Калевала

Андрей Комаров

Калевала

Руна первая.

Слышал я и от матери, что за прялкой сидела, и от отца, вырубающего топорище песни эти. Песни дивные, волшебные. Пелось в них про Сампо, лапландку Лоухи, про чресла Вяйнямёйнена, горнило Ильмаринена, секиру Каукомьели и о стрелах наглого Ёукахайнена.

Спеть ли вам друзья эти песни? Приятно зазвучат они

Если пива принесут мне

И дадут ржаного хлеба.

Если же не предложат мне этого, спою и в сухомятку, довольствуясь одной водой, лишь бы

Вечер был весёлым,

Чтобы день наш был украшен

И чтоб утренним весельем

Завтра день у нас начался.

Слышал я как Вяйнямёйнен был рождён девой, прекрасной Ильматар, дочерью воздушного пространства. Она долго жила в девицах и ей стало скучно. Тогда спустилась дева прямо в море. Поднялся страшный ветер, разыгралась буря и волны поднимались до самых облаков. Деву закружила стихия, стали бить её тело волны и ветер надул ей плод.

Ильматар носила плод семьсот лет и очень мучилась. Плод сильно тяготил её, но роды так и не наступали. Тогда дева взмолилась Укко.

Прошло едва мгновение, как появилась утка, которая искала везде место для гнезда, но по всем сторонам горизонта, вокруг, не было ни пяди земли.

Ильматар сжалилась над уткой, подняла колено и утка приняла её за кочку. Снесла утка шесть золотых яичек, а седьмое из железа. Стала утка греть своё гнездо и колено. Так прошло три дня и Мать воды почувствовала сильный жар в колене. Она сильно двинула ногой в сторону. Яйца упали прямо в море и распались там на куски. Из этих обломков образовались земля, небесный свод, солнце, ясный месяц, звёзды, и, наконец, тучи. Из железного яйца появились время и сутки.

Десять лет плавала Мать воды по морям и на десятое лето начала творить творенья, и создавать созданья. Где распростёрлась её рука – появились мысы, доставала ногами дна – возникали впадины. Коснётся боком земли – ровные берега появлялись. Склонится где головой – бухты возникали.

И вот уже возникли утёсы подводные и страны земные появились, только вот Вяйнямёйнен не рождался. Тридцать лет он бродил по материнскому чреву. Соскучился он и по Солнцу, и по Месяцу ясному, по Медведице. Стал он просить помочь ему, но далеко светила, не слышат его зова. Тогда он сам вылез на белый свет, сдвинув ворота, открыв левой ножкой замок костяной, выполз на коленях через сени и свалился прямо в море.

Там он плавал ещё пять лет и, наконец, выбрался на сушу, на безлесный и безлюдный берег. Зато можно было любоваться и Солнцем, и Месяцем, и Медведицей.

Так родился Вяйнямёйнен

Племени певцов удалых

Знаменитый прародитель,

Девой Ильматар рождённый.

Руна вторая

Вот поднялся Вяйнямёйнен на ноги и много лет прожил на безлюдном и безлесом острове. Долго он думал:

Кто ему засеет землю,

Кто рассыпать может семя?

Пеллервойнен сын поляны,

Это Сампса, мальчик-крошка.

Он ему засеет землю,

Он рассыпать может семя!

Сампса Пеллервойнен старательно засеял всю страну соснами, елями, вереском, берёзами, ольхой, черёмухой, ивой, рябиной, ракитой, можжевельником и дубами.

Вяйня вышел посмотреть на работу и всем остался доволен. Только вот божье дерево, дуб, не всходит. Тогда Вяйнямёйнен выкопал семя и оставил так на трое суток. Но семя всё равно не проросло. Вышли тогда из моря четыре девицы и занялись покосом.

Косят луг, сгребают сено,

Всё в одно сгребают место.

