Серые волки. Книга 1

– Протяни руки! – велит ему Айше, а я продолжаю смотреть в синие глаза, такие глубокие, что не видно дна в этом взгляде, умном и наполненном достоинства.

Мужчина не спешит выполнить приказ моей рабыни, глядит изучающе. Сейчас его взор чист, но то, как он смотрит на меня, заставляет мои щеки заалеть. Кажется, даже Айше замечает голодный взгляд раба, потому что неожиданно опускает голову, чтобы не видеть то, что вижу я.

– А ты наглец! – слова даются тяжело. Голос отчего-то хрипит, и я протягиваю руку, чтобы взять у Айше браслеты. Воин заметил мое движение и помрачнел.

– Протяни руки! – приказываю.

Он с неохотой подчинился, и я защелкнула браслеты сперва на левой, а затем и на его правой руке, но сделала неосторожность и прикоснулась пальцами к коже на его запястье. Взгляд скользнул по крепким мышцам рук, выше, к плечам и в сторону – по крепкой широкой груди, а после снова вниз, к животу…Внутри у меня все сжалось от непонятного волнения. Странное ощущение, схожее с лихорадкой, заставило тело затрепетать, а на лбу выступила испарина.

«Какая горячая у него кожа!» – мелькнула мысль в голове, а синие глаза молчаливо ответили, стоило перевести на них взгляд: «Тебе меня не поработить, сколько бы браслетов не навешала!». Это послужило толчком к дальнейшим действиям. Я будто опомнилась, вспомнив, кем являюсь на самом деле. Не глупой девицей, млеющей от красивого мужского тела, а принцессой!

– Кажется, ты уже лучше чувствуешь себя! – и что меня дернуло произнести эти слова? Но отступать поздно и глупый язык продолжает, не реагируя на запоздалое раскаяние сердца. – Кажешься крепким и, наверное, пора встать!

– Госпожа, его раны могут открыться… – Айше вступилась за мужчину, но я проигнорировала ее попытку защитить раба.

– Вставай! – велела коротко, сверкнув глазами. – В этот город ты войдешь на своих двоих! – и чуть тише, но вполне уверено в том, что говорю: – Если будет тяжело, подержишься за край телеги!

Он послушно откинул тонкую ткань со своего тела, и я поняла, что мужчина до сих пор находится в своей одежде, а точнее, в том, что от нее осталось. Осталось, признаю, мало, но отступать было поздно. Я посмотрела на тело раба и взгляд не отвела, стараясь придать взору равнодушия. Только себе самой не солжешь – мне нравилось то, что я видела. Мужчина был сложен идеально и удивительным образом, более не казался мне истощенным. Но обычный человек не мог так быстро восстановиться после ран и солнечных ожогов, но на лице и теле этого раба не было и следа, хотя, признаюсь, ему не помешало бы вымыться как следует.

– Госпоже нравится?

Голос мужчины заставил меня вздрогнуть и перевести взгляд на его лицо. Он медленно выбрался из телеги, усиленно показывая мне всем своим видом, что еще слаб, но, может быть, так оно и было, и это лишь моя излишняя подозрительность заставила решить, будто раб делает вид, что едва шевелиться. На ноги он стал вполне твердо, а потому я ответила:

– Что мне здесь может нравится? – и спокойно прошлась взглядом от ног до головы мужчины, чуть задержав взор на том самом неположенном месте где была заметна значительная выпуклость.

«Куда ты только смотришь, Эмина?» – упрекнула себя, но тут же не смогла мысленно не добавить, что сложен мой новый раб во всех отношениях, идеально.

Раб не ответил, только оскалился, став похож на хищника. У него оказались на редкость белые и крепкие зубы, что я не смогла не отметить.

«Значит, быстрее купят!» – подумала и решительно отодвинулась от мужчины.

– Айше, пойдем! – велела своей маленькой рабыне, едва сдерживаясь, чтобы не оглянуться на того, кто стоял у телеги и не отводил от меня взгляд.

– Госпожа так и не спросила мое имя! – донеслось вслед, и я придержала шаг. Ответила, не оглядываясь:

– Мне все равно, как тебя зовут! – только это была неправда. Я замерла, ожидая, чтобы мужчина представился, даже, кажется, задержала дыхание из опасения, что он произнесет его слишком тихо и я не услышу.

– Райнер, госпожа Эмина! – сказал он.

