворачиваясь буркнул будто про себя Денис.

Но Иноземцев бесцеремонно прервал его, отчеканив:

– Ещё слово, и команды «Чисто» ты будешь ждать снаружи бронемашины, – и, уже обращаясь ко мне: – Роксана! Если тебе будут интересны технические аспекты операции, ты знаешь, к кому обратиться…

Ожидать команды пришлось битых полчаса, в процессе которых никто более не решился прервать Ивана. С его слов за мной должен был прилететь бизнес-джет типа «Гольфстрим-8». Это был небольшой дальнемагистральный самолёт с около тридцатью посадочными местами, что, вероятно, зависело от комплектации. Которому для посадки и взлёта требовалась полоса чуть более километра. Правда, во время того как Иван это рассказывал, я прямо «кожей» ощущала сгустившиеся эманации негодования Дениса, которому так и хотелось «Вставить свои пять копеек», однако он оставался по-прежнему молчалив, и мне отчётливо представлялось каких усилий ему это стоило.

– Казбек, Вектору, ответь!

– Вектор, я Казбек, на связи.

– Докладываю, периметр прочесали! Снайпера на вышке, местность под контролем! «Всё чисто», начинаем работать…

– Принял, – с некоторой тяжестью в голосе произнёс Иноземцев. Что подсказывает твоя чуйка?

В радиоэфире возникла непродолжительная пауза, после чего абсолютно безэмоциональный голос Вектора отрапортовал:

– Да странное чувство, не могу разобраться. С одной стороны, нам явной угрозы нет, а с другой…

– Это у тебя на погоду! – не дожидаясь продолжения, отшутился Иван, и тут же добавил: – Конец связи! После чего отдал приказ, на развоз авиационных специалистов по своим рабочим местам, который водитель тотчас поспешил исполнить.

Остановившись у здания командно-диспетчерского пункта, где мы высаживали Дена, я поняла, что сил моих сидеть в салоне у меня не осталось, поэтому и вышла вслед за Денисом, на ходу бросив:

– Я выйду подышать воздухом.

– Стой! Ты куда пошла? Я не разрешал! – раздался мне в спину негодующе-раздражённый голос Ивана. Звонкие шаги которого тут же раздались у меня за спиной.

– Тебе самому не надоело сидеть в замкнутом металлическом ящике? – бросила я на ходу, не оборачиваясь вылезая через кормовой люк на площадку перед КДП.

– Роксана, я тебе ещё раз повторяю, что тебя приказано доставить на борт воздушного судна в целости и сохранности! Уж не знаю почему ты такой ценный кадр, но приказы я выполнять умею!

– Я в этом не минуты не сомневаюсь. Ровно так же, как и то, что выполняешь ты их не бездумно. Как в тот раз, когда ты не повёл свою группу к офисному зданию, и благодаря этому все остались живы.

– За место моей группы, тогда не вернулась другая. Смерть своё всё равно забрала! И давай больше не будем об этом! Если тебе куда ещё приспичит, ты вначале скажи, а уже потом иди, договорились?

– Как скажешь, – без колебаний ответила я, тем более что никуда от бронемашины отходить не собиралась. Правда, и залазить внутрь я не спешила, предпочитая наслаждаться тихим безветренным морозным днём, пусть и пасмурным.

В это трудно было поверить, но человечество уже как четыре года было напрочь лишено светила. Человек, конечно, такая тварь что ко всему привыкает. Но даже те, кто жил за полярным кругом, периодически не видя солнечного диска месяцами, казалось, должны были привыкнуть к полумраку, но нет…

– У меня к тебе будет просьба! – неожиданно начал Иноземцев, глядя мне прямо в глаза. Выдерживая томительную паузу, словно до последнего колеблясь в своём решении. – Роксана, помнишь, я рассказывал тебе про жену, что она переехала к родителям в Москву? Буду тебе бесконечно признателен, если ты выделишь время и наведаешься к ним в гости. Возможно, они и не переезжали никуда, или это было временно и всё уже вернулись на круги своя. В любом случае соседи должны знать хоть что-то. Прошу тебя попытайся разузнать как можно больше, а если сумеешь связаться и передать что со мной всё хорошо, я буду твоим большим должником!

