Пой со мной

Телефон и интернет запрещены. Связь с родственниками только в крайнем случае с разрешения организаторов. Проживание в доме-студии 24/7 в течение всего срока пребывания. Организатор имеет право съемки участников в любой локации студии, за исключением душа и туалета. Организатор имеет право транслировать любые эпизоды без согласия участника.

Быстро пробежав глазами условия, я поймала себя на мысли, что сдаюсь в добровольное рабство. Отныне должна была делать то, что мне скажут и не смогла бы сбежать пока не потеряла место в шоу. Холодок пробежал по коже.

Да, я давно занималась блогерством и привыкла к камере. К одной камере, которую сама включала и выключала, когда хотела. Всегда была возможность подготовиться, накраситься, выставить свет. В блоге каждый ролик был под моим контролем. А на проекте я полностью теряла представление о том, что видел зритель, и это пугало.

В голове сама собой нарисовалась картинка – утренняя Маша: нечёсанная, с помятым лицом и слипшимися ресницами после лежания на животе. Да уж! Не такой хотела я быть для всей страны. Конечно, притворяться сказочной принцессой долго бы и не получилось, но я решила хотя бы запастись яркими пижамами и симпатичными штанами, чтобы меня запомнили как уютного и милого домовенка.

Мама для приличия задала несколько вопросов консультанту и сделала вид, что его пространные ответы вполне её устроили. Кивая и поддакивая, она расписалась в договоре.

Следующий этап – интервью, фотосессия, запись промо-роликов. Перед неопытной школьницей открывался новый мир, где много людей работали над чем-то большим и интересным. То, что должно было стать праздником и чудом для миллионов телезрителей, для этих работников было обыденностью, скучной рутиной. Режиссер, уставший мужчина с серым прокуренным лицом, объяснил мне, что на интервью надо быть максимально честной, в идеале хорошо бы заплакать, открывая душу. Зрители не любят совсем уж идеальные картинки, они хотят жалеть и сочувствовать. Странно было услышать подобное циничное отношение к людям, но, с другой стороны, я будто приоткрыла завесу другого измерения, где инструментом были эмоции, а режиссеры виртуозно на них играли.

В студии было слишком ярко от освещения и люди сновали, поглощенные работой. Мне напудрили лицо, чтобы не блестело в кадре и усадили на стул.

– Маша, ты самая младшая участница. Не страшно соперничать с ребятами? – спросила ведущая Анна. Тогда она оставалась за кадром, пока камеры сосредоточились на мне, сидящей в неудобной позе. Но уже совсем скоро Анна стала мелькать в каждом выпуске и олицетворяла само телешоу.

– Нет, мне интересно попробовать. Я младше других, но у меня есть блогерский опыт, и я много участвовала в конкурсах, хоть и не таких масштабных.

– А как твои родители относятся к тому, что в свои семнадцать лет участвуешь в таком крупном проекте, и тебя увидит вся страна?

– Мама очень рада, что я прошла кастинг! – улыбаясь, сказала я. В самом деле, не позорить же мать с первой серии. Пусть думают, что ей не всё равно.

– Что насчет папы? – с невинным видом проговорила Анна, как будто не было целой кучи заполненных анкет, и подробной информации обо мне, которую собрали до интервью.

– Папы у меня нет. Родители расстались давно, и я его даже не помню, – твёрдо выговорила я, как и много раз до этого, утоляя праздное любопытство случайных людей. Вопросами про отца меня конечно не вывести из себя, но всё же это не самая приятная тема для разговора.

– А ты бы хотела, чтобы он тоже увидел шоу? Гордился своей дочерью или, наоборот, пожалел о своем решении уйти? – голос девушки звучал мягким и сочувствующим, но глаза по-прежнему были холодны. Мои кулаки сжались сами собой, и я посильнее воткнула ногти в ладонь, чтобы неприятное ощущение возвращало меня в реальность.

– Мне всё равно, что он почувствует, я его не знаю, – ответила я и неосознанно прикусила губу. Позже я видела, как в первом же выпуске разогнали этот момент под грустную музыку и в замедленной съемке. Но мой комментарий был одним из самых скупых, по сравнению с теми драмами, которые выжимали из себя другие ребята. Одна сбежала из дома, чтобы стать известной, несмотря на запрет родителей. У другого были проблемы с алкоголем и его чуть не посадили в тюрьму. Многие нашли, что показать и чем запомниться. Но будь у меня возможность выбирать, я бы вовсе вырезала свою часть интервью.

