Все ради любви

– Расскажи подробнее, – затребовала Ефимова. И я рассказала. В любом случае, мне требовалось с кем-то поделиться, услышать мнение со стороны.

– А Арт знает? – тут же спросила Аля, когда я закончила свой монолог.

– Нет! – воскликнула я. – И ты не смей ему проболтаться. Он меня убьет.

– Боже, Лина! Ты сумасшедшая и дура.

– Может быть… – я устало вздохнула и зевнула. Вдруг захотелось спать. Похоже, организму требовалась перезарядка.

– Надо сказать Арту, – настаивала Аля.

– Ни за что, – сонным голосом отказалась я. Реакция лучшего друга была ожидаемой, он бы решил пойти вместе со мной на встречу, но вряд ли бы Андрея такой расклад устроил. И никаких ответов мы бы не получили.

– А вдруг это закончится… ну…

– Я не нужна ему, – почему-то пришло осознание в голову. – Если бы было иначе, он бы сегодня не отпустил меня. Тут что-то другое.

– Он чертов псих!

– Да, но он что-то знает о Ярике, и я не могу упустить эту информацию.

– Твой Громов тебе изменил! – поспешила напомнить Алька о том злосчастном поцелуе. – Может, пора забыть его?

– Может, – пожала я плечами, лежа на кровати и дрыгая ногами. – Но для этого мне нужно узнать правду.

Ефимова вздохнула в трубку и попыталась привести еще пару-тройку аргументов, а когда поняла, что все бесполезно, переключилась на другую тему.

В итоге выходных я ждала, как, наверное, дети не ждут своего дня рождения. Каждое утро просматривала дату в календаре на телефоне, постоянно проверяла время, чтобы поскорее лечь спать и проснуться. Учеба тоже не особо шла, я даже завалила перевод текста на два листа, который нам задали на дом. Думала, справлюсь без словаря, на деле же оказалось, что там приличное количество незнакомых слов. В общем, сорвался мой ожидаемый «автомат», наш преподаватель Елена Максимовна, молодая брюнетка, сурово покачала головой и выдавала: «Уж от кого, а от тебя, Абрамова, я такого не ожидала».

Ладно, опустим детали. Главное, чтобы на экзамене у меня не случился синдром «Ярослав Громов», вот где будет действительно обидно.

В субботу, чтобы убить несколько часов, мы с Алькой пошли в торговый центр. На улице гулять смысла не было: холодно, снег таял, влажность повышенная, грязь, туман, одним словом – не для прогулок денек. Зато в торговом центре было уютно: тепло, играла приятная музыка, у входа стояла пышная искусственная елка, вдоль перил развесили гирлянды, а с потолка свисали огромные новогодние игрушки. Звучали старые рождественские композиции, под которые хотелось пить горячий шоколад и читать романы.

Мы заглянули в магазин косметики, выбрали пару корейских масок, попробовали новые ароматы духов, пшикая друг на дружку, словно школьницы. Потом поднялись на третий этаж, хотели глянуть, что идет в кинотеатре.

– Ты выбирай, а я пойду в дамскую комнатку, – сказала я Але. Она покорно кивнула, и мы разошлись в разных направлениях. Вкусы на фильмы у нас были одинаковые, так что я не переживала.

Свернув за угол, в сторону небольшого коридора и лифта, я почти дошла до туалетов, как чья-то рука вдруг схватила меня за запястье. Дыхание перехватило, я почему-то жутко испугалась, странные мысли полезли в голову. Рука оказалась мужской, сильной и достаточно теплой. Она потянула меня в закуток на лестничной площадке. Я попыталась дернуться, освободиться, но держали так, словно тащили мешок с золотом – довольно крепко.

Все произошло слишком стремительно. Мы протолкнулись сквозь очередь в дамскую комнату и компанию мальчишек лет шести, которые, видимо, ждали своих мам, а затем некто, вытолкнув меня в пустой прохладный коридор, одним рывком припечатал спиной к стене.

– Чт… – хотела издать наконец хоть какой-то звук я, но тут мужская ладонь ударила по стене, буквально в нескольких сантиметрах от моего лица. Я вздрогнула, пискнув.

– Я же сказал тебе, – раздражительным тоном произнес мужской голос, и только сейчас, открыв широко глаза, я осознала, что передо мной стоял Громов, – держаться от него подальше. Какого черта, Абрамова?

