Оазис желаний

В черном коктейльном платье, я не свожу глаз с Кифа Ли. Буквально нагло сверлю взглядом. Люди вокруг него бурлят, льнут, липнут, особенно женщины. У него необычная внешность: с одной стороны агрессивная и восточная, с другой – в нём есть какое-то очарование. Притягательно-отталкивающий тип.

Спустя некоторое время он подходит ко мне, вплотную:

– Мы знакомы?

Вопрос указывает на хорошую зрительную память.

– Пока нет.

Он не скрывает любопытства.

– Нравятся иконы?

– А вам?

Хозяин жизни изучающе смотрит на меня, во взгляде стынет усмешка и заинтересованность.

– Некоторые из моей коллекции.

– Надо же, – размышляю над его истинными намерениями. – Весьма щедро, но я не вижу новых приобретений.

Ещё один пытливый взгляд.

– Вы знаете, чем именно я владею? – Он слегка поворачивается и наклоняется корпусом в мою сторону, явно заинтересовавшись.

– Помните своё последнее приобретение?

Интересно, насколько он параноик? Не секрет, что чем богаче мужчина, тем больше у него странностей. Паранойя – не самое серьёзное.

– Мы точно не знакомы?

Я улыбаюсь и предлагаю руку для рукопожатия, весьма по-западному, по-мужски.

– Теона Никонова.

– Киф Ли, – он слегка касается моих пальцев, изучая, как именно я к нему прикасаюсь: жму ли я руку, проявляю ли склонность к чему-то большему. Элегантным жестом он останавливает официанта и протягивает мне коктейль. Я принимаю его, не интересуясь, с чем именно он, ведь сейчас объект моего любопытства сам Киф Ли.

– Из вашего досье.

Наши взгляды сталкиваются, растворяясь в догадках и его подозрительности. Он хмурится, и я замечаю, как мышцы его тела подтягиваются и собираются. Киф Ли определенно заинтересован, потому что теперь всё его внимание принадлежит мне. Я улыбаюсь во весь рот. Его голова немного склоняется вперёд, взгляд скользит исподлобья.

– Чем вы занимаетесь? – спрашивает он.

– Работаю в сфере искусства, – я поднимаю бокал, салютуя, и провожу между нами невидимый барьер. Приятно дергать котика за усы, но когда он готовится выгнуть спину и выпустить когти, хочется очертить границы, хотя бы незримые. Он ведь не боится меня, а лишь изображает беспокойство. И это весьма любопытно. Почему?

– Вы что-то продаете?

– Нет.

– Хозяйка галереи?

– У-у-у, – отрицательно качаю головой. – Скорее из области сохранения чужих денег и имущества.

Он не понимает, видно, как анализирует и мнется. Хочет уйти, но остается стоять на месте и смотреть в лицо. Киф Ли что-то ощущает. Предчувствует и доверяет своей интуиции.

– Мое имущество в полной сохранности, – отзывается спокойно, точно играет в покер.

Теперь моя очередь блефовать и делать ход. Я загадочно смотрю ему в глаза и вкрадчиво, с вызовом, произношу:

– Источник сущий света, кипение светлости присно священный, не истощаемый, сего умоли разум моей тьмы.

Слова определенно шокируют его, хотя он держится очень хорошо.

– Припоминаете?

Расширенные зрачки выдают узнавание строк.

– Они относятся к древней рукописи XII века. Как и икона Богородицы, которая неделю назад была украдена.

Киф вытягивается в полный рост, чуть выставляет подбородок и обжигает меня вызывающим, кипящим взглядом. Дерзко отказывается разрывать зрительный контакт со мной. Смотрит, как одержимый. Кипит внутри… В яркой зелени его глаз я вижу его самого впервые за весь вечер.

Его. Одного… Настоящего. Реального. В нём есть что-то особенное.

