Всё ещё будет

– Да так, – Людмила кивнула на лавочку, где сидели дочери, и печально засмеялась. – Девчонки там внизу планируют будущее, а я им слегка подсказала, что всё у них будет.

– Конечно, будет! – Маргарита мягко коснулась руки подруги, пытаясь улыбнуться, но улыбка получилась напряжённой и почти принуждённой. – У вас всё будет хорошо, не сомневайся! Я верю, что боль рано или поздно утихнет, и ты справишься. У тебя такие замечательные дочери, они помогут тебе пережить всё это.

– Да, мои дети – это моё богатство, моя сила, – тихо кивнула Людмила, направившись к дивану. – Главное сейчас – настроиться и жить дальше. Учиться жить по-другому, без Вити.

– Правильно, нужно жить дальше! – произнесла Маргарита, будто пытаясь добавить хоть каплю уверенности. – Я сердцем чувствую, что у вас всё обязательно наладится! Ты сильная, справишься. Я в тебе уверена.

Людмила кивнула в ответ, приглашая подругу сесть рядом на диван. Та аккуратно сняла фартук и села, вздохнув так, будто тяжесть этого мира давила и на её плечи, тоже перегруженные заботами и переживаниями. Казалось, она не могла ни отдохнуть, ни справиться со своими мыслями.

Людмила и Маргарита дружили очень давно. Рита, несмотря на свой жизнерадостный характер, знала много горя: её брак распался из-за интриг свекрови, сына спасти не удалось, а после, когда жизнь вроде наладилась, она случайно встретила, как ей казалось, любящего человека, но всё кончилось также болезненно. Позже родились двойняшки – мальчики, которых она растила одна, не отчаиваясь и пытаясь найти свой путь к счастью. Для Людмилы подруга стала настоящей опорой во многих вопросах, особенно жизненных. Но когда речь заходила о снах и странных мистических переживаниях, Маргарита пугалась, как ребёнок, и признавалась, что ей непросто было слышать такие вещи.

– Я вчера во сне видела маму, она как будто просила меня не лить слёз, учила жить дальше! – произнесла Людмила, как бы продолжая свои мысли, что казались ей теперь бесконечными, порой мучительными.

Маргарита не ответила. В её глазах застыл страх, какой-то почти детский ужас перед непонимаемым, ведь она давно знала, что Людмиле снятся необычные вещие сны. Знала, но всегда боялась.

– Что с тобой? – спросила Людмила, удивлённо глядя на подругу. – Ты чего так смотришь? Глаза как блюдца.

– Я понимаю, что тебе не страшно, – тихо выдавила Рита, – но я-то не могу привыкнуть к тому, что ты так часто видишь умерших людей во сне. Мне это не по себе!

– Рит, мне не страшно, просто мне не всегда понятно, – Людмила попыталась улыбнуться, но улыбки не получилось, губы только сильнее сжались, как и душа, так тяжело было найти хоть каплю облегчения. – Когда снится мама, я не чувствую страха, а наоборот – уверенность и спокойствие. Она как будто рядом, и как всегда помогает мне справиться.

– А что она тебе сказала на этот раз? – Маргарита залезла с ногами на диван, обняла колени руками и смотрела на подругу, как будто пыталась понять, чего она не понимает?

– Говорит, что Виктор хотел бы видеть меня счастливой и будет рад, если я найду новое счастье! – произнесла Людмила, чуть смутившись, когда произнесла эти слова вслух. – Как-то вот так. И ещё сказала, что вернётся Серёжа, и ему надо помочь.

– Серёжа? – переспросила подруга, озадаченно. – Твой брат? Он вроде служит в военной прокуратуре где-то?

– Да, но у него контракт заканчивается, – кивнула Людмила. – Но с чего бы ему возвращаться сейчас? Он ничего не писал такого. Впрочем, мама во сне не сказала точных деталей, так что, как это всё понимать, не знаю?

– И как ты относишься к его возвращению?

