Ошибка Квантового Переводчика

Михаил Гинзбург

Ошибка Квантового Переводчика

Глава 1: Статический Разряд

Гроза была неправильной. Не просто непогода, а сбой в партитуре мира. Бен Гольдман ощущал это – не предчувствием, нет, – своей кожей, каждым нервным окончанием. Воздух звенел натянутой до предела басовой струной, готовой лопнуть и выпустить нечто… иное.

Он стоял на балконе, этом небольшом выступе бетона и стекла, прилепленном к его стандартной нетанийской квартире-ячейке. Взгляд скользил по таким же бетонным сотам напротив, цеплялся за свинцово-серую полоску моря на горизонте, которое сегодня казалось старым, усталым зеркалом, отражающим лишь собственную хмурость. Ранний вечер первого мая, а небо? Небо было больным. Между тучами, тяжелыми, как промокшие ватные одеяла, разливалась тошнотворная желтизна, словно кто-то наверху неаккуратно опрокинул бочку с самой дешевой, ядовито-желтой краской для разметки дорог.

Внизу уличные фонари – оранжевые натриевые светляки на столбах – сошли с ума. Они не светили, они бились в конвульсиях света, устраивая дикую, рваную дискотеку для пустых дворов. То вспыхивали разом, заливая мокрый асфальт призрачным, тревожным сиянием, будто сцена для допроса под открытым небом, то гасли, погружая все в бархатную, почти первобытную тьму, лишь изредка протыкаемую этими больными всполохами сверху. Машины на парковке вторили им. Сигнализации взвывали без видимых причин, фары подмигивали невпопад, словно передавая друг другу панические сообщения на забытом автомобильном эсперанто.

– Так, штатная электромагнитная буря, разве что мощность выкрутили на одиннадцать, – пробормотал Бен, пальцы его сжали влажные, чуть липкие перила. Металл под ладонью казался живым, вибрирующим. – Или кто-то уронил чашку с крепким кофе прямо на пульт управления реальностью. Ставлю на кофе. Определенно.

Это была не гроза. Это был системный сбой. Отказ оборудования планетарного масштаба. Бен, как инженер, привык препарировать хаос, раскладывать его на логичные импульсы и помехи. Но сейчас помехой было всё. Его обычно молчаливое, аналитическое нутро вдруг заорало дурным голосом.

Воздух загустел, сделался почти вязким, как сироп. Запахло озоном – остро, пронзительно, как у самой земли после удара молнии. Но к нему примешивалось что-то еще… запах раскаленного металла, перегретой изоляции, и тонкая, почти неуловимая сладковатая нотка, как от жженого сахара, доведенного до состояния черной, горькой стекляшки. Бен принюхался. Нет, не карамель. Скорее, проводка, умирающая под непосильной нагрузкой. Он оглянулся на комнату: темный глаз монитора, молчаливый роутер, потухший экран телевизора. Все обесточено, паранойя инженера сработала. Значит, пахло не у него. Пахло… отовсюду. Из самой ткани мира.

Тишина между всполохами желтого была такой же искусственной, как и сам свет. Тяжелой, давящей, будто мир затаил дыхание перед чем-то непоправимым. И тут же ее взрывал сухой, оглушительный треск – звук рвущегося гигантского шелкового полотна статического электричества. Волосы на руках снова встали дыбом.

Бен инстинктивно, по привычке, потянулся протереть ладонью перила. И в этот миг металл ударил. Не щелкнул статикой, не заставил просто чертыхнуться. Это была волна. Чистая, концентрированная энергия, прошедшая сквозь него, заставившая зубы лязгнуть, а мышцы – окаменеть в одно мгновение. Он почувствовал, как его отрывает – от перил, от балкона, от всей привычной геометрии существования.

Он отшатнулся в комнату, но комната поплыла, стены изогнулись, как в дешевом аттракционе с кривыми зеркалами. Желтый свет снаружи ворвался внутрь, пожирая цвета, стирая очертания. Звуки – треск, ветер, его собственный сдавленный хрип – растянулись, исказились до неузнаваемости, превратились в низкий, вибрирующий гул, а затем схлопнулись. В точку. В абсолютную, звенящую тишину.

Мир за окном не просто погас или вспыхнул. Он треснул. Как экран старого монитора. Как закаленное стекло под ударом. Как сама структура реальности. Осколки – улица, небо, соседний дом – посыпались в ничто, в белую, слепящую пустоту, которая была одновременно всем и ничем: светом, звуком и их полным, абсолютным отсутствием.

