Босс. Фотограф дьявола

Евгения Кец

Босс. Фотограф дьявола

Глава 1

Будьте внимательны, ведь, как известно – дьявол в деталях…

Желаю приятного времяпрепровождения с этой книгой в руках.

Сегодняшнее утро не предвещает ничего нового.

Просыпаюсь в шесть. Как всегда. Душ. Кофе три в одном, с собой, в любимой термокружке.

Потёртые джинсы, невыразительная кофта, тёплая – прохладно. Осень в Сибири – неприятное время года. Слякоть, серый воздух, пронизывающий ветер и редкое солнце. Пожалуй, накину безрукавку. А длинные вьющиеся волосы собираю в объёмную шишку.

Надеваю увесистый чёрный рюкзак, где мирно покоится фототехника для выезда, и обуваю кроссовки.

Ноги всё ещё гудят.

Вчера была сложная съёмка – день рождения у близнецов. Три годика и три часа беготни. Думала, удавлюсь, пока улыбалась и носилась за шкетами, пытаясь поймать хоть один удачный ракурс. Ненавижу фотосессии, где родители между собой не могут договориться, что хотят. Живые эмоциональные фотографии перепачканных в торте карапузов… или идеальные гламурные картинки, не имеющие ничего общего с реальностью.

Хватаю ключи от жёлтого немного потрёпанного «Опеля» и на парковку. Холодный ветер пробирает до костей. Хотя о чём я, недавно скинула пять килограмм, кроме костей, ничего не осталось. Ладно, преувеличиваю – грудь на месте. Природа озаботилась.

Усмехаюсь собственным мыслям и сажусь за руль. В прошлом году мне удалось урвать «Корсу», трёхдверку, по вкусной цене и в полной комплектации, хоть и с подбитым задним бампером. Включаю подогрев сидения и расплываюсь в блаженстве, пью остывший кофе. Жду, когда тачка прогреется.

«Надо что-то решать с фотостудией, – закрадывается мысль. – Сегодня снова мало клиентов. Если и дальше будет так – дело всей моей недолгой жизни пойдёт ко дну, так и не достигнув заоблачных высот».

Арендодатель оборзел – задрал плату, отгрёб половину парковки для магазина, убрал все вывески, кроме шоурума своей благоверной. Аж рычу от недовольства. Выруливаю на дорогу и мчу на работу.

К восьми подъезжаю к нашему убогому бизнес-центру. Старое здание советской постройки, года шестидесятого. Втыкаю тачку между двух мастодонтов – чёрный «Тахо» и белая «Тундра», осматриваю обе машины и на секунду задумываюсь, кто мог на таких притащиться в наше захолустье…

Тачки хоть и не новые, но всё равно недешёвые, такие редко бывают на окраине.

В одиночестве поднимаюсь на последний этаж.

– Доброе утро, – сталкиваюсь с охранником. Знает, что к восьми я здесь, и включает свет на этаже. – Как дела? Как жена? – искренне любопытствую.

– Здравствуйте, Оксана, – улыбается Пётр Сергеевич – усатый мужчина шестидесяти пяти лет, с подёрнутыми сединой висками. – Мария Олеговна в добром здравии. А вы, как всегда, с утра пораньше. Дома не сидится? Или клиенты?

– Дел много, – отмахиваюсь. – Хочу быстрее обработать фотки со вчерашней съёмки. Сегодня допоздна.

– Такая живая, завидую вам, – качает головой. – Умница. Пусть наладится всё. Знаю, что арендодатель нехорошо поступил, – кривится. – Почти все ушли. А вы одна из немногих, кто остался. Ещё не надумали место менять?

– Ой, Пётр Сергеевич, – вздыхаю, – если и надумаю, то закрываться. Разве что чудо случится, а так уйду в вольное плавание, а оборудование распродам.

Охранник сочувственно желает хорошего дня. Да. Не помешает.

