Безлуние

И встретил я там Петьку, стали мы друзьями, нас так и звали – Пыж и Шомпол. Я всегда маленький ростом был, а Петька с каланчу, вот так и звали нас…

Крепкая у нас была дружба и поклялись мы друг дружку всегда выручать и быть вместе… Ох девонька, не клянись без нужды, ибо клятва она, как аргоновая сварка…

Служба пролетела, мы и не заметили. Пришла пора на гражданку уходить, Петька то знал куда ему, а вот я как перекати поле, свободен… Вот он меня и позвал сюда, на его родину – в Озерное. Соблазнил меня своей сестрой, что тогда на выданье была. А мне то что, все едино… Ну и решился с Петькой ехать. Все хоть какая то родная душа будет, думал я…

Ох знал бы я тогда, чем все обернется! Остался бы на сверхсрок! Меня же, как упрашивали остаться!

Но сказано-сделано. Приехали мы сюда, пошли к Петьке. А нас уже оказывается все село ждет, Петька то отписался своим, что жениха Соньке везет…

Встретили нас по царски, накрыли во дворе стол, на пол села. Баню натопили…

Вот и пошли мы значит пыль дорожную смыть, да солдатский пот. Сидим в передбанке, отдыхаем, а Петька нагнулся ко мне и шепчет в ухо – ты говорит только не бойся, я слышал, что мать с бабкой Агной решили тебя приворожить, ну что бы наверняка от Соньки никуда делся, но ты не бойся, они всего то собачьей крови в самогонку нальют и всего делов…

Я тогда чуть со скамейки не упал! Вот это номер! Приворожить! Собачья кровь! Сижу и думаю, а может бежать от греха, пока не поздно?! Но посмотрел на Петьку, вспомнил клятву нашу и решил, что от песьей кровушки ничего мне не будет плохого, в самогонке же дезинфекция, как ни как!

Ну в общем намылись, напарились и пошли к столу. А там уже народу, как на свадьбе! Сонька радостная сидит, в счастье свое не может поверить!

Сел я рядом с ней, а напротив меня будущая теща уселась. Хлопочет, сало, холодец мне подкладывает… А как подходит время тоста, так она мне все из отдельной бутылки самогон подливает и приговаривает под нос себе что то…

Так я бутылку то и выпил один, развезло меня с непривычки, захмелел порядком… А как осталось всего на одну рюмку самогона, теща все до последней капли вылила мне в стопку и вся аж через стол потянулась… В глаза смотрит да все, что то там себе под нос нашептывает, да на бабку Агну косится, а та ей кивает – мол все верно…

Как сказал уже, развезло меня тогда, захмелел я и вдруг стало мне так смешно! Собачья кровь! Ну дикие же люди! И решил я пошутить! Не торопясь влил в себя остатки зелья, а потом взял, закатил глаза и замер, теща еще сильнее наклонилась ко мне через стол и все в глаза пытается смотреть и шепчет, шепчет… А я возьми да и гавкни на нее! Да громко так! Как матерый кобель!

Тут с несостоявшейся тещей моей, сердечный припадок то и случился… Вскрикнула, схватилась за сердце и упала замертво…

Никто сильно разбираться не пытался, все видели только, как я ее напугал… Скрутили меня и к уполномоченному свели, он думать не стал и в каталажку меня… Осудили за неумышленное убийство, дали пять лет…

Сидеть поехал домой, на восток…

А вот через полгода встретились мы с Шомполом снова…

И если я, хотя бы косвенно был виновен в смерти, он же попал вообще не выговоришь за что» – при этих словах Сомон густо покраснел и отпил кваса, посмотрел на Нинку и словно размышлял – говорить дальше или нет?