Я продолжаю:

– Вы же не думаете, что страховка покроет убытки церкви просто так, – адреналин выдаёт румянец на моих щеках и блеск в глазах. – Никаких денег не будет.

Нам обоим очень жарко. Жутко хочется сократить дистанцию, потому что между нами висит не высказанное, не спрошенное, поистине опасное – правда!

Я облизываю губы. "Ловись рыбка большая и маленькая"… Обожаю момент, когда жертва понимает, что мне всё известно. Карты на стол!

– Вы готовы признаться в содеянном, мистер Ли?

Теперь он знает, чей меч висит над его головой и шеей. Ох, какой пленительный невозмутимый у него взгляд.

– Значит вы, – Киф одержимо блефует.

Мой азарт и адреналин – лишь отзеркаливание его более мощных внутренних эмоций. Он на таком же азартном дофамине, что и я.

– Вы… ты, охотница за редкостями?

Какая роскошная, чарующая улыбка у этого миллионера… или мультимиллиардера… Белоснежная, кокетливая, очаровательная и с клыками. Цап! Только поза застывшая и дыхание участилось. Я не могу не усмехаться. Разницы между его сексуальным возбуждением и сейчас нет никакой. Уверена, что он ощущает бешеное, разрывающее его сексуальное желание.

– Скорее за головами.

Его повышенный интерес вызывает покалывания в кончиках моих пальцев. Он умеет блефовать, но признаков достаточно, чтобы понять, я угадала. И моё клацанье зубами повлекло за собой его ответную мужскую реакцию. Яркую, сочную, перемешанную с адреналином.

– И за чьей же головой ты охотишься сейчас?

Цап! Я ставлю нетронутый коктейль на поднос проходящего мимо официанта, но сама смотрю только на Кифа. В его глазах горит фантастический огонь игры.

– За вашей. Хорошего вечера, мистер Ли.

Прохожу мимо озадаченного Кифа Ли, чтобы он уловил аромат моего тела, пляс женских феромонов и гормонов, вязкую опасность – это всегда славная вещь. Обычно работает безотказно. Выхожу из зала приёма в фойе и лениво двигаюсь в сторону гардероба по вестибюлю. Моё тело настолько расслаблено, словно я только что с сеанса крышесносного массажа. Настолько хорошо и кайфно, что немного стыдно. В груди разливается тепло, и уголки губ подрагивают от желания улыбнуться шире. Какой симпатичный мерзавец! Киф Ли – однозначно горячий игрок, видно, что он ничего не боится. Такого ведь мало чем проймешь.

– Хотите сказать, что я в чем-то… виноват? – его голос достигает меня, и через секунду он оказывается совсем близко.

Оборачиваюсь, улыбаюсь, не в силах контролировать губы.

– Нет, я бы не назвала это виной. Скорее элегантной самодеятельностью, с вашей стороны.

Он улыбается на последнюю издевку. Ну всё, я его раздразнила, разозлила…

– И много платят за это?

Киф Ли забирает пальто у сотрудника посольства и разворачивает его. Приходится притворяться леди и позволить ему ухаживать за собой.

– Семь процентов от найденной вещи.

Мне нравятся сильные, доминирующие мужчины, но в данном случае всё выглядит настолько двойственным, что приносит дополнительное удовольствие. Внимание такого самца льстит любому женскому самолюбию. Но увы и ах, партия завершена, пора прощаться. Даже с мультимиллиардером.

Плавно двигаюсь к выходу.

– Всегда получаете своё?

Бросаю на него кокетливый взгляд, кое-как сдержав злую усмешку.

– Ну-у-у, – ладно, не будем лукавить, он хочет знать процент снесённых с плеч голов и свои шансы. Пусть всё будет по-честному. – Всегда.

Он останавливается, наверняка думает со скоростью квантового компьютера. Я тоже останавливаюсь, чтобы понять, какой эффект возымело признание.