Захожу в студию. Включаю тусклый свет. Родные пятьдесят квадратов с кучей оборудования и приблуд для съёмок. Столики, стулья, кресла, стеллажи да диван – вот и всё. Окна зашторены, чтобы естественный свет не мешал и не создавал ненужных бликов.

Ставлю кружку с холодным кофе, снимаю рюкзак и убираю за ширму, где стоит компьютер. Сперва – помыть полы. Скидываю верхнюю одежду на офисное кресло, переобуваюсь в кеды и закатываю рукава.

Каждый мой рабочий день начинается с беготни в туалет за водой, помывки пола, протирания пыли и проверки оборудования. Закончив, прячу инвентарь и включаю компьютер. Начинает играть приятная музыка и гудеть дохлый вентилятор. Глубоко вздыхаю и скачиваю фотки на комп.

А пока тридцать два гигабайта отстоя заполняют память старенького, но мощного компьютера, проверяю ежедневник.

Так-с…

Сегодня двое на «фото на документы», три часа аренды и бизнес-портрет. Ничего сложного, но и деньги небольшие.

В восемь тридцать приходит клиентка. Первый паспорт. Красотка. Трясётся девчушка, будто фото на всю жизнь на лоб приклеят. Успокаиваю, улыбаюсь. А рядом мама скачет – то причёску поправляет, то рубашку в брюки пихает. Пытаюсь объяснить, что на фото и воротник толком видно не будет, но меня не слушают.

Ладно, я привычная. За год, что снимаю на документы, придумала, как из любого сделать модель глянцевого журнала.

Говорю девочке, как сесть, берусь за свой подбородок и показываю, чтобы она свой приподняла. Пара вспышек и вуаля – шедевр готов. А после фотошопа можно на стену повесить, как картину.

Предлагаю клиентам чай и скрываюсь за ширмой. Ещё десять минут – глазки поярче, усилить блики на причёске, отрисовать тени, чтобы выделить скулы – готово.

Очередной довольный клиент, и пять сотен в кармане. Смешная сумма, конкуренты берут вдвое дороже, а я всё принижаю свои способности. Когда научусь достойную плату брать за работу? Тайна за семью печатями.

Жду, когда приедут на аренду в девять. Каталожка на два часа, так что после них придётся всё мыть – сумки притащат огромные и грязные – дождь идёт. Пока никого, набираю ведро воды, чтобы потом не бегать.

Паренёк-фотограф отлично управляется с оборудованием, меня не трогает, продолжаю работу над вчерашней съёмкой. Жую кусочек белой шоколадки, довольная клиентка подарила. И жду. После аренды – бизнес-портрет.

С самим заказчиком не разговаривала. Записывал важного мужика ассистент – Константин. Обаятельная торопливая речь, любитель пошутить. Предупредил, что начальник его – занятой перец. Ему нужна фотография для какого-то там ежегодника фирмы.

Помощник намекнул, что, если босс останется доволен, меня наймут, чтобы весь этот ежегодник отснять, почти две сотни человек. То самое чудо, что я жду.

К съёмке готова на все сто. Мудборд собран. Референсы на телефоне. Подобные портреты снимала десятки раз и для журналов в том числе, так что остаётся сделать всё быстро и красиво, чтобы мужик доволен остался – и заказ в кармане.

Провожаю «каталожников» и мою пол, прячу ведро и переставляю оборудование. Чистота и порядок, чего не скажешь о моём столе, заваленном ежедневниками да заметками.

В студию заходит улыбчивый молодой человек лет двадцати пяти, может, моего возраста – двадцать три. Обворожительный зеленоглазый брюнет в джинсах и пиджаке.

Смотрю в его сияющий взгляд и таю. Ого. Где же таких красавчиков делают? Высокий, статный. Я бы его сняла…

Не, как-то не так. Точно. Сфотографировала… или всё-таки сняла?..

– Здравствуйте, – растягивается в идеальной улыбке, брекеты носил, не иначе. По опыту вижу, у самой сейчас эти железки во рту… – Вы, наверное, Оксана, – тянет руку. – Я Константин, можно Костя.