Минутная заминка и наши взгляды встретились: его строгий, усталый, наполненный пронзающим ветром. Мой – слегка испуганный, растерянный и желающий зарядить пощечину. На скулах у Яра проскакивали желваки, он в целом выглядел не особо довольным. Что ж, я тоже не прыгала от счастья после встречи с Андреем.

Громов подался вперед, сокращая между нами расстояние. Мои губы обдало давно знакомым и таким приятным ароматом с нотками смородины. Сердце будто превратилось в тоскующий комочек, внутри которого до сих пор жила отравленная стрела Ярослава Громова.

– Отойди от меня, – максимально сдержанно, насколько позволяли эмоции, произнесла я.

– Ты в очередной раз ищешь приключения на свою милую задницу? – лицо Яра скрылось из поля зрения, теперь он шептал фразы на ухо. Мне бы оттолкнуть Громова, да вот только мурашки, бегающие по спине, и непонятная вибрация внизу живота, не давали такой возможности. Я будто перестала быть хозяйкой собственного тела. Проклятье.

– А ты в очередной раз играешь в Мистера Молчун года? – сглотнув, ответила я. Приподняла руки. Они могли бы обхватить Яра за талию, проникнуть под его темно-синий пуловер, дотронуться до кожи…

Стоп! Ангелина, о чем ты думаешь? Это Громов! Он не заслужил продолжать мечтать о нем! Никогда! Ни за что!

– Не подходи к нему больше, поняла? – я слышала, как он сглотнул, а еще мне показалось, что наши мысли с Яриком в эту минуту сошлись в унисон. В ином случае он бы быстро отошел, а не продолжал прижиматься ко мне. Мы оба будто держались из последних сил, чтобы… не разбить чертову стену, которую непонятно для чего возвел Громов.

Я вмиг забыла про его некрасивый поступок с поцелуем, про то, как он старательно делал вид, будто Ангелина Абрамова для него пустое место. Удивительное дело, как человеческое сердце умело выбрасывает ненужные воспоминания, стоит только появиться тому, по ком оно долгое время отчаянно тосковало.

– А иначе что? Накажешь? – я усмехнулась, но смешок вышел игривым. Так ведут себя парочки, так вела себя я, когда была его девушкой – единственной и безумно желанной.

Яр наконец отодвинулся от меня, хотя его лицо находилось все также близко к моему, наши носы едва не соприкасались. По коже бегали мурашки, все такие же, как после первой нашей близости – объятий, поцелуя. И бабочки активно кружили в животе, и щеки, казалось, сладостно горели румянцем. В груди зажигались звезды, которые я искренне хотела потушить. Меня захватили противоречивые чувства. Я прикусила краешек нижней губы и заметила, как взгляд Ярика скользнул к моим губам. Мир замер…

Образ Ярослава, который я старательно прятала глубоко внутри, надеясь, что однажды он разрушится или, на крайний случай, умрет под слоем пыли, вспыхнул, словно тысяча солнечных лучей. Мое сердце забилось быстрее и быстрее, его грудь тоже слишком часто поднималась, словно Яр испытывал волнение, предвкушая вкус нашего поцелуя. Такого разного, но такого невероятно прекрасного. Наверное, он бы был со вкусом фисташкового мороженого, которое мы так сильно любили в школьные годы. Рука вдруг поднялась и оказалась напротив моей щеки, так если бы он хотел дотронуться до нее.

– Я очень обижена на тебя, Ярик, – прошептала, не сводя с него взгляда. И если после нашего расставания его глаза казались какими-то чужими, то сейчас, наоборот, будто их хозяин вернулся ко мне. Он почти дотронулся до моей скулы, я уже чувствовала это прикосновение. От него внутри разрывались микровзрывы.

Громов разомкнул губы, словно собирался что-то сказать, что-то очень важное, но дверь на лестничную площадку неожиданно открыли и мой бывший парень моментально отступил. Отпрыгнул так стремительно, словно я была под напряжением и представляла опасность.

– Ярослав, – женский тонкий голосок раздался в нескольких шагах от нас.

Громов отвел от меня взгляд и посмотрел на девушку. Она была небольшого роста, худенькая и очень милая: короткие каштановые волосы аккуратно лежали на плечах, кожаные штаны обтягивали стройные ноги, а водолазка под горло подчеркивала осиную талию. Без преувеличения – девушка была красивой.