С этими словами Иван протянул мне закрытый пластиковый пакет, размерами напоминающий конверт.

– Я далеко не один такой, кто не смог связаться со своей семьёй и не в состоянии выбраться из этого чёртового НИИ. Тут, – он взглядом указал на сверток, – всё подробно написано, где и у кого какая родня проживает в столице! Понимаю, что прошу слишком много, но попытайся сделать всё, что в твоих силах…

***

Несколько часов прошли в томительном ожидании. Которое наконец прервала ожившая рация, висевшая на груди у Ивана, радостным голосом Дениса возвестившая что до посадки бизнес-джета осталось пятнадцать минут.

– Вышка, я Казбек приём! С какой полосой будет заходить Гольфстрим?

– Казбек, полоса для посадки будет ноль девять, причём взлетать будет с двадцать седьмой.

– Вышка принял, конец связи!

– Странно, разве тут не одна полоса? – задавая вопрос, я машинально окинула местность взглядом, пытаясь найти вторую ВПП. Но заметив мой взгляд Иван только хмыкнул, и взяв меня за руку по выше локтя подтолкнул к открытому кормовому люку.

– Залезай внутрь, на вопросы отвечу по дороге.

Усевшись по местам, я в очередной раз почувствовала, как еле слышно вздрогнула многотонная боевая машина, а створка люка поползла внутрь, надёжно запирая пассажиров от внешнего мира.

– На самом деле взлётно-посадочная полоса здесь одна, – начал Иван, – а вот зайти на неё можно с двух сторон. С запада полоса двадцать семь, названа так потому что обозначает посадочный курс 270 градусов. А с вос…

– А с востока, следовательно, полоса ноль девять, потому что посадочный курс 90 градусов, – опередила я Иноземцева.

– Совершенно, верно, ты быстро учишься! – Весело усмехнувшись констатировал Иван.

– Ещё я слышала, что самолёты садятся и взлетают с одного направления, почему же сейчас иначе?

– Это действительно так, и причём не просто с любого желаемого направления, а строго с встречной составляющей ветра. Сейчас затишье, поэтому курс взлёта и посадки пилоты выбирают сами. Но если ты хочешь более развернутого ответа, ты знаешь у кого спросить… – С этими словами Иван отстегнул от нагрудного кармана рацию и протянул её мне. Причём с нескрываемой ехидной улыбкой.

– Нет уж, увольте! – И, не сдержавшись, прыснула, вместе с Иваном заливистым смехом. Да так, что водитель, развернувшись на своём месте, одарил нас таким красноречивым взглядом, явно говорившем, что он недалекого о нас мнения.

Гольфстрим показался мне совсем не маленьким самолётом футуристичного вида на довольно высоком шасси. Остановившись в каких-то пятидесяти метрах от края ВПП, бизнес-джет замер на месте, переводя двигатели в режим «малого газа», так как шум от них практически иссяк. Едва только последняя выдвижная ступенька автоматического трапа успела коснуться чищенного асфальтобетона, как тут же в проёме возник уже знакомый мне силуэт тёмно-матового, не отражающего свет костюма. Точно такие же нам выдали в Главном центре перед началом операции, которые мы благополучно утопили в Гвинейском заливе…

Десяток бойцов, облачённых в экзоскелеты словно безымянные машины с ВССМ на изготовку, молниеносно спустились по трапу встав по обоим его сторонам, образовывая импровизированный живой щит. Одиннадцатый боец облачённый в точно такую же броню, медленно спускался по трапу, при этом я не заметила у него никакого видимого оружия. К нему то и направился Иван. Они обменялись крепким рукопожатием, и после этого ещё минут пять о чём-то переговаривались. После чего наконец-то закипела работа. Началась разгрузка багажного отсека бизнес-джета, с последующей погрузкой содержимого по бронемашинам. К которой также присоединились пятеро человек сошедших с борта в упрощённых прорезиненных костюмах с прозрачной шлем сферой. «Видимо, это те пятеро добровольцев, о которых упоминал замдиректора», – неожиданно пронеслась мысль. В создавшейся кутерьме я даже не сразу осознала, что ко мне кто-то подошёл и начал разговор:

– С того момента, как мы здесь, меня не покидает смутное чувство тревоги, и я всё никак не мог разобраться, в чём же тут дело.