На фотосессии мы с остальными участниками наконец-то впервые увидели друг друга. Я пошла туда одна, без мамы и без Женьки, так что сильно переживала. Большое помещение было разделено на несколько участков. В углу стояла белая циклорама с оборудованием для съемки. Фотограф уверенно давал указания ассистентам. Мне понравилось, как слаженно они работали, как хорошо понимали любые замечания. Хотелось подсмотреть подольше, ведь фотография тоже была моим хобби, но до этого момента я ни разу не видела студию с профессионалом. Остальное пространство представляло из себя хаотичный процесс подготовки участников, которые постепенно прибывали на место. Стилистка, та самая, что сделала из меня елочную мишуру на кастинге, сновала возле небольшой раздевалки, перебирая на рейлах привезенную одежду от спонсоров. Снова на ней были каблуки, гладкая укладка, странные очки и надменный взгляд сквозь линзы. Возле стены был рядок из четырёх зеркал, где делали макияж и прически. Некоторые участники сидели там, остальные в ожидании сбивались в группы, переговариваясь и смеясь. Несколько модераторов с папками и списками переходили с места на место, подгоняя процесс.

Мне снова забраковали широкие джинсы и заставили надеть короткие шортики. В обычной жизни я их вообще не носила, да и терпеть не могла слишком оголяться на публике. Я не была той самой знойной старшеклассницей в мини платьях и с ярким маникюром, на которую хотят быть похожи все девочки в школе. Я была той самой, которая запускает смешную записку по рядам, поёт под гитару у костра в школьном походе или устраивает забавный сюрприз для именинника. Та, которую считают обычной забавной девчонкой. Бриджи, бермуды, юбки до колен и джинсы – моя привычная одежда, с которой пришлось попрощаться на всех следующих выступлениях. “Есть зрители, которых приманивают на голос, а есть те, кого приманивают на ноги. Ты теперь картинка на телике, девочка. Не забывай! И должна привлекать внимание, поднимать рейтинги, быть интересной,” – так сказала мне стилистка. Меня передёрнуло от воспоминаний об открытой спине в комбинезоне.

– “Merry music”! – со стороны раздался громкий возглас. Так назывался мой блог, поэтому я оглянулась в поисках зовущего. Ко мне подбежала девушка и обняла, не обращая внимания на моё недоумение. Она была среднего роста как и я, но с такими выразительными и резкими чертами лица, что с неё можно было лепить скульптуру. Короткие волосы были выкрашены в ярко-красный цвет и дерзко уложены вверх, а виски налысо выбриты. В ушах блестело множество серёжек. Всем своим видом она как бы говорила: “Только попробуйте меня не заметить!” Вот уж кто был рожден поднимать рейтинги. Девушка одарила меня лучезарной улыбкой. – Я так давно мечтала с тобой познакомиться! Давно слежу за блогом и всегда комментирую новые посты. Ты классная! Меня зовут Яна. Давай подружимся? – она сложила руки в умоляющую позу и посмотрела исподлобья как щенок.

– Конечно, давай! Я – Маша, – ответила я с улыбкой. – Приятно, что кто-то здесь так рад мне.

– Увидишь, оторвёмся по полной! Будет весело, – она явно была как рыба в воде и наслаждалась происходящим, глядя по сторонам.

– Я еще не успела ни с кем кроме тебя познакомиться и поэтому странно себя чувствую, – смущенно проговорила я.

– Ненавижу это состояние, – понимающе кивнула девушка, глазея в тот угол, где участников готовили к съемке. – Из-за этого я много тусуюсь и знакомлюсь, чтобы на каждом мероприятии знать хоть кого-нибудь. А здесь знакомых лиц полным полно. Пока мы не под камерами, можем перемыть всем косточки, – она с видом заговорщика нагнулась ближе и понизила громкость. – Хочешь? – Я молча кивнула. Не то чтобы я любила сплетничать с малознакомыми, но полезная информация никогда не помешает, особенно когда на кону победа.

– Большинство ребят прошли по знакомству или типа того, – Яна указывала на всех по очереди, – этот племянник крупного бизнесмена, это дочь одной шишки с телеканала, эта давно работает на бэках у других звёзд и её знает продюсер. Высокая блондинка – Стелла, она вообще самая блатная, и еще я слышала, что Даниэль Кан прошёл, у его семьи точно есть связи. – От последнего имени у меня кольнуло в груди, смесь любопытства, смутной радости и тревоги. Но внешне я не подала виду, а Яна всё болтала без умолку. – Ты ведь сама прошла кастинг?

