Живая сталь

– Мы не отсюда… – выдавил Игнат.

Нира обреченно положила голову ему на плечо.

18

Нира сидела в медицинском кресле. На ее запястьях были наручники, от которых тянулись электрические провода. Глаза Ниры были широко раскрыты, но все виделось ей словно в тумане.

Впереди маячила человеческая фигура – старик с седыми волосами. Незнакомец стоял к ней спиной, поэтому его лица не было видно. На нем был белый медицинский халат. Но вот он начал поворачиваться…

19

Нира открыла глаза и опять увидела перед собой лицо Игната.

– Нира! Проснись. Ты слышишь? – с тревогой в голосе говорил он.

Нира начала отползать к спинке кровати.

– Ну что за манера такая входить без стука? – недовольно высказалась она.

Игнат сел на край кровати, посмотрел на Ниру.

– Прости, но ты кричала. Я думал, что тебе плохо.

– Кричала?

– Наверное, что-то приснилось. Ты что-то вспомнила?

Нира попыталась сосредоточиться.

– Кажется, ничего… ничего определенного…

– Судя по всему, это то, что называют кошмаром.

Нира лишь пожала плечами.

– Собирайся. Нам пора ехать, – отрезал Игнат.

20

Обстановка в Министерстве была совсем непохожа на обстановку в министерстве. Здесь присутствовал, скорее, антураж некой секретной организации, которой заправляют очень могущественные люди. Мебель была дорогая и ультрасовременная, даже, можно сказать, футуристическая. А в дизайне интерьера главенствовали серые и черно-стальные тона.

Корнеев с мрачным задумчивым видом сидел за рабочим столом. Открылась дверь, и вошла Дарья. Высоко вскинув голову, она шла уверенной походкой, цокая каблучками. Подошла к столу, отодвинула стул, села. Корнеев словно бы не следил за всем этим, погрузившись в себя.

– Что происходит? – с вызовом спросила посетительница.

Корнеев все так же задумчиво смотрел перед собой. Наконец снизошел до Дарьи.

– Говорят, что государственное насилие имеет поразительное сходство с сексуальным, – произнес он.

У Дарьи буквально отвисла челюсть.

– Что? Я не понимаю, простите…

Корнеев встал, навис над Дарьей. Теперь она смотрела на него снизу вверх и уже не казалась такой независимой и уверенной в себе, как раньше.

Корнеев ухватил Дарью за локоть, выдернул со стула и притянул к себе. Дарья невольно вскрикнула. Корнеев впился в нее сверлящим взглядом.

– Законопослушным гражданином хочет быть каждый. Ну, по крайней мере, большинство… Но что если государство само является преступником? Тогда поневоле оборачивается преступлением и твое послушание. Такова цена конформизма, – проскрежетал он зубами.

– Зачем вы мне все это говорите? – Дарья сделалась вконец обескураженной.

– Чтобы ты поняла и не пускала потом розовые сопли. Ты меня слышишь? – жестко гаркнул он.

– Разве то, что мы делаем, это конформизм? – Дарья отчаянно пыталась сохранить спокойствие.

Корнеев внезапно оставил Дарью, пошел обратно, уселся на стул. Он словно бы забыл про испуганную девушку в своем кабинете.