– Рассчитываешь получить меня? – ох, как блестит его взгляд, будто я к алтарю его позвала спустя пять минут знакомства.

– Очень, – слишком страстно, но что поделать, я люблю деньги. – Надеюсь, вы не против, мистер Ли. Кто знает, может быть, вам понравится?

Глава 4

– Спишь?

– М?

– Радует, что одна…

Умеет Макс взбесить.

Я мгновенно проснулась, понимая, что вряд ли он звонит без дела. Но прежде чем мы перейдем к делу, если его не остановить, будет урок критики.

– Что? – подразумевается… «тебе нужно».

– Хочу встретиться и пообедать.

Обед означает, что он где-то поблизости, в Москве, и, скорее всего, поселился недалеко. Макс любит донимать просьбами и настаивать на своём. Считает, что имеет на это священное право, хотя я так и не поняла, с какого именно.

– Что с тобой, Макс? Тебя бросила очередная подружка?

Он сразу не реагирует, яростно сопит и, очевидно, приходит в бешенство.

– Зачем звонишь?

– Затем! Почему ты никому не сказала о своей встрече? Явилась в посольство, заявила в лоб, что подозреваешь невиновного человека в преступлении и к тому же с угрозами. Ты с ума сошла, Тео? Кто так делает?

– Не нужно на меня орать, как на подчинённую. Я тебе не секретарша!

– Ты хуже! Ты сплошная головная боль!

Ох, если бы лишь головная. Однако, Киф Ли не дипломат и не имеет защиты дипмиссии работника посольства. А значит, вопли Макса не имеют под собой законного основания.

– А знаешь, я не обязана тебе ничего докладывать. К тому же ты и сам прекрасно осведомлён.

– Хватит, Теона. Ты валишь всё дело. Как по-твоему, что он будет делать?

Ненавижу его за это. За грязные намёки. Дескать, в полиции работают профи, а все остальные так… мусор на обочине криминалистики.

– Да, плевать мне, что он будет делать. Прекрати мне звонить и иди лесом.

– Никуда я не пойду. Мне нужна правда.

– Хочешь знать правду? Вот тебе правда. Вы всё затягиваете. Кому это даёт время? Годами ищете то, что можно найти за пять минут. Сколько, Макс? Сколько у вас уйдёт времени, чтобы собрать доказательства и получить ордер на обыск? А он вообще не наш гражданин. Дело передадут в Интерпол. Сам всё понимаешь! Я же узнала всё за несколько минут. Это сделал он! Украл Киф Ли!

– Но зачем? Зачем ему эта икона?

– Да откуда я знаю зачем? – Я отбросила одеяло и босиком пошла на кухню, хватая стакан для воды. – Мне вообще всё равно, зачем. Какая разница. Скука. Развлечение. Он, знаешь ли, не похож на обычного жулика. Он вообще ни на кого не похож!

– Ты фактически дала ему возможность уйти из-под нашей юрисдикции!

Я усмехнулась, отпивая только что налитую воду из-под крана.

– Никуда он не денется. Такие, как он, никогда, слышишь, никогда не бегут от вызова и хорошей драки.

– Теона! Ты хоть понимаешь, что играешь с огнём?

– Я большая девочка и умею обращаться с пиротехникой. Огонь это вообще по моей части.

– Не мешай нам работать! Больше никаких встреч и провокаций. Иначе придётся привлечь тебя к уголовной ответственности за попытки препятствия следствию. И даже сам Господь Бог не спасёт тебя от неприятностей, даже если ему персонально нужна эта чёртова икона!

Я поморщилась. Макс любит угрожать, но всегда делает это разным голосом. В этот раз он не шутил. Сам по себе звонок указывал, что за мной следят не только его люди, но, возможно, и другие спецслужбы. Скорее всего, его попросили сделать звонок вежливо и настоятельно. Вот он и делает.

– Я тебя услышала, – ответила я обиженно, наконец-то он замолчал.