– Да, наверное, – промямлила я, – меня конечно пригласили по телефону, но я не знаю никого из организаторов.

– А я из крестьян, которые отстояли полную очередь на массовом отборе. Чуть себе все не отморозила на улице, – поморщилась моя собеседница. – Есть ребята из других городов, они простые, без связей, как мы с тобой. Первая очередь на вылет, – она снова подмигнула.

– Говоришь так, как будто это само собой разумеющееся, – в душе я была согласна с предположением, но все-таки не хотела это признавать.

– Правда жизни, – равнодушно пожала плечами она. – Мы здесь просто массовка. Но должны извлечь для себя пользу по максимуму, верно?

Вдруг со стороны одного из зеркал послышался шум зреющего скандала. Высокая блондинка грубо выговаривала визажистке, что такая помада не подходит к её цветотипу и дешевит образ. Сотрудники и модераторы подтягивались к эпицентру, чтобы разобраться в происходящем. Но девушку, казалось, нисколько не смущало, что она одна спорит с целой командой. Она продолжала настаивать на своём, всё сильнее распаляясь, размахивая руками и повышая голос. Яна толкнула меня плечом, кивая в ту сторону.

– Вот, видишь? Стелла, про которую я говорила. И мы с ней на разных уровнях. Говорят, что она живёт с Малиновским и всё это шоу сделали, чтобы разогреть толпу перед выходом её альбома.

– ЖИВЁТ с продюсером? – я проговорила это, чтобы лучше осмыслить. – А сколько же ему лет? – Сходу поверить в такое было невозможно. В моей памяти Влад Малиновский уже давно был известным человеком в шоу-бизнесе, и делал артистов звёздами, когда я училась ходить на горшок. А девушке, которая кричала на визажистку, было на вид лет двадцать, не больше.

– Ты про разницу в возрасте? – Яна ядовито усмехнулась, – Кого это смущает? Не будь наивной, солнце, а то тебя съедят.

На Стеллу уже смотрели все, кто был на площадке. Разговоры стихли, и даже фотограф остановил подготовку и с интересом наблюдал “шоу”. К счастью, скандал скоро замяли, пойдя на поводу у зазнавшейся участницы. Я ощутила к ней неприязнь и решила, что буду держаться подальше, чтобы не попасть под раздачу от такой фурии. И продолжила болтать с Яной, сильнее погружаясь в новые подробности о некоторых ребятах. Но в один момент её глаза расширились от удовольствия, а на губах заиграла самая сияющая улыбка. Она смотрела на дверь позади меня, а потом резко рванула туда. Я обернулась и увидела как Яна налетела с объятиями на вошедшего Даниэля. Того самого, который помог мне успокоиться на кастинге. Он пришёл только что, и уже здоровался с несколькими участниками, обнял Яну и перекинулся с ней несколькими фразами. Было очевидно, что все они давно знакомы и рады друг друга видеть. Меня кольнула досада. Интересно, сколько же конфет он раздал в тот день? Может, целый мешок? Я решалась подойти и поздороваться, но место у визажиста освободилось, и меня позвали туда.

Через несколько минут я уже сидела с закрытыми глазами, пока мягкая кисть наносила тени на веки. Кто-то нагнулся над моим ухом. Я почувствовала тёплое дыхание и свежий морской аромат с нотками цитруса.

– Генератор победных стратегий, и ты здесь, – прошептал приятный голос. Я не смогла сдержать улыбку, хотя глаза оставались закрыты.

– Привет! Как видишь, тебе не удалось меня отравить, – сказала я. Последовал лёгкий смешок. От дальнего зеркала крикнули “Даниэль, иди сюда”.

– Рад, что ты тоже прошла, но могла бы и номер оставить, а не сбегать с кастинга как Золушка. Вот, на удачу – быстро сказал он. Лёгкое прикосновение к моей ладони и шелест фантика. Я почувствовала карамельку в своей руке и услышала звук удаляющихся шагов.

