Призрачный особняк

Таша Ширина

Призрачный особняк

Глава 1

Город тонул в ночи. Улицы, еще недавно заполненные шумом и светом, теперь лежали под властью осеннего тумана – густого, молочного, обволакивающего фонари так, что их желтый свет превращался в расплывчатые пятна, будто кто-то размазал масляную краску по холсту. Воздух был влажным и тяжелым, пропитанным запахом прелых листьев и далекого дыма.

Рабочий день давно закончился, но именно сегодня Ирина вынуждена была задержаться в кофейне, где она трудилась уже практически год. Работенка была не пыльная, но бывали редкие случаи, когда к концу смены девушка чувствовала себя как выжатый лимон. На следующий день у девушки начинался отпуск. Ира закрыла кофейню и шагнула в осенние сумерки.

Как раз сегодня выдался именно такой день. Да еще и к вечеру погода окончательно испортилась. Поднялся ветер, тучи закрыли красивое закатное небо и, было ощущение, что вот-вот пойдет промозглый дождь.

Ира шла быстро, почти бежала, хотя сама не понимала, от чего. Ветер шевелил ее волосы. Холодными пальцами она забралась под воротник пальто, тщетно пытаясь их согреть. Девушка сжала сумку крепче – глупо, конечно, будто тонкая кожаная полоска могла защитить от чего-то в этой пустой, безлюдной тьме.

"Надо было вызвать такси. Или остаться ночевать у Лены. Или хотя бы не идти через этот проклятый переулок…"

***

Переулок, в который она свернула, был узким настолько, что встреться там два человека, разойтись бы они не смогли. Стены старых кирпичных зданий, почерневших от времени, сжимались по бокам, будто стараясь раздавить того, кто осмелился здесь пройти. Асфальт под ногами был липким – не от дождя, а от чего-то другого, будто его покрыли тонким слоем смолы.

Ира вдруг осознала, что не слышит собственных шагов.

Вокруг не было ни души. Стояла пугающая тишина.

Абсолютная, гнетущая, словно кто-то вынул пробку из мира, и все звуки утекли в какую-то черную дыру. Даже ее дыхание казалось беззвучным. От мыслей, что вокруг неестественно тихо, Ира почувствовала себя еще тревожнее.

И тогда ей вдруг показалось, что она что-то почувствовала у себя за спиной. Ирина была полностью уверена, что там кто-то стоит.

Девушка обернулась так резко, что распущенные волосы хлестнули по щекам, словно плети. Воздух в переулке вдруг стал густым, как сироп, а каждый вдох обжигал легкие ледяной осенней сыростью.

В трех шагах от нее, там, где секунду назад висела лишь пустота, теперь стоял Он.

Человек? Нет.

Скорее это нечто напоминало какое-то существо и теперь возвышалось над ней. Неестественно вытянутое, будто кто-то взял человеческий силуэт и растянул его в тенях фонарного света. Его контуры дрожали и переливались, то, как пламя свечи за толстым стеклом, то расплывались в дымчатых очертаниях, то на мгновение становились четче.

На нем висел старомодный черный сюртук, потертый на сгибах, будто его носили десятилетиями. Рукава были слишком длинными, закрывающими кисти. Но, когда существо шевельнулось, из одного рукава на мгновение выскользнули пальцы. Длинные. Костлявые. С ногтями, потемневшими от времени, будто покрытыми старой кровью.

Его лицо…

Бледное, как фарфоровая маска, с неестественно гладкой кожей, на которой не было ни морщин, ни пор. Скулы – острые, почти режущие взгляд. А глаза… Вместо глаз – глубокие впадины, черные как смоль, бездонные. Ира чувствовала, как этот “пустой” взгляд скользит по ее коже, холодный и липкий, будто прикосновение мокрого шелка.

Но хуже всего был рот.

Слишком широкий. Растянутый от скулы до скулы в вечной, ненатуральной улыбке. Губы – тонкие, синеватые, сухие и потрескавшиеся.

А за ними… Зубы.

Их было слишком много. Острые, неровные, разного размера – будто собранные из нескольких ртов. Некоторые желтые, некоторые белые как мел, а несколько в глубине – черные, гнилые. Когда существо улыбнулось шире, она увидела, как его челюсть неестественно оттягивается вниз, обнажая мокрый розовый зев где-то в глубине.