Ненадолго, правда.

– Так как насчёт обеда?

– Извини, Макс, у меня жёсткая диета, – я положила трубку, задумчиво замерев на кухне.

Очевидно, звонком он предупреждал о всевозможных неприятных последствиях. В действительности идёт крупная игра, и я в ней мелкая фигурка. Что же это за игра? Никому нет дела, заплатит ли страховая компания за икону ущерб или нет? Меня пока, совсем пока вежливо, попросили не мешаться под ногами, сидеть ровно и к важному дяде не подступать. Вроде бы я послушная девочка.

Как говорится, хотелось бы… хотелось бы, но не судьба. Киф Ли вышел на меня сам.

Это всё усложняет. Если он действительно замешан в краже иконы, то почему проявил интерес ко мне? И почему это так важно для Макса и его людей? Вопросов больше, чем ответов. Но одно я знаю точно: Киф Ли – не тот человек, от кого легко избавиться.

***

В Третьяковской галерее есть отдел, где даже если толпы туристов заполняют музей, почти всегда пусто. Экспозиция с иконами в нескольких залах, которую посетители часто пробегают мимо, с напряжёнными и задумчивыми выражениями лиц. Людей здесь традиционно так мало, что не в каждой комнате есть смотритель.

– Нравится?

Я обернулась, разглядывая Кифа и размышляя о его странном выборе места встречи. Одет он был как обычный посетитель – джинсы, рубашка… Но бесценные часы, маникюр, идеальная стрижка и обувь выдавали его статус. Я кивнула в знак согласия.

– Чем?

Как ему объяснить так, чтобы он понял?

– Другой парадигмой мышления, – ответила я, не особо надеясь, что он поймёт. – Смотреть иконы – это как изучать чужое искусство, язык и культуру одновременно. Сначала ничего не понятно, но со временем начинаешь соизмерять свою линзу восприятия с чужой. Это как читать книги людей с религиозным мировоззрением, существовавшим до эпохи "Модерна".

Киф улыбнулся и кивнул.

– А представьте, как сложно нам, людям Востока. Хотя у нас есть нечто общее.

Я вопросительно посмотрела на него, думая: "И что? У нас даже представления о правах человека разные."

– Мы люди "Постмодерна."

Его слова поразили меня. Они не просто поверхностный лайк или сердечко, а нечто более глубокое, разрушающее лёд между нами. Но это зря – мы не можем быть друзьями. Мы по разные стороны корта.

– Что вы тут делаете? Присматриваете что-то новенькое?

– Вы меня в чём-то обвиняете? – Киф белоснежно улыбнулся, глядя на икону, которую я изучала.

– Нет, что вы. Это больше не в моей власти. Скорее, дразню. Ну и, в самом деле, любопытно, зачем вам всё это?

Секундное напряжение в его позе сменилось вспышкой обаяния. Киф чуть качнулся вперёд, как будто приблизившись, хотя на самом деле остался на месте. Я едва удержалась, стараясь не отступить перед его притягательной энергетикой.

– Хочу пригласить вас на обед.

– Обед? – в моих глазах загорелись искорки азарта, которые было легко заметить. – Вы любите играть с огнём, мистер Ли. Ведь я могу задавать вопросы, и, возможно, не совсем приятные.

– Надеюсь, вы не на строгой диете?

Вопрос вызвал у меня усмешку. Интересно, кто ещё прослушивает мой телефон и записывает все мои разговоры.

– На что вы намекаете, что мне требуется…

Глава 5

– Роскошной женщине это ни к чему, – произнёс он, и его слова повисли в воздухе, как невидимый шелковый платок.

Я игриво делала вид, что обдумываю предложение, в то время как он всем своим видом показывал заинтересованность. Но только ли в этом дело? Какие у вас планы насчёт меня, мистер Ли?

– Хорошо, я согласна.