«Райнер!» – повторила мысленно и продолжила идти, возвращаясь к месту, где меня уже поджидал принц Инсан. Горожане за его спиной пришли в движение, заметив моё приближение. Они снова стали выкрикивать слова приветствия на всеобщем, замахали руками, но я лишь милостиво улыбнулась, чтобы не выказать лишней радости, которая была бы здесь неуместна.

– Позвольте вам помочь, принцесса! – опередил Амира принц Инсан, видимо, решивший помочь мне забраться в седло, чтобы мы могли продолжить свой путь. Я милостиво кивнула и улыбнулась мужчине, а оказавшись в седле взяла в руки поводья, направляя своего коня прямиком в эту арку из лент, цветов и вскинутых в приветствии рук, а также, многочисленных взглядов, не все из которых показались мне теперь такими уж радостными. Подозреваю, что рабам приказали выйти на улицы. С такими вот браслетами, это сделать легче простого.

Мы стали продвигаться вглубь города. Улица через квартал, расширилась и превратилась в огромную площадь, заполненную людьми. Не иначе, постарался Инсан, так как нас ждали и здесь, словно победителей, возвращавшихся домой.

– Зачем столько усилий? – спросила я, вынужденная из-за шума голосов наклониться ближе к наследнику престола. Он тоже придвинулся ко мне и теперь мы разговаривали, свесившись с наших скакунов, что, наверное, со стороны выглядело более чем интимно. Толпе подобное нравилось, и они продолжали кричать, приветствуя меня.

– Самая прекрасная из живущих на этом свете принцесс достойна только подобной встречи! – любезно ответил принц. – Может быть, я просто хочу вам понравиться и сделать приятное? – спросил он вдогонку к своей лести.

Я ответила улыбкой, решив не говорить то, что думаю на самом деле. Но про себя понадеялась, что Дворца мы достигнем быстро, так как вся эта восхищенная по приказу, толпа, действовала мне на нервы.

Глава 3

Райнер видел много городов. Тот же Хайрат был не в пример больше, хотя менее заселен и застроен, но лишен красоты, свойственной месту, куда забросила его судьба. Крики и вопли людей, вышедший поприветствовать принцессу Эмину, его раздражали. Шагая рядом с телегой и придерживаясь рукой за край шаткого экипажа, он ловил себя на мысли, что высматривает впереди ту, которая осмелилась назваться его хозяйкой, одновременно с этим презирая себя за интерес к недостойной женщине.

«Хозяйка! – подумал зло мужчина. – Как же!» – но тут взгляд упал на браслеты, стянувшие запястья и Райнеру стало тошно от одной мысли, в кого его превратила эта девчонка.

Более она не казалась ему небесным существом, оказавшись обычной избалованной женщиной, пусть и редкой красоты. Но этот человек, который ехал подле нее на прекрасном тонконогом жеребце, вызывал еще большее раздражение, чем сама принцесса. Не трудно было догадаться, кем являлся сопровождавший ее мужчина. Не иначе, как жених. Вон как увивается вокруг нее, будто змей, спешит понравиться и, скорее всего, ради нее устроил этот балаган, согнав толпу народа.

Райнер заставил себя отвести взгляд, устремив его под ноги, на каменную кладку дороги. Телега медленно плелась, он – вместе с ней, не переставая делать вид, будто все еще слаб и передвигается с трудом.

– Мне жаль! – расслышал тонкий голосок.

«Айше!» – подсказала память еще раньше, чем тонкую фигурку заметил взглядом.

Девчушка шла рядом с ним, в одном шаге от мужчины. Она оставила свою хозяйку и теперь следовала за караваном среди прочих слуг и рабов. На ее руках красовались такие же браслеты, как на запястьях самого Райнера.

– Тебе не стоит жалеть меня! – ответил мужчина, посмотрев на девчушку.

– Почему же? – она удивилась и открыто взглянула ему в лицо. Большие глаза распахнулись чуть удивленно и Райнер отчего-то подумал о том, что когда эта пичужка вырастет, то станет замечательной красавицей. Но он не ответил на ее вопрос и Айше поджала губы.

– Потому что, не стоит жалеть мужчин, – все же снизошел он до объяснения. – Мы этого не любим, а ты еще слишком мала, чтобы понимать очевидное.

Она улыбнулась.

– Но ты не мужчина! – отозвалась весело. – Ты – раб мой хозяйки, также, как и я, как и все те, кто сейчас следует за ней.

