Дирижер драконьей песни

Рея Риф

Дирижер драконьей песни

«Музыка – это застывшая кровь времени.»

– Ф. Ницше

«Музыка – это тишина, которая кричит.

И когда мир замолчит, услышишь ту самую ноту, что разорвёт небо.»

– Из «Хроник Дирижеров»

Глава 1. Опасный лифт

Алиса чувствовала, как тонкие каблуки впиваются в подошвы, превращая каждое движение в настоящее мучение. Ее скрипка в потёртом футляре за спиной неловко подпрыгивала, ритмично ударяя по лопатке в такт бегу. Ещё пять минут – и она опоздает. Снова.

– Черт, черт, черт! – мысленно ругалась она, протискиваясь между утренними прохожими в подземном переходе.

Её взгляд скользнул по огромным электронным часам на стене станции. 9:20. Начальник сегодня и так был на взводе после вчерашнего срыва сроков. А эти дурацкие туфли, которые она ненавидела всем сердцем, но была вынуждена носить по дресс-коду, превращали утренний марафон в настоящую пытку.

Лифт в бизнес-центре "Северная башня" уже начинал закрывать двери, когда Алиса, задыхаясь от бега, успела просунуть руку между створками. Сенсоры сработали, двери снова разъехались с тихим шипением.

– Спасибо, – выдохнула она, вваливаясь внутрь и опираясь о зеркальную стену.

И тут же замерла, почувствовав ледяной холод, исходящий от фигуры в дальнем углу.

В углу лифта, отгородившись от всего мира невидимой стеной дорогого парфюма и безупречно сидящего костюма, стоял Он. Арсений Вольский. Самый молодой и самый опасный партнёр в их компании. В коридорах о нём шептались, что он за год разорил трёх конкурентов и ни разу не проиграл суда.

Алиса почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Не от страха – от странного, почти животного возбуждения. Этот человек буквально пах опасностью: ноты кедра, кожи и чего-то обожжённого, будто он только что прошёл сквозь огонь.

– Вы кто? – его голос был тихим, но каждое слово резало, как лезвие.

– Алиса Соколова. Отдел… логистики, – она ненавидела, как дрожит её голос.

Его взгляд – холодный, оценивающий – медленно скользнул по её фигуре, задержавшись на потёртых джинсах, выглядывающих из-под слишком короткого офисного платья.

– Дресс-код существует не для украшения стен, мисс Соколова.

Что-то внутри неё взбунтовалось. Может, от усталости после ночного концерта. Может, от того, как его глаза – серые, как ледяная корка на Неве в феврале – смотрели на неё, будто на назойливое насекомое.

– Если бы лифты в этом здании работали быстрее, я бы успевала переодеваться между концертами и работой, – выпалила она, сразу пожалев о своей дерзости.

Тишина в лифте стала гулкой. Его помощник – молодой парень в идеально сидящих очках – замер, будто ожидая удара.

Арсений даже не изменился в лице. Только пальцы слегка сжались, и Алиса поклялась бы, что в этот момент его ногти на миг потемнели, почти как…

– Увольте её, – произнёс он ровным тоном, когда двери лифта открылись на его этаже. Даже не оглянулся.

Алиса стояла, чувствуя, как кровь стучит в висках. Она только что потеряла работу. И что самое странное – часть её почему-то жалела не об этом, а о том, что этот ледяной человек даже не удосужился разозлиться по-настоящему.

– Идиотка, – прошептала она себе, выходя на своём этаже.

Коллеги уже расходились по кабинетам, бросая на неё любопытные взгляды. Ольга из бухгалтерии схватила её за рукав:

– Ты знаешь, с кем только что спорила? Это же сам Вольский! Он…

– Никогда не прощает дерзости, да, я поняла, – Алиса грустно улыбнулась.

Она уже доставала телефон, чтобы позвонить Лене – предупредить, что вклад на запись альбома придётся отложить. Опять.

В подсобке, куда она зашла собрать вещи, Алиса не удержалась – достала скрипку. Один аккорд. Два. Пальцы сами нашли "Времена года" Вивальди – то самое место, где зима сменяется весной.