Киф отреагировал сдержанно, удовлетворённо, будто моё согласие было лишь очередной ожидаемой победой. Он прекрасно знал, насколько магнетически воздействует на женщин, особенно тех, кто осведомлён о его социальном и почти королевском статусе. И ресторан, и место он выбрал соответствующие.

– Почему рыбный?

– Вам не нравится водная гастрономия?

Мне не стоило признаваться, что я вообще не люблю публичные места. Если и бываю там, то исключительно по необходимости. В данном контексте он, возможно, намекал, что я – рыбак. Или наоборот?

После его звонка мне и сюда идти не стоило. Но как удержаться, когда такой мужчина предлагает почти свидание? А вдруг он признается в содеянном, вдруг согласится вернуть икону. Тогда вообще «вау».

– Я буду водку, а моя дама, – он выдержал паузу, пока официант ждал, а я смотрела на него с любопытством. – Моя дама будет земляничный морс. Она пока не употребляет алкоголь.

Очень смешно. Я не употребляю что?… Алкоголь?

– М-м, – я перевела взгляд на меню и, когда официант ушёл, снова посмотрела на Кифа. У него были отличные источники, не хуже, чем в полиции. – А вы времени совсем не теряли.

Он усмехнулся. Несомненно, недели достаточно, чтобы нарыть информацию, но такие подробности… Боже мой, что ещё он может знать?

– Вероятно, не одна я читаю досье. Только в моей биографии нет ярких красок, как в вашей.

– Уверен, вам есть, чем меня удивить.

Ага, есть. Например, у меня нет аккаунтов в социальных сетях, нет собственности, и я не слишком большой любитель общения с другими… людьми.

– Не так, как вам меня, – я отложила меню, разглядывая его с вопросительным видом и размышляя, на каком уровне поддавков можно будет нам зависнуть. Он был очень любопытным игроком.

У большинства публичных людей есть персональные имиджмейкеры. Они ведут соцсети, отбирают материалы и фотографии, советуют, что следует делать, а что нет, какую одежду носить и стоит ли встречаться с другими персонами. И так далее, и так далее. Настоящие биографии никогда не бывают написанными. Они все исключительно придуманные. Но Киф Ли кажется ещё более глубоким.

– Вы скрытный человек, – замечает Киф, верно убеждён, что я веду двойной образ жизни.

– Думаете? Мне всегда казалось, что лучший друг девушек это…

– Бриллианты?

– У вас может быть, а в России – телевизор, – я, как сноб, морщусь.

После таких слов меня наверняка запишут в старые девы без амбиций и требований к жизни. Киф улыбается и откидывается на спинку удобного стула, разглядывая меня с лёгкой иронией.

– Одного не пойму, вы до сих пор не замужем? Такая шикарная девушка.

Соглашусь, это мужской мир, но мы всё-таки не в Аравии, так что замуж и вовсе ныне можно не ходить. Я лишь мило улыбаюсь в ответ.

– А вы?

– Выбор родителей хочется всегда оттянуть.

– Что так?

Он щурится и переводит взгляд на официанта, принесшего напитки.

– Чем выше статус, тем меньше свободы.

Он сказал правду. Обычные люди выбирают пару по любви. А в мире элит выбора нет, существует классическая необходимость. Верный признак любого социального класса – насколько люди беспрепятственно вступают в брак и как часто контактируют друг с другом. Мы из разных социальных слоёв. Даже если он не сказал это вслух, один вопрос звучит для нас в разных контекстах. И Киф Ли не выберет себе жену по сердцу или страсти. Это плата за богатство.

– Так почему? Столько потенциальных возможностей. Вы нравитесь мужчинам. Но за деньги вас нельзя получить.

«Ой!»

Я беру бокал и пробую земляничный морс. Вкус потрясающий – лесной и душистый. Что ему ответить? Что у меня есть сводный брат, ревностно охраняющий меня для мужа? Или что мужчины не трогали ни моё сердце, ни душу.

