Двойной удар. Трофей для чемпионов

Я никогда не была раньше так близко с мужчиной. Меня охватывала паника рядом с ними, но сейчас их было двое, когда обычно я впадала в истерику рядом с одним и в замкнутом пространстве.

После того, что мне пришлось пережить в пятнадцать лет, я слишком долго восстанавливалась, были психологи, терапия, я справилась. Я хочу справляться и быть как все, быть нормальной. Но что происходило сейчас, у меня не укладывалось в голове, и даже поговорить было не с кем, хоть бы кто-то из братьев позвонил.

За пять минут быстрым шагом дошла до общежития, прошла мимо охранника, не успела начать подниматься по лестнице, как меня позвали.

Маргарита Васильевна. Господи, этот день никогда не кончится, почему он такой длинный?

Прикрыла глаза, остановилась, но тут же развернулась и одарила женщину приятной улыбкой.

– Да, Маргарита Васильевна, я вас слушаю. Спасибо вам огромное, кстати, за то, что вы практически устроили меня на работу. Валентин Иванович, он такой душка, очень приятный мужчина. Мы с ним поладим, да и работа не пыльная, я справлюсь.

Женщина подходила ко мне, оглядывая с ног до головы, словно сомневаясь в моих словах.

– Ты, это, Рязанова, пока не благодари, ведь еще и не устроилась вроде.

– Сказал: приходи завтра, думаю, что все уже улажено.

– А, ну, если Валентин сказал, то ладно, приходи. И тут, это, такое дело…

– Что еще?

– Тебе переехать придется к Журавлевой.

В смысле переехать к Журавлевой? Это, получается, мой день еще не окончен?

– Тут такое дело, заселила я к тебе там двоих, но ты с ними жить не сможешь. Так что давай, собирай вещи и иди к Журавлевой – на две недели, а потом что-нибудь придумаем, может, и вернешься.

– В смысле на две недели к Журавлевой? – мне хотелось плакать. – Вы только что говорили, что она совершенно неблагонадежная девушка. А вдруг она меня плохому научит? Да у Журавлевой там…

Я осеклась, прикусила язык, нет, то, что Журавлева водит к себе парней в комнату и занимается там непристойными вещами, с точки зрения Маргариты Васильевны, я говорить не буду. Это дело Журавлевой, перед кем раздвигать ноги. Но селить меня с ней в одну комнату… Мы же там друг другу волосы повыдергиваем через пять минут.

– Так, а может, мы подружимся с новыми соседками, может быть, они девочки хорошие? – я не теряла надежды отстоять свою территорию. – Я, вы знаете, неконфликтная.

– Нет, Рязанова, с ними нельзя.

– Почему нельзя, Маргарита Васильевна? Почему я должна отдавать свою комнату, где я обустраивала уют практически два года, каким-то посторонним лицам?

– Потому что так надо, Юля, пойми, – Маргарита Васильевна мялась и не говорила главного, а я начала напрягаться. – Нельзя тебе с ними, потому что они не девочки, они мальчики и будут жить в твоей комнате. Ты хочешь жить с двумя мужиками в одной комнате? Так не пойдет, это нарушение правил.

– Как мальчики? В смысле мальчики? Так заселяйте их к мальчикам. Вон Парамонов живет один.

– Я не могу. Я им уже дала ключи от твоей комнаты.

– Ну так выгоните. Хотите, я их выгоню?

– Нет, Рязанова, этих выгонять нельзя. У этих контракт и договор. И университет является спонсором. А мы не можем выгонять будущих чемпионов из того места, куда они уже пришли.

После фразы «будущие чемпионы» я напряглась.

А когда хлопнула входная дверь, и по коридору в нашу сторону двинулись двое высоких, накачанных, широкоплечих парней с легкими спортивными сумками, одетые в модные шмотки известного бренда, я поняла, о ком она говорит.

Так это они.

Сердце бешено забилось, оно меня сегодня весь день подводит.

– Маргарита Васильевна, ну как вы могли? Это просто какой-то плевок в душу.

– Зато я нашла тебе работу. Все, Рязанова, давай, успокойся и выполняй, что сказала. Мальчики, добрый вечер. Вы уже заселились? Все нормально? Я сейчас улаживаю кое-какие формальности, но вы можете заселяться.

Формальности? Это я формальность?

Да что тут вообще происходит? Эти «мальчики» могут себе позволить в пятизвездочном отеле снять президентский люкс. Я видела машину Гора, это его наглой улыбкой и прозвищем «кукла» я была одарена днем. Почему я должна уступать им свою комнату?

Ну уж нет, я не позволю им так просто выселить меня. Скрестила руки на груди, наблюдая за «мальчиками», а они так же нагло разглядывали меня, особенно Гор. Ухмылка не сходила с его красивого лица, мне хотелось залепить ему пощечину или заехать кирпичом.

Кинулась по лестнице вверх, сбивая дыхание, помчалась до пятого этажа, быстро открыла дверь и, схватив огромный черный баул, начала волочить его в коридор. Нет, они будут ночевать где угодно, но не в моей комнате, а завтра я пойду к декану и пожалуюсь. И плевать, что обо мне будут думать.

Глава 11

Ром

– Ты глянь на нее. Она сумасшедшая! Просто дикая кошка, но мне, сука, это чертовски нравится. Эй! А ну, отойди от моей сумки! Отпусти и не трогай!

Было забавно наблюдать, как девушка пятится задом, повернувшись к нам упругой попкой, вытаскивая из комнаты второй огромный черный баул. Она, видимо, надеялась избавиться от наших вещей, пока мы не пришли, и догадалась, кто ее новые соседи.