Затем из моря вышел Турсос и поджёг это сено, которое тут же превратилось в золу и пепел. Турсос в пепел положил лист и жёлудь. Тут же

Дуб из них былинкой вырос,

Стройно встал побег зелёный.

Когда дуб вырос вершина его поднялась до небес: через его ветки не могли пройти тучи. Дуб закрыл собою Солнце и Месяц ясный.

Вяйнямёйнен решил свалить дерево. Но кто это мог сделать? Обратился песнопевец за помощью к матери:

Каве, ты меня носила,

Мать родная, дочь творенья!

Из воды пошли мне силы –

Много сил вода имеет –

Опрокинуть дуб огромный,

Злое дерево обрушить,

Чтоб опять светило Солнце,

Засиял бы Месяц ясный.

И вот из моря вышел богатырь, ростом с палец. На нём была медная шапка, медные сапоги, медные рукавицы, медный пояс и медный топорик. Вянямёйнен очень удивился такому росту и стал насмехаться над морским богатырём. Тогда

Малютка изменился,

Обратился в великана!

В землю мощью ног упёрся,

Головою держит тучи…

Наточил великан топор поострее, сточив семь точильных камней. В три шага оказался богатырь у дуба и в три удара свалил дерево.

Положил он ствол к востоку,

Бросил к западу верхушки,

Раскидал он листья к югу,

Разбросал на север ветки.

Снова засияло Солнце, Месяц показал свой лик и опять всё стало радовать глаз Вяйни. Но почему не взошёл овёс? Песнопевец сел у моря и стал размышлять, как на краю воды увидел шесть зёрнышек. Только он хотел их посадить, как синичка заметила разумно: «Не взойдёт у тебя овёс, покуда не расчистишь поле и не выжжешь огнём лес под пашню».

Вяйня взял топор и вырубил все деревья кроме одной берёзы. Прилетел издалека орёл, чтобы посмотреть на эту берёзу. Он спросил, зачем тут осталось одно дерево? Вяйня ответил «Это для птиц, чтобы они отдыхали в пути, и для него, орла».

Орёл поблагодарил старика и высек ударом клюва об камень пламя.

Пламя раздулось ветрами и обратило в золу рощи и густые леса. Вяйнямёйнен вынул из мешочка шест зёрен и засеял их, прочтя сначала заговор.

Укко согнул все тучи и ударил друг о друга. Пошёл дождь и поднялись колосья, зашумели хлеба. Вновь стал радостным Вяйнямёйнен.

Руна третья.

Вяйнямёйнен теперь жил спокойно и пел свои вещие песни, в коих узнавались вещей происхождения и дела времён минувших.

Весть о славе старца, о его напевах, разнеслась далеко. В Похъеле жил Ёукахайнен, лапландец, который тоже пел мудрые песни. И вдруг прослышал он весть, что песни могут петься лучше, чем поёт он, Ёукахайнен.

Юноше далеко в сердце вонзилось жало зависти и стал он отпрашиваться у родителей в далёкий путь, чтобы состязаться со старым вещуном. Скрепя сердцем мать и отец отпустили сына.

Ёукахайнен приказал рабу вывести самого хорошего коня и запрячь его. Затем сел в сани, ударил кнутом коня и понёсся по дороге, словно белка по древу. Ехал Ёукахайнен три дня и три ночи, и наконец, подъехал к долинам Вяйнелы. Лицом к лицу встретились могучие герои, и кони их так близко промчались, что оглобли зацепились, вожжи переплелись, а хомуты затрещали.

Вяйня спросил: «О безрассудный, откуда ты родом, зачем так скачешь? Зачем разбил мне хомуты и сани искорёжил?»

Ёукахайнен назвал себя и спросил в свою очередь, откуда родом старик. Вяйнямёйнен назвал своё имя и сказал:

Так ты – юный Ёукахайнен!

Уступи-ка ты дорогу,

Ты годами помоложе.

Ёукахайнен предложил петь руны. Кто победит, тот едет первым. Вяйнямёйнен скромно ответил:

Что ж, певец я безыскусный,

Песнопевец неизвестный.