– Пожалуй, верно. Только через церковь, – пошутила я, направляя разговор в нужное мне русло.

– Старомодно, – его усмешка и блеск в глазах показывают, что он не верит. – Это страх потерять контроль над любой ситуацией? Или недоверие к жизни?

– Точнее, врождённое чувство легитимности.

– Ваша базовая ценность, – Киф фактически угадал или он знает. Тогда мы одной крови.

– Можно и так сказать, – отзываюсь я, легкомысленно пожимая плечами. – А можно я тоже спрошу? Почему вы так горите жизнью?

Он не совсем понимает подтекст вопроса.

– В смысле?

– В смысле исполняете свои желания. На Эверест, в космос, на дно, хоть куда. Вы, похоже, уже везде побывали? Пару дней в году хотя бы проводите дома? Наслаждение – ваша конечная цель в жизни?

Киф некоторое время хранит молчание, обдумывая вопрос. Нам приносят заказ.

– Роскошь – палач богатых, – наконец тянет он задумчиво. – Она вызывает утрату способности наслаждаться жизнью. Нам всё быстро надоедает. Особенно то, что не меняется. Оно мучает нас.

– Как нужда бедняков, – заканчиваю я рассуждение.

С другой стороны, многие сказали бы, что принц зажрался. Ведь у него есть всё: деньги, власть, живи и радуйся. Но Киф ответил откровенно и честно, настолько, что я почувствовала уважение. Фактически, он признался, что находится в ловушке. А это уже не слабость, а понимание и смелость.

– Значит, у вас всё – борьба с бессмысленностью и скукой?

– Верно.

Он поднимает стопку с ледяной водкой и салютует.

– За победу над страхами.

Опрокидывает её в себя. Мы начинаем кушать, и я прикидываю, как вывести беседу в нужную тему.

– Но хотя бы объясните, почему? – прошу, понимая, что мои надежды жалкие и бесполезные. – Неужели и в самом деле от уныния? Надоела хорошая репутация? Хочется приключений? Адреналина у вас вроде бы в избытке. Неужели вам хочется не только официальных трофеев, но и тайных?

Он смотрит на меня с пристрастием, словно я следователь, что смог снять отпечатки пальцев по горячим следам. И теперь я настаиваю на своей версии. Типа «Ну, признайся честно, ты спер икону»!?

– А вам, что в этом главное?

Ух ты ж! Как он лихо разворачивает всё в мою сторону.

– Вы о чём?

– О том, что вам, Теона, в вашем деле ценна не награда, а нечто совсем иное.

Я слегка краснею от его наглой открытости. Что он мне сейчас расскажет обо мне?

– Вам же нравится поиск, игра, преследование жертвы? Вы охотница.

Кажется, у этого сукина сына появился аппетит. Принесли десерт, и он набросился на него с наслаждением, смотря на меня как дознаватель. А внутри взгляда Кифа, за прищуром и зеленью, горит огонь.

Жгучий, пламенеющий, сущий расчёт. Любопытно, на что? На секс?

– В этом деле редко бывают женщины, тем более такие, как вы, – замечает он. – Это мужская профессия. Никто не любит в игре джокеров.

Я усмехнулась описанию. Макс много раз указывал мне на моё место. С его точки зрения, женщина создана для иных мужских радостей, а вовсе не для криминалистики. Он фанат Ницше, который утверждал, что мужское наслаждение и смысл жизни выглядит как «я хочу», а женский как «он хочет». Такая вот логика.

– Вы правы. Мой брат тоже так считает.

– Похоже, вами руководит не только желание поймать, но и возмездие.

Слышать о себе подобное противно. Хочется ответить колкостью или чем-то похлеще. Я же не на приёме у психоаналитика. Киф Ли строит предположение, оценивает мой род деятельности, и мне вовсе не обязательно реагировать в ответ.