Последняя связная мысль Бена была до обидного проста и человечна: «Маме сегодня точно не перезвоню». А потом не стало и мыслей. Лишь ощущение падения. Или взлета. Или просто… сдвига.

Глава 2: Жареный Банан Судьбы

Тишину сменил гул. Не монотонный шум города или ровное гудение серверов, к которым привык Бен. Этот гул был иным – многослойным, пульсирующим, словно мириады механизмов и живых существ дышали, шептались, скрипели и просто… были. Живой саундтрек чужого мира.

Он открыл глаза. Потолок. Неровный, будто органический, испещренный сетью светящихся изумрудных прожилок, уходящий в немыслимую высь. Бен сидел. На гладкой, прохладной металлической скамье странной, плавной формы. Вокруг простиралось гигантское пространство, залитое мягким, рассеянным светом без видимого источника. И оно кишело жизнью. Чуждой, невообразимой.

Мимо проносились, проплывали, катились, левитировали существа, для описания которых у Бена не хватило бы слов, даже будь он в менее шоковом состоянии. Многоногие твари, похожие на гибрид богомола и клерка из налоговой, облаченные в строгие, но непонятного кроя одежды. Парящие шары полупрозрачного газа, из которых росли тонкие манипуляторы, ловко оперирующие светящимися планшетами. Роботы всех мастей: от юрких чистильщиков, сновавших под ногами, до громадных грузчиков, передвигавшихся с медлительностью тектонических плит. Гуманоиды, чья кожа напоминала сине-зеленый мох, с глазами без зрачков, смотревшими в никуда и всюду одновременно.

Воздух был плотным, насыщенным коктейлем запахов: горячий металл, озон, корица, что-то похожее на влажную землю после дождя и еще с дюжину неопознанных, слегка дурманящих ароматов.

– Определенно не Нетания, – сообщил Бен своему внутреннему паникеру, который как раз пытался забиться под лавку. – Либо я сплю самым странным сном в своей жизни, либо кто-то радикально перепутал адрес доставки. Очень, очень радикально.

Он попытался встать. Ноги были ватными, голова гудела отголосками пережитого «сдвига» и сенсорной бомбардировки. Он снова плюхнулся на скамью, пытаясь зацепиться за ускользающую реальность. Инженер внутри него отчаянно пытался анализировать: материал скамьи (самовосстанавливающийся полимер? биосталь?), источник света (квантовая флуктуация?), логистика толпы (кажущийся хаос, но столкновений почти нет – предиктивные алгоритмы движения?). Но человек внутри просто хотел домой. К маме. К своему компьютеру.

И тут перед ним остановилось нечто. Клубок. Спутанный моток медных проводов и оптоволокна размером с приличный арбуз, из которого торчали короткие, гибкие отростки-щупальца. Внутри клубка мерцали сотни крошечных огоньков – синих, зеленых, красных, как индикаторы на сложной панели управления. Существо зависло в воздухе на уровне его глаз, издавая тихую, мелодичную серию щелчков и трелей. Звук был похож на старый модем, пытающийся исполнить колыбельную Бетховена.

Бен замер. Он смотрел на клубок проводов. Клубок проводов смотрел (или что он там делал своими огоньками) на него.

– Эм… привет? – сказал Бен скорее в воздух, чем существу. Голос прозвучал чужим и неуверенным. – Не подскажешь, где тут… ну… туалет? Или, может, выход? Платформа 9¾? Что-нибудь в этом роде?

Существо слегка качнулось, огоньки внутри замерцали чаще, меняя цвета. Один из гибких отростков вытянулся и протянул ему тонкий металлический прутик. На конце прутика дымилось нечто желтое, изогнутое, отдаленно похожее на банан, но покрытое блестящей карамельной глазурью и источающее слабый запах… серы? Или жженых спичек?

Бен уставился на предложенное угощение. Первая связная мысль за последние минуты: «Межгалактическая вежливость? Или это такой тест на съедобность для новичков?» Он колебался. Внутри боролись остатки голода, инженерное любопытство («Какой химический состав у этой глазури?») и базовый инстинкт самосохранения, кричавший: «Не ешь незнакомую инопланетную еду, идиот!». Существо терпеливо ждало, тихонько пощелкивая.