Жизнь прожил я одиноко

По краям родного поля,

Посреди полян родимых,

Слышал там одну кукушку.

Ты позволь себя послушать, что ты знаешь лучше прочих?».

«Ёукахайнен начал гордо.

«В крыше есть окно для дыма, а очаг внизу у печки. Тюленю живётся очень хорошо, ибо ловит он и лосося, и сигов; щука кладёт икру зимой, зато горбатый окунь уходит осенью в омут и мечет икру летом. Северяне пашут на оленях, а южане на конях. Те люди же, что живут за Лапландией, используют для этого быков. Есть три страшных водопада и столько же огромных озёр, а также три высокие горы. Называются они:

Холляпюерям у Хаме,

Катракосне у карелов.

Вуокса неукротима,

Иматра непобедима».

Старый Вяйнямёйнен только руками махнул: «Это даже дети сказать могут.

Ты скажи вещей начало,

Глубину деяний вечных!»

А Ёукахайнен продолжал всё более самоуверенно. Синица – птичьей породы, гадюка – змеиной, ёрш – рыбьей. Железо размягчается, земля перекисает. Кипяток жжёт руки, а в огне можно сгореть. Вода самое древнее лекарство, пену можно использовать в заклинаниях. Бог – первый чародей и исцелитель. Вода взялась из горы, огонь нам послали небеса, на утёсах много меди. Болота старее всех прочих земель, самое старшее дерево – ива, первое жилище – сосна, камни есть первая посуда.

Вяйня опять спросил со смехом:

«Может что ещё припомнишь,

Иль уж высказал всю глупость?»

Ёукахайнен и тут не смутился и заявил, что именно он устроил мирозданье.

Вяйнямёйнен рассердился и опроверг слова юного нахала, добавив, что он, верно, лишился рассудка, утверждая это. Ёукахайнен обиделся и предложил дуэль на мечах, а когда песнопевец отказался, осыпал его оскорблениями.

Вяйнямёйнен в гневе стал петь руны, от которых

Всколыхнулися озёра,

Горы медные дрожали,

Камни твёрдые трещали,

Со скалы скала свалилась,

Раздрроблялися утёсы.

От его песни сани лапландца превратились в тальник, кнут в камыш, конь в скалу, меч сверкнул молнией, лук превратился в радугу, стрелы полетели в небо ястребами, а сам Ёукахайнен стал погружаться в болото: сначала по бедро, затем по самые плечи.

Только сейчас лапландец испытал ужас и стал выпрашивать прощение у старче. Тот обещал взять назад заклинание за достойный выкуп.

Ёукахайнен предлагал старику и лодки, и луки, и жеребцов, и злата, и серебра, и поля, но всего этого вдоволь было у песнопевца. От всего предложенного он отказался и ещё сильнее погрузил молодого соперника в болото. Уже по самую бороду опустился наглец в трясину, и вода стала заливать его рот. Тогда только Ёукахайнен обещал отдать Вяйне свою сестру, Айно.

Вяйнямёйнен от радости повернул назад заклятье. Вышедший из болота Ёукахайнен поспешил сесть в сани и поспешил домой, где сообщил о своём выкупе и слове. Мать его обрадовалась и сказала, что давно мечтала

Чтоб герой могучий этот,

Песнопевец Вяйнямёйнен,

Стал моим желанным зятем,

Мужем дочери родимой.

Айно же, когда услышала это, расплакалась. Так она проплакала три дня и три ночи, сидя на крыльце. Матери надоело слушать рыдания дочери и отправила Айно в лес по ягоды.

Руна четвёртая

В лесу Айно резала ветки, чтобы наделать веников для своих родных: отца, матери, брата, сестры и себя родимой. Там она лицом к лицу столкнулась с Вяйнямёйненом. Старый песнопевец предложил Айно выйти за него замуж.