Съемка была долгой. Поодиночке и все вместе, мы меняли позы, улыбались, хмурились, кричали в объектив, двигались. Камера щелкала, софтбоксы перемещались. Спустя несколько долгих и напряженных часов мы порядком устали. Фотограф всё не мог получить нужный общий кадр со всеми участниками. Он заставлял то одного, то другого садиться, вставать, меняться местами с кем-то. Несмотря на голые ноги, он посчитал, что в целом моя внешность отдаёт детскостью и предложил милую скромную позу, что меня вполне устраивало. Даниэлю сказали показать пресс, а рукой оттянуть в сторону цепочки на шее. Он сразу сделал так, как хотел фотограф, но мне всё-таки было смешно, ведь, на мой взгляд, его анимешной харизме такой рэперский стиль совсем не подходил. Время шло, фотограф нервничал и продолжал переставлять людей как фигурки на поле.

– Мне не хватает секса! – наконец яростно воскликнул он. – Нужно что-то более дерзкое и цепляющее. Девушка топлесс, прикрывающая грудь руками. Ты! – он указал пальцем на Стеллу, – снимай верх и вставай в центр!

“Да у него глаз-алмаз!”– подумала я. Конечно, высокая красотка и должна быть самой выразительной на общем фото, она идеально подходила на эту роль. Но, подобное выпячивание было нечестно по отношению к остальным. Она бы забрала всё внимание на себя. Наверное, папик постарался, и с самого начала так задумывалось, но зачем был этот спектакль? Просто поставил бы ее сразу в центр и не тратил наше время.

Но, к моему удивлению, Стелла только вытаращила глаза и открыла рот, беззвучно шевеля губами, как рыба на песке. Указание, похоже, сильно шокировало девушку.

– Я? – наконец, задыхаясь, выдавила она. – Да ни за что! Вы за кого меня принимаете?

И открылся портал в ад под названием “Второй круг скандала”. Фотограф ругался, Стелла препиралась, модераторы просили всех успокоиться и работать. Может, мы остались бы там еще на час, если бы не звонкий голос Яны.

– Да сдалась она вам! Я сделаю, как хотите. Мне не сложно, в отличие от некоторых, – сказала она, делая упор на последнее слово и дразняще поглядывая на Стеллу.

Фотограф смерил взглядом стройную фигуру Яны, её яркие волосы и макияж.

– Вперёд, – он взглядом указал ей на центр. Пока мы пребывали в лёгком смятении и возвращались на свои места, Яна смело стянула топ и лифчик, бросила их молодому ассистенту без капли стеснения. Потом широко расставила ноги, прикрыла грудь ладонями и озорно высунула язык. Пара щелчков и фотограф остался доволен. Было даже жаль, что съемка закончилась, ведь от безбашенной смелости Яны во всех забурлила кровь и включился азарт.

– Маша, не уходи! Ребята решили в кафешку сходить перекусить, познакомиться поближе. Пошли, – Яна взяла меня под руку и направилась к выходу, куда подтягивались и другие участники. По дороге мы обсудили её выходку и посмеялись над тем, как обалдел помощник, которому Яна бросила свои вещи.

И вот мы сидели за большим столом и жевали пиццу. Парни и девушки от семнадцати до двадцати шести лет. Молодые, красивые, шумные, пока малоизвестные широкой публике, мы хотели покорять сцену и показать себя. Нервничали, разглядывая друг друга, пытаясь высмотреть и узнать что-то полезное, заполучить тайное оружие для победы, составить впечатление, распознать союзников и конкурентов.

Может из-за своего социального положения, а может из-за предвзятого рассказа Яны, я испытывала большее расположение к простым ребятам из регионов. Они старались сказать что-то забавное, расспрашивали и внимательно слушали. Многие были так сильно воодушевлены, что заражали этим энтузиазмом всех окружающих. “Блатные”, наоборот, были более сдержанны и спокойны. Про парочку я бы даже сказала, что они не сильно хотели участвовать в шоу, как будто их вынудили пойти на это.

Я не решилась спрашивать у Яны про Даниэля. Он сидел на другом конце стола и даже мне стало понятно, что несмотря на эмоциональное приветствие, друзьями они не были. Зато он мило болтал со Стеллой, что не укладывалось в голове. Они сидели рядом, перешептывались, смеялись. А мы с новой подругой чокались бокалами с лимонадом и выслушивали сотню шуток про её грудь. А еще я почувствовала, что большинство из этих самодовольных папенькиных сынков и дочек не воспринимали меня всерьёз, хотя некоторые уже знали про мой блог. Ну что ж, посмотрим!