И тут в голове Бена что-то щелкнуло. Не так, как щелкало существо. Иначе. Словно включился какой-то внутренний прибор, о существовании которого он и не подозревал. Тихий ментальный гул, едва ощутимая вибрация за глазными яблоками. И внезапно… щелчки существа обрели смысл. Не слова, нет. Скорее, поток чистых данных: [Любопытство. Новый объект. Неизвестные параметры. Уровень угрозы: минимальный. Предложение пищи: стандартный протокол первого контакта. Ожидание ответа. Запрос биометрических данных для каталогизации…].

Одновременно Бен почувствовал, как его собственные мысли – дикая смесь страха, растерянности, сарказма («Ага, жареный банан судьбы, угощайся, Бенни») и главного вопроса «Какого черта здесь происходит?!» – словно утекают из него, становятся… читаемыми. Он буквально ощутил, как клубок проводов «сканирует» его ментальное состояние.

Огоньки внутри существа вспыхнули ослепительно, заметались в панике. Оно издало резкий, скрежещущий треск. Поток ощущений от него мгновенно сменился: *[ТРЕВОГА! Аномальные эманации! Хаотичный сигнал! Нестандартная реакция! Ментальный шум превышает допустимые нормы! ОШИБКА СИСТЕМЫ! Отмена протокола! Срочное донесение в Сектор Контроля!] *.

Проволочное существо резко дернулось. Прутик с бананом шлепнулся на пол с тихим стуком, карамель зашипела на прохладном металле. Клубок отлетел назад, все огоньки внутри него яростно замигали красным. С поразительной скоростью он умчался прочь, растворившись в пестрой толпе.

Бен остался сидеть, тупо глядя на дымящийся бананоид на полу. Голова гудела сильнее, но уже по другой причине. Он не просто понял существо. Оно, черт возьми, поняло его. Точнее, весь тот ментальный мусор, что творился у него в голове. Что-то внутри него работало как… переводчик? Странный, двусторонний, эмоционально-телепатический переводчик с явными признаками неисправности. И этот переводчик, похоже, только что до смерти напугал местную форму жизни своими мыслями о бананах.

Он огляделся. Никто, кажется, не обратил особого внимания на эту короткую драму. Но чувство одиночества и потерянности сменилось новой, леденящей тревогой: если он так «фонит» своими мыслями, кто еще способен это услышать? И как им понравятся его внутренние монологи?

Глава 3: Опасный Вопрос

Осознание того, что в твоей голове самовольно установился и глючит телепатический переводчик неизвестного происхождения, было… скажем так, обескураживающим. Бен потер виски, пытаясь унять низкий гул, поселившийся где-то за переносицей. С одной стороны, это был ключ к коммуникации. Потенциально. С другой – его только что шарахнулся ходячий моток проводов, оскорбленный его мыслями о жареном банане. Не самое блестящее начало для налаживания межзвездных связей.

– Ладно, Гольдман, соберись, – пробормотал он, провожая взглядом очередное существо, похожее на гибрид пылесоса и медузы. – План действий. Шаг первый: осмотреться и собрать максимум визуальной информации. Шаг второй: панику отставить, перенести на более подходящее время, например, когда тебя будут распиливать лазером. Шаг третий: попробовать эту штуку в голове еще раз. Но на этот раз – предельно, мать его, аккуратно.

Он закрыл глаза, сосредоточился, пытаясь вновь вызвать то странное ощущение за глазными яблоками. Поймать нужную волну, отсечь белый шум собственных мыслей. Он сформулировал предельно простой, нейтральный вопрос: [Местоположение? Координаты? Название сектора?]. Он попытался вложить в этот ментальный запрос только чистое, дистиллированное любопытство, без примеси страха, сарказма, паники или воспоминаний о недавнем банановом фиаско.

Гул в голове усилился. Мир вокруг на мгновение подернулся рябью, словно Бен смотрел на него сквозь толщу вибрирующей воды. Он почувствовал, как его вопрос транслируется вовне – не словами, но сложным информационным пакетом, включающим его дезориентацию, его чужеродность этому месту, его абсолютное неведение.

Реакция была… мгновенной. И отнюдь не нейтральной.