«Я – не раб!» – хотел было возразить Райнер, но сдержался и прикусил язык, догадываясь, что, возможно, Айше после передаст его слова своей хозяйке, принцессе Эмине.

– На прошлой стоянке моя повелительница, пока я расчесывала ее волосы, сказала мне, – произнесла девчушка и наклонилась ближе к Райнеру, чтобы продолжить, – так вот, сказала, что намерена продать тебя, так как сомневается, что из тебя выйдет хороший раб!

«Тут она не ошиблась!» – подумал воин.

– Но, если хочешь услышать мой совет, то я бы на твоем месте держалась принцессы, – продолжила Айше, – она добрая госпожа и никогда не обижает без причины. Меня никогда не били с тех самых пор, как я попала к принцессе, а раньше… – девчушка вздохнула и Райнер понял: жизнь рабыни до Эмины была несладкой.

Мужчина кивком поблагодарил Айше за совет, после чего снова перевел взгляд, отыскивая всадницу, ехавшую во главе каравана. Он увидел ее сразу: с невероятно прямой спиной и каскадом темных волос, сбегавших по спине. Принцесса о чем-то оживленно беседовала со своим важным спутником, а ее махарибы, следовавшие буквально по пятам, глаз не отводили от молодой пары, что еще больше убеждало Райнера в том, что он не ошибся по поводу жениха для Эмины.

Чтобы хоть немного отвлечься, воин принялся рассматривать город. Он немного изменил свое мнение, когда увидел красивые и величественные здания, выстроившиеся вдоль главной улицы, по которой двигалось шествие. Построенные из странного желтоватого камня, большая часть из них была украшена узорами, изображавшими растительные орнаменты. Те дома, которые казались победнее, отличались росписями. Но всюду, что приятно поразило мужчину, были деревья, словно жители этого города соревновались друг перед другом садами, пусть небольшими, но аккуратными и огражденными заборами из кованых прутьев, переплетённых друг с другом в замысловатых узорах – подобное Райнер видел впервые и не мог понять, нравится ли ему подобное, или нет.

Почти на каждой улице бил фонтан. У воды толпилось большее количество встречавших и именно там, как заметил мужчина, чаще всего стояли разодетые в шелка женщины и их мужья, следившие за продвижением каравана с радостными улыбками, в глубине которых Райнеру все же мерещилось что-то подозрительное. Слишком уж сладкими были их улыбки.

Айше продолжала идти рядом с ним и вертела головой, пытаясь охватить все вокруг взглядом. Райнер видел, что девчушке все интересно и, скорее всего, она впервые оказалась так далеко от дома или того места, где жила со своей хозяйкой. Сам воин высматривал улочки, раздумывая над тем, как ускользнуть по ним, когда представиться такой шанс. Сделать это в городе ему казалось более удачным, так как здесь он мог легко раствориться в толпе, а в пустыне, которая просматривается до самого горизонта, убегающий человек был бы как на ладони, тень, среди желтых песков. Не затеряться, как не старайся.

«Придется подождать с побегом!» – сказал сам себе Райнер, но тут процессия подошла к огромным воротам, за которыми, как догадался мужчина, находился дворец повелителя этого города. Именно туда и держал путь караван.

Едва первые всадники ступили на площадь перед воротами, как раздался бой барабанов, а шум толпы мгновенно стих, позволяя чарующим звукам наполнить пространство мягким стуком, отбивавшим определенный ритм, более похожий на призыв к танцу. Мы двинулись далее, миновали распахнутые ворота и вскоре оказались словно отрезаны от города. Едва последний человек из каравана переступил за черту, за которой начинался дворцовый сад, как ворота со скрипом закрылись и мне стало немного не по себе. Едва удержавшись от того, чтобы не оглянуться, я устремила свой взгляд вперед, на массив дворца, разбитого на отдельные здания, с величественными круглыми башнями и многочисленными балконами, большая часть которых выходила в сад.

Дворец был огромен, но при всей своей массивности не лишен изящества. Тот зодчий, который воздвиг его, имел правильное, по моему мнению, представление о том, какие именно здания стоит строить. Разделенное на несколько строений, оно меж тем составляло единое целое и соединялось мостами почти под самыми вершинами башен, одна из которых, самая высокая, была открытой, без круглого купола. Скорее всего, на ней располагалась смотровая или нечто в этом роде. Я видела многочисленные окна, дышавшие ветром: он раздувал длинные шторы, отчего создавалось впечатление, будто Дворец плывет по синему небу. Впечатление, конечно, обманчивое, иллюзорное, но тем не менее, завораживающее. Высокие стены поднимались резко ввысь, будто пытались взлететь, и весь комплекс Дворца отчего-то вызывал ощущение полета, несмотря на массивность строения.

