Тень на кладбище

Владимир Капаев

Тень на кладбище

На улице послышался лай Жучки. Катерина после вечерней дойки уже битый час ждавши мужа, с лёгкостью вздохнула:» Ну, наконец-то!»

Дверь в дом открылась и на пороге появился пьяный муж. В хорошем настроении, он прямиком пошёл на Катерину, чтобы её обнять, однако зацепился ногой за стоящую кочергу у порога с шумом грохнулся на пол.

– Вот мать твою, – выругался он, – понаставила здесь на пути, пройти нельзя. Катерина только рассмеялась.

– Для пьяной головы всюду гладко, а для пьяных ног, одни ямы.

– Вставай, – уже грозно скомандовала она. Я уже думала, ты сегодня и домой не придёшь. Нажрался, как свинья браги. Сидел там, пока наверно, не выгнали. Вот уж дорвался на дармовщину.

– Ладно, не ругайся, – подымаясь с пола заговорил Василий. – Не каждый день похороны бывают. А выпить за хорошего человека, чтобы ему на том свете хорошо жилось, нужно обязательно.

– Вася, я не против, можно выпить, – тяжело вздохнувши проговорила Катерина, – но ведь ни столько сколько ты пьёшь.

Василий, присаживаясь на кровать неожиданно заплакал. – Мы вместе с ним одногодки, столько лет вместе проработали. Он никогда не жаловался на здоровье. Всем уши прожужжал, говорил, доработаю до пенсии, и буду отдыхать как белый человек: днями буду сидеть на рыбалке, грибы собирать в лесу. Василий, неожиданно замолк.

– Ага, дожил! – вымолвил он с таким укором, будто перед ним сидела не жена и его умерший коллега. – В полтинник ушёл на небеса, а пенсионный возраст продолжают дальше!

– Меньше надо было пить, – отрезала жена, – тогда бы и дотянул до пенсии.

– А что вам бабам доказывать. Все, кто не умирает, у вас один диагноз – от пьянки.

– Не умничай горемыка, – перебила его Катерина. Она решительно встала и подойдя к вешалке стала одевать куртку.

– А ты куда собираешься? – поинтересовался заплетающим голосом Василий.

– Куда, куда, – передразнила его Катерина, – на кудыкину гору. Раздевайся и спать ложись. На часах двенадцать часов, ни совести нет, ни стыда.

– Иди куда хочешь, – отмахнулся муж и затянул на всю хату песню:

Била меня мати, берёзовым кнутом,

чтобы не гуляла, с молодым рекрутом.

– Замолчи, пьяница! – перебила его жена, – мало она тебя била в детстве. Нужно было ремнём стебать больше.

– Ты пиво в бочке не мешай, – возмутился Василий, – иди уже курица куда собралась. Хватит здесь топтаться на месте.

– Я пойду, петушок мой дорогой, – уже весело заговорила Катерина. А ты ложись спать и не забудь выключить свет. А то на одно электричество будем работать. Василий, не слушая её, снова затянул песню:

Там в саду при долине,

Громко пел соловей,

А я мальчик на чужбине

Позабыт от людей.

– Тьфу, – пьяница несчастный! На грош напился, на три притворился. Как вас только алкоголиков земля держит, – со злом бросила Катерина, выходя на улицу.

Головченко Катерина Степановна в родном хозяйстве считалась лучшей дояркой в колхозе. Всегда выходила на работу, не нарушая трудовую дисциплину. Не выпивала и не бросалась в загулы, как это делали другие доярки. Хотя порой могла бы и сделать себе выходной. Все равно бы не уволили, работать некому. Молодёжь вся уехала в город. Кто в это пекло пойдёт? Кто согласится за копейки работать каждый день без выходных? Тот- кому деваться некуда. Кому осталось до пенсии пару лет – вот они смирились и тянут эту лямку колхозную. Кажется, – столько лет прошло после войны, кажется, должно за столько лет что-то изменится. Однако колхозник как был беден – так и остался. Не житьё – а одно вытьё.

И всё же, как бы Катерина, не переживала за свой колхоз, она не кривила душой, каждый раз что-то стянуть с места работы. Правда, делала она тайно от всех, даже от своих подруг-доярок. «Все они, – считала Катерина, – шкуры продажные». Только сто грамм выпьют, всех сдают с потрохами. А сегодня на вечерней дойке, она припрятала сумку муки. Когда окончилась дойка, как ни в чём не бывала, пришла со всеми домой и теперь вот возвращается назад, чтобы эту муку принести своей коровушке. При этом, до фермы идти не далеко, вот только плохо, ночь оказалась тёмная – хоть глаз выколи.

– А может это и хорошо? – подумала она про себя, – никто не увидит. Сторож фермы сегодня, уже с утра был пьяный. Как и ее Василий вместе были на похоронах. Поэтому Катерина шла смело за оставленной мукой, и сегодняшнее возвращения на ферму, у неё было уже привычным делом. А что делать? Пойди, купи в магазине ту же муку, или комбикорм – разоришься в два счёта. Пока в колхозе нет порядка, -подумала она, – воровать можно спокойно. Только не ленись. Хотя, всё хорошее уже и без неё поворовали и растянули, то на металл, то ещё куда. Всё продают, ради одного-чтобы напиться. И пьют же, словно, перед концом света.