Мёртвый герой

Вейрон подошёл ближе к платформе:

– Праискра – это древний энергетический источник, предшествовавший известной нам вселенной. Согласно исследованиям Апостола, она является первичной формой сознания, из которой произошли все разумные существа.

– Звучит как религиозная чушь, – я скептически прищурился. – Вы тут все в секту вступили?

– Это наука, а не религия, – возразил Ларсон. – Хронос обнаружил доказательства существования Праискры и её фрагментов, разбросанных по вселенной. Но считалось, что все они были собраны и… абсорбированы им во время Великой Войны.

– И всё же, – продолжил Вейрон, указывая на экран, – каким-то образом частица Праискры оказалась внутри вас, воскресив мёртвое тело и поддерживая его функционирование. Это… революционное открытие!

Я вспомнил зелёный шар, который нашёл меня на свалке и внедрил светящуюся точку в мою грудь. Очевидно, он был носителем этой «Праискры». Но об этом я решил промолчать.

– То есть, я ожил благодаря какой-то космической батарейке? – спросил я вместо этого.

– Вы не понимаете значения, – Ларсон покачал головой. – Праискра не просто источник энергии. Это источник самой жизни, сознания, разума. И тот факт, что она выбрала ваше тело в качестве носителя…

– Погодите, – перебил я. – «Выбрала»? Вы говорите об этой штуке как о чём-то разумном.

– Именно так, – кивнул Вейрон. – Праискра обладает своего рода сознанием. Не таким, как у нас, но определённо целенаправленным. И если она выбрала вас, значит, вы обладаете какими-то уникальными качествами.

– Или просто оказался ближайшим трупом, – я хмыкнул. – Всегда знал, что мне везёт как утопленнику.

Ларсон посмотрел на часы:

– Достаточно теорий. Нам нужно завершить сканирование и подготовить отчёт для Апостола. Он захочет лично изучить этот случай.

– А можно поподробнее об этом Апостоле? – поинтересовался я. – Раз уж меня собираются ему показывать, хотелось бы знать, что за тип.

– Апостол Нейрос – главный учёный Империи Хроноса и личный советник Императора, – с благоговением произнёс Вейрон. – Гений, который разработал технологию преобразования энергии Праискры. Благодаря ему Хронос обрёл силу, превосходящую обычное понимание.

– И дайте угадаю, – я усмехнулся. – Этот Фалос, то есть Нейрос, будет очень рад заполучить ещё один кусочек этой вашей Праискры? Тот, что во мне?

Учёные снова обменялись взглядами.

– Безусловно, – наконец ответил Ларсон. – Но не беспокойтесь об этом сейчас. Сначала нам нужно понять, как именно Праискра взаимодействует с вашим телом.

– Ага, конечно, – я закатил глаза. – А потом вы её аккуратно извлечёте, и я снова стану обычным мёртвым парнем. Прекрасный план.

Внезапно из-под моего плаща вылетел шар, застав всех врасплох. Он завис в воздухе, мерцая зелёным светом так ярко, что учёные отступили назад.

– Что это?! – воскликнул Вейрон, прикрывая глаза рукой.

– Транслятор! – в восторге воскликнул Ларсон. – Это транслятор Праискры! Я видел упоминания о них в древних текстах, но считал их мифом!

Шар подлетел к консоли управления и выпустил луч зелёного света, который соединился с системой. Экраны замерцали, данные начали стремительно меняться.

– Он взламывает нашу систему! – закричал один из младших учёных. – Блокируйте доступ!

Но было поздно. Шар уже получил контроль над лабораторным оборудованием. Фиксаторы, удерживающие меня, с щелчком открылись.

– Ну наконец-то, – я сел на платформе, разминая конечности. – Я уж думал, ты решил меня бросить, мячик.

Санитары активировали оружие, но шар создал вокруг нас своего рода энергетический барьер, отражающий их выстрелы.

– Тревога! – Ларсон бросился к коммуникационной панели. – Объявить код «Красный»! Праискра активна!

Я соскочил с платформы, схватив первое, что попалось под руку – какой-то медицинский инструмент, похожий на скальпель. Не лучшее оружие, но лучше, чем ничего.