Она не видела, как за матовым стеклом двери замерла тень. Не слышала, как где-то в глубине коридора упал и разбился стакан, выпавший у помощника Вольского.

Но если бы обернулась – могла бы заметить, как в щели под дверью на секунду отразилось странное оранжевое свечение. Будто где-то там, за пределами её понимания, разгоралось пламя.

Глава 2. Запретная мелодия

Алиса проснулась от назойливого звонка в дверь, который разрывал тишину её крохотной квартирки, как нож пергамент. Голова гудела от вчерашнего – пол-литра дешёвого вина, слезы и бесконечные переговоры с Леной о переносе записи альбома слились в одно размытое пятно воспоминаний. Она потянулась к телефону, смахнув прядь волос с лица. 10:17 утра. Уже второе пропущенное рабочее утро подряд.

Звонок повторился, теперь более настойчиво, почти требовательно. Алиса, спотыкаясь о разбросанные по полу ноты и пустые бутылки, побрела к двери, на ходу натягивая старый халат.

– Кто… – она распахнула дверь и замерла, ощутив, как по спине пробежал холодок.

На пороге стоял тот самый помощник в безупречных очках, которого она видела в лифте рядом с Вольским. Его тёмно-синий костюм выглядел дороже всей её квартиры, а в руках он держал конверт с узнаваемым логотипом компании "Вольские Инвестиции".

– Мисс Соколова, – его голос звучал слишком отточенно, будто он репетировал эту фразу перед зеркалом. – Вам просили передать это лично в руки.

Алиса машинально взяла конверт. Бумага была непривычно плотной, с тиснёным логотипом, а уголки идеально ровными, будто их вырезали лазером.

– Меня? Но я же… уволена, – она почувствовала, как голос предательски дрожит.

Помощник сделал странное движение губами, будто пытался подавить улыбку. Его глаза за стёклами очков оставались непроницаемыми.

– Приказ об увольнении был отменён. Вчера в 23:47. – Он сделал театральную паузу. – Лично господином Вольским.

Дверь закрылась с тихим щелчком, оставив Алису в полном недоумении. Она разорвала конверт дрожащими пальцами. Внутри лежала единственная карточка из плотного пергамента с лаконичным текстом, выведенным чётким шрифтом:

"Сегодня. 19:00. Ресторан "Лазурь". Ваша скрипка обязательна. Транспорт будет в 18:30."

Ни подписи, ни объяснений. Только внизу мелким шрифтом: "Форма одежды – черное."

Офис встретил её гробовой тишиной, которая становилась только громче с каждым шагом по длинному коридору. Коллеги перешёптывались за её спиной, а когда она проходила мимо, тут же замолкали, делая вид, что увлечены работой. Начальник отдела логистики, обычно такой словоохотливый, сегодня упорно избегал встречи взглядом, уткнувшись в монитор.

Только Ольга из бухгалтерии не выдержала, затащив её в курилку. Запах табака и кофе смешался в душном помещении.

– Ты что, спишь с ним?! – прошипела Ольга, выпуская клубы дыма. – Никто ещё не получал второй шанс у Вольского! Его прозвище "Дракон" не просто так.

Алиса покачала головой, машинально теребя край карточки в кармане.

– Я даже не понимаю, что произошло. Вчера он…

Она замолчала, вспомнив, как играла в подсобке. Как её пальцы сами нашли ту самую мелодию, которую когда-то играла мама перед сном. Ту, что всегда успокаивала её в детстве после кошмаров, когда снились пауки, заползающие в рот.

"Лазурь" оказалась тем самым рестораном, куда обычные люди не попадали даже в день зарплаты. Лимузин – настоящий, чёрный, с тонированными стёклами до такой степени, что невозможно было разглядеть, кто внутри – привёз её к отдельному входу, где уже ждал менеджер в безупречном фраке.

Алиса нервно поправила единственное чёрное платье, которое смогла найти в своём скудном гардеробе – слишком простое для этого места, с потертостями на швах. Но скрипка в руках придавала ей уверенности, как старый друг.