Выйдя из кафе, я попрощалась с Яной и пошла в сторону метро, решила прогуляться немного и обдумать события дня. Женька часто повторяла, что я – интроверт и после шумных компаний всегда нуждаюсь в одиночестве, чтобы прийти в себя. Но погрузиться в мысли не удалось. Спустя несколько минут прогулки рядом остановился и засигналил блестящий серый Лексус. Я слегка испугалась, соображая, что сделала не так, ведь рядом больше не было людей, но с водительского места мне зазывно махал Даниэль. Я открыла дверь и просунула голову.

– Запрыгивай, подвезу до дома, – с улыбкой сказал он, так что я села на переднее пассажирское кресло, на котором никогда раньше не ездила. В такси я всегда сидела за водителем, так что оказаться спереди было чем-то из взрослой жизни.

– Это что, твоя машина? Такая крутая?! – я крутила головой, разглядывая салон.

– Ага, отец подарил в прошлом году на день рождения. А тебя, оказывается, легко впечатлить, – сказал он просто и весело, но это замечание неприятно задело меня, так что я перестала глазеть по сторонам и приняла сдержанный вид. – Так куда едем?

– Вообще-то я далеко живу, так что можешь довезти до ближайшего метро, а дальше я сама.

– Я никуда не тороплюсь, и далеко – это же не за МКАДом, правда?

– Нет. – Я назвала адрес и отвернулась к окну, пока он вбивал его в навигатор. Сидя в такой машине, мне вдруг стало стыдно за свою обычность, за свой простой район, стандартный дом и скромную жизнь. “Мы на разных уровнях” как говорила Яна, вдруг стало понятно, что она имела в виду. – Так ты, значит, из золотой половины проекта?

– Что это значит?

– Ну, Яна меня сегодня просвещала, что есть участники со связями и привилегиями, а есть массовка, которую выгонят первой. – Я смотрела на дорогу, боясь шевелиться. Сама не знаю, зачем сказала это, и какая муха меня укусила. Но Даниэль засмеялся и кивнул.

– Ох, уж эта Яна! Хотя, часть правды в этом есть. Не волнуйся, я за победу не платил. Из привилегий наверное только личное приглашение на отдельный кастинг. Но ты вроде тоже была там, значит мы оба из золотой половины?

– До сих пор не знаю, как я вообще там оказалась, – я опустила глаза, желая отмотать назад свой дурацкий выпад.

– Может им понравилось, как ты играешь? Девушка с гитарой, что может быть привлекательнее? Кстати, сама училась играть?

– В музыкалку ходила. Хотела на фортепьяно, но не было денег на свой инструмент, – я печально вздохнула, – а гитара не так дорого стоит, и места мало занимает. Бабушка мне подарила и отвела в школу.

– А я ходил на фоно. Терпеть не мог уроки.. сольфеджио, – последнее слово мы сказали одновременно и засмеялись.

– Это боль всех учеников музыкалки, – поддержала я, а потом вдруг спохватилась. – Погоди! Откуда ты узнал про гитару? Я же не говорила.

– Да видел твои ролики в интернете. Некоторые даже очень понравились, – он поднял большой палец вверх, показывая одобрение.

– Ага! Искал на меня компромат? – я сделала наигранно подозрительный вид, чтобы прикрыть внезапно охватившую радость от его слов.

– Я их видел еще до кастинга, скачал парочку, чтобы переслушивать.

– Значит, в первую встречу ты меня узнал? – растерянно спросила я, прогоняя в памяти тот день.

– Если честно, то не сразу. На видео ты обычно скромно одета, а в тот раз была похожа на блестящий диско шар, который задвинули в угол.

– Я сама себя задвинула, – призналась я обречённо. – Так жутко стеснялась выреза на спине и всего этого блеска, поэтому пряталась от всех подальше.

– Я так и понял.

– Правда?

– Я же вижу, какая ты сейчас, – мягкая улыбка скользнула по его губам, – выбираешь комфорт, а не моду.

– Совсем не то, что ты, верно? – я оттянула ворот своей кофты, намекая на его футболку неоново-оранжевого цвета с огромными надписями.

– Да! Люблю всё яркое. Один мой хороший друг учится на дизайнера. Он мне постоянно подкидывает свои новые разработки, сам всё придумывает и шьет. Это тоже его рук дело.

– Похоже, друг реально талантливый. Определенно я еще не видела такую стильную одежду на парнях.

– Приятно слышать!

– Чем ты еще увлекался, кроме вокала и фортепьяно?