Подумал и решился: «Ну да ладно! Ты девка уже взрослая! Поди и мужика уже не одного без порток видала… Слушай коль начал и не серчай за непотребство, но из песни слова не выкинешь…

Петька, загремел вообще ни за что… После моего ареста он месяц пожил холостяком и женился на вдове, старше его самого на двенадцать лет. Как он сам говорил, исключительно потому что ни одна девка в селе, даже в пьяных мыслях не дотягивала до вдовы в постельных делах. В общем потерял Петька невинность, а следом и свободу через ненасытную вдовушкину натуру…

А дело, не поверишь было так – приспичило бывшей вдове, заняться утехами прямо у окна… Да ладно бы хоть шторы закрыли… Но весь ее замысел и был в этом, что бы значит страх был – а вдруг кто увидит…

Ну что! Ей забава, а Петька по ее слову тогда хоть в колодец бы сиганул вниз головой…

Вот в тот самый, ночной миг, когда он ублажал женушку у открытого настежь окна, а в спины им светила лампочка, мимо их дома шел секретарь партячейки. И может ничего бы не случилось, но был тот секретарь крайне обделен женской лаской, судя по всему очень длительное время…

Да и по служебной лестнице он был двигаться не дурак, про него многие говорили, что по головам, как по бульвару скакал он…

Упуская подробности, пришили Петьке – пропаганду западных ценностей. Советские люди должны сношаться только в целях продления рода, в темноте, под одеялом, а уж никак не у распахнутого настежь окна, с электрической подсветкой…

В общем, вдова еще добавила масла в огонь, заявив на суде, что Петька принудил ее к тому непотребству…

Три года мы с Петькой служили и столько же сидели вместе, в пятьдесят седьмом нас по амнистии отпустили… Тогда много народу повыпускали…

И что ты думаешь? Я ведь с ним снова сюда приехал! Женился на Соньке… А вот бабка Агна, с того дня, как я гавкнул на ее племянницу, большой зуб на меня заимела…»

Дед замолчал и переводил дух после долгого монолога, а Нинка не знала плакать или хохотать…

А Сомон опять мялся и по всему было видно, что ему еще есть что сказать и Нинка даже открыла рот, готовясь к продолжению истории.

Дедок покашлял в кулак, исподлобья крайне серьезно взглянул на Нинку и быстро заговорил: «Ты девонька ехала бы домой, прямо сегодня! Нехорошее время приближается! Агна ох непроста… Да и бабка твоя… Тоже чудила последнее время… Не спрашивай ни о чем! Просто беги отсюда! А если сегодня не успеешь уехать, нарви полыни, да вокруг дома накидай! И никому двери не открывай! И ставни закрой! А увидишь Агну, беги со всех лопаток! И не разговаривай с ней, ни в коем случае!»

Его странный монолог был прерван веселой песней со стороны улицы. Дед встал, выглянул в проем заросшей полынью калитки и улыбнулся в в бороду, проговорив: «О, а вот и Володька! Видать не уехать тебе сегодня милая! Ты помни о чем я тебе говорил! Не думай, я из ума не выжил! Ни на озеро, ни на Выселки ни ногой! Угораздило же тебя именно в это время приехать!»

А с улицы доносилась легендарная «Демобилизация» в Володькином исполнении.

Нинка вышла из калитки на улицу. Дед Сомон вышел за ней следом.

Приехал Володька в садовой тачке, заботливо управляемой каким то длинным мужичком в одной галоше…

Пассажира он доставать не стал, а лишь припарковал тележку у крайней машины и качаясь пошел в обратном направлении. Володька же допев в очередной раз припев, беспечно уснул, прижав к груди один-единственный электрод…

Еще не легче…

История рассказанная дедом Сомоном не шла у Нинки из головы. Вроде бы посмеяться да забыть, но вот о чем он говорил в конце их беседы не могло не настораживать… Что значит беги!? А как дом то продавать? Нинка не заметила, как прошла магазин и вышла на свою улицу. Успокоила она себя тем, что решила признать старого деда – выжившим из ума… Сразу стало легче, ибо человек так устроен – нужно лишь найти кто виноват и все сразу встает на свои места…

Из воспоминаний про рассказ деда, ее вырвала картина, от которой все похолодело внутри. У калитки ее дома стояла старая, как ива у Круглого озера – бабка. Нинка не узнала ее, а именно догадалась, кто перед ней… От этой догадки похолодело внутри и ноги стали словно чужими. Дед Сомон только что говорил о ней – у ворот стояла бабка Агна, про которую в селе ходили такие легенды, что хоть разворачивайся и беги!

Но убежать не вышло, бабка ждала ее и дождалась… Она впилась взглядом в подходящую Нинку и от взгляда этого было невозможно оторваться, он словно цепями приковывал и манил подойти ближе… Нинка чувствовала, что теряет собственную волю.