– Пошли, – Яр обратился к незнакомке, она в ответ ему улыбнулась, нежно, будто была его особенной.

– Я искала тебя, – сказала шатенка, взгляд ее янтарных глаз прильнул ко мне. Что ж, пусть ревнует! Если они в отношениях, и он позволяет себе подобное, значит, передо мной в самом деле другой Громов. Чужой.

– Пошли, Ол, – он положил руку ей на плечо, повернул к дверям и вытолкнул в коридор.

Глава 9 – Ангелина

Я выскочила следом. Не сразу, конечно, но все равно успела уловить удаляющуюся парочку. Шатенка шла рядом и смотрела на Яра с нескрываемым обожанием, а он, наоборот, не обращал на нее внимания. В какой-то момент девушка попыталась взять его за руку, ее ладонь оказалась в сантиметре от него, и вот… секунда, другая, девушка, словно не решалась на финальный шаг. Затем она и вовсе убрала руку, завела за спину, обогнала Громова и стала что-то говорить.

Интересно… Кажется, он ей нравился, а вот ему – тут, как обычно, сложно. Ярослав умело скрывает свои истинные чувства.

Они зашли на эскалатор, я же подошла к перилам, облокотилась и стала наблюдать. Ровно до того момента, пока Яр не поднял голову. Наши взгляды встретились, в который уже раз? Шатенка рядом с ним продолжала что-то вещать, словно фон из радио, а он смотрел только на меня. Смотрел так, будто в торговом центре нет больше людей, будто мир испарился, и в нем остались два человека, таких далеких и в то же время таких близких. Хотя, может, второе казалось исключительно мне.

– Дурак, – прошептала я, ощущая как в груди заныло от тоски. Как бы ни уговаривала себя, как бы ни старалась навсегда вычеркнуть хмурую тучку Яра из сердца, он назойливо не желал уходить.

И… то ли у меня случились галлюцинации, то ли Громов в самом деле усмехнулся. Клянусь, уголки его губ слегка приподнялись, словно отвечая на мою реплику. Это было слишком мимолетно, я так и не поняла, показалось или все-таки нет. А затем на его лицо снова вернулась маска: холодная, равнодушная, пустая.

– Это был Громов? – голос Альки заставил вздрогнуть. Я перевела взгляд, подруга держала в одной руке ведро с попкорном, в другой билеты.

– Ага, – вздохнула я. Повернула голову, но Яра и его красивой подружки уже не было на эскалаторе.

– Ты чего? – Алька толкнула меня в бок локтем, я постаралась улыбнуться, хотя по факту улыбаться совсем не хотелось.

Тоскливые воспоминания грянули, словно шторм из прошлого: наша поездка к морю, посиделки у костра, та песня под гитару, которая послужила моей стрелой Амура. Нет, пожалуй, самым ярким будет воспоминание о том, как мы сидели в шкафу в школьной раздевалке перед уроком физкультуры, а может… Вот же. Я и не думала, что каждый кадр нашей киноленты был наполнен чем-то особенным, неповторимым.

– Подружка у него стремная.

– Ревнуешь что ли? С ума сошла, Абрамова?

– Видимо, – пожала я плечами. – Пошли? На какой ряд билеты взяла, Аль? – я выхватила ведро с попкорном и закинула сразу несколько штук в рот: сырные, мои любимые.

– Не пойму я вас, – сказала Ефимова, отбирая у меня обратно ведро. – Если вы оба тянетесь друг к другу, почему тогда не вместе? Явно ж он не просто так околачивается вокруг тебя.

– Или просто, – буркнула себе под нос. – Вообще, я узнаю правду и забуду о нем. Громов меня бесит. Все! Точка.

– Ты уже десять раз его типа забыла, – Аля сделала кавычки пальцами.

– Умеешь же ты поддержать, – я кинула на нее уничтожающий взгляд, в ответ подруга рассмеялась.

Да уж, наверное, в этом и есть смысл настоящей дружбы: в период любого настроения быть рядом. Никогда бы не подумала, что случайное знакомство подарит мне друга. Нет… нескольких друзей.

***

В воскресенье утром позвонил Арт и предложил прогуляться в парке. На улице шел снег, но было на удивление не холодно, наоборот – мороз приятный, щекочущий щеки. Я с радостью согласилась, тем более мне надо было как-то скоротать время до вечера, чтобы не сойти с ума.