Кажется, я в лужу превратилась, сгребаю себя и стараюсь держаться профессионально:

– Добрый день, Костя, – отвечаю рукопожатием и злюсь, что после уборки, руки кремом не мазала. А ещё из-за одежды. Как зачуханка смотрюсь. – А… – заглядываю за его спину, – где ваш начальник?

– Станислав Игоревич сейчас будет, – хмурится. – Важный звонок.

– Кофе? – перетекаю к столику с угощениями.

– Не откажусь, – разувается, – тапочки любые можно надеть?

– Да, – какой внимательный, видит, что полы чистые

Быстренько окидываю взглядом обувь и снова злюсь, надо было перемыть утром и её. А молодой человек переобувается, проходит вглубь студии и разглядывает оборудование. Ручки шаловливые тянет – трогает провода.

– Интересно у вас. Это, – обводит пальцем помещение, – ваша или вы только фотограф?

– Моя, – показываю ему кружку. – Вам сахар, сливки положить? Конфетку?

– Да, три ложечки и сливки.

Еле удерживаю брови на месте. Ничего не слипнется? Кружка всего миллилитров сто пятьдесят, двести – потолок. Или он поэтому такой сладкий?

«Так! Ксюша! Утихомирь своё долбанутое воображение!» – ругаю сама себя, но просьбу выполняю. Прихватываю конфету и к молодому человеку, который расположился на диванчике.

Протягиваю напиток и наблюдаю. А Костя делает пару глотков под моим пристальным взором.

– Спасибо, – улыбается и дальше пьёт.

А я-то думала – я сладкоежка. Но столько сахара – перебор даже для меня.

– Расскажите немного о том, что и как мы будем сегодня снимать? – включаю профессионала.

– Думаю, тебе виднее, – отрывается от пластиковой кружки. – Ничего, что я на ты?

– Всё нормально, – кокетничаю, что же я не накрасилась толком?

– Задача – сделать фотографию на обложку ежегодника. Это может быть, как портрет в полный рост, так и крупный, сидя, – бросает взгляд на мебель в углу студии.

Соображаю. Размыто, ну да ладно. И с меньшим работали. Иногда приходят с запросом – «сделай то, не знаю что, но чтобы круто». Здесь хоть отправная точка имеется.

– А макет или пример прошлых обложек есть? – иду за утренним недопитым кофе.

– Да, – копается в смартфоне и после недолгого затишья протягивает свою лопату.

Внимательно рассматриваю. Так-с, типаж сложный – квадратный подбородок, глубоко посаженные глаза, грубые черты лица. Да, милашку из такого не сделаешь. Широкие плечи, судя по пропорциям, невысокий. Хмурюсь.

Наверное, Костя замечает.

– Что-то не так? – становится серьёзным.

– Нет, – растягиваю губы, но чтобы брекеты видно не было, – думаю, как подчеркнуть достоинства вашего начальника и при этом соответствовать стилистике издания.

– Для начала надо будет его от телефона оторвать, – ухмыляется парень.

– Нам нужна одна качественная фотография, – посматриваю на здоровый октобокс. – Пока буду свет настраивать, он может разговаривать, а потом на две минуты оторвётся.

Не жду ответа, отставляю стакан и иду к осветительному прибору:

– Есть пожелания по цвету фона? – улыбочки симпатяге отходят на второй план. – Что по обработке? У вас есть ретушёр, или вы хотите, чтобы я сделала ретушь?

– Всё на усмотрение профессионала, – слышу неприкрытую лесть, приятно, но губу раскатывать не стоит.

– Тогда ждём Станислава Игоревича. Может, – поворачиваюсь с горящими глазами к Константину, – вы побудете моделью, а я свет настрою?

– Э, – теряется парень. – Можно, наверное.