Существо, похожее на ходячий кристалл аметиста, резко вильнуло в сторону, едва не сбив с ног медлительного мшистого гуманоида. Несколько мелких летающих созданий, похожих на биомеханических мотыльков, испуганно метнулись к высоким, теряющимся во мгле потолкам. Гуманоид с тремя глазами на подвижных стебельках резко обернулся, и все три глаза сфокусировались на Бене с нескрываемым подозрением. Даже робот-уборщик, методично полировавший пол неподалеку, замер на секунду, издав вопросительный скрип своими сервоприводами.

Бен ощутил, как на него обрушилась волна ментального шума от ближайших существ: [Тревога! Аномалия! Неизвестный источник! Дезориентирован! Потенциальная угроза! Нарушение порядка! Ментальный фон нестабилен! Запрос на идентификацию!]. Его простой вопрос «Где я?» прозвучал в этом ментальном пространстве как вой сирены воздушной тревоги. Он не просто спросил – он транслировал свое состояние «потерянного, возможно опасного, элемента», нарушающего упорядоченное течение местной жизни.

– Ой, – выдохнул Бен. – Кажется, «аккуратно» – это не мой метод.

Прежде чем он успел подумать, как дезавуировать ситуацию (возможно, транслировав что-то вроде: *[Спокойствие! Я просто заблудившийся турист! Ищу ближайший пункт обмена валюты и сувенирную лавку!] *?), к нему уже решительно направлялось существо в униформе.

Высокое, многосуставчатое, облаченное в хитиновый панцирь цвета потускневшей бронзы. Четыре руки. Голова – гладкий шлем без видимых черт лица, за исключением множества темных фасеточных глаз, и тускло светящегося синего огонька на лбу – очевидно, знак принадлежности к местным силам правопорядка. Двигалось оно быстро, целеустремленно, с эффективностью бронепоезда расталкивая толпу.

Оно подошло вплотную, нависая над Беном. Тишину заполняло лишь тихое жужжание его внутренних механизмов. Одна из верхних рук – суставчатая, с тремя пальцами-клешнями – с неожиданной, безжалостной силой схватила Бена за плечо. Хватка была стальной, не оставляющей сомнений в серьезности намерений.

Бен дернулся. – Эй! Полегче! Руки прочь! Я требую своего адвоката! Или хотя бы консула!

Переводчик в голове снова ожил, транслируя его возмущение, внезапный укол клаустрофобии и паническую мысль: *[Только не в кутузку! Пожалуйста, только не в местное отделение полиции с телепатами и ректальными зондами!] *.

Существо дернуло его вперед, не обращая ни малейшего внимания на его протесты. Поток ментальных сигналов от него был почти непроницаем, как стена статики, но Бен уловил доминирующую ноту: *[Нарушитель. Аномалия. Сектор 7. Транспортировка на обработку. Стандартная процедура.] * Ни враждебности. Ни любопытства. Просто функция. Бездушное исполнение протокола.

Бен с тоской понял, что его попытка сбора информации обернулась катастрофой. Он так и не узнал, где находится, зато теперь его явно собирались препроводить в некое место под названием «Сектор 7» для «обработки». И что-то подсказывало ему, что это место имеет мало общего с туристическим информационным центром.

Глава 4: Мысли Стража Порядка

Многорукий страж порядка тащил Бена сквозь толпу с целеустремленностью и эффективностью ледокола, прорубающего путь во льдах. Существа расступались перед его бронзовым панцирем и светящимся синим огоньком – кто с опаской, кто с полным безразличием, погруженный в свои непостижимые дела. Бен пытался упереться ногами, но гладкий, как полированный обсидиан, пол и четыре цепкие руки против двух делали сопротивление бессмысленным и немного комичным.

– Послушайте, произошло какое-то чудовищное недоразумение! – попробовал Бен снова, стараясь придать голосу максимум спокойствия и логики, которых у него не было. – Я тут… э-э… транзитом. Случайно. Техническая накладка на линии. Недокументированный квантовый скачок. Я не…

Переводчик в голове гудел, как трансформаторная будка, транслируя его слова вместе с диким коктейлем из страха, адреналина и отчаянного желания, чтобы его просто выслушали. И вдруг, сквозь помехи его собственной паники, он начал улавливать… мысли стража? Нет, не связные предложения. Скорее, фоновый шум его сознания, обрывки рутинных мыслей, просачивающиеся сквозь броню официальной непроницаемости.