Девица заплакала, отказала Вяне и побежала домой. Там она рассказала обо всём матери, отцу, брату и сестре.

Никто её не пожалел, а матушка повелела лучше питаться и красивее нарядиться. Так она сказала:

«На горе есть кладовая:

Там в прекрасном помещенье

К сундуку сундук поставлен,

И шкатулка на шкатулку.

Ты открой сундук там лучший

И найдёшь под пёстрой крышкой

Золотых шесть подпоясок,

Семь прекрасных синих платьев.

Мне дочь Месяца ткала их,

Солнца дочь их мне нашила»

Совсем не обрадовалась этому Айно, и опять стала плакать, однако пошла в кладовую, открыла сундук и приоделась в лучшее платье. Подобрала лучшее украшение и пошла гулять. Она пела печальную песню о своей близкой кончине.

На третий день Айно достигла края моря, и на прибрежном камне около залива думала свою горькую думу.

На рассвете девушка увидела трёх дев, купающихся на волнах. Айно захотела купаться с ними, скинула с себя платье, и поплыла к утёсу,

Что блестел в далёком море.

Отдохнуть присесть хотела

На растрескавшемся камне,

На скале, блестевшей в море,

Как упал вдруг в воду камень,

Та скала на дно морское,

А с тем камнем и девица.

Так та девушка скончалась,

Так та курочка исчезла…

Весть о гибели Айно решился донести только лишь зайчишка. Он подбежал к самой бане, где мылись девицы. Увидев зайца, они засмеялись и спросили: «что косой, в котёл собрался?».

Заяц серьёзно отвечал, что пришёл с плохой вестью и рассказал, как Айно погибла в пучине моря.

Горько заплакала тогда мать Айно и слёзы её потекли словно три большие реки.

Руна пятая

И вот в долину Вяйнелы пришло известие о кончине Айно. Вяйнямёйнен горько заплакал, и так вот рыдая, подошёл к берегу моря и обратился к Унтамо, хранителю глубинной мудрости.

«Скажи мне, Унтамо, где живёт бог моря Ахто с коварной Велламо и их дети, русалки?»

Унтамо через сон указал песнопевцу туманный остров с мысом, в котором и обитали девы Велламо.

Тогда старче взял лодку, сел в неё и направился к туманному мысу, закинул длинную леску и стал удить. На рассвете на уду Вяйнямёйнена попалась семга. Вытащил он её и подивился какая она гладкая и пёстрая.

Вытащил Вяйня нож и уже хотел было распотрошить рыбу, чтобы ею позавтракать, отобедать и поужинать, как семга выскользнула из его рук и бросилась в море.

Затем семга вынырнула и стала укорять Вяйнямёйнена. «Разве я затем вышла в море, чтобы ты готовил меня на завтрак, обед и ужин?».

«Зачем же ты тогда вышла в море?». – Спросил удивлённо Вяйнямёйнен.

«Чтобы быть твоей женою.

Убирать твоё жилище,

Подметать полы в покоях».

Затем семга представилась как сестра Еукахайнена.

«Вернись же ко мне». – Грустно обратился к русалке Вяйнямёйнен, но она

Быстро в море погрузилась,

Сразу в море опустилась

Вниз, к каменьям полосатым,

И к расщелинам гранитным.

Вяйнямёйнен тщетно пытался поймать свою любимую сетями, много рыб поймал всяких, но только долгожданную красавицу так и не нашёл.

Стало очень грустно старому песнопевцу, и начал укорять себя сам и вспоминать родную мать свою. Она де советами помогла бы обязательно.

Вдруг раздался материнский голос. Она заставила его не печалиться из-за такой ерунды.

«В Похъёле девиц немало.

Есть там девушки получше,

Вдвое лучше и красивей…

Там, мой сын, возьми жену ты,

Похъёлы красотку деву,

Ту, что обликом прелестна,

Ту, что стан имеет стройный,

У которой ноги быстры,

У которой гибко тело.

Руна шестая.