Улыбаюсь и жестом приглашаю пройти на съёмочную площадку. Слукавила я, просто хочу сделать пару портретов симпатяги. Цвет кожи, рост, конструкция лица у парня и его шефа отличаются, а значит, и свет будет стоять иначе. Но Косте об этом знать не обязательно.

Да уж, молодой человек под сто девяноста ростом, пожалуй, нужен стульчик, а то будет выглядеть шпалой на однотонном сером фоне. Несу массивное на вид, но лёгкое кресло. Всё обман, выглядит мощно, а сделано из пластика, зато на фотографиях – огонь.

Усаживаю Костю в свободную, даже вальяжную, позу – предлагаю закинуть ногу на ногу и приподнять колено, облокотившись на него. Сделаю портрет в три четверти – он же в тапочках.

Вожусь с насадками – отдаю предпочтение любимой схеме для мужского портрета. Жёсткая полоска света с одной стороны, подчёркивающая фигуру и форму лица. И мягкий с другой, чтобы тени не были слишком глубокими. Хочу придать брутальности милой мордашке Кости.

Делаю пару пристрелочных кадров, сдвигаю источники. Вуаля, портрет готов. Показываю молодому человеку и вижу неподдельное удивление.

– Неожиданно, – изгибает бровь. – А с тобой легко. Сразу раскусила, – улыбается. – Можно, мне это фото? Сколько? Я оплачу.

– Спасибо, – снова плыву, – за счёт заведения.

Понимаю, что я не прочь продолжить знакомство. Собираюсь сделать ещё пару фотографий, но открывается дверь и в студию ураганом врывается мужчина.

– Какого чёрта? – ругается тот глубоким грудным голосом.

Обалдев, делаю шаг назад, чтобы осмотреть гостя. Высокий, хоть и ниже Кости, блондин с густой короткой бородкой, в голубом костюме-тройке, кажется, не по размеру. Ощущение, что пиджак при следующем движении хозяина просто расползётся от напряжения. А взгляд…

– Здравствуйте, – улыбаюсь, не дав больше мужчине ругаться. – Вы к кому?

– Это Станислав Игоревич, – подрывается с места Костя.

– Что за ерунда? – продолжает на повышенных тонах начальник, указывая на своё лицо.

Замечаю, что цвет кожи на руке и лице сильно отличается. Тот делает пару шагов внутрь, присматриваюсь и понимаю – он только от визажиста, а тот неправильно подобрал тон, сделав мужчину похожим на морковку.

Сдерживаю улыбку. А вот Костя позволяет себе смешок.

– Не ржи, – огрызается начальник.

Какой невоспитанный!

– Оксан, ты сможешь что-то с этим сделать? – обращается ко мне помощник.

Оба вперивают свои взгляды в меня.

– Вы могли бы переобуться? – несмело спрашиваю у Станислава Игоревича.

Он вызывает странное чувство. Перечить такому не хочется. Выглядит злобно. Ему лет тридцать, может, чуть больше, а глаза серые и холодные, как сталь. Они, кстати, совсем не глубоко посажены, разве что нависающее веко. Попутно оцениваю внешность и думаю, какой свет лучше поставить.

Уже поняла, что прошлый фотограф допустил пару ошибок, изуродовав мужчину. На самом деле этот Станислав очень симпатичный. Я бы сказала, а-ля Крис Хемсворт. Так что сложностей, чтобы показать его с лучшей стороны не возникнет. Можно выдохнуть.

Станислав недолго хмурится, а потом показывает подошву туфель:

– Уже переобулся, – рычит, – недостилист на вашем этаже обитает, – ругается и проходит к Косте, который неприкрыто улыбается, разглядывая начальника.

Чуть не ахаю, когда лицо Стаса попадает под свет. Чем его накрасили? Мало жёлтого оттенка на его собственный холодный цвет кожи, так ещё и сияет, как новогодняя ёлка. Да как прикажете его фотографировать? Замучаюсь править это убожество, хоть чёрно-белый портрет снимай…

Мужчины шёпотом перекидываются парой фраз, а я летаю в абстракции, пытаясь придумать, как исправить положение.