[…опять потеряшка… Сектор 7… заполнять форму 34-Дельта… скукота… когда уже смена закончится? Манипуляторы гудят… этот еще и дергается, примитивный… сигнал был странный, да… придется на полную био-проверку тащить… хоть бы пасту питательную не пропустить в столовой… пахнет странно… органика нестандартная… точно не местный…]

Бен опешил. Он слышал… рутину. Усталость. Раздражение из-за незапланированной работы и бумажной волокиты. И даже мысли о пропущенном обеде. Этот грозный хитиновый страж, воплощение чуждой и пугающей власти, думал о том же, о чем думал бы любой уставший полицейский или охранник торгового центра где-нибудь в Хайфе после долгой смены. Абсурдность ситуации на мгновение отрезвила Бена, прогнав панику.

Они шли мимо гигантских колонн, пульсирующих мягким внутренним светом, словно живые органы неведомого Левиафана. Пересекали широкие переходы, где по стенам струились потоки данных в виде каскадов светящихся, постоянно меняющихся иероглифов. Миновали платформы, к которым бесшумно подлетали и отлетали транспортные капсулы самых невообразимых форм – от обтекаемых капель ртути до угловатых конструкций, бросающих вызов законам аэродинамики. Окружающий мир был фантасмагорической смесью сверхвысоких технологий, непонятной биомеханики и архитектуры, словно порожденной лихорадочным сном безумного гения. Нечто среднее между внутренностями суперкомпьютера и пищеварительной системой гигантского кибернетического червя. Шум толпы здесь был приглушенным, воздух пах стерильностью, озоном и чем-то еще, неуловимо напоминающим больничный антисептик с легкой цитрусовой отдушкой.

Страж почти не смотрел на Бена, его фасеточные глаза непрерывно сканировали пространство вокруг, выискивая другие аномалии. Но его ментальный фон продолжал сочиться, как радиопомехи: […вечно эти туристы из системы К'Тарр плутают… нет, этот пахнет иначе… одежда… совсем примитив… органика первого уровня… возможно, нелегальный переход через подпространство? Тогда форма 58-Гамма… еще больше писанины… проклятый сектор…].

Бен понял: страж не пытается активно «читать» его мысли. Он был слишком занят своей рутиной и мыслями об обеде. То, что улавливал Бен, было просто фоновым шумом, неуправляемой утечкой сознания, усиленной его собственным неисправным «приемником» и их физической близостью. Это было одновременно и облегчением (никто не роется у него в голове целенаправленно), и новой причиной для беспокойства. Если уж мысли простого патрульного так легко «протекают», что будет, если он столкнется с кем-то, кто умеет «слушать» по-настоящему? С профессионалом?

Они подошли к массивной стене из темного, гладко отполированного материала, казавшейся абсолютно монолитной. Страж приложил одну из своих клешнеобразных рук к едва заметной выемке. Стена беззвучно разошлась в стороны, открывая проход в ярко освещенный, стерильно-белый коридор.

[…Пункт первичной обработки Транзитных Частиц… сейчас его быстро сканируют, зарегистрируют… или аннигилируют, если совсем подозрительный тип… главное – сдать его с рук на руки и получить квитанцию об исполнении…] – ментальный фон стража окрасился нотками удовлетворения от почти выполненной задачи.

Бен сглотнул. «Транзитные Частицы»? «Аннигилируют»? Слово «обработка» никогда еще не звучало так зловеще. Страж бесцеремонно подтолкнул его внутрь. Стена за их спинами так же беззвучно сомкнулась, отрезая гудящий хаос транспортного узла и оставляя Бена наедине с холодной, стерильной неизвестностью белого коридора.

Глава 5: Очередь на Аннигиляцию?

Коридор вывел их в огромное помещение, похожее на гибрид зала ожидания в футуристическом аэропорту и лаборатории по контролю биологической опасности. Стены были облицованы панелями из того же белого, едва заметно светящегося материала, создавая ощущение бесконечного, стерильного пространства. Под высоким потолком бесшумно парили дискообразные сервисные дроны, их синие сканирующие лучи методично ощупывали воздух и присутствующих. Воздух был прохладным, сухим и так сильно пах озоном, что щипало в носу и слезились глаза.

Вдоль одной стены тянулась длинная, извивающаяся очередь из самых невообразимых существ, медленно продвигающаяся к ряду ярко освещенных окошек или терминалов в дальнем конце зала. Разнообразие форм жизни поражало: тут были и гуманоиды всех цветов и размеров, и кибернетически аугментированные создания, и существа, чья биология бросала вызов земным классификациям.