– Знаете, док, – обратился я к Ларсону, – я очень ценю ваш научный энтузиазм, но, кажется, наша сессия заканчивается раньше, чем планировалось.

Один из Санитаров прорвался сквозь барьер и бросился на меня. Я встретил его точным ударом в шейное сочленение, используя свои боевые навыки. Металлический соединитель с хрустом треснул, и голова дроида повисла на проводах.

– Вот незадача, – я покачал головой. – Похоже, вашему мальчику требуется шейный корсет.

Шар тем временем продолжал загружать что-то в систему. На экранах мелькали схемы станции, коды доступа, информация о заключённых.

– Что он делает? – Вейрон в ужасе наблюдал за действиями шара.

– Понятия не имею, – честно ответил я, отбиваясь от второго Санитара. – Но готов поспорить, что это не входило в ваши планы на сегодня.

По лаборатории разнёсся сигнал тревоги, красные лампы замигали по периметру.

– Он открывает все камеры! – закричал один из младших учёных, глядя на данные. – Отделение X, блокировка снята!

– Нет! – Ларсон бросился к консоли, пытаясь отменить команды. – Только не отделение X! Там содержатся самые опасные…

Его прервал внезапный толчок – вся станция содрогнулась, словно от взрыва. Свет моргнул и погас на секунду, затем включилось аварийное освещение.

– Что за хрень? – я схватился за край платформы, чтобы не упасть.

Шар оторвался от консоли и подлетел ко мне, проецируя серию изображений: карта станции, мигающая точка в тюремном блоке, стрелка, указывающая направление.

– Ты хочешь, чтобы я отправился туда? – догадался я. – Что там?

Шар показал изображение гуманоидной фигуры с яркой зелёной точкой внутри – точно такой же, как у меня.

– Ещё один носитель Праискры? – я не поверил своим глазам. – Там, в тюрьме?

Подтверждающее мерцание.

– Чёрт возьми, – я повернулся к учёным, которые всё ещё находились в состоянии шока. – Похоже, вы, парни, упустили нечто важное в своих исследованиях. У вас под носом был ещё один… как вы это назвали? Носитель Праискры?

– Невозможно, – прошептал Ларсон. – Мы бы знали…

– Очевидно, нет, – я схватил униформу одного из младших учёных, который пытался сбежать. – Я одолжу это. Мой нынешний прикид слишком привлекает внимание.

Быстро натянув лабораторный халат поверх своих лохмотьев, я подхватил ID-карту учёного, висевшую у него на шее.

– Доктор Эван Рейли, – прочитал я. – Надеюсь, вы не обидитесь, если я ненадолго стану вами. Обещаю не испортить репутацию… слишком сильно.

– Вы не сможете выбраться, – Ларсон попытался сохранить хотя бы видимость контроля. – Станция переходит в режим изоляции при любой тревоге. Все шлюзы блокируются, корабли обездвиживаются.

– Не беспокойтесь о нас, док, – я натянул защитные очки, чтобы скрыть светящиеся глазницы. – У меня есть чувство, что мячик уже продумал этот момент.

Как по команде, шар выпустил последний луч в консоль, и на всех экранах появился обратный отсчёт: 30:00, 29:59, 29:58…

– Что это? – спросил я.

– Протокол самоуничтожения, – в ужасе прошептал Вейрон. – Он активировал защитный протокол станции!

– Ого, – я присвистнул. – А ты не шутишь, да, мячик? Полное уничтожение доказательств.

Шар мерцнул и направился к двери лаборатории, которая теперь была разблокирована. Я последовал за ним, обернувшись на пороге:

– Было приятно познакомиться, джентльмены. Советую найти способ покинуть эту научную утопию в ближайшие… – я глянул на экран, – двадцать девять минут.

Коридоры станции погрузились в хаос. Аварийное освещение придавало всему происходящему сюрреалистический оттенок. Учёные и технический персонал в панике бежали к спасательным шлюзам, сотрудники службы безопасности тщетно пытались восстановить порядок.

И среди всего этого беспорядка – я, полуразложившийся труп в лабораторном халате, с защитными очками и ID-картой доктора Рейли, крадущийся вслед за светящимся шаром к тюремному блоку.

– Надеюсь, у тебя действительно есть план, – пробормотал я шару, который уверенно вёл меня через лабиринт коридоров. – Потому что блядский получасовой таймер до взрыва – это немного экстремально даже для того, кто уже умер.