– Вам нравится, принцесса? – спросил Инсан. Он спешился первым, видимо, решил пройтись до дворца пешком. Повернулся ко мне, протягивая руки с молчаливым предложением помощи, которое я, конечно же, приняла.

Скользнула вниз, ощущая его прохладное прикосновение. Больше не холодное и даже немного приятное в такую жару.

– Мой отец уже ждет вас в главном зале, – с поклоном произнес Инсан. – Позвольте проводить вас и представить ему. Вашими слугами займутся.

– Айше пойдет со мной! – сказала я, оглянувшись в поисках маленькой рабыни и увидела ее спешащей со стороны телег, на которых перевозили поклажу. «И Райнера!» – поправила себя мысленно. Я вспомнила о том, что приказала ему идти рядом с телегой, и сейчас, отчего-то, пожалела о своей резкости. Ведь, возможно, мне просто показалось, будто мужчина окреп настолько, чтобы идти самостоятельно. Но так или иначе, я – принцесса, и мои приказы не обсуждаются, даже если я после жалею о том, что давала их.

Айше приблизилась и низко поклонилась, ожидая моих распоряжений. Принц едва посмотрел на девушку и устремил свой взгляд на мое лицо. Выражение его собственного излучало радушие, только глаза выдавали истинные чувства мужчины – безразличие, скрытое маской благодушия и радости от желанной встречи.

– Следуйте за мной! – с улыбкой попросил Инсан и мы направились по широкой тропинке, посыпанной яркими камнями, сверкавшими в лучах солнца. Мои люди остались за спиной, только Асаф и Амир следовали тенью, но их присутствие не обсуждалось, так как я не могла себе позволить войти во Дворец без свиты. Айше отставала на шаг, опустив голову, как полагалось рабыне, но ее присутствие поему-то придавало мне уверенности в себе, и, приближаясь к резным дверям, распахнутым приветственно, я еще выше подняла голову, стараясь показать всем, и себе в первую очередь, что я истинная дочь своего отца.

У входа стояли воины. Высокие, крепкие мужчины в расшитых одеждах дворцовой стражи, в тюрбанах из тёмно-синей ткани, с кривыми мечами на поясах. Завидев нас с принцем, стражники поклонились, мы же прошествовали мимо, оказавшись в первом зале с высокими потолками и резными стенами, по углам которых были расставлены цветы и стояли низкие столики. Здесь же начиналась и лестница, ведущая на верхние этажи, устланная дорогой ковровой дорожкой алого цвета с золотой каймой по краям и золотыми цветами. У первой ступени стояла прислуга: несколько женщин в простых одеждах, сложивших руки на животах и склонившихся в приветствии. Принц прошел мимо, едва ли обратив внимание на рабынь. Я последовала его примеру, с замиранием сердца ожидая встречи с повелителем Фатра.

Мы пересекли зал и направились по широкому коридору с расписными стенами. Вся левая сторона была изрезана арками окон. Ветер, играя тонкими занавесками, наполнял помещение запахами сада и цветущих растений.

– Сегодня вечером, в честь вашего приезда, будет устроен праздник, – сказал Инсан. – Во Дворец приглашена вся знать, а для простого люда на главной городской площади будут выставлены столы и угощением.

«Щедро!» – подумала я, но вслух проговорила, скрывая улыбку: – Да преумножат боги годы вашему отцу, светлому повелителю Фатра за его доброту к своему народу!

Принцу мои слова понравились, так как он довольно кивнул, продолжая неспешно двигаться вперед. Айше и махарибы шли за нами, и ощущая защиту своей охраны, я казалась себе спокойнее и увереннее, чем была на самом деле.

Миновав еще один зал, чуть меньших размеров, с большим фонтаном в центре и диванами, расставленными вокруг, мы, наконец, оказались перед высокой дверью, занимавшей пространство от пола до потолка, шириной в три моих роста. Стража, стоявшая у входа в главный зал, приветствовала принца, как и невысокий мужчина в расшитом халате и чалме. Он шагнул к нам на встречу и поклонился, выражая свое уважение к Инсану и его гостье, но, когда поднял голову и посмотрел на меня своими пронзительными глазами мягкого карего цвета, с оттенком глубокой зелени, я невольно подавила в себе желание сделать шаг назад. Захотелось одновременно смотреть на этого человека и отвернуться, чтобы не видеть его лица.