Нацепив на голову шапку, я закрыла тихонько за собой дверь – мама еще спала, вчера они поздно вернулись вместе с Юрием. Уже поженились бы, что ли… Вадим тоже валялся, кажется, с кем-то висел на телефоне, из его комнаты доносился задорный смех.

К одиннадцати утра я уже была в пустом парке. Озеро с одной стороны покрылось тонкой коркой, с другой, наоборот, более толстой. Несколько мальчишек кидали в лед камни и спорили, кому же удастся проломить лед. А чуть дальше, напротив зоопарка, светило солнце и в том месте льда совсем не было. Утки скопились в маленьком закутке, лениво разглядывая прохожих. Наверное, ждали кормежку, жаль, я не захватила с собой хлеб.

– Лина! – крикнул Арт, привлекая к себе внимание. Его медного цвета волосы развевались на ветру, он улыбался. Он поднял воротник куртки, засунул руки в карманы и перепрыгивал через замерзшие лужи. Так обычно ведут себя дети, так вел себя Арт.

– Привет, – я помахала ему в ответ. Мы подошли друг к другу и стали спускаться к кофейной будке. Позади осталось детское колесо обозрения с символом сердечка в центре, оно не работало.

– Как ты? – спросил Арт.

– Я снова видела Яра.

– Да ну? – воскликнул он. – А от меня его, видимо, защищает сама судьба, чтобы не пострадал.

Мы переглянулись и засмеялись. Хотя это был больше тоскливый смех, нежели радостный, нам обоим не хватало тех дней: в компании с хмурой тучкой Громовым. Жизнь такая странная. Или люди в ней странные? Я окончательно запуталась.

Когда мы спустились к тропинке, что вела к кофе-будке, то замерли на пару с Артом. Я – потому что увидела перед собой девушку, которая отрезала прямо на улице волосы. А Арт… он любил эту девушку и, вероятно, испытывал тревогу, разглядывая свою мечту. Уже три года, а может и больше, Сережа тайно наблюдал за своей незнакомкой: она каждые выходные, даже в самые холодные или жаркие, приходила в парк. Садилась на дальней лавке, вытаскивала фотоаппарат и делала снимки. Иногда блондинка была в компании подруги, иногда одна, но у нее был четкий график, так сказать стабильность. Я много раз пыталась заставить Арта подойти и познакомиться, а он вечно искал аргументы, почему хочет остаться в стороне.

– Кажется, у нее что-то случилось… – прошептала я. Длинные локоны летели один за другим на холодную промозглую землю.

– Подойти к ней, – попросил вдруг Арт. Я с удивлением посмотрела на него и прошептала:

– Почему я?

– Потому что когда люди отрезают свои волосы кухонными ножницами, значит, у них на сердце рана.

– Я это и без тебя понимаю, – буркнула, засунув руки в карманы зимней дутой куртки.

Их история с Сережей не имела ни начала, ни конца. Он никогда не преследовал ее, не делал тайные фотографии и, я больше чем уверена, не пытался найти свою незнакомку в соцсетях. Однако Арт любил эту девушку настолько сильно, что не задумываясь отдал бы свое сердце, сократив и без того короткую жизнь.

– Иди к ней, – подтолкнул Сережа. Затем расстегнул куртку и вытащил из внутреннего кармана маленькую шоколадку «Риттер Спорт» в желтой обертке.

– Что это?

– Отдай ей, сладкое – лучшее оружие против слез. – Арт говорил это, а сам не сводил глаз со своей мечты. Мне показалось, у него дрогнула рука, пока он держал в пальцах маленький «Риттер».

– Арти, – заботливо произнесла я, обхватив друга за локоть. – Это должен сделать ты.

– Я самый худший вариант для утешения. – Его голос походил на стекло, на котором одна за другой появлялись трещины.

– Ладно, – согласилась я. В конце концов, есть такие вещи, на которые человек должен решиться осознанно, а не под напором кого-то.

– Спасибо.

– Но если она устроит всемирный потоп, тебе придется срочно искать нам спасательные жилеты.

– Не придется, – Арт вложил в мою ладонь шоколадку. – Я верю в тебя.