– Я не против, чтобы брат жил у нас, – призналась Людмила, как будто пытаясь обосновать себе то, что казалось ей всё более не понимаемым. – Дом у нас большой, да и без мужчины, если честно, немного страшновато. С ним, может, будет легче, хотя не думаю, что это поможет?!

Задумавшись, подруги замолчали, слушая негромкий шёпот ветра за окном, и еле слышные голоса девочек, которые продолжали обсуждать свои мечты и планы. Казалось, что мир вне этих стен продолжает вращаться, там всё живое и насыщено жизнью, но в душе Людмилы остаётся пустота.

– Пусть возвращается, – проговорила наконец Людмила, её голос был тихим, но твёрдым. – Может, он и правда сможет чем-то помочь, или хотя бы будет рядом, чтобы не было так страшно жить дальше!

Глава 5 «Холод за спиной».

Женщины долго сидели молча. День сегодня был тяжёлый: слёзы, слова соболезнования, полные сострадания, но так тяжело! Лучше бы ничего не говорили, просто помянули и разошлись. На душе и так рана, а её все поминки, как солью посыпали. Казалось, все вокруг только и делают, что напоминают о потере, как будто Людмила сама не ощущает этого каждый день?!

– О чём задумалась? – взглянув на подругу, спросила она, нарушив тишину.

– О твоих ночных кошмарах, – ответила Рита, услышав сон о матери, её голос был тихим и неуверенным.

– С чего вдруг?

– Ни вдруг! Я всё время думаю о твоих снах, – поправляя затёкшие ноги, проговорила Рита. – Боюсь, но любопытство сильнее. И главное – каждый раз думаю: как же так? Почему с тобой это происходит? Я ведь за свои сорок с лишним лет ни разу не встречала никого, у кого были бы такие сны?! Мне и жалко тебя, и страшно. Почему это происходит? Почему именно тебе дано видеть и разговаривать с умершими людьми? Ты ведь не занимаешься магией, никому не желаешь зла. Зачем тебе этот дар?

– Думаешь, это дар? – грустно спросила Людмила, понимая, что подруга пытается отвлечь её от мыслей о муже.

– Конечно! Ты же видишь будущее. Это и есть ясновидение. Я читала, что таких людей очень мало. Ты одна из них.

– Да какой это дар, Рита! Просто сны. Иногда чувствую что-то странное, да, но ясновидение – это уж слишком, да и не верю я в это, – усмехнулась Людмила. – Я просто хочу всё забыть. Быть как все.

– Но ты ведь и раньше рассказывала, что бывало, стоишь, и вдруг, будто всё это уже было. Прямо знаешь, кто что скажет и как обернётся ситуация?!

– Было. Но я не думаю, что это прям что-то сверхъестественное.

– Ну а что тогда? Совпадение? А то, как ты пересказала весь разговор женщины в очереди?

– Не хочу в это вникать. Это не приносит покоя, – устало вздохнула Людмила, покачав головой. – Знаю точно, подруга, что магия – это не моё! Я лучше в церковь схожу, чем загляну в какую-нибудь магическую книжку, коих сейчас полным-полно и в киосках, и в магазинах. Такое ощущение, что это как приглашение: «Купи меня и сделай кому-нибудь пакость». Если честно, даже людей, занимающихся такими вещами, в своей жизни не встречала.

– А мне приходилось, – с грустью проговорила Рита.

– Да ты что?! Ты никогда не рассказывала.

– Неприятно вспоминать, не то что рассказывать.

– Ты меня пугаешь?!

– Не страшно, а по-настоящему жутко, когда задумаешься, кто этим занимался?!

– Кто?

– Свекровь! – Рита вздохнула так, что у Людмилы сердце защемило. – Знаешь, я только после её смерти поняла, почему у нас с мужем всё пошло под откос, а всё так хорошо начиналось!