Менеджер провёл её через лабиринт залов с хрустальными люстрами и золотыми панелями к закрытому банкетному пространству. За длинным столом из чёрного дерева сидели человек двадцать – все в дорогих костюмах, с холодными глазами акул бизнеса. И во главе – Он.

Арсений Вольский выглядел ещё опаснее, чем в лифте. Чёрный смокинг подчёркивал его широкие плечи, а свет люстр отражался в его глазах странными бликами, будто там действительно горел огонь.

– Ах, наш музыкант, – произнёс он, и Алиса почувствовала, как по спине пробежали мурашки. – Сыграйте нам что-нибудь… живое.

Его ударение на последнем слове было не случайным. Алиса кивнула, доставая скрипку. Она знала, что в таких местах обычно ждут фоновой музыки, но что-то в его взгляде говорило – он ждёт большего.

Пальцы сами нашли нужные струны. Она начала с классики – "Зима" Вивальди. Но уже через минуту мелодия ожила, преобразилась, наполнилась чем-то диким и необузданным. Алиса закрыла глаза, позволив музыке вести себя, забыв о присутствующих, о дорогом ресторане, о странном заказе.

Когда последняя нота замерла в воздухе, в зале воцарилась тишина. Алиса открыла глаза и увидела, что все смотрят на неё. Но больше всего её поразило выражение лица Вольского.

Его губы были плотно сжаты, а пальцы с такой силой впились в ручки кресла, что дерево треснуло с громким щелчком. В глазах горел тот самый странный огонь, который она уже видела однажды – в отражении под дверью подсобки.

– Достаточно, – резко сказал он. – Все, свободны.

Гости засуетились, но Алиса заметила, как несколько человек бросили на неё странные взгляды – не восхищение, не недоумение, а что-то между страхом и почтением. Вольский поднялся и, не глядя на неё, вышел через чёрный ход.

Помощник в очках подошёл к ней, наклонившись так близко, что она почувствовала запах его дорогого одеколона.

– Господин Вольский просит вас завтра в 8 утра в своём офисе. С инструментом. – Он сделал паузу, будто взвешивая каждое слово. – И, мисс Соколова… Никому не рассказывайте, что играли сегодня.

Алиса кивнула, но вопрос уже горел у неё на языке – почему именно эта мелодия вызвала такую реакцию? И что скрывает за своей маской холодности этот странный человек, в глазах которого пляшут отражения несуществующего в зале пламени?

Глава 3. Договор с драконом

Алиса стояла перед массивной дленью кабинета на 45-м этаже, сжимая в потных ладонях футляр со скрипкой так крепко, что кожа на пальцах побелела. Ровно 7:58 утра – она специально пришла на две минуты раньше, чтобы собраться с мыслями, но вместо этого уже двадцать минут тряслась как осиновый лист на ветру. Гулкие шаги по мраморному полу эхом разносились по пустому коридору, смешиваясь с бешеным стуком её сердца.

Дверь открылась сама, беззвучно и плавно, будто её ждали. Тёплый запах дорогого дерева и кожы ударил в нос, смешавшись с едва уловимым ароматом чего-то обожжённого – как после грозы, когда молния ударяет в дерево.

Кабинет оказался огромным пространством с панорамными окнами во всю стену. Утреннее солнце, отражаясь в стеклянных поверхностях, создавало ощущение, будто ты паришь над городом. Алиса на мгновение задохнулась – так высоко она ещё никогда не поднималась. Внизу люди казались муравьями, а машины – игрушечными.

В центре комнаты стоял массивный чёрный стол из полированного дерева, за которым сидел Он. Арсений Вольский не поднял головы, продолжая что-то писать тонким пером, которое оставляло на бумаге странные блестящие чернила. На нём был идеально сидящий серый трёхсоставный костюм, а свет из окон играл в его тёмных волосах, создавая эффект серебристого нимба. Или рогов.