«Ах вот ты какая стала, Ниночка! И не узнать тебя милая, вон как заневестилась то! Мужики то чай, кругами, кругами вокруг тебя вьются!» – заговорила бабка, голос ее был мерзким, скрипучим, но в то же время каким то чарующим что ли…

Нинка было пыталась разлепить ссохшиеся от страха губы, но не успела, бабка снова заговорила: «Ох горе то какое! Не дождалась тебя бабушка то! Уж так она тебя ждала! Так мы тебя все ждали! Что же ты не ехала то?»

От вкрадчивой скрипучести старухиного голоса в животе шла совершенно необъяснимая борьба – одновременно тошнило и было как то приятно что ли, Нинка не объяснила бы это состояние словами при всем желании.

А Старуха тем временем продолжала: «Как же все таки человек то устроен! При жизни и видеть его никто не желает! А как помрет, так сразу про него вспоминают… Точнее про его имущество! Да Нина? Бабка то тебе и не нужна вовсе! Зачем тебе бабку то видеть?! Тебе бы дом поскорее продать да и все!»

От этих слов, в Нинке вспыхнула какая то несвойственная ей досада, она была явно сама не своя и после короткой паузы, она не выдержала и практически выкрикнула в ответ: «Кто, не желает бабку видеть?! Я?! Да я бы с радостью с ней пообщалась, да обнялась! Она хоть и вредная старуха была, но я бы очень хотела увидеть ее еще раз хотя бы!» Сказав эти слова, она почувствовала еще больший прилив тошноты.

Бабка же радостно сощурила и без того скрытые морщинами глаза, наклонила голову на бок и крайне сладко, я бы даже сказал приторно сладко спросила: «Что и в дом бы старушку впустила?» особенно страшно в этот момент выглядел ее правый глаз, напрочь затянутый бельмом…

Нинка не нашла ничего лучше, как показаться хорошей девочкой и сказала в ответ: «Конечно впустила бы! Да пусть приходит! Это же ее дом то, в конце концов! Только увы, не сможет она больше придти! И не судьба нам увидеться!»

И тут старуха захохотала так, что Нинка едва не лишилась чувств от ужаса.

«Поверь, нет ничего невозможного! Главное, что ты вслух произнесла! А уж коли сказано, то непременно будет сделано!» – с хохотом проговорила старуха и резко повернувшись к Нинке спиной, пошла прочь, опираясь на старую, черную палку…

После этой встречи Нинка была словно сама не своя. Она ходила туда-сюда и не помнила зачем… В горле стоял ком, а в животе по прежнему сидел зародыш вязкой тошноты…

Куда бы она ни шла и что бы не делала, в голове звучал противный голос Агны и Нинка решилась на крайние меры, что бы уснуть она решила выпить, в машине у нее уже года два болталась бутылка коньяка, которую она никак не могла вытащить из багажника. Усевшись на кровать, Нинка сжала с силой почти полный стакан и зажмурившись стала вливать в себя содержимое. Выпить все не получилось, алкоголь никогда не был ее коньком, но принятого вполне хватило, в голове исчез шум, а в животе тошнота, появилась легкость и уверенность в завтрашнем дне, алкоголь делал свое обманное дело…

Перед глазами летали образы увиденных сегодня людей – вот потенциальный покупатель стоит и думает, вот Володька возвращается в тачке домой, а вот страшная Агна которую дед Сомон гонит прочь пучком полыни…

День открытий

Проснулась Нинка от того, что услышала чей то голос, сначала она приняла его за продолжение сна и не придала никакого значения… Плотнее прижав к щеке подушку, еще мокрую от слюны, она вновь провалилась в сон, но голос был вполне реален и она вновь проснулась.

«Вот, что за люди!? Ведь четко же сказано было – нарви полыни да обложи дом! Кто должен это делать? Я?» – бубнил кто то из кухни.

Нинка подскочила, как ужаленная и сидя на кровати пыталась придти в себя. В голове продолжался хоровод лиц, только еще прибавилась лихота от выпитого перед сном. Она сидела и ругала себя, за вечернюю слабость – ведь сколько раз зарекалась не пить! Ну не ее это! А тут еще видимо забыла дверь запереть перед тем, как спать ложиться. Она стала судорожно искать одежду, дабы не светить срамотой перед неизвестным, тем кто сейчас столь нагло хозяйничает в ее доме.