– Так, – успокаиваюсь, – давайте, познакомимся. Расскажите о себе и какой результат вы хотите получить по итогу?

Станислав оборачивается с изогнутой бровью:

– Для начала хочу исправить эту тыкву, – снова тычет в своё лицо.

– Предлагаю смыть косметику, – мнусь, – правда, можем не успеть всё отснять, у меня ещё одна съёмка. Могу исправить в редакторе, – улыбаюсь. Просто фото вы получите позже, чем мы оговаривали.

– Плевать, – обречённо отмахивается Станислав и садится в кресло, где сидел Костя.

Так-с, а большой босс выглядит в нём нелепо. Оно будто сковывает его. Оглядываю студию, в поисках замены реквизита.

– Давайте вместо кресла этот стул возьмём, – торопливо выдвигаю светлый, барный, без спинки и с подножкой. – Вам больше подойдёт, – улыбаюсь.

Станислав скептически смотрит на меня и на стул, но соглашается. Определённо, теперь мужчина выглядит куда интереснее. Пристрелочный кадр – меняю свет. Хочется равномерного освещения без резких переходов, но с глубокими тенями, чтобы отразить мужественность черт лица.

Показываю, как встать. Предлагаю опереться на стул, а одну ногу поставить на подножку. Но пока разглагольствую, студию оглашает громкий звук мелодичной иностранной песни – не знаю такую.

Станислав быстро наклоняется и распахивает пиджак, проходясь щекой по ткани, достаёт телефон и отвечает. Сжимаю кулаки, потому что мужчина испачкал ворот рубашки этим кошмарным тональником. Переглядываемся с Костей, а Стас начинает грозно тараторить на… испанский?

Задираю брови. Мои познания этого языка заканчиваются на сериале «Дикий ангел», который смотрела старшая сестра, когда я была мелкой.

Поглядываю на часы, понимаю – мало, что клиент задержался, так ещё и отвлекается, а время поджимает, у меня следующая съёмка.

– А, – обращаюсь к Косте, – мы можем на пару минут прервать разговор? У меня скоро клиент…

– Станислав Игоревич, – улыбается молодой человек, – может, чуть позже решите свои личные вопросы?

«Личные?» – как интересно…

Начальник рявкает что-то на том же испанском.

– Несколько минут, и он освободится, – неловко улыбается Костя.

– Есть запасная рубашка?

– Нет, – мотает головой парень.

«Чёрт, – ругаюсь. – Что делать-то? Может, застирать и высушить утюгом?»

Станислав сбрасывает вызов, а глаза его пышут яростью. Да уж, где тут сделать хороший портрет?

– Продолжим, – рыкает и протягивает телефон Косте.

– Вы, – мямлю, – рубашку испачкали.

– Где? – наклоняется, чтобы посмотреть и опять задевает ворот.

Почти скулю.

– Вот, – хватаю с тумбы зеркальце и подхожу к Станиславу.

Утробно рычит, смотрит исподлобья и возвращает зеркало:

– Что делать? Это можно исправить в фотошопе или как? – сдержанно спрашивает.

– Да, но лучше бы оттереть, чтобы никаких пятен при печати журнала не вылезло. У меня не так много опыта в исправлении одежды, – нехотя признаюсь.

– Вперёд, – всплёскивает руками. – Говорите, что делать.

– Могу застирать и подсушить феном или утюгом, – пожимаю плечами.

– Может, мою наденешь? – встревает Костя.

Осматриваю его рубашку, тоже белая, хоть и молодёжная, но вполне подойдёт, да и жилетка перекроет большую её часть.

– Давай, – выдыхает Станислав и скидывает с себя одежду.

Опускаю глаза, лишь изредка поглядывая на мужчину. Притворяюсь, что у меня дела появились, и отшагиваю. Похоже, ни одного, ни второго не смущает моё присутствие. Они спокойно обнажают свои торсы.