Шар проецировал миниатюрную карту станции, выделяя наш путь к отделению X. Нам нужно было пересечь научный комплекс, пройти через административный сектор и попасть в тюремный блок высшей категории безопасности.

– Ничего сложного, – я вздохнул. – Всего лишь прогулка через самую охраняемую часть станции во время эвакуации. Проще простого.

Поворот за поворотом, мы продвигались по станции, стараясь избегать основных маршрутов эвакуации. Пару раз приходилось прятаться от патрулей Санитаров, но большинство сотрудников были слишком заняты собственным спасением, чтобы обращать внимание на странного «доктора».

Когда мы приблизились к границе между научным и административным секторами, путь преградил контрольно-пропускной пункт с усиленной охраной. Три СК-Элиты стояли на посту, проверяя каждого проходящего.

– Чёрт, – я остановился за углом. – Через них не пройти. Даже с ID Рейли они сканируют биометрику.

Шар завис на месте, словно обдумывая ситуацию, затем указал на вентиляционную шахту над нашими головами.

– Серьёзно? – я скептически посмотрел на узкий проход. – Ты хочешь пойти по самому избитому маршруту побега из всех возможных?

Но выбора не было. Я подпрыгнул, уцепился за решётку вентиляции и с трудом втиснул своё тощее тело в шахту. Шар легко проскользнул следом, освещая путь зеленоватым светом.

– Если бы я не был ходячим трупом без большей части внутренних органов, – прошипел я, протискиваясь по узкому проходу, – я бы никогда сюда не влез. Наконец-то нашлось преимущество в том, чтобы быть наполовину скелетом.

Вентиляционная система оказалась запутанным лабиринтом, но шар, казалось, точно знал, куда двигаться. Мы миновали несколько развилок, всегда сворачивая в ту сторону, куда указывал мой светящийся проводник.

После нескольких минут ползания мы остановились над решёткой, сквозь которую виднелось просторное помещение с минимальной охраной – почти все уже эвакуировались.

– Где мы? – прошептал я, вглядываясь вниз.

Шар проецировал изображение: карта станции с мигающей точкой – мы были в самом центре административного сектора, в непосредственной близости от тюремного блока.

– Отлично, – я осторожно вытолкнул решётку и спрыгнул вниз, приземлившись с неприятным хрустом костей.

Огромный зал, заполненный рабочими станциями и голографическими дисплеями, был почти пуст, если не считать нескольких сотрудников, спешно собирающих личные вещи. Они даже не посмотрели в мою сторону, приняв за ещё одного эвакуирующегося учёного.

Я быстро пересёк помещение и подошёл к массивной двери с надписью «Тюремный сектор. Только для авторизованного персонала». Рядом с дверью находился сканер ID-карт и биометрический считыватель.

– Теперь что? – я повернулся к шару. – ID Рейли может не сработать для этого уровня доступа.

Шар подлетел к сканеру и выпустил луч зелёного света. Экран мигнул, высветив сообщение: «Доступ разрешён. Аварийный протокол активирован».

– Чертовски полезная способность, – одобрительно кивнул я, когда дверь с шипением открылась.

Тюремный сектор разительно отличался от научного и административного. Тёмные металлические коридоры с минимальным освещением, камеры с силовыми полями вместо решёток, автоматические турели под потолком. Но самым поразительным было то, что многие камеры были открыты, а их обитатели – отсутствовали.

– Они действительно сбежали, – пробормотал я, проходя мимо пустых камер. – Ты устроил настоящий бунт, мячик.

Шар ускорил движение, явно торопясь к цели. Мы миновали несколько контрольных пунктов, которые теперь были заброшены, и всё глубже проникали в тюремный сектор.

По пути я заметил, что не все заключённые сбежали. Некоторые остались в своих камерах, либо слишком ослабленные для побега, либо слишком опасные, чтобы рисковать свободой. В одной из камер я увидел существо, больше напоминающее жидкий металл, чем живой организм. В другой – гуманоида с множеством дополнительных конечностей, растущих из спины.

– Что за зверинец, – прошептал я. – Империя Хроноса явно коллекционирует всё необычное.