Натягивая джинсы она четко слышала грохот посуды и шаги, все с той же стороны кухни. На ходу натягивая футболку она буквально влетела в кухню и замерла с открытым ртом – там никого не было…

Постояв в полнейшем недоумении несколько секунд она направилась к раковине и стала глотать живительную влагу прямо из под крана, хотя рядом, на столе стояла целая куча вымытой посуды. Не отрываясь губами от крана, она косилась на эту самую посуду и волосы у нее на голове стали сами по себе шевелиться от внезапно навалившегося вывода – посуда была свежевымытая, на заботливо расстеленное под нее полотенце, с кружек стекали капельки воды…

Нинка перестала глотать и вода текла по подбородку, громко падая на дно старинной, нержавеющей раковины.

Через несколько секунд она резко распрямилась и оглянулась, ее животные инстинкты четко говорили, что за спиной кто то стоит… Но в кухне она была одна…

Тогда Нинка стала бегать по пустому дому из комнаты в комнату, в надежде увидеть, хотя бы какого то грабителя или даже маньяка, но увы, никого не нашла…

Она вновь была в спальне и вновь была готова поклясться, что на кухне кто то есть! И она ломанулась туда, громко при этом причитая какие то слова, смысла которых она не понимала, но от слов этих становилось легче…

Из этого безумия ее вырвал звук с улицы, у ворот стояла машина и сигналила. Нинка, как была босая так и бросилась опрометью на двор. Спасение пришло неожиданно и оттого еще более приятно.

Замешкавшись в сенях она с ужасом поняла, что все двери в дом она тщательно заперла с вечера и ковыряясь с последней задвижкой она услышала откуда-то из глубины дома тот же голос, что вырвал ее из сна: «Странные люди! Обережные слова она помнит, а полынь разложить руки не доходят! Не понимаю! С каждым поколением все тупее и тупее…»

Как она не заорала было непонятно… Во двор она буквально выкатилась, чем немало удивила стоявших за оградой людей.

Нинка долго не могла собраться с мыслями и начать осмысленно отвечать на вопросы потенциальных покупателей. Понимая, что она их теряет, Нинка начала нести какую то околесицу про дивный климат и прекрасную природу здешних мест.

Закончилось все предсказуемо – люди не стали даже заходить в ограду и уж тем более примерять на входимость пригнанную «долгушу». И это было вполне понятно – хозяйка была явно не в себе, да еще и похоже с бодуна. Да и женщина приехавшая смотреть усадьбу в числе прочих была крайне недовольна Нинкиным видом, наверное это то и послужило главной причиной столь быстрого окончания осмотра.

Нинка стояла на дороге и смотрела вслед уезжающему, безоблачному своему будущему. От досады хотелось плакать и кричать одновременно. Вот, что ей сейчас делать? В дом идти страшно, машина неисправна… И что вообще здесь происходит?!

Спасительная мысль родилась сама по себе – Нинка вспомнила, что подруга ее, Светка, живет через два дома от нее… И она чуть не бегом направилась к ней.

Дом у Светки был хороший, чувствовалось, что на хозяйстве есть настоящий мужик. Нинка сама удивилась своим выводам и, что они вообще приходят в ее воспаленную голову. В ограду Нинка зайти не решалась, виной тому был огромный кобель, что бесновался на цепи при виде чужого человека.

Но ждать пришлось недолго, буквально через минуту на крыльце показалась Светка и громко уняла разбушевавшегося сторожа. Выйдя за калитку она молча уставилась на гостью и не стразу нашлась, что сказать, но все таки заговорила: «Нинка, ты чего?! Ты где была то?! Чего босая? А с волосами у тебя что? Да ты совсем ошалела? Ты чего в таком виде по селу то?! Это тебе не город! Ты бы вообще, еще голая пришла!»

И тут до Нинки стало доходить, что она стоит в почти абсолютно прозрачной майке, под которой ничего нет… Теперь стало ясно, почему женщина бывшая в числе покупателей, так быстро закончила, так толком и не начавшийся осмотр усадьбы…

«Заходи скорее, пока тебя никто из местных не увидел! Да заходи, моих дома никого, одна я! Иначе бы думаешь стала приглашать?!» – тараторила Светка, практически силком заталкивая Нинку в ограду.