Чувствую, слюнки-то текут. За спиной скрипит дверь, и слышу громкий женский вздох. Оборачиваюсь, та что-то кидает про бесстыжих и разврат и хлопает дверью. Лицо моё сползает. Это клиентка была?

Пулей вылетаю следом и пытаюсь объясниться. Но женщина не желает меня слышать. Клиентка пожилая, наверное, подумала чего не того – двое мужиков полуголых и я…

Поникшая, возвращаюсь. Закрываю дверь на ключ. У меня только что образовались дополнительные полчаса.

– Что случилось? – участливо интересуется Костя, сверкая своим идеальным телом, даже пиджак не надевает.

– Клиентка ушла, – поджимаю губы.

– Я оплачу, – небрежно кидает Стас, привлекая моё внимание.

Подхожу к нему, беру фотоаппарат, наматываю ремень на запястье, и замираю. Боже! Что за ужас?! Куцая рубашка вот-вот лопнет на его плечах. Выглядит, словно на шарик натянули резинки и пытаются надуть его ещё…

– Это никуда не годится! Рубашка вам не подходит. Простите, но давайте, я вашу отстираю, раз время есть. Я не хочу делать заведомо плохой кадр. А оплачивать ничего не надо, – задираю нос, – вы не виноваты, что женщина сбежала.

Хватаю рубашку со стула и, не дав мужчинам и рта раскрыть, пулей вылетаю из студии, прихватив хозяйственное мыло. Нужная вещь, постоянно что-то пачкается, а оно отстирывает всё.

В туалете приступаю к приведению в порядок одежды. Осторожно, чтобы не размазать крем ещё больше. Попутно пускаю слезу по своей несчастной работе. Точно закроюсь.

Возвращаюсь в студию, включаю утюг и под пристальным взглядом Кости и Станислава просушиваю воротник с обратной стороны, чтобы не испортить внешний вид изделия. Чувствую потрясающий древесно-цитрусовый аромат от рубашки. Дурманит.

– Так-то лучше! – отдаю. – Можете переодеваться.

Станислав, не дожидаясь, когда я отойду, расстёгивает рубашку Кости, а я втыкаю взгляд в пол.

– Можно смыть этот ужасный грим? – спрашивает мужчина.

– Да, – киваю.

– Замечательно, – бурчит и отдаёт одежду помощнику. – Тогда смывайте, а оденусь я потом.

Садится на стул, а я в изумлении поднимаю взгляд и утыкаюсь в мощную, покрытую короткими волосами грудь.

Глава 2

Я не ослышалась? Он сказал: «СМЫВАЙТЕ»? Я, что ли, должна его умывать?

– Эм, – протягиваю. – Сейчас принесу жидкость для демакияжа и ватные диски…

Костя оделся, пока я в ступоре была. Иду за ширму. Хватаю бутылёк и диски, беру зеркальце и возвращаюсь к Станиславу.

– Вот, – протягиваю, а у самой глаза так и облизывают его формы.

– Я не умею, – кривит губы. – Вы можете сами смыть этот ужас?

– Д-да, – чуть не заикаюсь.

Костя располагается на диванчике и залипает в смартфон.

Я дрожащими и похолодевшими руками, начинаю стирать косметику с лица Станислава Игоревича. Неловко это. Не привыкла к такому. Максимум причёску поправляю, кожу стараюсь не трогать. Во-первых, не гигиенично. Во-вторых, люди не любят этого. А судя по лицу Станислава, он тоже не в восторге – сидит, глаза закрыл и стиснул челюсти так, что даже под бородкой вижу напряжённые желваки.

С каждым потраченным диском мужчина становится куда естественнее и симпатичнее. Удивительно, как может визажист испортить внешний вид человека неумелым макияжем.

Не успеваю закончить, раздаётся знакомый рингтон.

– Камила, – глухо отзывается Костя.

– Дай сюда, – рявкает Стас.