Страж подвел Бена к хвосту этой странной процессии и ощутимо ткнул его в спину одной из своих нижних конечностей, словно ставя галочку в невидимом списке. [Задача выполнена. Объект доставлен в зону ожидания. Приемник идентифицирован. Ожидать дальнейших инструкций.] Ментальный фон стража стал почти расслабленным, лишенным предыдущего раздражения. Он отошел на пару шагов и застыл в неподвижной, наблюдающей позе у стены, став частью безликого интерьера.

Бен оказался зажатым между спиной существа, похожего на двухметровую прямоходящую ящерицу в потрепанной темно-фиолетовой мантии, и чем-то вроде персонального силового поля, внутри которого плавал большой аквариум с разумной, переливающейся всеми цветами радуги медузой. Медуза пульсировала мягким светом и издавала тихие, мелодичные булькающие звуки. Ящерица перед ним тяжело вздыхала, выпуская из ноздрей облачка пара с отчетливым запахом серы.

Очередь двигалась с мучительной, бюрократической медлительностью. Бен стоял, стараясь быть как можно незаметнее (что было сложно, учитывая его одежду и общее состояние), и одновременно лихорадочно пытался понять, что, черт возьми, здесь происходит. Его глючный переводчик снова ожил, но теперь он ловил не четкий сигнал от одного стража, а разноголосый хор мыслей, эмоций и ощущений от десятков существ, стоящих рядом. Это было похоже на попытку настроить старое радио в переполненном эфире – хаос обрывков фраз, страхов, надежд и просто фонового шума чужих сознаний.

[…опять эта биометрическая верификация… третий раз за стандартный цикл! Ненавижу этот сектор… вечно у них сбои в базе данных…] – Мысль ящерицы перед ним была окрашена в тона застарелого раздражения и вселенской усталости.

*[…холодно… течение слабое… где мои питательные соли? Когда уже домой, в теплые глубины Великого Океана К'Тан?] * – Меланхоличные, размытые, как акварель, ощущения от медузы в аквариуме за спиной.

Дальше по очереди он уловил вспышку острого, детского страха от маленького пушистого существа, похожего на лемура с антеннами, которое судорожно цеплялось за своего более крупного, флегматичного спутника. *[…они заберут меня? Они сказали, это просто проверка… но папа Зик тоже пошел на «проверку» и не вернулся…] *.

Рядом с ними возвышался высокий, невероятно тонкий гуманоид с кожей цвета полированного черного дерева. От него исходило такое ледяное спокойствие, что оно граничило с полной апатией. [Все предопределено великой спиралью энтропии. Этот виток подходит к концу. Сопротивление лишь увеличивает страдания. Принять неизбежное.].

Бен почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок. Он стоял в очереди «транзитных частиц», и мысли его соседей были полны страха, отчаяния, усталости или мрачного фатализма. Что это за место? «Первичная обработка» чего именно? Куда отправляли тех, кто благополучно проходил через эти сияющие окошки? И, что гораздо важнее, что случалось с теми, кто не проходил? Слово «аннигиляция», случайно подслушанное у стража, снова зазвенело в ушах набатом.

Он попытался силой воли отогнать панику, сосредоточившись на деталях, как привык делать при отладке сложного кода. Существа в очереди были самыми разными, но у многих был схожий вид – потрепанный, изможденный, затравленный. Некоторые несли с собой странные узлы, потертые контейнеры или клетки с мелкими питомцами. Другие были налегке, как и он сам. Что их объединяло? Почему они все здесь, в этом стерильном чистилище?

Инженерная часть его мозга выдвигала гипотезы: система пограничного контроля? Таможенный терминал галактического масштаба? Фильтрационный пункт для нелегальных мигрантов или беженцев? Но эмоциональная часть, усиленная эманациями окружающих, вопила: Беги! Это место опасно! Очень опасно!

Очередь медленно, неотвратимо ползла вперед. Бульканье медузы за спиной становилось все более прерывистым и тревожным. Ящерица перед ним что-то неразборчиво бормотала себе под нос на шипящем языке, нервно подергивая хвостом. Бен чувствовал, как его собственное сердце колотится все быстрее, транслируя его растущую тревогу всем вокруг через неисправный ментальный передатчик, который он не мог контролировать.