Вяйнямёйнен собрался ехать в Похъёлу, оседлал коня и

Гонит сильно по дороге,

Проезжает путь поспешно.

В это время Ёукахйнен стал делать себе лук и стрелы, а затем устроил засаду на песнопевца. Вдруг он что-то увидел.

То не облако ль с востока,

Не заря ли ранним утром?

Нет, то ехал сам Вяйнямёйнен.

В гневе схватил Ёукахайнен свой лук. Мать хотела было остановить руку сына. «Что с нами будет, если ты убьёшь песнопевца! Прекратится смех, веселье. Не трогай древнего героя».

Но Ёукахайнен только рукой махнул и начал читать заклинание.

Мчись ты, кончик из берёзы,

Будь прямей, сосновый стержень,

И скользи, льняная нитка,

Коль рука нацелит низко,

Пусть стрела идёт повыше;

Коль нацелит слишком кверху,

Пусть стрела помчится ниже.

Пустил он первую стрелу, но она взлетела сильно высоко.

Вторая пролетела низко.

Третья попала в коня Вяйнямёйнена через левую лопатку. Конь споткнулся, и вечный песнопевец упал в бушующее море.

Это видел Ёукахайнен и начал хвастать:

Вяйнямёйнена сразил я,

Сына Калевы убил я.

Пусть он море расчищает,

Пусть метёт проворно море.

Тогда мать его заметила на это:

Ты, несчастный, дурно сделал

Что сразил ты старца Вяйне,

Сына Калевы убил ты,

Сувантолы песнопевца,

Калевалы украшенье.

Руна седьмая

Восемь дней плавал Вяйнямёйнен по морю и волнам, и столько же ночей, пока не увидел его Орёл небесный. Подлетел он ближе и спрашивает:

«Что ты тут делаешь?»

Вяйнямёйнен рассказал, как было дело. Тогда Орёл предложил песнопевцу усесться к нему на спину.

«Хорошо тот день я помню,

Помню доброе то время:

Жёг у Калевы ты рощу,

Дерева сжигал у Осмо,

Пощадил тогда берёзу,

Стройный ствол её оставил,

Чтобы птицы отдыхали,

Чтоб я сам на ней садился».

Вяйня сел на орла и тот понёс его по ветру до самой Сариолы, там опустил его и полетел дальше по своим делам.

А Вяйнямёйнен заплакал от горя и боли. Ветер и волны сильно потрепали его. Проплакал он так три дня и три ночи, пока не услышала его плач Служанка Лоухи.

Она встала рано утром до восхода Солнца и вышла управляться. И только она захотела зайти в дом, как услышала чей-то плач и сказала об этом Лоухи.

Лоухи прислушалась и сказала, что так плакать могут герои только.

И вот столкнула хозяйка Похъёлы лодку в воду и поплыла очень быстро туда где горько плакал Вяйнямёйнен.

Лоухи спросила: «Кто ты такой? Из каких героев?

Вяйнямёйнен ответил, и Лоухи пригласила его к себе, где накормила, платье обсушила, растёрла его хорошенько, и снова стала расспрашивать о причине его несчастья.

Вяйня так ответил:

«Не мила мне чужая сторона, всё мне здесь кажется враждебным.

Только ветер – мой знакомый,

Только Солнце – друг мой прежний

Здесь, в пределах незнакомых,

У дверей, мне чужеземных».

Лоухи попросила героя остаться у себя, но Вяйнямёйнен стал умолять отпустить его домой. Для этого он обещал дать шапку золота или серебра.

Но Лоухи не нужно всего этого.

Она отпустит песнопевца если тот выкует ей Сампо. Тогда он не только попадёт домой, но и получит её дочь в придачу.

Вяйня признался, что Сампо он не выкует, но пришлёт своего брата-кузнеца, Ильмаринена.

Лоухи тотчас же взнуздала коня гнедого, запрягла в сани, усадила в них Вяйнямёйнена, и отправила на родину, но посоветовала на небо не поглядывать, а иначе ждёт его беда.