Оказавшись на дворе, Светка первым делом сдернула с веревки сохнувшую рубаху и протянула Нинке, та безвольно накинула ее на плечи и запахнулась, как могла.

Светка смотрела на подругу и словно не удивлялась ничему, кроме ее непотребного вида.

Нинка поняла, что очень устала и начала вертеть головой в поисках какого нибудь сиденья. Светка уловила это и повела ее за дом, к столу и лавкам.

«Да ты чего такая? Что с тобой?» – пытаясь заглянуть подруге в глаза, допытывалась Светка.

Нинка долго сидела молча, не зная с чего начать и в итоге громко разревелась. Светка не мешала ей, видя, что с человеком действительно творится неладное.

Прорыдавшись до громкого икания, Нинка попила заботливо преложенной подругой воды и глядя немигающими, красными от слез глазами на Светку, снова впала в ступор, в голове носилась одна мысль: «Ведь не поверит! Подумает, что я с ума сошла!»

Но других вариантов не было, нужно было с кем то поделиться, иначе можно в правду чокнуться…

И еще раз громко икнув, Нинка наконец заговорила: «Ты только не думай, я в своем уме! Я тебе честно говорю! Я проснулась сегодня, а на кухне кто то разговаривает! Я туда, а там посуда мытая! Я на улицу, а он мне в спину опять…» – и она вновь громко зарыдала.

Светка отреагировала очень странно – она не делала круглых глаз и не хлопала руками от изумления! А ведь Нинка ждала именно такой реакции на свой рассказ.

Ситуация становилась все более странной, если не сказать больше. Если посмотреть со стороны на двух подруг детства, то становилось вполне очевидно, что обе они не договаривали и в итоге они и сами это почувствовали…

Теперь была очередь Светки, подбирать слова и не показаться сумасшедшей перед икающей, красноглазой подругой…

Долгая пауза была наконец прервана. Светка, теребя краешек кофты, старясь не смотреть Нинке в глаза начала сбивчиво ее успокаивать: «Я тебе не буду говорить, что тебе все причудилось. Тут знаешь… Ну… В общем всякое может быть… Ты наверное отвыкла уже от сельского уклада то… В городе то оно все по другому…» – несла околесицу Светка, еще больше путая подругу.

Нинка не мигая смотрела на Светку и упрямо ждала, что она скажет главное.

И Светка, чуя это наконец решилась: «Ты совсем не помнишь рассказов про Агну, про деда Сомона? Ведь вспомни, сколько разных баек и небылиц мы с тобой вместе же слышали! Неужели все забыла?»

Нинка по прежнему не моргая смотрела на Светку и не отвечала – ни да, ни нет.

Светка отошла в сторонку, встала лицом к яблоне, росшей рядом со скамейками и словно замерла. Стояла она так довольно долго, Нинка даже успела перестать шмыгать носом, ибо любопытство всегда берет верх, даже над самыми сильными эмоциями.

Нинка даже вздрогнула и икнула одновременно от того, как Светка резко повернулась. Ей даже на секунду показалось, что она впервые видит эту женщину – мощную, сильную и полную решимости!

И словно прочитав ее мысли, Светка словно оставаясь в этом образе, сделала резкий и длинный шаг в сторону скамеек и вновь замерла, пристально глядя Нинке в глаза. Через пару секунд Нинка вновь рыдала и пускала сопельки, приговаривая: «Да что ж вы меня все пугаете то! Да сил ведь уже нет! Тот дед пугает – уезжай, то бабка эта сумасшедшая, страшная, то голоса какие то, а теперь ты еще давай!»

В этот раз Светка не успокаивала подругу, от чего последней становилось жутковато, она стояла и ждала…

Нинка в этот раз рыдала недолго, все та же интрига не позволяла терять драгоценное время. Она вытерла и без того краснючие глаза и уставилась не мигая на Светку. Та словно и ждала этого, смотрела на подругу почти не моргая и улучшив момент быстро и четко заговорила: «Наревелась? А теперь слушай! Я тебе не нянька, хоть и подруга ты мне! Хочешь верь, хочешь нет! Что знаю-понимаю тебе скажу! А уж как ты это примешь дело твое! Да, есть вещи в которые проще не верить! Да, они не укладываются в голове! Но тут только два варианта – первый, тебе уже правильно указал дед Сомон, собирайся и беги не оглядываясь, а второй он явно не для тебя – тут придется понять и принять такое, что ты переварить не в состоянии!»