Берёт телефон и пускается в громкий спор на испанском языке. Мне и без того неловко, а теперь ещё трубка мешает. Начинаю закипать. Ну неужели нельзя посидеть спокойно?! Я всё понимаю, но через пять минут ко мне придут другие клиенты, а мы всё ещё не начали съёмку!

Что-то Станислав кипит не меньше моего, лицо его меняется и становится устрашающим. Отдёргиваю руку с ватным диском и замираю. А он резко хватает меня за талию, прижимает к себе и встаёт со стула, отрывая от пола. Собираюсь выругаться, но мужчина отставляет меня и уходит со съёмочной площадки к окну, где опирается на подоконник и продолжает громкую беседу.

Стою как пришибленная. Что это было? Какого он себе позволяет? Нельзя попросить отойти? Злобно хватаю разбросанные грязные диски, выкидываю в мусорку и наливаю кофе, разбавляя холодной водой. Хочу расслабиться за любимым вкусом дешёвого суррогатного кофе три в одном.

Стук в дверь. Перевожу взгляд на часы.

– Константин, – обращаюсь к нему, потому что Станислав Игоревич точно не услышит, – у меня следующие клиенты.

Вдруг становится тихо. Станислав смотрит на меня, часы, дверь, в которую снова стучат.

– Разберись, – кидает Косте.

– Я улажу, – улыбается помощник.

– Что? – вздёргиваю брови.

Ответа не получаю, тот скрывается за дверью, я стартую следом:

– Простите за неудобства, ещё раз спасибо за понимание, – слышу от Кости, а ребята с улыбкой уходят.

– Что произошло? – поздно я выбежала, меня лишили ещё одного клиента.

Они же не вернутся! Так студия точно загнётся. А если отзыв плохой напишут? На что я жить буду? Я и так держусь из последних сил и берусь за любую работу! Даже дни рождения снимать начала, хоть ненавижу их!

– Всё хорошо, Оксана, – улыбается Костя и прячет руки в карманы. – Они согласились перенести съёмку на другой день.

– Но…

– Не волнуйтесь, Станислав Игоревич оплатит потраченное время.

Захожу в студию и падаю на стул. Беру кофе, пью, поглядывая на полуобнажённого мужчину, наворачивающего круги по студии. М-да…

Через несколько минут разговор прекращается, и Стас надевает рубашку.

– Есть влажные салфетки? – смотрится в зеркальце.

– Да, – протягиваю упаковку.

Берёт её и начинает злобно стирать остатки косметики. Хочу сказать, что он делает только хуже, но поздно. Лицо его становится красным. Теперь Стас не морковка, он – помидор!

Делаю глубокий вдох и беру фотоаппарат, оборачиваю ремень вокруг запястья поплотнее, ощутимо так.

Кажется, я уже не хочу его фотографировать, и заказ на съёмку журнала его фирмы тоже не хочу.

– Что делать? – внимательно смотрит на меня Станислав.

– Убрать телефон из кармана брюк, – натягиваю губы, – выглядит как, – поправляюсь, – некрасиво, в общем.

Делаю пару кадров. Кошмар. А сотовый опять надрывается. Ну уж нет!

– Станислав Игоревич! – привлекаю его внимание. – Может, в другой раз проведём съёмку, когда у вас будет свободное время?

– Давайте сделаем ещё пару кадров, – встревает Костя со своим елейным голосом. – Вдруг что-то получится? – обворожительно улыбается, а я, как дура, соглашаюсь.

Мучусь ещё, но всё не то, кадр не идёт. Станислав на машину похож. Угловатый, отстранённый. А взгляд как у демона.

Так и хочется ему рожки пририсовать и получится дьявол. Цвет лица уже соответствует!

– Всё не то! – подтверждает моё мнение Станислав и встаёт. – Расплатись, мне пора, – бросает Косте и входит из студии.

Я в бешенстве.

– Оксаночка, – улыбается парень, – приношу искренние извинения, – достаёт приличную стопку денег из кармана. – Сколько мы должны?