– Садитесь, – сказал он, не глядя, и его голос прозвучал так, будто исходил сразу со всех сторон комнаты.

Алиса осторожно опустилась в кожаное кресло напротив. Оно оказалось на удивление мягким – дорогая кожа мягко обняла её тело, но сидеть было неудобно – скрипка давила на колени, оставляя красные следы.

– Вчерашний вечер… – начала она, но голос предательски дрогнул.

– Был ошибкой, – перебил он, наконец подняв глаза.

Те самые глаза. Вблизи они казались ещё страннее – серые, но с едва заметными золотистыми прожилками вокруг зрачков, которые пульсировали в такт его дыханию. Как трещины во льду, готовые в любой момент разойтись.

– Я предлагаю вам сделку, – Вольский отодвинул от себя лист бумаги с блестящими чернилами. – Три месяца. Два выступления в неделю. Плюс дополнительные по моему запросу.

Алиса сглотнула ком в горле. Её ладони вспотели ещё сильнее, оставляя влажные отпечатки на футляре.

– Каких выступлений? Я не…

– Ваш гонорар, – он перебил её снова, указав на цифру в договоре своим пером. Ноготь на указательном пальце был странно утолщён и потемнел, почти как коготь.

Алиса чуть не подавилась собственной слюной. За эти деньги она могла бы не только записать альбом, но и купить собственную студию. И ещё осталось бы на жизнь лет на пять вперёд.

– В чём подвох? – вырвалось у неё прежде, чем она успела подумать.

Вольский впервые за всё время чуть скривил губы. Это не было улыбкой. Скорее оскалом – на мгновение его зубы показались слишком острыми, а язык – слишком длинным.

– Никаких вопросов. Никаких отказов. И главное – никому ни слова о наших… занятиях.

Он произнёс последнее слово с такой интонацией, что по спине Алисы побежали мурашки, а в животе закрутило горячими спазмами.

– А если я откажусь?

– Тогда вы сегодня же освободите свой стол в отделе логистики, – он откинулся на спинку кресла, и тень от окна легла на его лицо странными узорами. – И я позабочусь, чтобы ни одна приличная студия в городе не взялась за ваш альбом.

Алиса сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Этот человек был настоящим монстром. Но…

– Мне нужно время подумать.

– У вас есть тридцать секунд.

Она посмотрела на договор, затем на его лицо. На эти странные глаза, в которых что-то мерцало. Что-то древнее и опасное, что жило там задолго до того, как были построены эти небоскрёбы.

– Почему я? – прошептала она. – Почему именно моя музыка?

Вольский замер. На мгновение Алисе показалось, что воздух в комнате стал горячее, а тени за спиной Арсения зашевелились сами по себе.

– Двадцать секунд, – произнёс он сквозь зубы, и в его голосе прозвучало что-то животное.

Алиса глубоко вздохнула и взяла ручку. В тот момент, когда перо коснулось бумаги, где-то в здании разбилось стекло – звонкий, хрустальный звук, заставивший её вздрогнуть.

Они обда вздрогнули. Вольский резко встал, подойдя к окну. Его плечи были неестественно напряжены, а пальцы сжаты в кулаки так, что костяшки побелели. Алиса поклялась бы, что на секунду его силуэт стал больше, шире, будто за спиной развернулись невидимые крылья.

– Сегодня в восемь вечера вас заберёт машина, – бросил он через плечо, и его голос звучал теперь по-другому – глубже, с лёгким шипением на согласных. – Теперь вы свободны.

Алиса вышла, чувствуя, как дрожат колени. Она только что заключила сделку с дьяволом. Или с чем-то похуже. Но самое странное – часть её уже ждала вечера с нетерпением, а в груди теплилось странное возбуждение, как перед выходом на сцену.

Когда дверь закрылась за ней, Арсений Вольский наконец разжал кулаки. Из порезанных ладоней капала кровь – густая, тёмная, с лёгким золотистым отливом. Он поднёс руку к лицу, разглядывая жидкость, которая пульсировала в такт его сердцу. А затем, оглянувшись на закрытую дверь, медленно провёл языком по ране – длинным, слишком длинным языком, который оставил на коже странный узор.