Рита опять вздохнула, словно набиралась смелости продолжить:

– Когда разбирала её вещи после похорон, нашла книжку чёрной магии. Сначала испугалась, а потом начала анализировать. Вспомнила, когда, в какой момент у нас всё пошло не так. Где-то через два года после того, как я стала жить в их доме, к нам почти каждый день начала приезжать жена брата Жени. И всё бы ничего, но они со свекровью закрывались в комнате и подолгу не выходили. Меня удивляло, почему она в рабочее время приезжает? Вот тогда они всё и сделали! Обе Аллы, как ни странно, тёзки, работали на чёрные силы. Как они не боялись ни Бога, ни наказания – ума не приложу?!

Рита замолчала и посмотрела по сторонам, как будто проверяя одни ли они.

– Потом начались странности в нашей жизни. Мы с Женей вдруг начинали ссориться ни с того ни с сего. Иногда он смотрел на меня, как будто я враг, а не жена. Человека словно подменили! – продолжала Рита. – Как-то на работе я пожаловалась, а женщины посоветовали сходить в церковь. Мол, может, кто-то на Женю глаз положил, отбить хочет? Я тогда и не подумала на свекровь?! А она не отбить пыталась, она рвала нас с корнем. В итоге ей удалось и нас разъединить, и жизнь сына поломать. Я никогда её не прощу! Ни одной свечки за упокой не поставлю!

Маргарита так разволновалась, что Людмиле пришлось налить ей воды.

– Рита, успокойся. Всё это уже давно в прошлом, – мягко сказала она.

– В прошлом, но до сих пор болит, – прошептала та, отпив воды. – Тогда я вооружилась святой водой, свечами и, когда дома никого не было, обошла все комнаты, освятила по-своему. Но становилось только хуже. Свекровь будто озверела. Начала открыто требовать, чтобы Женя меня выгнал. Считала, что я его недостойна. Не знаю, чем бы всё закончилось, но однажды она пошла в магазин, поскользнулась на крыльце и сильно ударилась головой. Пока приехала скорая, умерла, – Рита сделала глоток, чтобы успокоить волнение, и продолжила. – После похорон я решила полностью очистить дом. Начала с подушек. Ты не поверишь, что я там нашла?! В каждой был какой-то страшный «заклад». Особенно поразили крылья.

– Какие крылья?! – переспросила Людмила, с испугом глядя на подругу.

– Настоящие, из перьев! Сшиты веером по три пера, а сверху перевязаны нитками. Женщина на работе объяснила, что свекровь крылья нам связала, чтобы в жизни ничего не получалось.

– Кошмар какой! – вставила Людмила.

– Кошмар был в том, что сработало это в отношении Жени, потому что у него всё резко разрушилось. Ушёл из института, работу менял как перчатки. А у меня всё оставалось стабильно.

Рита говорила всё быстрее и быстрее, как будто торопилась, вспоминая каждый штрих. Уже свесила ноги и сидела на кромке дивана, раскачиваясь.

– А потом я нашла кал.

– Что нашла? – ужаснулась Людмила.

– Обыкновенный кал! Думаю, детский, ведь сын тогда маленьким был, – пояснила Маргарита. – Сначала подумала мусор, а потом проверила, и камешки растворились в воде! Это было не всё! У мужа травма была на работе, упал на ногу тяжёлый предмет, и кость раздробило начисто. Хотели большой палец отрезать, но один умелец в больнице собрал на спицу. Так вот, когда я вытащила из подушки грубо разломанную трубчатую косточку, показав мужу, сказала: «Уверена, что эта косточка от куриной левой лапки».

Маргарита замолчала, с трудом сдерживая слёзы, а Людмила слушала, затаив дыхание. Она и не предполагала, что такое может происходить и так страшно?!

– Я тогда окончательно поняла, что всё сделала свекровь! И сделала сознательно. Только одного не могу понять, как родная мать может делать подобное своему сыну?!