– Танцы с шести лет, вокал с семи. В детстве еще на роликах катался, но потом мама запретила, чтобы руки не сломал. Пришлось подарить ролики соседскому пацану. А он теперь мне одежду дарит. – Даниэль улыбнулся и посмотрел мне в глаза, пока мы стояли на красный свет. Мне стало так комфортно рядом с ним, хотя еще несколько минут назад хотелось испепелить себя. – А что насчет тебя? Чем ты еще увлекаешься?

– Всем понемногу. Английский учу, фотографирую, песни сочиняю, каверы пою. Ну и школа, выпускной класс тоже не дает расслабляться. Кое-как уговорила, чтобы отпустили меня на шоу. Классуха наверное поседела, когда я ей сказала, что длится может до двух месяцев.

По радио заиграла новая песня и мы оба, не сговариваясь, начали хором подпевать. Это оказалось очень весело, тем более что наши голоса здорово сочетались с исполнителем. Атмосфера была такой теплой, что я решилась спросить.

– Мне интересно, откуда ты знаешь Яну? Сколько сегодня она рассказывала про принцев и крестьян, но она точно не из твоего обычного круга общения.

– Всё еще думаешь, что я сноб? – сказал Даниэль с ноткой обиды.

– Я не это хотела сказать.

– Окей, поверю. Она пела в группе, я знал музыкантов, пересекались несколько раз на вечеринках.

– И она всегда такая активная?

– Да. Думаю, Яна очень любит быть в центре внимания и жаждет славы.

– Все мы хотим славы, раз пришли на проект.

– Согласен. Но, возможно, Яна хочет больше, чем другие.

Глава 5. Звёздный дом.

Заселение в дом стало событием. Мы раньше видели подобные реалити и знали, что нас ждёт множество камер, но всё равно офигели от их количества. Буквально из каждого угла на нас смотрели искусственные глаза, и еще четыре оператора большую часть дня ходили по комнатам в поисках интересных подсъемов. Все мы фальшиво смеялись, громко и заученно комментировали происходящее, кто-то пытался неловко шутить. А еще было много споров. Куда складывать вещи, кто займет кровать у стены, кто первый будет готовить обед. Вся эта суматоха напомнила мне борьбу за власть в диких джунглях. Каждый хочет занять выгодную позицию с самого начала.

Организаторы называли его “звездным домом”. Это было специально подготовленное для съемок помещение с закрытыми окнами, чтобы никто не смог снаружи подсмотреть за нами. Большая гостиная с диванами и здесь же кухня. В холодильнике хранилось много полуфабрикатов и замороженной еды. Видимо, никто не ждал от нас кулинарного мастерства. Да и времени на готовку ни у кого не было. Проще всего оказалось пожарить котлет на скорую руку или сварить пельменей. Два раза в неделю разрешалось написать пожелания по продуктам. Чаще всего мы с девчонками просили свежих фруктов и печенюшек, а парни умоляли о чипсах и бургерах. Алкоголь был под запретом, но строка “Пиво” всё равно не покидала список пожеланий.

Еще две большие комнаты представляли собой спальни – мужскую и женскую, с кроватями вдоль стен и небольшими шкафами. В таком месте, созданном для работы, а не для жизни, сложно говорить об уюте. Кто-то привез с собой свечи, шкатулки и другие мелочи, напоминающие о доме, но это всё равно была временная общага. Кое-где для красоты расставили цветы в горшках. Пластмассовые. Они были ярко-зелеными и всегда освежали кадр, но для нас лишний раз подчеркивали, что всё в доме было искусственным и ненастоящим. Самые популярные комнаты в доме – те, ради которых мы и пошли на испытание. Увидя их впервые, многие из нас испытали щенячий восторг. Репетиционная с новым оборудованием, интрументами и микрофонами. Она почти никогда не пустовала. Кто-то приходил сочинять новую песню, кто-то поиграть и отвлечься, а перед концертом посещения были расписаны по часам, чтобы все успели отработать свои номера. Танцзал – тоже место со своей атмосферой. По утрам мы делали там зарядку с приходящим тренером, учили свои номера с хореографом. Я забредала туда, если он пустовал, чтобы просто посидеть немного в тишине, но вскоре заметила, что в такие непопулярные часы туда часто заглядывал и Даниэль, включал музыку и танцевал один. Может быть, это был его способ справиться со стрессом или многолетняя привычка к занятиям? Иногда я оставалась там и мы болтали, пока он тренировался.