Говоривший мужчина был примерно одного возраста с Иноземцевым и определённо из нашей группы, с довольно странными, словно выцветшими глазами. На мгновение мне даже показалось, что он слеп. Потому как так его взгляд хоть и был обращён на меня, но складывалось впечатление что смотрит он куда-то сквозь, будто находясь в прострации…

– Самое интересное в том, что постепенно чувство тревоги усиливалось, будто опасность приближалась. Осознание того, что её целью является не наша группа, а лишь её часть, пришло внезапно. Она нависла над тобой словно дамоклов меч. – Незнакомец сказал это таким монотонно-заунывным и обезличенным тоном, будто каждый день произносил эту фразу по тысяче раз, и она у него проговаривалась как заевшая пластинка.

– Что вы такое говорите? Вы вообще кто?

– Прости, много не скажу, потому как вижу мутные образы змеиной норы… в которую тебя везут, и из которой, не будучи заклинателем змей выбраться, увы, невозможно…

– Что за бред? – услышанное произвело на меня неизгладимый эффект, и мгновение я просто не понимала как мне на это реагировать. Что было сил я попыталась сконцентрироваться, чтобы уловить эманаций мыслей этого человека, и если не прочитать их дословно, то хотя бы понять шутит он или говорит взаправду. Его прозрачный шлем сфера в буквальном смысле глушил половину невидимых нитей мозговой активности, но и оставшейся части мне хватило бы, чтобы прояснить ситуацию. Как вдруг от процесса «Считывания», мне оторвал Иноземцев, схватив за локоть, и легонько подтянув на себя.

– Роксана, тебе пора, скорее поднимайся на борт, они ждать не будут, времени в обрез! И так выбились из графика! – Неожиданно усилившийся рёв двигателя уже глушил часть звуков, отчего Ивану пришлось говорить на повышенных тонах, продолжая удерживать меня за руку при этом легонько подталкивая к трапу, так что я вынуждена была идти рядом с ним.

Дистанция между мной и незнакомцем увеличилась, и дабы быть услышанной мне пришлось выкрикнуть, обращаясь к незнакомцу:

– Кто вы?

Но за него ответил Иван:

– Это Вектор! Что он тебе наговорил?

– Ваня, он нёс какую-то чушь, я и сама хотела бы знать! Мы можем это сейчас выяснить? Это займёт всего лишь пару минут! – Мои слова заставили Ивана остановиться, он пристально посмотрел мне в глаза, и произнёс:

– Вектор за частую сам не понимает своих образов, и добиться от него какого-либо внятного толкования бывает ох как непросто… Чтобы ты не услышала, постарайся обдумать на досуге. Уверен – ты придёшь к правильному выводу…

Глава 5. Золотая молодёжь.17.07.2077 г.

– Адриан, ну ты чё там завис? – докуривай и пошли уже работать! – дрожащим голосом оттарабанил Роберт и, не дожидаясь ответа, скрылся за толстой парадной дверью Главного центра.

Несмотря на то, что оба парня были примерно одного возраста и давно дружили, он всё никак не мог понять, как Роберту удаётся курить подобную дешёвую дрянь. Адриан поморщился и в сердцах сплюнул, держа в руках наполовину истлевшую сигарету. К противной горечи, которая оставалась во рту всякий раз после курения привыкнуть попросту было нереально.