Рита ещё долго говорила и про холодную, надменную, вечно поучавшую сноху, и про свекровь, которая ругала всех за глаза и разносила сплетни от дома к дому, и про разбитую мечту!

– Всё, что нашла, выбросила в помойку, а нужно было сжечь и сходить в церковь, – заканчивала Рита. – Знаешь, Люда, прошло уже много лет, а я до сих пор не могу вспоминать свекровь добрым словом. Она отравила жизнь и мне, и Жене. После её смерти мы прожили всего год счастливо, а потом заболел сын, Женя начал пить. В итоге оба ушли от меня. – Рита на мгновение замолчала, отпивая воду. – Люда, прости, у тебя горе, а я со своими воспоминаниями.

– Думаю, потому и вспомнила, что день сегодня такой печальный! – сказала Людмила, улыбнувшись, но в её глазах всё равно осталась боль. Она подумала: – Всё-таки Ритка молодец, сумела пережить такое горе и жить дальше! И хорошо, что, вернувшись из отпуска и узнав о беременности от мимолётного курортного романа, не послушала меня и не сделала аборт. Теперь я понимаю, почему она решилась родить?! Сейчас мальчишкам уже по три года, сколько хлопот, как трудно, а она не унывает, считает себя счастливой. Даже не испугалась, когда врачи сказали, что двойня! Мальчишкам уже по три, у неё квартира двухкомнатная, машина, постоянная и любимая работа. Только рядом нет любящего человека, и обидно, что Рита не думает об этом и уже не ждёт! Она многое пережила и заслуживает счастья. Как хочется, чтобы судьба не обошла её и наконец-то подарила любовь!

– Отдохнули, пошли посуду убирать! – сказала Рита, заметив, как подруга снова ушла в себя, погрузившись в свои мысли.

Людмила убиралась на кухне, а на душе было так тяжело, как будто снова резали по живому. Но теперь эта боль уже не только за себя, но и за подругу, которая столько пережила. Но, несмотря на все тяготы жизни, Рита продолжает двигаться вперёд!

Мысли от Риты опять ушли к мужу. Переживая трагедию, Людмила думала, что в душе уже нет места для боли, душа как будто выгорела. А нет! Видно, у боли нет края?!

– Лучше бы всё прошло как-то легче! – сказала Людмила, ставя очередную тарелку в шкаф. – Мне кажется, такие обильные поминки только сильнее растревожили душу. Столько за день накопилось: боль, воспоминания, всё будто снова вернулось в первый день.

– Я не умею говорить красивых, правильных слов, – со вздохом проговорила Маргарита, – Но я сердцем чувствую, что всё у вас ещё образуется. Ты справишься! У тебя есть сила. Я это знаю.

Людмила, закончив с тарелками, облокотилась на стол, чувствуя, как её сердце сжимается от тоски и обиды. Она пыталась быть сильной, но всё внутри словно кричало, не могло больше держаться. С каждым днём боль всё глубже, а её душа словно теряла частичку себя. Боль за Виктора, горе утраты, всё это было слишком тяжёлым, чтобы отпустить. Но она держалась, потому что не могла иначе.

– Что с тобой? – спросила Рита, заметив, что подруга снова замолчала, погружённая в свои мысли.

– Вспомнила сон. Вчера мама приснилась, сегодня бабушка, – начала Людмила, но сразу осеклась, почувствовав, как по спине пробежал холодок.

– Ты про бабушку не говорила?

– Да, это опять про умерших, – ответила она, замирая. – Как будто они зовут меня.

– Не болтай ерунды! Рассказывай, – попросила подруга, хотя по глазам было видно, что она боится. Это что-то новое, неизведанное, что вызывает страх, но вместе с тем и какое-то необъяснимое притяжение.

Людмила рассказала о том, как видела очередное видение. В нём была бабушка, с которой она когда-то была близка. И снова, как и прежде, бабушка повторяла, что не нужно плакать по Виктору, что нужно помогать другим людям, а через это она найдёт путь к жизни. Этот образ был таким ясным и живым, что Людмила почувствовала, как в душе что-то начинает меняться.

