Любил ли я Анну

Любил ли я Анну

Сабит Алиев

© Сабит Алиев, 2025

ISBN 978-5-0067-0583-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Любил ли я Анну

Сабит Алиев

О ее смерти я случайно прочитал в газете. Государственный автомобиль «Волга» (фамилия водителя скрыта из-за следствия) сбил Ковальскую Анну Аркадьевну 1965 года рождения.

Узнав дату и время похорон, я отправился по указанному адресу проститься с ней. Их дом оказался больше, чем я ожидал: трехэтажный, с мансардой, с красивыми французскими окнами.

Разумеется, она была замужем. Детей у нее не было. Муж ее был известным адвокатом в городе. Это был человек невысокого роста, довольно полный, сытый и с седыми усами.

Я сразу же не полюбил его. Он стоял с каменным лицом, не подавая ни малейших признаков жизни. Мы так и не заговорили, уходя лишь молча попрощались.

– — —

К тому времени я уже окончил романское отделение филологического факультета Ленинградского университета. Говорил на итальянском и французском языках. К французскому языку у меня с раннего детства был особый интерес: я знал его с детства от мамы. На подготовительные курсы не ходил, но в то же время не вылезал из библиотеки, где зачитывался романами Гюго, Стендаля, Флобера оригинале и легко сдал экзамены.

Первые годы самостоятельной жизни работал на «Ленфильме», переводил кинокартины синхронно. Выпустил небольшую книгу стихов для друзей, а скорее для самолюбия.

Жил я в прекрасном городе на Неве, в роскошной трехкомнатной квартире, доставшейся мне по наследству.

Я сова. Человек вечерний. Мне самый упоительный рассвет не может заменить часы сладкого утреннего сна. Если случалось вставать рано, то тогда каждый шаг, каждое движение, слово тяготили меня, точно непосильное бремя. Поднявшись, я заваривал кофе и шел в свой кабинет, где вся обстановка приводила меня в душевное равновесие: и большой письменный стол со старинной бронзовой лампой под зеленым абажуром, и, конечно, удобное кресло. В застекленных книжных шкафах хранилось богатство, которому могла позавидовать любая библиотека. Я дружил с книголюбами, которые с охотничьим азартом выискивали для меня бесценные книги. В этом кабинете я проводил большую часть времени, мечтал, читал и писал. Когда день клонился к вечеру и прозрачные сумерки окутывали дома и деревья, я выходил в город и бродил по улицам, и особенно по Невской набережной. Иногда случайно подслушанный чей-то разговор или увиденная щепка вдруг рождали в моей голове сюжет для небольшого рассказа. Я продолжал свою прогулку, мысленно развивая и украшая изящными подробностями подаренный мне случаем сюжет. Порой это получалось вполне достойно. Однако я никогда не делал попытки даже весь сюжет перенести из головы на бумагу.

Я был ловок и красив и одерживал победы над женщинами. Я очаровывал их, был то «мужем», то «женихом», то любовником. Покорял их смело и гордо. Легкие победы над ними уже не вызывали во мне опьянения. Со временем для меня женщины, даже самые порядочные из них, стали ничтожествами.

Все они стали одинаковыми, слились в одно целое, и я быстро их забывал, запоминая лишь вспышки событий. Я примерно знал, с кем буду в следующий понедельник, и совершенно забывал, кто был в прошлый раз… Очень редко мне удавалось привязываться к одной из них. И тогда я с любопытством для себя начинал изучать, что может оттолкнуть нас друг от друга или на какой крючок она может меня поймать. Я повторял с ними выученные фразы, забавлял их шутками, совершал одни и те же движения души и тела в установленном мной порядке. Эта отработанная схема всегда помогала мне выйти сухим из воды.

Однажды, когда я был у друга в большой компании, мы все, разбившись на группы, непринужденно и не торопясь беседовали. Мое внимание привлекла стоявшая у окна яркая блондинка. Высокая, стройная, изумительная! Тонкий нос, живая улыбка. Красивые изысканные руки с необыкновенно длинными узкими пальцами. Что-то в ней было страстное, непокорное и сильное: казалось, как женщина она обещала бездну наслаждений.

Я был прикован к этому безумному лику. Я уже ничего вокруг не замечал, все вокруг казалось тусклым, расплывчатым. Анна – так ее звали, я ее знал понаслышке, но никогда не видел вживую. Говорили, что в Петербурге, где бы она ни была, привлекала всеобщее внимание в светских вечеринках.

Она протягивала руку, благодарила за гостеприимство хозяина дома – моего друга Виктора, долговязого, с худым узким лицом, черной бородой.

Анна долго стояла одна, явно взволнованная обстановкой, несколько раз неторопливо повернула голову то в одну, то в другую сторону. Сначала я подумал, что она дожидается кого-нибудь – конечно, мужчину, мужа. Но позже отбросил эту мысль, поняв, что если бы она ожидала кого-нибудь, непременно поглядывала бы на часы.