Светка закончила так же резко, как и начала и теперь смотрела на Нинку. Та сидела и смотрела на подругу почти не моргая и видя это Светка продолжила: «Чую вину за собой, что рассказала тебе про наследство, но мне ведь и в голову не могло придти, что ты так быстро примчишься! Да я вообще думала, что ты риелторов наймешь! Елки-зеленые, прости меня Нинка, но ты дура жадная!»

Последние слова, словно ковш с ледяной водой привели Нинку в чувство, причем моментально. Она вскочила так резко, что вновь осталась в своей прозрачной майке и тут же поперла на подругу едва прикрытой грудью, почти крича при этом: «Да что ты знаешь?! Я жадная?! Да что б ты понимала это шанс мой! Последний шанс, как человеку зажить! Ты посмотри на них! Теперь мне все ясно стало! Вы сами хотите бабкин дом продать! Вот и устроили мне это шоу! Ну уж нееет! Хрен вам!»

Говоря последние слова, Нинка показала подруге соответствующий жест и быстро пошла к калитке, забыв про свою полунаготу и весь страх, что ей пришлось пережить…

Светка смотрела ей вслед и не знала – толи ей плакать, а толи смеяться…

Домовой

А Нинка была полна решимости, все пазлы встали на места и она поняла, что будет бороться за свое! Ишь, что удумали, напугать решили!

На диком возбуждении и энтузиазме она буквально вломилась в дом и стала быстро ходить по комнатам заглядывая в каждый угол и каждую щель, приговаривая при этом: «Ага, значит современные технологии применяем! Где вы тут динамики то прячете?»

Говоря это Нинка встала на четвереньки и стала ползать, заглядывая под мебель.

Потом ее словно прошило, она радостно взвизгнула и помчалась в кухню, резко остановилась и стала бегать в поисках мобильника. Найдя телефон она включила фонарик и снова бросилась на кухню.

Откинула половик, закрывавший лаз в подпол и схватилась обеими руками за кольцо крышки подпола. Ох если бы она знала в тот миг, что этот навык очень скоро поможет ей сохранить собственную жизнь…

В подпол она спрыгнула почти не глядя, мышечная память помогала ей в этом, сколько банок с соленьями она помогла спустить сюда бабке, когда еще жила здесь…

«Ну конечно! А вот и проводочки!» – радостно вскрикнула Нинка, нащупав в бесконечной паутине толстый, двойной провод. Она ликовала! Заговор раскрыт, а она чистой воды красотка!

Не унимая ликования она стала упорно дергать за провод, желая вырвать его с корнем. Сначала у нее это не получалось и она схватилась за него двумя руками, провод подался и она чувствуя эйфорию полной победы дернула еще раз с удвоенной силой…

Рывок удался на славу, Нинка свалилась на спину в конечном итоге. И падение ее сопровождалось громким грохотом откуда сверху из кухни…

В зависшей тишине, в тот миг когда Нинка переворачивалась на живот, дабы затем встать на четвереньки, из кухни раздался знакомый голос: «Вооо! Отлично! Ты, что бы десять раз в подполье не лазить, маленько в сторону большой комнаты проползи, там еще один провод есть! Дергай за него и тогда телевизор уронишь! А то, что это такое – всего лишь радиоприемник расхреначила!»

Нинка вскочила на ноги, словно пружина, больно ударилась головой обо что то и молча кинулась к лазу. Выскакивая, как черт из табакерки на поверхность кухни она заорала: «Ааа! Кто здесь?! А ну покажись! Вы меня с ума не сведете! Я свое дело сделаю и только тогда уеду! Где ты? А ну выходи, я тебе всю морду разобью гадина! Пугаешь ходишь, козел!»

Она вновь носилась по дому, на ходу отдирая липкую паутину с лица. А в доме было вновь тихо… Это было уже не смешно и Нинка решила действовать радикально. Весь сумбур ушел из ее головы, она понимала, что кто то пытается над ней шутить или запугивать ее, но это было уже все объяснимо и понятно. Потому и план родился вполне действенный…