Ира замерла на месте. Сначала девушка подумала, что так с ней играет собственный разум. Возможно, именно так проявляется усталость. Однако, Ира поняла, что ошибается, когда существо постепенно начало приближаться к ней.

Когда расстояние между ними стало примерно в пару шагов, девушка осознала, что это не шутки уставшего мозга. Существо было примерно на голову выше Иры и было каким-то полупрозрачным. «Призрак?»

Изо рта странного “нечто” повеяло запахом старой земли, сырых подвалов и чего-то прелого – как разлагающиеся цветы на заброшенной могиле.

Оно улыбалось. Или лучше сказать он. Когда Ира, снедаемая тревогой, пригляделась, она поняла, что существо, или скорее всего сущность, больше напоминало мужчину. Причем, если отбросить все “изъяны”, то даже вполне симпатичным.

Но в этой улыбке не было ничего человеческого – в ней ощущался только голод. Древний, ненасытный, знакомый только мертвецам и тем, кто давно забыл вкус живого тепла.

– Мне съесть тебя? – произнес он. Голос был тихим, шелестящим, будто сотни сухих листьев скользили по камням. – Или сделать своей?

Ира почувствовала, как по спине побежали мурашки. Во рту пересохло.

– П… прочь, – прошептала она, отступая.

Существо наклонило голову, будто изучая ее.

– Ты уже видишь меня. Значит, выбор уже сделан.

***

Ира вдруг резко сорвалась с места и рванула вперед, едва не задев развевающиеся полы сюртука существа. Ее плечо с глухим стуком врезалось в кирпичную стену, но боль даже не дошла до сознания – в жилах стучала только одна мысль: "Беги!".

Ноги двигались сами по себе, ступни скользили по липкому асфальту, каждый вдох обжигал легкие. Сердце бешено колотилось, его удары отдавались в висках, в горле, даже в кончиках пальцев – пульсирующая, животная паника сжимала горло стальным обручем.

Она не оглядывалась. Не смела. Но кожей чувствовала – нечто наблюдает. Стоит посреди переулка и смотрит ей вслед своими бездонными глазницами, а та самая жуткая улыбка становится еще шире…

И тогда раздался смех

Нечеловечески высокий, рассыпающийся на тысячи осколков, как разбитое зеркало. Он звенел в ушах, царапал изнутри череп, проникал прямо в мозг – ледяными иглами, заставляя сжиматься все мышцы.

– Быть тебе моей!!!

Ира закричала.

Крик вырвался сам по себе – хриплый, сдавленный ужасом. Ноги почти подкосились, но она продолжала бежать, спотыкаясь, задыхаясь, чувствуя, как по спине стекают капли холодного пота.

Смех повторился.

Ближе.

Словно существо уже догоняет ее, уже почти настигает, вот-вот протянет свои костлявые пальцы…

Где-то впереди забрезжил свет уличного фонаря. Ира рванула к нему, как утопающий к спасительному берегу, сбивая колени, не чувствуя ничего, кроме всепоглощающего, первобытного ужаса.

Даже когда она выскочила на освещенную улицу, даже когда за спиной остался темный переулок – в ушах все еще звенели те самые, леденящие душу звуки. Как будто «Оно» все еще было рядом. Как будто просто решило отпустить ее…

Пока что.

***

На счастье Иры, недалеко от того переулка была остановка, к которой как раз подъехал нужный ей автобус. На трясущихся ногах девушка прошла к свободному месту. Возможно все осталось позади.

Девушка как ураган влетела в свою маленькую квартиру, которую она снимала на окраине города. Дверь за нею захлопнулась с оглушительным грохотом, от которого задрожали стекла в старых рамах. Ира прижалась спиной к стене, ощущая, как ее колени предательски подкашиваются. Выдохнув, дрожащими пальцами она с трудом нащупала на двери щеколду – железную, холодную, успокаивающе реальную. Девушка задвинула засов, повернула ключ в замочной скважине, а затем, не веря себе, дернула ручку на себя, проверяя.