– На вашем месте, я поступил бы также. А может быть, даже хуже, – он слегка улыбается. – Ваш отец был не прав. И брат тоже.

Допиваю кофе, что нам принесли к десерту. Бросаю гранату…

– Может быть, договоримся? Ну, раз я права во всём.

Глава 6

Киф смотрит на меня с вызовом и хитринкой, словно кот, поймавший мышь, но ещё не решивший, что с ней делать. Между нами ощущается странное сближение, как будто наши взгляды склеил невидимый клей. Похоже, ему это нравится, и мне тоже, но это мешает звучать убедительно. Сейчас мне нужна серьёзность в голосе, чтобы Киф поверил в мои намерения.

– Я найду то, что ищу в любом случае, мистер Ли. Так может быть, сократим мои хлопоты и заботы? – произношу я, стараясь, чтобы голос звучал мягко и обволакивающе, почти как мурлыканье довольного кота.

Я обожаю это состояние, когда ведёшь игру, не зная, куда она приведёт. А вот Киф, этот чёртов мастер покерфейса, загадочно молчит, словно у него в рукаве есть туз.

– Даю слово, я больше не побеспокою вас.

Официант уносит посуду и приносит счёт – знак, что наш обед завершён, и пора расставаться. Но я не могу упустить момент!

– Рано или поздно нагрянет полиция и устроит вам обыск. У нужных людей появятся рычаги для давления, – продолжаю я, как будто у самой в кармане спрятан козырь. – Может быть, вам выгодно не допускать к игре некоторых джентльменов? М?

Моя удочка закинута, и теперь он знает, что я в курсе его дел. Мне до них дела нет, но трофей важен. И вот, когда пора расставаться, я понимаю: игра только начинается!

Мы выходим из ресторана, и я ощущаю волнение в воздухе. На мраморных ступеньках Киф делает паузу, поворачиваясь ко мне, и в его движениях читается необдуманный импульс, почти интуитивный порыв. Он чуть склоняет голову, его взгляд цепляется за мой, пытаясь удержать момент. Глаза блестят, в них горит интерес и нечто большее. Он делает шаг чуть ближе, его рука невольно касается моего локтя, задерживаясь на долю секунды дольше, чем необходимо. Я вижу, как он разглядывает меня, и не могу сдержать улыбку, чувствуя, как между нами разгорается невидимая искра.

– Давайте подвезу вас до дома, – предложил он, и его слова прозвучали как обещание в туманном утре. Москва – огромный город, и мысль о том, что мы проведем это время вместе в машине, наполняет меня радостью. В глубине души я понимаю, что это не просто поездка; это шанс продлить встречу, а может быть, и узнать что-то большее.

Мне не хочется с ним прощаться, особенно без ответа на все те вопросы, что роятся в голове. Губы растягиваются в приветливой улыбке, когда я представляю, как мы будем колесить по Москве, в атмосфере, полной ожидания. Я готова к этому пути и к возможности узнать его лучше, позволяя себе немного помечтать.

– С удовольствием.

В салоне машины царит напряженная тишина, и сердце колотится так сильно, что, кажется, его стук слышен даже водителю. Киф уверенно называет шоферу мой адрес, и от этого внутри всё переворачивается. Мы едем, погруженные в молчание, но в голове буря из мыслей и догадок. Что будет дальше? Я не могу избавиться от чувства неизвестности. Волнение охватывает меня с головой.

Когда мы, наконец, подъезжаем к моему дому, атмосфера становится ещё более наэлектризованной. Он наклоняется ко мне чрезвычайно близко, и я ощущаю его дыхание на своей коже. Оно волнует до мурашек, потому что я не знаю, что он собирается сделать. Думает ли он о моем предложении сдаться? Или, может быть, в его голове совершенно другие мысли? Кажется, время замерло, и я жду, затаив дыхание. В напряжённом моменте, кажется, весь мир сосредоточился на нас.