– Госпожа! – даже речь у этого человека была мягкой, будто теплый воск. Обманчивая, с отзвуком тепла. Его взгляд заскользил по мне с нескрываемым интересом, но смотрел он не так, как мужчина смотрит на женщину, а несколько иначе.

«Как покупатель смотрит на товар!» – поняла я. Это несколько сроднило Инсана и незнакомца в моих глазах.

– Это Сурра! – представил Инсан странного незнакомца. – Сурра – советник моего отца и хранитель его покоев. К тому же, он хороший лекарь.

Я небрежно кивнула, мечтая только об одном: чтобы Сурра отвернулся и я, наконец, смогла перевести дыхание. Но Советник продолжал смотреть на меня будто пытался изучить и запомнить каждую черту моего лица. Его взгляд скользил по коже почти ощутимо, словно прикосновение, и мне стоило усилий продолжать стоять прямо, а не велеть Амиру убрать этого человека прочь с глаз моих.

«Ты не у себя во дворце!» – напомнила сама себе, а потому продолжала стоять, держась прямо и равнодушно взирая на закрытые двери.

– Отец примет нас? – спросил Инсан у Советника.

– Конечно же, – тот поспешно поклонился. – Сегодня повелитель Кахир чувствует себя намного лучше.

– Он болен? – я удивленно перевела взгляд на принца.

– Возраст, госпожа! – ответил за Инсана Сурра и снова поклонился, а затем сделал знак стражникам открыть двери, после чего первым проскользнул в покои повелителя Фатра, и лишь после него мы смогли переступить порог. Мне показалось странным, что кто-то имеет право идти впереди принца и наследника, но я снова напомнила себе о том, что нахожусь в гостях и не имею права рассуждать о чужих законах.

«Надо было внимательнее слушать учителя, пока он рассказывал о Фатре!» – напомнила дерзкая память, да только жалеть о подобном было уже поздно.

Покои повелителя Кахира были просторными и состояли из нескольких комнат, разделенных тонкими стенами. Сам повелитель сидел на подушках в большом зале, в котором, по-видимому, принимал своих подчиненных. Выглядел он и правда весьма болезненно. Это был уже пожилой мужчина с желтым цветом лица, горбатым носом и раскосыми глазами, затянутыми мутной пеленой. Я так подозревала, что и цвет лица, и пелена являлись следствиями так называемой болезни, но при этом мужчина держался прямо и смотрел спокойно. Его взгляд прошелся по моему телу с ног до головы, затем впился в мои глаза. Я же изучала богатые золотые одежды Кахира, отметив огромное количество драгоценных камней на его халате и один, самый огромный, черный алмаз, венчавший тюрбан прямо над высоким лбом. Скорее всего один этот алмаз мог стоить как весь дворец в Фатре.

– Повелитель Кахир! – Сурра возник словно из неоткуда, провозгласив титул мужчины, слишком длинный, чтобы я попыталась запомнить с первого раза. В моей родной стране было принято давать длинные имена и сопутствующие к ним титулы, но то, что перечислил Советник ввергло меня в удивление.

– Принцесса Эмина! – Асаф вышел из-за моей спины, но встал так, чтобы и я, и Инсан, находились на шаг впереди него. Как мой махариб и знатный человек, Асаф имел право представлять меня, потому я лишь спокойно поклонилась, отвечая на приветственный кивок Кахира.

– Да продлят боги ваши дни, повелитель! – проговорила я с улыбкой.

Мужчина снова кивнул.

– Я вижу, дочь моего друга Мухсина умна и воспитана, как подобает настоящей принцессе! – произнес Кахир и теперь настал мой черед принимать похвалу.

– Я надеюсь, ваш путь в Фарт был легок и приятен? – поинтересовался повелитель.

– О, да! – ответила я, а сама вспомнила все эти бесконечные дни в пути под палящим солнцем и едва удержала усталую гримасу. – В пути я мечтала о том, что увижу ваш прекрасный дворец и смогу насладиться нашим общением.

Кахир улыбнулся. Мне показалось, что даже его взгляд стал чище, не такой мутный, как в самом начале разговора.