Тяжело выдохнув и сделав очередную затяжку, он вспоминал, как ещё недавно наслаждался курением электронных сигарет с приятным ароматом и послевкусием. Которое было в огромном ассортименте. А теперь что? Старые запасы электронных сигарет быстро иссякли, а новые не могли восстановить по множеству причин… Одной из которых было то, что специальные химические ингредиенты ранее поставлялись из-за бугра, а после того, как мир едва не поглотил «Туман», прекратились, и до сих пор не возобновились… Оказалось, это не первоочередная задача для государства. Так, во всяком случае, считали наверху… Тем не менее для народа запустили-таки один табачный завод, обеспечивающий теперь уже бесплатным и от того совершенно дрянным куревом. По правде сказать, Адриан готов был платить в десятеро за каждую электронную сигарету, да только всё бабло отменили до особого указания… Но даже не это бесило больше всего, а то, что на фоне временной отмены денежных знаков от него ушла девушка. Видите ли, теперь она не может позволить себе утопать в роскоши и находиться на полном иждивении… Такой наглости и подлости он никак не ожидал от неё! Сперва даже решив, что это её очередной загон или стеб, но всё оказалось куда запущеннее. Она наотрез отказалась от любви, о которой без умолку болтала едва ли не ежечасно, заявив, что настоящий мужчина всегда должен обеспечивать любые её потребности. Коих был вагон и маленькая тележка. А она всего лишь девочка, и ничего не хочет решать…

«Как же! Небось нашла себе влиятельного старпёра из высоких кабинетов! Содержанка хренова!» – пронеслась едкая мыслишка, отчего Адриан в очередной раз зло сплюнул. А вообще без девушки очень тяжело… Уже месяц как он пытается найти хоть какой-то приличный вариант. Но пока безрезультатно. Пришлось даже зарегистрироваться на сайте знакомств. Но там лотерея! Причём напоминающая подпольное казино, где при любом раскладе клиент останется в проигрыше.

Схожая ситуация и тут, фотки двушки в анкете порой выглядят просто завораживающе. Будто она настоящая секс бомба, а при встрече оказывается то фигура как барабан, то лицом кривая, то и вовсе с туманом в голове… Вообще последнее время все девушки стали какие-то замученные безжизненные, бесконечно уставшие. Не идущие ни в какое сравнение с его бывшей…

Задумавшись о своём Адриан совсем забыл, что отец говорил обязательно зайти к нему в кабинет. Бросив тлеющий окурок в сугроб, несмотря на то что на дворе стоял месяц июль, молодой человек не спеша отправился к высокому начальству.

– Люшков-младший, тебя не учили стучаться перед тем, как войти в кабинет? – серьёзным тоном сделал замечание высокопоставленный чиновник.

Но на его лице Адриан уловил уже знакомую ему загадочную блуждающую улыбку и произнёс:

– Ну, папа! Отчитывай подчинённых, меня только не трогай, хорошо?

– С каких это ты пор стал отцу указания давать, кого мне отсчитывать? Если я считаю необходимым сделать замечание, то я так и делаю! А если будешь пререкаться, ещё и выговор схлопочешь у меня! Отправишься из тёплого кабинета на улицу снег расчищать! Слышал такое выражение «я тебя породил, я и убью»?

– Ну вроде слышал! – неуверенно произнёс Адриан. – Кажется, фраза из блокбастера…

Александра Самойловича аж переклинило от такого ответа, а Люшков-младший внутренне сжался. Его ужасно злила одна из чёрт отца, а именно то, что он частенько донимал отпрыска такими вот крылатыми фразочками. При этом он понимал, что его отец прекрасно знает как классический кинематограф, так и литературу. Поэтому у Адриана уже заранее был заготовлен ответ на обыденный вопрос «Знаешь, откуда эта фраза?», либо кино, либо литература. Почему сейчас он ляпнул блокбастер? Он и сам не понял. Все мысли заняты совершенно другим. Жизнь проходит а развлекухи совершенно никакой, не то что раньше, ночные тусовки, любые девочки, курево и всё в таком духе.

– Балда ты! И чему вас только в школе учили?

На риторический вопрос Адриан промолчал, на что Люшков-старший только махнул рукой, мол, с тобой всё понятно и вставая из своего рабочего кресла произнёс:

– Чего в дверях застыл? В ногах правды нет, присаживайся. – Жестом приглашая сына занять место за вытянутым здоровенным столом, выполненным из элитных пород дерева. Одновременно с этим Люшков-старший поднялся со своего рабочего места и пыхтя направился в небольшую комнатку персонального отдыха, в которая нынче была переоборудована под крохотную кухню. На ходу бросая:

– Ты пить что-нибудь будешь?