Подруга слушала рассказ, и иногда дрожь пробегала по телу. Она пыталась понять, что происходит с Людмилой, но не могла. Всё это было слишком таинственно, слишком пугающие.

– Мне страшно, – призналась Маргарита, глядя на подругу с тревогой в глазах. – Но я всё равно хочу знать, что с тобой происходит?! Что это за видения? Что они означают?

– Мне самой это непонятно, – ответила Людмила, её голос был тихим, словно она говорила о чём-то очень личном. – Я бы с радостью от всего отказалась, вернулась бы в обычную жизнь, где нет этих кошмаров. Но я не в силах это контролировать, не могу от этого избавиться. Это словно какой-то крест, который я должна нести?!

Маргарита молчала, не зная, что ответить. Она понимала, что такие сны – это не просто странности, это – бремя, которое выпало на долю подруги, и оно будет с ней до конца. Это нечто большее, чем просто ночные видения. Это испытание, которое не объяснить словами, которое невозможно понять с первого взгляда. Она осознавала, что Людмила проходит через что-то невообразимо трудное.

После минутной паузы Рита перевела разговор на другую тему, спасая подругу от дальнейших раздумий и самоедства. Но тревога, всё равно оставалась на душе. Что ещё может принести эта необычная способность Людмилы? Что будет дальше? Ведь не все её сны оказываются туманными и неясными. Некоторые из них, как предвестие, могут быть совсем не тем, чем кажутся на первый взгляд?!

Глава 6: «Там, где начинается тишина».

Возвращение Сергея совпало с сороковым днём после смерти Виктора. День, наполненный тишиной и болью, снова собрал в доме Людмилы родных и близких, чтобы почтить память ушедшего мужа и отца. Воздух был густ от воспоминаний, от слов, которые говорились. Девочки сидели за столом тихо, почти не шевелясь, уткнувшись взглядами в кружки. Слёзы подступали к глазам, но, казалось, за эти шесть недель они выплакали всё, что могли. И теперь даже боль казалась сухой и немой.

У Людмилы лицо было бледное, как лист бумаги, взгляд отрешённый. Маргарита, как верная подруга, взяла на себя заботы о доме. Она ловко сновала между кухней и комнатой, подавая еду, встречая гостей, принимая на себя всё то, что Людмила в этот день просто не могла вынести.

День был тяжёлый, изматывающий до головной боли: воспоминания, слова соболезнования, всё это оставляло гнетущий след, как будто не скорбь, а сама смерть ещё витала в воздухе.

Когда последние гости ушли, стало тихо. Только стук посуды на кухне, да шелест шагов эхом отражались по дому, зазвонили в ворота. Людмила бросила взгляд на экран домофона и не поверила глазам. Сердце забилось так сильно, что она не смогла сдержать слёз. На экране был Сергей, и от неожиданности она села на ближайший стул, закрыв рот рукой. Слёзы вновь наполнили глаза, но теперь они были не от боли, а от чего-то похожего на надежду. «Вот он. Тот, кто поможет тебе подняться», вспомнила она слова из сна.

Сил встать не было, и Людмила осталась сидеть, словно окаменев. Поняв, что подруга не в состоянии пошевелиться, Маргарита сама пошла открывать ворота.

Щёлкнул замок, и калитка с лёгким скрипом распахнулась. Перед ней стоял высокий, крепкий мужчина, с усталым, но добрым лицом. Карие глаза и чуть растрёпанные русые волосы, лёгкая щетина. Он казался чужим и знакомым одновременно, словно вышел из далёкого сна, забытого, но родного.

Это был Сергей. Маргарита почувствовала лёгкую дрожь, потому что мужчина смотрел с какой-то глубокой печалью и теплом одновременно.

– Здравствуйте, проходите, пожалуйста! – поспешно сказала она, ловя его взгляд. – Вы, вероятно, Сергей? Брат Людмилы?