Наконец, шар остановился перед дверью с маркировкой «X-23». В отличие от остальных камер, эта была закрыта не силовым полем, а массивной металлической дверью с несколькими уровнями защиты.

– Здесь? – я посмотрел на шар.

Подтверждающее мерцание.

– Ну и как мы собираемся… – начал я, но не успел закончить.

Шар внезапно выпустил луч энергии такой интенсивности, что я был вынужден отступить. Зелёный свет буквально прожигал металл, создавая отверстие в центре двери.

– Вот это да, – я присвистнул. – Не знал, что ты способен на такое.

Когда отверстие стало достаточно большим, шар влетел внутрь. Я осторожно последовал за ним, протиснувшись через обожжённый металл.

Внутри камеры было темно, лишь слабый свет проникал через пробитую дверь да зеленоватое сияние шара освещало пространство. Сначала я не увидел никого, но затем заметил фигуру, скорчившуюся в углу.

Это была женщина, но такая, какой я не видел никогда прежде. Её кожа была покрыта светящимися зелёными узорами, образующими странные символы. Волосы, полностью белые, контрастировали с тёмной кожей. Но самым странным было то, что сквозь её тело словно просвечивала звёздная материя – как будто космос заключили в человеческую форму.

Она подняла голову, и я увидел её глаза – полностью зелёные, без зрачков, светящиеся той же энергией, что и мой шар.

– Кто… ты? – прошептала она голосом, который звучал одновременно близко и как будто издалека.

– Меня зовут Деррик, – ответил я, делая шаг вперёд. – Деррик Холт. А это, – я указал на шар, – мой странный светящийся друг, который, похоже, очень хотел тебя найти.

Шар подлетел к женщине и завис перед ней, пульсируя зелёным светом. Она протянула руку, и шар опустился на её ладонь, словно доверяя ей.

– Фрагмент, – произнесла она с нежностью. – Ты вернулся.

– Фрагмент? – повторил я. – Так ты знаешь, что это за штука?

Женщина посмотрела на меня, и я почувствовал, что она видит не только моё физическое тело, но и светящуюся точку внутри моей груди.

– Ты… носитель, – она пристально изучала меня. – Фрагмент выбрал тебя. Но ты мёртв…

– Технически, да, – я развёл руками. – Но, как видишь, это не мешает мне двигаться и говорить. А вот кто ты такая, хотелось бы знать?

– Меня зовут Аэлита, – она медленно поднялась на ноги. – Я – Хранитель Праискры, последняя из своего рода.

– Хранитель? – я нахмурился. – Те учёные говорили что-то о Праискре, но их объяснения больше походили на религиозный бред.

– Неудивительно, – Аэлита слабо улыбнулась. – Они не понимают природу Праискры. Для них это лишь источник энергии, который можно использовать. Но она гораздо большее… она сама сущность жизни.

Внезапно по станции прокатился ещё один толчок, сильнее предыдущего. Свет моргнул несколько раз.

– Извини, что прерываю лекцию по космической философии, – я посмотрел на таймер на своих часах, – но у нас осталось меньше пятнадцати минут до того, как эта станция превратится в фейерверк. Есть идеи, как отсюда выбраться?

Аэлита кивнула:

– Фрагмент привёл тебя не только ради меня. В центральном хранилище есть ещё один фрагмент Праискры. Мы должны забрать его, прежде чем покинуть станцию.

– Ещё один? – я закатил глаза. – Отлично! Давай устроим семейное воссоединение всех светящихся шариков вселенной прямо перед тем, как эта станция взорвётся. Прекрасный план!

– Без него мы не сможем противостоять Хроносу, – серьёзно сказала Аэлита. – А это наша цель, не так ли? Иначе зачем Фрагмент выбрал бы тебя?

Я взглянул на шар, который теперь висел между нами, словно ожидая решения.

– Ладно, – сдался я. – Где это чёртово хранилище и как нам туда попасть?

Аэлита подошла к двери:

– Следуй за мной. Я знаю эту станцию лучше, чем её создатели. Три года плена дают много времени для изучения.

Мы мчались по опустевшим коридорам станции, следуя за Аэлитой, которая двигалась с удивительной грацией для того, кто провёл годы в заключении. Шар парил между нами, иногда освещая путь, когда свет полностью отключался.