Бусы. Психологический этюд

Оксана Боготкова

Бусы. Психологический этюд

Антон, как обычно по вечерам, работал за ноутбуком, развалившись на диване. Оксана зашла домой, поставила сумку на пуфик в прихожей, сняла туфли, вымыла руки и пошла в свою комнату. Проходя мимо гостиной, она почувствовала, как укололо чем-то очень острым, что он не поднял на неё глаза, не оторвался ни на минуту от экрана, как будто её появление ничего не изменило для него. Она посмотрела на Антона и на секунду остановилась, размышляя, спросить сразу или отложить разговор. На пути в спальню она передумала переодеваться в домашнее – захотела, чтобы он увидел её в этом платье, которое ей так идет. Она захотела, чтобы он увидел ее такой, какой ее видят клиенты и незнакомые люди на улице – стройной, собранной, закрытой. Она медленно прошла за его спиной, бросила взгляд в экран, увидела там какие-то таблицы и графики, в которых она ничего не понимала, слегка тронула его за шею и села рядом молча, вытянув свои голые ноги на столик, стоящий перед диваном. Он никак не отреагировал на её прикосновение и, не отрываясь от компьютера, произнес вялое «привет».

Она вглядывалась в него, пытаясь найти новые черты. Она как будто первый раз за долгое время увидела его и теперь разглядывала его заново – с интересом. Что изменилось в нем? Она еще боялась связывать это с разоряющим фактом, который свалился на неё два часа назад: «У Антона есть любовница!». И она еще отказывалась признавать в том чужом Антоне из рассказа клиентки её Антона, но она уже знала, что ей придется ответить себе на вопрос: «Правда это или нет?». И она уже знала ответ, хотя внутри обжигающими вспышками мелькали вопросы: «Неужели он правда больше меня не любит? Любит эту женщину Юлю, которой хватило наглости или даже отчаяния заявиться к ней сегодня в кабинет да еще в этих бусах!! Или это просто была короткая интрижка, и он уже её оставил, и вот она бесится и пришла посмотреть на выигравшую соперницу? Или это жуткое совпадение – есть какой-то Антон, который женат, который встречается с этой Юлей? Сколько этих Антонов в Москве? Кого я обманываю? Разве бывают такие совпадения? Бывают, конечно, но это не совпадение. «Я встречаюсь с женатым мужчиной. Антон в браке 18 лет», – Юля сказала это, глядя Оксане в глаза. Она пришла, чтобы сказать это именно ей.

Даже, если эта Юля говорила про другого Антона, даже, если у неё роман с каким-то другим Антоном, не с моим – это все равно повод увидеть, что у моего Антона роман с какой-то Юлей или Катей, и это уже не принципиально с этой ли именно. Я всё-таки психоаналитик, я не могу такое пропускать, закрывать глаза на этот сон наяву. Это крик моего бессознательного о том, что мы, как пара в беде, я в беде – я теряю моего Антона! Боже мой, боже мой, надо только успокоиться, только не устраивать пошлую сцену как в кино: «Ты ничего не хочешь мне сказать? Я знаю, у тебя есть другая! Нам надо расстаться!». Так глядишь, я еще и про предательство заговорю – изменил, значит, предал! «Как ты мог так со мной поступить?». «А как? Как я с тобой поступил?» – спросит он, и мне нечего ответить. Разве не я всегда была главным амбассадором свободы и доброй воли? Разве не я всегда говорила о том, что любовь гораздо больше, чем просто чувство между мужчиной и женщиной, что никто никому ничего не должен, что если у него хватит души на сто женщин, то она может только восхититься его масштабом… Получается, что она никогда не верила в его масштаб. Говорила это, а сама ни себе не верила, ни в то, что он так сможет? Что он может любить двоих… Или не может, и тогда он её больше не любит или никогда и не любил? А Юлю он любит?..

Это он всегда был тем, кому нужно было внимание, восхищение и любовь и лучше бы от ста женщин. Его всегда надо было держать в тонусе, всегда соблазнять, все время его хотеть и в то же время быть деликатной к его границам, к его свободе. Разве не она поняла это сразу и разве не этим она всегда держала его рядом с собой? А разве этим? А знает ли она на самом деле, почему все эти 18 лет он остается с ней и возвращается в их дом, сворачивается у её ног как красивый породистый пес? Ведь первые годы она и правда от него с ума сходила, от одного его взгляда была мокрая, он от этого тоже ужасно заводился. В любой момент ему достаточно было только тронуть её, что-то сказать ей куда-то в шею, а она уже была готова. Он возбуждался от этого и, смеясь от восторга, говорил: «Ты сумасшедшая! У тебя один хуй в голове!». Она смотрела ему прямо в глаза и отвечала с какой-то дерзкой покорностью: «Да, у меня в голове один твой хуй…». Если он прямо сейчас возьмет её за шею, притянет к себе так, как будто она его вещь, как будто она его дичь, она опять тут же захочет его, но почему-то теперь это так редко.

Раньше они могли закрыться на сутки и трахаться. Секс был их стихией, их музыкой, они сливались в потрясающую мелодию, обжигающе-острую, сладко-пряную. Они не могли насытиться собой, друг другом, теряли понимание, кто из них где заканчивается и начинается другой. Вспоминая это, она вдруг подумала, что это всегда было утолением какого-то другого голода, на автомате, как будто готовя клиентский случай для супервизии подумала: «отсутствие опыта здорового выхода из симбиотической связи с матерью»). Да, это было  слияние не только тел двух взрослых людей, но уж тела то их подходили друг другу идеально. Он после первого же их секса сказал, что «она вся под него сделанная», она именно так тоже и почувствовала.