Но все вышло совершенно случайно. Это странное стечение обстоятельств, к которому мы не имеем никакого отношения. Как бы сказала моя мать: «так сошлись звезды», она вообще повернутая на астрологии.

Но даже мне уже такой расклад начинает нравиться. Смотрю на Гора, он уже закипает от возмущения, размашистой походкой, обогнав меня, идет в сторону Юли.

– Эй, не наседай на нее.

– Ром, заткнись. Ты меня затрахал уже своими замечаниями. Не делай то, не делай это. Я не разорву ее на части, я поиграю.

– Гор, реально, давай полегче с ней, – но мои слова он пропустил мимо ушей, хотя я и не пытался его остановить, всегда интересно, как Гор разными способами соблазняет девчонок. Но сейчас я не хотел, чтоб он ломал этого рыжика.

– Ай, отстань. Если ты мой будущий сводный брат, это не дает тебе права делать мне замечания.

Господи, да, на самом деле я уже начал забывать, что я с этим говнюком теперь не только в одной команде и десять лет терплю его выходки. Теперь придется видеть его чаще в том месте, которое я называю домом, приезжая к матери.

После якобы тайного романа, длившегося пять лет, моя мать и отец Егора решили пожениться. Я рад за маму, она вроде счастлива, да и с Гором мы давно как братья, только вот чаще мне хочется его прибить.

– Эй, эй, эй. Рыжая, кукла. А ну, стой, это мое!

– Если твое, то забирай и проваливай, чтобы я тебя здесь не видела, оба проваливайте, это моя комната. И я вам не позволю вторгаться в мое личное пространство.

Девушка была похожа на разъяренную маленькую дикую рыжую кошечку. Волосы растрепались, на щеках горел румянец. Она нервно облизывала губы, переводила взгляд с Егора на меня, но никому не смотрела открыто в глаза.

– Нет, нет, нет, кукла. Мы будем жить здесь. Нас сюда заселили, видишь ключики? Комендант сказала, что ты поживешь у подружки. А хотя нет, оставайся с нами, обещаю, будет жарко. К тому же мне надо обработать раны на лице, – Гор не унимался, чесать языком он любит так же, как и махать кулаками.

– Если я останусь с вами, надо будет обрабатывать раны не на лице, а на яйцах.

Девушка сделала резкое движение, но Гор среагировал быстрее, сжал колени вместе. Но Юля не ударила, а только улыбнулась. А я подавил смешок, хотелось смеяться в голос над этой перепалкой.

Неужели она нас на самом деле не помнит? Ведь у меня-то с памятью все хорошо и у Гора тоже. Он мне уже высказал все, что думает по поводу новой встречи, и хотел разложить девчонку прямо в раздевалке на скамейке, но я не дал.

А вот девушка ведет себя как ни в чем не бывало, словно нас вообще не существовало в ее недавнем прошлом, словно три недели назад ничего между нами троими не было.

Не было ночного клуба, не было гостиницы. Не было той ночи, которую мы провели вместе. Я бы сказал, безумной ночи. Из нас двоих Терехов слишком грубый, резкий, импульсивный. Так и должно быть, как говорит тренер в спаррингах, мы с ним разные.

Но тем не менее уже десять лет вместе, кто бы там что ни подумал, мы братья по спорту, братья по жизни, совсем скоро станем сводными братьями на самом деле. Я люблю этого говнюка, иногда даже поддаюсь ему в спаррингах, чтобы не задеть самолюбие.

Но мы никогда не выходили на настоящий бой против друг друга, я даже не знаю, что там будет, столкнись мы лбами, но я не уступлю.

А вот сейчас смотрю на перепалку его и Юли и понимаю, что мне даже нравится видеть то, что я вижу.

Девочка красивая, свеженькая, маленькая, рыженькая. А то, что она вытворяла в постели, какая была открытая, доверчивая, наводило на определенные мысли, что с нами двумя у нее это был не первый раз. Хотя это Гор больше делает выводы, взглянув на девушек одним взглядом, я не такой.

Но она была чистой, в чем-то даже наивной. Или это все была игра, а сейчас она упорно нас не узнает.

– Так, я сказала, я вас не пущу в свою комнату. Вы можете ночевать где хотите. У кого-то слишком крутая тачка, кто-то может засунуть в нее свою крутую задницу и поехать в крутую гостиницу.

Но в том-то и дело, что мы бы рады поехать, можно, конечно, ей об этом сказать, но тренер не разрешает. Есть определенные правила, и они говорят о том, что некоторое время мы должны провести здесь, живя в этом современном общежитии недалеко от спортивного комплекса, и тренироваться практически круглые сутки с перерывом на сон и еду.

Но ей ведь это знать необязательно? К тому же она теперь наша медсестра. Как все удобно вышло. Черт, мне это уже нравится.

– Слушай ты, маленькая рыжая сучка…

– А вот за сучку ты у меня получишь по лицу. И в следующий раз я обработаю не перекисью твои раны, а зеленкой. И напишу на лбу, что ты га… козел!

У меня уже надрывался живот от смеха, но надо было это прекращать, пока не собрался народ вокруг этого шоу.

– Эй-эй-эй, все. Брейк, девочки. Нам надо прийти к компромиссу.

Посмотрел на Егора, потом на рыжую маленькую сучку, как назвал ее Гор, так и хотелось назвать ее так самому. А еще мне больше всего хотелось вновь почувствовать ее запах – мяты и свежести.

Тот момент, когда она обрабатывала мне раны в медицинском кабинете, находясь в нескольких сантиметрах от меня, был великолепным. Конечно, та ночь, проведенная три недели назад, была еще лучше. То, как она стонала, выгибала спину, когда терлась о меня и тихим шепотом просила еще. Черт, чувствую, как член начинает вставать, сделал шаг назад, сжал кулаки.