Мне ничего не оставалось, кроме как подойти к блондинке. Заприметив меня, она отвернулась. Затем вытащила из кармана пакет и засунула туда ножницы, а спустя несколько секунд этот пакет уже лежал в мусорной урне. Блондинка накинула на голову капюшон, словно желая скрыть свою «новомодную» прическу. На ней было демисезонное драповое пальто, а тонкие ноги, худые как две спички, обтягивали джинсы. Не удивлюсь, если под ними у блондинки не было колготок.

– Привет, – два глубоких вдоха и фраза, которая прозвучала немного коряво, по крайней мере, мне так показалось.

Незнакомка с неохотой повернулась и строго посмотрела:

– Все нормально, я не сумасшедшая.

– Так все сумасшедшие говорят, которые делают прическу без зеркала, – я постаралась пошутить, но, судя по лицу девушки, шутка не удалась. Черт.

– У меня просто… – она помялась, словно не зная, как начать разговор и стоит ли вообще его начинать. Тогда я протянула ей «Риттер Спорт», который дал Арт.

– Это мне? – незнакомка вскинула брови, переводя непонимающий взгляд с меня на маленькую шоколадку.

– Вроде что-то сладкое.

– Я выгляжу настолько жалкой? – она облизнула пересохшие от мороза губы.

– Ну…

– Боже! – блондинка подошла к лавке, которая стояла рядом с нами, и села на нее. Я последовала за ней.

– Бери, сладкое поднимает настроение.

– Спасибо, – она наконец взяла шоколадку, покрутила в пальцах и вдруг улыбнулась. Уголки ее губ едва заметно приподнялись, но я была рада и этому.

– Меня кстати Ангелина зовут, – решила познакомиться я.

– Кристина, – сообщила она свое имя. Я же мысленно поставила галочку в первом пункте. Теперь Арт будет хотя бы знать, как зовут его даму сердца.

– Удивительно, – загадочно произнесла Кристина, раскрывая шоколадку. Я наклонилась, заметив как Арт сел на другую лавку, которую отсюда было плохо видно, закрывали кусты.

– Что?

– Это моя любимая шоколадка.

– Вот как? – я про себя хихикнула, хотя отдала должное Сереже: не каждый парень знает о вкусовых предпочтениях своей девушки, а тут вообще незнакомка…

– Наверное, я зря расстроилась… – Кристина откусила кусочек шоколада, она выглядела расстеряной.

– Будет слишком нагло спрашивать, почему ты отрезала себе волосы?

С минуту она молча теребила фантик от шоколадки, потом с ее светло-малиновых губ слетел короткий вздох.

– Да все как-то разом навалилось… Родители разводятся, парень моей сестры недавно пытался приставать… Боже! Я просто с ума схожу. Еще и завалила зачет по высшей математике.

– А волосы в чем виноваты?

– Ни в чем, – пожала она плечами. – Просто подумала, что если отрежу их, смахну весь негатив, который скопился на душе.

– И как? – я посмотрела на Кристину, она усмехнулась.

– Как видишь… Ладно, – блондинка поднялась, протерев рукавом щеки. Вокруг глаз остались разводы от туши. – Мне уже пора.

– Постой, – спохватилась я. Взглянула тайком на Арта, думала, что сейчас пойду и познакомлю их. Хватит уже играть в эти прятки. Однако на лавке Сережи не оказалось. Когда только успел уйти?

– Что-то еще? – спросила Кристина, обернувшись .

– Давай телефонами махнемся, – ляпнула первое, что пришло в голову. Да, знаю, со стороны это прозвучало странно, но я всеми силами пыталась ухватиться за шанс для Арти.

– Зачем? – она приподняла правую бровь в удивлении.

– Сходим вместе к парикмахеру, – несла абсолютную чушь я, а сама продолжала взглядом искать Сережу.

– Вот, – Кристина вытащила из кармана телефон и показала кьюар-код из социальной сети. – Сканируй, если что спишемся там.

– Окей, – я, довольная собой, кивнула. Провернув процедуру, поднялась с лавки и уже даже дошла до кофейной будки, как блондинка меня окликнула.

– Передай ему спасибо, – сказала она и показала фантик от «Риттера».

– Ему?

– Тому парню, который бывает здесь по выходным.

Выходит… они оба знали о существовании друг друга, но не решились подойти познакомиться? С ума сойти… Прямо история для любовного романа. Что же, Арти, берегись! Теперь я от тебя не отстану.

Глава 10 – Арт

Когда к Арту кто-то подсел рядом, он не сразу заметил, был слишком погружен в свои мысли, в образ, которым любовался по выходным.