– Ну разве что кофе пап!

И тут же из комнатенки послышался раздосадованный голос Александра, посетовавшего на современную молодёжь без принципов и морали, забывающих что даже родителю нужно говорить пожалуйста и спасибо, про образование, которое скатилось куда-то за плинтус и всё в таком роде… И хотя Адриану было уже не в первой выслушивать подобный старческий бубнёж, внутренне его переклинивало всякий раз, когда отец заводил извечную пластинку. Поэтому лучшим было переключиться на кукую-нибудь мелочь, пропустив негодование родителя фоном, мимо ушей…

Его внимание неожиданно привлекли довольно простенькие стулья, расставленные вокруг стола для совещаний, один из которых он уже намеревался отодвинуть, чтобы водрузиться на него. Однако переведя взгляд во главу стола, заметил красовавшееся там массивное кожаное кресло. Которое красноречивее любых слов давало понять, что создано исключительно для большого во всех смыслах начальства. Как-то раньше Адриан не замечал этого, а сейчас вдруг неожиданно осознал, что даже в интерьере кабинета всё сделано таким образом, чтобы подчинённый ощущал себя безвольным плебеем и не смел сказать что-то против. Ему вдруг до жути захотелось водрузиться в него. И почему у него самого нет такого же в его кабинете? Неожиданно пришла запоздалая мысль!

Однако подойдя к рабочему месту, его внимание привлекло нечто иное… На голограмматоре выполняющим функции монитора была выведена картотека незнакомой девушки, а ниже красовалось её фото. Красотка, мысленно усмехнулся про себя Адриан взглядом гурмана оценивая внешность некой… Роксаны. В глаза сразу же бросались правильные, симметричные черты лица, чувственные губы, нежно-зелёные глаза, копна огненно-рыжих волос. К сожалению, о длине прически судить было нельзя так как фото было сделано в анфас, но и без того было видно, что девушка очень гармонично смотрится. Вот бы взглянуть на её фигуру! Мелькнула короткая мысль и глаза сами собой побежали по строкам выше, пропуская ненужную информацию. Место жительства Нижний Новгород, вот это уже интересно, возраст 24 года. Позывной «Ведьма» хм… что бы это значило? Рост 180, вес…

– Я тебе не мешаю?! – раздавшийся за спиной громкий басистый голос, едва не заставил Адриана подпрыгнуть от неожиданности.

– Пап я просто это… – Он на мгновение замялся, подбирая слова. – Могу тебе только позавидовать, шикарная девушка. Всё понимаю, маме ни слова!

Адриан ожидал чего угодно! Отец подчас был непредсказуем и мог взорваться, казалось бы, из-за пустяка, или начать бесконечно нудное чтение нотаций. Но, вопреки всем ожиданиям, он расхохотался, едва не расплескивая две полные кружки ароматного напитка. Одну из которых он тут же поставил на стол перед сыном, со словами:

– На, держи! Бестолочь! Кофе с шоколадом! Говорят сладкое улучшает мозговую активность! Хотя в твоем случае навряд ли поможет… Так вот слушай внимательно, я повторять не буду! Она, – он пальцем ткнул в картинку голограмматора, – это особо опасный приступный элемент, диверсантка с большой буквы. Указания об её аресте уже подписано! И хотя это мало вероятно, но если ты всё же её встретишь случайно в нашем здании, – а её могут водить под конвоем по различным кабинетам, – то лучше обойди стороной и не вздумай болтать с ней!

– Ты шутишь, да? – неуверенно произнёс Адриан. Однако немигающий взгляд отца вкупе с серьёзным выражением лица ярко свидетельствовали об обратном.

– Я тебя услышал пап. Ты только для этого меня вызывал?

Смерив своего отпрыска суровым взглядом, словно убеждаясь, что тот действительно всё понял и не наделает глупостей, Люшков-старший наконец произнёс:

– Вызывал я тебя совсем по другой причине! В ближайшие две недели ты должен оставаться на связи двадцать четыре на семь! И более того, после работы я запрещаю тебе где-либо находиться, кроме как дома! Ты всё понял?