"Это всё не было реальным", – прошептала она, и голос прозвучал хрипло, чужим. Язык прилип к нёбу, во рту стоял привкус меди. "Стресс. Недосып. Может, на работе что-то не то съела…"

Она зажмурилась, вдавливая ладони в веки, пока не поплыли красные круги. "Сейчас открою глаза, и все будет нормально. Никаких теней. Никаких…"

Но когда она подняла взгляд – зеркало в прихожей замерцало, как поверхность черного пруда.

Они стояли прямо за ее отражением.

Нечеткие, как размытые пятна на старой фотографии, но становившиеся четче с каждым ударом ее бешеного сердца. Фигуры без лиц – только темные провалы там, где должны быть глаза, и… рты.

Слишком широкие.

Растянутые в неестественных ухмылках, обнажающие ряды мелких, острых зубов. Их губы шевелились, словно пережевывая что-то липкое и сладкое, а из уголков стекала темная жидкость.

Ира застыла, чувствуя, как холодный пот стекает по позвоночнику. Она не могла отвести взгляд – их пустые глазницы впивались в нее, голодные, ненасытные.

А потом…

Тихий смешок за окном.

Едва уловимый, как шорох крыс в подвале, но от этого еще более жуткий. Он просочился сквозь щели в раме, пополз по полу, обвил ее лодыжки ледяными пальцами.

Девушка нервно нащупала на стене заветную кнопку и включила свет в комнате. Тени из зеркала исчезли, смех – тоже.

Но теперь… Они знали, что она их видит.

И это только начало.

Глава 2

Ира проснулась от собственного крика. Горло сжалось в сухом спазме, когда она резко села на кровати, вцепившись пальцами в мокрую от пота простыню. Утренний свет, бледный и безжизненный, пробивался сквозь занавески, отбрасывая на стену дрожащие тени деревьев за окном.

Девушка не могла вспомнить, как предыдущим вечером легла спать. После того, как она включила свет, воспоминания были какими-то расплывчатыми. Было ли все то, что с ней произошло, реальным или нет, она не понимала.

"Это был сон. Просто кошмар", – убеждала она себя, проводя дрожащей ладонью по лицу. Но на запястье краснела свежая царапина – там, где она вчера врезалась в стену переулка.

Хлопок.

Ира вздрогнула. Звук донесся из ванной – будто мокрые пальцы шлепнулись о кафель. Сердце застучало так громко, что кровь пульсировала в висках. Она медленно вышла из спальни, повернула голову к зеркалу в прихожей – теперь оно отражало только ее бледное лицо с темными кругами под глазами.

Но что-то было не так.

На стекле остались… отпечатки.

Нечеткие, влажные следы, будто кто-то прижимал к нему ладони изнутри. Ира подошла ближе, не в силах оторвать взгляд. Вдруг по ее спине пробежали ледяные мурашки – один из отпечатков был слишком большим, с неестественно длинными пальцами…

***

Тук-тук.

Стук в дверь заставил девушку вздрогнуть.

–Ира? Ты в порядке? – голос соседки сверху, пожилой Нины Петровны, звучал обеспокоенно. – Вчера ночью у тебя такой грохот был…

– Всё… всё хорошо, – выдавила Ира, замечая, как ее отражение в зеркале дергает уголком рта в нервной улыбке. – Просто… упала.

Когда шаги за дверью затихли, она наконец перевела дух. На кухне зашипел чайник – странно, ведь она точно не включала его. Ира замерла, прислушиваясь.

Среди привычных звуков квартиры проскользнул другой – тихое чавканье, будто кто-то пережевывал что-то липкое за ее спиной.

Она медленно обернулась. Никого. Девушка пошла на кухню.

На столе лежала газета – сегодняшняя, которую она точно не приносила. На первой полосе красовался заголовок: "Тайна исчезновений: пятая жертва за месяц". Фотография показывала старый особняк на окраине города, недалеко от места, где жила девушка. Здание черными окнами смотрели на Ирину со снимка, как глазницы черепа.

Этот особняк девушке был хорошо знаком. Когда она была маленькая, то вместе с компанией друзей очень часто играла там летом. Это было замечательное место для пряток. Огромный дом давно был заброшен.