– Я не стану вас задерживать, принцесса Эмина! – произнес он. – Ваши покои ждут вас. Мой дом и мои слуги – ваши! А разговор мы окончим вечером во время пира, который мой сын устраивает в вашу честь!

– Благодарю! – я поклонилась на этот раз так низко, как поклонилась бы отцу. Кахиру понравилось – я поняла это по довольному кряхтению повелителя Фатра. Мы попятились к выходу и лишь перед дверью я и принц смогли повернуться спиной к Кахиру: мои же люди продолжали отступать спиной, пока не оказались в коридоре. Только здесь Асаф и Амир смогли распрямить спины, а я заметила, что Сурра не вышел вместе с нами, оставшись при своем господине. Впрочем, сейчас это интересовало меня менее всего. Покинув зал и покои Кахира, я ощутила себя действительно уставшей, а потому предложение об отдыхе приняла как высшее благо.

– Позвольте проводить вас до дверей сераля? – спросил Инсан.

Я кивнула, и мы отправились через весь дворец на женскую половину.

Как оказалось, сераль располагался в той части здания, которая выходила окнами и балконами на сад. Сделано это было с одной единственной целью, чтобы все женщины гарема могли любоваться красотами природы и фонтанов, выстроенных под окнами. Принц действительно проводил меня до дверей, высоких и резных, изображавших двух танцующих самцов павлина, распустивших свои пышные хвосты, там же он оставил меня, откланявшись, и передал с рук на руки рабыням, среди которых я узнала своих служанок, которых уже успели провести во Дворец, пока мы с принцем знакомились с его отцом.

– Комната для вашей охраны будет здесь, – сообщили мне напоследок и показали двери, ведущие в длинное помещение с несколькими кроватями, по-видимому, предназначавшееся для охранников, которые не имели права входить в сераль, но при необходимости должны были находиться поблизости.

Я проводила взглядом принца и прежде чем переступить порог женской половины, подозвала к себе Асафа. Махариб с поклоном приблизился.

– Что прикажете, принцесса? – спросил он.

– Проследите за тем, чтобы за нашими людьми и животными был должный уход! – велела я, затем, чуть помявшись, добавила. – И вот еще что…

Асаф с готовностью ожидал дальнейших приказаний.

– Мой новый раб, – сказала я, – Райнер…

– Мне приказать продать его, принцесса? – спросил Асаф, а Амир как-то странно посмотрел на меня, словно видел то, что было скрыто в самом сердце.

– Не спеши, – ответила тихо. – Сначала проверь его. Если этот мужчина окажется достойным воином, пусть остается. Более того, назначишь его в стражу, но только если он действительно покажет себя должным образом.

– А если нет, госпожа?

– Тогда… – я сглотнула, прежде чем дать ответ, – тогда продай. Я сама сниму с него браслеты, а ты отведешь на рынок.

– Как прикажете, принцесса! – снова поклонился Асаф. Я же, избегая взгляда Амира, было отвернулась, но затем снова обратилась к старшему махарибу.

– Только я хочу увидеть то, как ты его будешь проверять! – приказала тоном, не терпящим возражений.

Если Асаф и удивился, то не подал виду. Он снова поклонился, а я, вздохнув с облегчением от принятого решения, переступила порог сераля и оказалась в окружении рабынь, склонивших передо мной свои головы.

За спиной тихо закрылись двери, отрезая меня от охраны. Айше, словно невзначай, коснулась моей руки и я, не удержавшись, посмотрела на нее, улыбаясь.

– Добро пожаловать в Фатр, принцесса Эмина! – раздался грудной низкий голос и рабыни расступились, пропуская вперед высокую фигуру, закутанную в темные шелка. Фигура почтительно поклонилась и только после этого продолжила говорить: – Мое имя – Гамам, – представилась женщина. – Я – хазнедар (4) этого сераля и буду служить вам, как этого требуют боги и мой повелитель Кахир.

Я осмотрела женщину с ног до головы, но так и не смогла понять, нравится она мне или нет. Гамам была крупная и высокая. Есть такие женщины, которые статью походят на мужчин, так вот и хазнедар оказалась именно такой. Черты ее лица, смуглого и удлинённого, тоже походили на мужские: грубые, будто вырезанные рукой скульптора неумехи, разве что глаза можно было назвать красивыми. Как и у повелителя Кахира, глаза Гамам были с раскосым разрезом, миндалевидной формы, темные, карие и очень умные. И сейчас эти самые глаза следили за мной скрывая от меня мысли той, чье лицо украшали.