Сергей с детства разительно отличался от сверстников: он словно видел дальше, понимал иначе и был старше многих одногодок по развитию. Это отражалось не только в поведении, но и в умственных способностях. Так, например, в шесть лет он увлекся цифрами: сперва считал простые примеры, затем выучил таблицу умножения и перешел к более трудным. Ему нравилось усложнять себе задачи, представлять, как однажды попадется пример, который приведет его в неописуемый восторг своей сложностью. Родители поняли сразу: у них одаренный ребенок, однако в школе одаренность принимали за плохое воспитание и высокомерие. Потому что считал Сергей всегда быстрее всех в классе, решал самые сложные задачи, вот только без тех формул, которым учили у доски. У него были свои методы, но объяснить он их не мог. В итоге учителя стали списывать знания своего подопечного на мухлеж.

Когда Арт чуть подрос, он понял: мир живет в другом ритме от него. И дело было даже не в болезни, не в днях, которые слишком быстро исчезали с календаря. Просто Сергей был свободнее многих, чем жутко раздражал окружающих.

Он не тянулся к дружбе, хотя эта проблема решилась сама собой, ведь рядом всегда находился хмурый, но преданный до глубины души Ярослав. А вот с любовью получился казус.

В один промозглый осенний день Арт шел домой, стараясь не промочить ноги в больших глубоких лужах. У входа в парк вдруг остановился и увидел ее… Она стояла, скрестив руки на груди, так, словно могла вот-вот рассыпаться на маленькие осколки. Худенькая, маленькая, с мокрыми светлыми волосами, которые назойливо лезли в лицо из-за ветра. В груди у Сергея словно что-то щелкнуло, и он понял, что не в состоянии отвести взгляда от незнакомки. С тех пор прошло три года. Мечтал ли Арт об этой девушке? Безусловно! Разве есть в мире более наивный и глупый человек, чем влюбленный? Вот и Арт считал себя таким. Однако он знал – у их истории нет красивой фразы про «жили долго и счастливо». Врачи говорили, что он доживет в лучшем случае до тридцати. Все сценарии про любовь при таком раскладе не имели смысла.

А сегодня, когда увидел, как девушка из его снов отрезает волосы, едва сдержался, чтобы не нарушить собственные принципы. Он так хотел подойти, предложить помощь, да хотя бы сказать пару слов в качестве утешения. И нога уже почти двинулась, и сердце сжалось, готовое для встречи с новым человеком, но Арт не позволил себе этого, он не имел права становиться кем-то для той девушки. Хорошо, что Лина оказалась рядом, иначе возможно все пошло бы по плохому сценарию.

Отдав подруге шоколадку, которую на всякий случай носил в кармане, Арт поспешил удалиться. Он еще часа два гулял около парка, стараясь ни о чем не думать, просто отключил мозг и дышал морозным воздухом. А потом не выдержал: вернулся в парк, в то самое место, где всегда сидела девушка его мечты. Ее не должно было оказаться там, однако вот она – с растрепанными короткими волосами, румяными щеками и картонным стаканчиком в руках – сидела на лавке. И почему только домой не пошла? Замерзла ведь наверняка.

Сергей тоже сел, только с другой стороны: у входа в эту аллею, отсюда открывался хороший обзор, да и расстояние между ними оставалось приличным. Пусть так. Он просто издалека будет охранять ее покой, мало ли чего…

– И долго ты собираешься ее сталкерить? – неожиданно рядом раздался глубокий мужской голос. Арту не надо было поворачиваться, чтобы понять, кому он принадлежал. Тут же накатила злость, накопившаяся обида, да и вопросов там скопилось – мама не горюй.

– Какая тебе разница? – сухо отозвался он.

– Не боишься, что она заявит на тебя в полицию?

– Я разве похож на человека, который чего-то боится? – Арт понимал, что сейчас у него бушуют эмоции, ведь в глубине души он ждал этого разговора. Ждал, когда сможет вновь услышать голос лучшего друга. Люди не исчезают без причины, по крайней мере, такие, как Ярослав.

– Подойди к ней, – мягко предложил Громов. Арт усмехнулся.

– Пришел дать мне совет?

– Честно?

– Ну уж будь так любезен.

– Нет, – теперь и тон Ярослава веял горечью, безнадегой. – Но если она тебе нравится, лучше подойти.