Иногда, когда Ира в очередной раз пряталась в какой-нибудь темной комнате, чтобы друзья ее как можно дольше не могли найти, ей казалось, что она там не одна. Будто рядом с девочкой кто-то стоял, шевеля на затылке ее волосы. А иногда Ира видела, как в дальних углах особняка кто-то пробегал мимо. Но девочка никогда не боялась в такие моменты, ведь она думала, что это дурачится какой-нибудь мальчишка из их большой компании.

Мама рассказывала ей, что когда-то давно этот дом принадлежал местному композитору. Молодой мужчина, лет 30-35 жил там еще в царские времена. В годы революции всю семью и его самого расстреляли, а дом частично разрушили.

Внезапно страница газеты промокла темным пятном – будто на нее упала капля воды. Потом вторая. Третья. Ира подняла глаза на потолок – он был сухим.

Капли падали из ничего.

Толстые, красноватые, с металлическим запахом.

Она отпрянула, когда одна упала ей на руку – теплая и липкая.

Капли крови.

В этот момент на кухне замигал свет и потух. Ира застыла, слыша только собственное прерывистое дыхание и…

Шаги.

Медленные, тяжелые, идущие по коридору прямо к ней.

Ира рванула было в спальню, но споткнулась о что-то мягкое – будто кто-то бросил ей под ноги подушку.

Из темноты ванной комнаты донесся знакомый шепот:

– Ты моя…

Свет на кухне снова моргнул так же внезапно, как и погас.

Квартира была пуста. Никакой крови. Девушка нервно поднялась на ноги и подошла к столу.

Газета, которая лежала на том же месте, была вполне реальной, только не такая уж и свежая. Ей была примерно неделя. Ира вспомнила как собственными руками вытащила ее из почтового ящика, вместе с платежками на квартиру, и бросила на столе. Читать газету она так и не стала, а выкинуть забыла.

Девушка быстро пробежалась взглядом по статье. Ее сердце бешено колотилось, а в голове была лишь одна мысль – нужно найти того журналиста, который писал о странных исчезновениях.

В конце концов с этим особняком у Иры было множество воспоминаний. Особенно одно, которое как теперь казалось девушке, очень похоже на то, что произошло с ней в последние часы. И которое она так отчаянно хотела забыть…

***

– Пять! Я иду искать! – Ира закончила считать и теперь уверенно шагала по темным коридорам старого особняка. Она фонариком освещала себе путь и все места, где могли прятаться ребята. Это было их правилом: кто водит у того и свет.

Девочка уже дошла до середины темного коридора, как вдруг услышала странный звук – тихий шорох за спиной, будто кто-то волочит по полу полупустой мешок. Фонарик, который она держала в руке, выскользнул из потных пальцев, свет захлебнулся в пыли, оставив лишь жёлтый кружок на паркете.

– К-кто здесь? – её нервный голос разбился о высокие потолки, вернувшись эхом: «здесь-здесь-здесь».

Вдруг ее тень шевельнулась не так. Не так как должна, не как человек – а словно чёрная лужа внезапно встала на дыбы, вытянувшись в длинные, костлявые пальцы. Ира отпрянула, но слишком поздно – что-то ледяное обвило ее запястье, впиваясь в кожу колючим холодом.

– Отпустите! – она рванулась к выходу, но тень тянула сильнее, ее ноги скользили по гнилому паркету. Вокруг потянуло сыростью и чем-то гнилым.

«Останься-останься-останься».Из темноты проступило лицо – вернее, его подобие: вмятины вместо глаз, дыра рта, слишком широкая, чтобы быть человеческой. Оно шептало что-то, но слова рассыпались, как рой жуков, едва долетая до ушей:

Ира вцепилась в обломанный косяк, чувствуя, как ее тянут в жуткую темноту комнаты, будто бы в чёрную яму.

Девочка сильно зажмурилась, как вдруг ей в лицо ударил свет от фонарика.

– Ты чего разоралась? – над Ирой стоял один из ее друзей, Пашка, – Там тебя мамка домой зовет. Иди быстрее, а то всем нагоняй будет.

Девочка посмотрела назад, куда падал луч света, но там ничего не было…

***

Вспомнив о том дне из детства, Ира точно знала – это не галлюцинации. Вчера вечером в том переулке она видела тоже самое, с чем тогда столкнулась в детстве.