– Здравствуйте! А вы, наверное, Маргарита? – ответил тот, и уголки его губ дрогнули в почти неуловимой улыбке. Он шагнул во двор.

– Да, – прошептала та.

Закрывая калитку за его широкой спиной, она вдруг почувствовала, как что-то в ней изменилось. Словно весь мир на мгновение притих, подстраиваясь под его шаги. Она смотрела ему вслед, не понимая, почему сердце бьётся быстрее, а колени подрагивают?!

Сергей уверенно подошёл к дому и, толкнув дверь, вошёл.

– Почему меня никто не встречает? – громко крикнул он, войдя в прихожую.

На его голос с верхнего этажа раздался радостный топот. Девочки бросились вниз и закричали в один голос:

– Дядя Серёжа приехал!

Радостные, взволнованные, они кинулись дяде на шею.

– Всё, всё, сдаюсь! – смеясь, поднял руки Сергей, одновременно обнимая сразу трёх племянниц. – Как вы выросли! Где те малышки, которых я носил на плечах когда-то?

Девочки не отпускали его, перебивая друг друга воспоминаниями. Смеялись, глядя в его лицо, словно старались наверстать всё, чего не хватало за эти годы. Воздух в доме, только что наполненный тяжёлой скорбью, вдруг изменился. Появилось что-то светлое, тёплое.

Маргарита, стоявшая у стены, тоже улыбалась. Впервые за весь день в доме звучал живой смех. Дом как будто ожил! И чтобы не омрачать радость встречи, никто не поднимал темы, зачем Сергей вернулся именно сейчас? Было ясно, что брат приехал поддержать сестру и племянниц.

Когда дети, наконец, немного успокоились и отпустили дядю, Людмила шагнула вперёд. Слёзы текли по щекам, но в этих слезах была не боль, а тихая радость. Почувствовав эту счастливую нотку в её взгляде, Сергей подошёл и обнял сестру.

– Прости меня, Людочка, что не был рядом, когда ты особенно нуждалась в этом, – прошептал он.

Людмила всхлипнула и прижалась крепче. В нём, несмотря на годы, оставался тот же надёжный, любимый брат, каким она помнила его с детства. Теперь он стал ещё крепче, серьёзнее, словно закалённый жизнью и службой. Но в его глазах была та же бесконечная преданность и забота.

Позже, когда девочки ушли в свои комнаты, взрослые перешли в гостиную. На столе ещё осталась посуда с поминок. Маргарита быстро навела порядок, и вскоре на чистом столе снова появились угощения. Сели, уже в другом настроении. Сергей поднял рюмку за упокой зятя, помолчал с минуту, а потом чуть улыбнулся и посмотрел на сестру.

– Надеюсь, уместно будет с моей стороны попросить приюта? – сказал он. – Люда, я хотел бы остаться с вами, хоть на время.

– Серёжа, конечно, живи! – выдохнула она, едва не плача. – Я так ждала тебя! У нас просторный дом, хватит места на всех. Оставайся и не на время, а навсегда.

– Спасибо, – просто сказал он.

Маргарита сидела рядом, делая вид, что занята своими мыслями, но не могла не замечать, как Сергей украдкой поглядывает на неё. От этого взгляда внутри всё трепетало.

– Служить будешь здесь? – спросила Людмила, заметив эти взгляды.

– Да. Перевёлся в полицию, бумаги уже оформлены.

Людмила с интересом наблюдала за братом и подругой.

– Неужели? – в голове мелькнула мысль. – А может, это только надежда? Но всё же, если бы что-то у них получилось, это было бы таким счастьем!

К ночи, когда разговоры стихли, и наступила усталая тишина, Маргарита собралась домой. Она вызвала такси. Сергей, по-военному молча, предложил проводить её. Людмила только понимающе кивнула.

Возле машины он открыл дверцу и задержался, внимательно глядя на Риту.