Руна восьмая

Между тем на дуге, между небом и землёй сидела краса-девица и ткала золотую одежду.

Вяйнямёйнен в это время возвращался от колдуньи Лоухи, но отъехал недалеко. Он услышал, как жужжал челнок по берду и поднял голову. Увидел он красавицу и захотел тотчас на ней жениться.

Предложил Вяйнямёйнен девице сесть с ним в сани и поселиться в долине Вяйнелы.

Девушка рассказала о том, как слышала от мудрого дрозда:

«Что жена при муже – точно

На цепи сидит собака.

Редко раб увидит ласку,

Но жена совсем не видит».

«Всё это враки, пустые птичьи напевы», – сказал Вяйнямёйнен на это. – «В нашем краю жён уважают больше чем девиц. А я муж незаурядный».

«Докажи это». – Разумно заметила девушка и предложила ряд испытаний. Надо было разрезать волос пополам тупым ножом; завязать яйцо так, чтобы узел был незаметен; изо льда вырезать жердинки, чтобы ни пылинки, ни кусочка не слетело. Со всеми заданиями Вяйня справился легко.

И вот дева даёт последнее задание. Нужно вырезать лодку

«Из обломков веретенца,

Из кусков моей катушки».

Лодку эту надо было пустить на волны

Не толкнув её коленом,

Не дотронувшись ладонью,

Не вертя притом рукою

И не расправляя плечи.

Вяйнямёйнен три дня и ночи делал лодку и ни разу не притронулся к топору, как вдруг Лемпо направил его руку с топором на скалу. Топор отскочил и вонзился в палец на ноге песнопевца.

Старец пытался остановить кровь заклятиями, вот только:

Одного не вспомнит…

Заклинаний о железе,

Чтоб из них повязку сделать,

Чтоб замок из них устроить

На тяжёлые порезы,

На синеющие раны.

Вяйнямёйнен попытался заделать отверстие раны, но всё было безрезультатно. Тогда он сел в сани и погнал своего коня в ближайшую деревню с тремя дорогами. Заклинателя он нашёл только на третьей дороге в третьей избушке.

Руна девятая.

Вяйнямёйнен сам вошёл в жилище. Перед ним поставили золотую чашу, но она совсем немного вместила благородной крови.

«Кто же ты такой?» – Вскричал старец-заклинатель. – «Из тебя вышло восемь кадок крови. Я мог бы тебе помочь,

Но не знаю о начале,

О рождении железа

И о первом росте стали».

Вяйнямёйнен рассказал, что знал. Например, то, что изначально железо жило на небесах в образе трёх дочерей матери-воздуха. Груди их были полны молока, и где они шли там падали капли на землю.

«Каплей чёрною стекает

Молоко у девы старшей,

У второй же девы, средней,

Каплей белою стекает.

А у той, что всех моложе,

Каплей красною стекает».

Из чёрных капель вышло мягкое железо, из белых – сталь, а из красных – железо некрепкое, хрупкое.

Решило железо познакомиться с огнём, но испугалось его ужасного вида и быстрее скрылось в горах, по болотам и под водой, где его долго топтали животные всех мастей. Нашёл его Ильмаринен-кузнец, поставивший своё горнило и мехи на болоте. Вот Ильмаринен положил железо в горнило. Железо испугалось гибели, но Ильмаринен обещал, что сделает его прекрасным. И опять испугалось железо, когда стало расплавляться в огне, точно тесто, и стало умолять Ильмаринена вытащить его из горнила. Кузнец заставил железо произнести клятву:

Есть деревья для пореза,

Можно сердце рвать у камня:

Я не буду резать брата,

Сына матери не трону;

Жизнь моя приятней будет

И житьё моё привольней,

Если к людям попаду я,

Послужу ручным орудьем,

Чем своё мне племя резать,

Чем своих родных мне ранить.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.