Полный лексикон великого романа «Мастер и Маргарита»

Булгаков иронизирует над посетителями валютного магазина, в том числе над самим собой. На валюту, полученную от зарубежных постановщиков булгаковских пьес, драматург с женой иногда делали покупки в Торгсине. Людей будто обуял демон Бегемот, и они спешат накупить деликатесов, тогда как за пределами столиц население живет впроголодь. «Политически вредная» речь Коровьева, защищающего Бегемота – «бедный человек целый день починяет примуса; он проголодался… а откуда ему взять валюту?» – встречает сочувствие толпы и провоцирует бунт. Булгаков прекрасно знал, что магазины Торгсина наиболее успешно функционировали в период голода 1932–1933 гг., когда люди вынуждены отдавать все, что у них было, чтобы выжить. Голод 1932–1933 гг. стал непосредственным следствием «великого перелома» 1929 г. – перехода к ускоренной насильственной коллективизации сельского хозяйства.

Скрытая датировка действия содержится и в возрасте автобиографического героя – Мастера. Это «человек примерно лет тридцати восьми», а именно столько Булгакову исполнилось 15 мая 1929 г., через неделю после сдачи в «Недра» главы из «М. и М.» и ровно через две недели после того, как Воланд и его компания очутились на Патриарших. Любопытно, что в 1937 и 1939 г., читая рукопись, а затем машинопись «М. и М.» близким друзьям, автор, как явствует из дневника Е.С. Булгаковой, вольно или невольно приурочил окончание чтений к 15 мая – собственному дню рождения. Возможно, тем самым писатель стремился подчеркнуть не только автобиографичность, но и время действия московских сцен романа.

В 1929 г. Москву посетил итальянский журналист, дипломат и писатель Курцио Малапарте (Курт Эрих Зуккерт) (1898–1957), в то время – искренний поклонник Бенито Муссолини. Он познакомился и подружился с Булгаковым и так вспоминал о нем в неоконченном автобиографическом романе «Бал в Кремле». «Бал» был написан во второй половине 40-х годов, а впервые издан только в 1971 г., уже после смерти автора. Он так описал свое знакомство с Булгаковым, с которым его, скорее всего, свела Марика Чимишкиан, помогавшая Малапарте во время его визита в Москву:

«Быть христианами бесполезно. Все-таки надо быть христианами», – говорил я писателю Михаилу Афанасьевичу Булгакову, знаменитому автору драмы «Дни семьи Турбиных», который часто сопровождал меня в странствиях по городу.

– Не стоит, – ответил Булгаков.

– Люди должны страдать, – сказал я, – христианство-это зло.

– Не только потому, что человек страдает, он христианин, – отвечал Булгаков. – Мы христиане именно потому, что отказываемся от бессмысленного страдания. Надо за что-то страдать. Особенно для других.

– Значит, ты считаешь, что коммунисты тоже христиане? Что они страдали за других, чтобы быть христианами?

– Да, конечно, они тоже христиане. Эти проклятые тоже, – ответил Булгаков.

– Мы христиане, потому что принимаем ненужные страдания, – сказал я. Не желали ли люди своего Христа, не призывали ли его на землю? Пусть страдают! И пусть они страдают бессмысленно, если хотят быть христианами до конца.

– Не стоит, – ответил Булгаков, проводя рукой по своему бледному, опухшему лицу.

Вся проблема в том, действительно ли люди призывали Христа, призывали ли его на землю, или Христос сошел на землю сам, не позванный. В этом же состоит вся проблема коммунизма: призывали ли его люди, хотели ли они его или нет. Насколько было бы убедительнее и богаче чувствами, если бы люди его не хотели, и коммунизм пришел на землю вопреки воле людей. Страдание не желаемое, страшное, не вызываемое. Необходимое, но не желаемое. Фатальное.

«Не стоит», – говорил Булгаков.

Как раз в эти дни в театре Станиславского шла пьеса Булгакова «Дни семьи Турбиных» по его знаменитому роману «Белая гвардия». Пискатор недавно поставил эту пьесу в Берлине, где она имела огромный успех. Последний акт происходит в Киеве, в доме Турбиных, где братья Турбины и их друзья, все царские офицеры, встречаются в последний раз перед тем, как отправиться на смерть. В последней сцене, когда вдалеке слышится пение Интернационала, которое понемногу приближается вместе с поступью приближающихся к городу большевистских войск, становясь все отчетливее, все громче, братья Турбины и их друзья поют императорский гимн «Боже, царя храни!» Каждый вечер, когда братья Турбины и их друзья на сцене начинали петь гимн, по зрительному залу прокатывался протяжный рев, в темном зале то и дело раздавались сдавленные рыдания. Когда опускался занавес и шум внезапно смолк, толпа пролетариев, заполнявшая партер, резко оборачивалась, чтобы взглянуть в глаза остальным зрителям. Глаза у многих были красные, по многим лицам текли слезы. Раздавались громкие насмешливые и угрожающие возгласы: «Ах! ты не понимаешь, что ли? Ты плачешь за своего царя? Ха-ха-ха!» – И злобный смех разносился по всему театру…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

1

До февраля 1918 г. все даты приводятся по юлианскому календарю, так называемому старому стилю.

2

Автор посчитал возможным в каждой статье применять сокращения, принятые в словарях и энциклопедических изданиях. Так в настоящей статье «М. и М.» следует читать как «Мастер и Маргарита». – Примеч. ред.