– Спасибо, Серёжа, – ответила она.

– Доедите, позвоните, – и добавил: – Людмиле.

– Конечно, – ответила та, с еле заметным разочарованием, но сердце почему-то сжалось, и так не хотелось уезжать.

Когда машина тронулась, и Рита увидела в зеркало, что Сергей стоит, глядя ей вслед, внутри у неё дрогнула надежда? А может быть, что-то большее?

Глава 7: «Близость родных душ».

Наутро в доме царила умиротворённая, лениво-расслабляющая атмосфера. Никто не торопился вставать рано. Оставшейся после поминок еды было так много, что можно было спокойно обойтись без приготовления завтрака. Катя первой выскочила во двор, чтобы полить розы. Аня и Маша, обняв подушки, сладко досматривали сны.

Поздний, уютный завтрак прошёл в спокойствии и почти безмолвии, как будто все старались не спугнуть то хрупкое чувство умиротворения, что повисло в воздухе. После завтрака девочки разошлись по комнатам, и каждая занялась своими делами. Людмила с Сергеем перешли в гостиную. Там на спинке дивана, по-прежнему лежал плед, которым Виктор часто укрывал ноги по вечерам, устраиваясь перед телевизором. Людмила села рядом, погладила мягкую ткань рукой, вздохнула и, помедлив, придвинулась ближе к брату. Её губы дрогнули, словно она боролась с желанием расплакаться.

Они, наслаждаясь тишиной и уютом в доме, теплом близости родных душ, и неспешно разговаривали.

– Расскажи, как ты решился уйти из армии? – спросила Людмила, не глядя на брата.

– Давно собирался, – ответил Сергей. – Хотел сначала контракт доработать, опыт набрать, себя проверить, а по окончании думать, как жить дальше, но, когда случилась беда с Виктором, понял, что должен быть рядом с вами. Вот и вернулся. Решил пойти в полицию, предварительные договорённости уже есть, я прохожу по всем параметрам.

Людмила кивнула, ощущая, как на сердце становится чуть легче. В его голосе слышалась надёжность. Она чувствовала, что брат станет ей опорой в это трудное время. Где-то в глубине души теплел робкий огонёк надежды, что, может быть, Сергей обретёт здесь своё счастье, то самое, которое в молодости не удалось?!

– Будешь со мной на работу ездить? – с мягкой улыбкой спросила она.

– Первое время. А вообще, думаю купить машину. Хочу УАЗ Патриот. Проверенный вариант.

– Отдаёшь предпочтение отечественному автопрому? – поинтересовалась Людмила.

– Привык. Столько лет на нём проездил на службе. Да и надёжен он, как автомат Калашникова и в любую погоду, и в любое бездорожье.

Разговор постепенно перешёл на бытовые темы. Сергей делился планами, а Людмила слушала с интересом, иногда задавая уточняющие вопросы. На втором этаже заиграла музыка. Аня включила любимую песню, заглушая ритмичным стуком швейной машины Маши, которая, судя по звукам, уже что-то шила.

Сергей вслушался в звуки сверху, непроизвольно взглянул наверх.

– А почему девчонки дома не живут, а в общежитии? Я, конечно, понимаю, что самостоятельность, взрослая жизнь, и всё такое, но они же почти всё время не дома?

– Мы с Витей не стали перечить им, – Людмила улыбнулась, вспоминая, как всё начиналось.

– Девочки сами просили, особенно Аня. Она после поступления такая воодушевлённая была. Говорила, что жизнь в общаге прокачивает навыки, а через год и Маша присоединилась, хотя училась в другом месте. А потом и Катя решила, что на пятидневке в гимназии будет чувствовать себя взрослой, – Людмила на мгновение задумалась, словно возвращаясь в прошлое. – Я, конечно, сначала боялась: молодые, неопытные. Но Витя настоял. У него, как фобия была: свободу им, свободу! Даже спорили из-за этого.