Кровь была слишком горячей для человека. Почти как расплавленный металл. Но она больше не горела. Впервые за двадцать лет.

Глава 4. Первая ночь

Алиса стояла перед потрескавшимся зеркалом в своей крошечной ванной, пытаясь заставить дрожащие руки накрасить ресницы. Черное платье – более элегантное, чем вчерашнее, купленное в спешке в ближайшем бутике – обтягивало фигуру, подчеркивая каждый изгиб. Она провела ладонями по бедрам, сглаживая невидимые складки, затем крутанулась перед зеркалом, проверяя, не видно ли через тонкую ткань шрама на спине – того самого, что остался после падения с велосипеда в детстве.

– Зачем я так стараюсь? Это же не свидание, – мысленно ругала она себя, натягивая чулки со стрелками, которые тут же полезли на коленях.

Каблуки, которые она ненавидела всей душой, больно впивались в ступни, но Алиса стиснула зубы – сегодня вечером она должна выглядеть безупречно. Взгляд упал на скрипку, лежащую на застеленной кровати. Инструмент выглядел нелепо среди этого дешевого тюля и потертого покрывала – как королевская регалия в руках нищего.

Ровно в 19:58, когда стрелка часов сделала последний рывок, раздался стук в дверь – точный, размеренный, без тени нетерпения. Сердце бешено заколотилось, ударяя по ребрам, будто пытаясь вырваться наружу.

На пороге стоял не водитель, а сам помощник Вольского – тот самый, в безупречных очках. Его темно-синий костюм выглядел еще дороже при свете тусклой лампы в коридоре, а лицо оставалось непроницаемым, если бы не легкое подрагивание века.

– Господин Вольский просил сопроводить вас лично, – произнес он, и в его обычно бесстрастном голосе сквозило нечто… обеспокоенное.

Алиса машинально провела языком по пересохшим губам, подхватывая скрипку.

– Что-то не так?

Помощник молча покачал головой, но когда лифт плавно тронулся вниз, не выдержал:

– Он сегодня… не в себе. После вашего ухода в офисе погас свет. И… – Он замолчал, сжав губы так, что они побелели.

– И?

– И все стекла на сорок пятом этаже треснули. Одновременно.

Алиса почувствовала, как по спине побежали мурашки, а в горле застрял ком. Она прижала скрипку к груди, словно щит.

Машина – та самая, черная, с тонированными стеклами – привезла их не в ресторан, а в частный особняк на самой окраине города. Мрачное здание в готическом стиле пряталось за высоким кованым забором, верхушки которого были украшены странными фигурами – то ли птицами, то ли драконами. Лунный свет падал на фасад, создавая причудливые тени, которые казались живыми.

– Жду здесь, – сказал помощник, даже не пытаясь выйти. Его пальцы сжали руль так крепко, что кожа на костяшках побелела.

Алиса вошла одна. Массивная дубовая дверь со скрипом открылась перед ней, будто ожидая гостя.

Внутри было темно, если не считать тусклого света камина в дальнем конце зала. Воздух пахнул дымом, дорогим виски и чем-то еще… почти звериным – теплым, диким, будто в комнате только что побывал крупный хищник. Ее каблуки глухо стучали по паркету, звук терялся в высоких сводах потолка.

– Вы пришли.

Голос раздался прямо за ее спиной, заставив сердце пропустить удар. Алиса вздрогнула, обернувшись так резко, что волосы хлестнули по лицу.

Арсений стоял в двух шагах, но выглядел… другим. Его обычно безупречные волосы были растрепаны, словно он только что встал с постели или пережил ураган. Белая рубашка расстегнута на две пуговицы, обнажая странные шрамы на шее – будто от ожогов, но слишком правильной формы, почти как нотные знаки. А глаза…

Его глаза светились.

Слабо, едва заметно, но в полумраке зала это было невозможно не заметить – золотистые зрачки, как у хищника, расширялись и сужались, будто реагируя на невидимый свет.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.