Необычный город

– Приятно познакомиться, – наконец ответила Ева, все ещё поражаясь семейному сходству.

– Д-да, приятно, – робко подтвердила Эмма. Она бросила взгляд на машину, будто прощаюсь с ней. Или надеялась сбежать в последний момент.

Каролина подошла к машине, поздоровалась с мамой Евы. В её голосе слышалась мягкость и какая-то внутренняя уверенность, в то время как голос Лидии обычно был наполнен тревогой и сарказмом.

Натали и Каролина перекинулись парой вежливый фраз. Сестра Лидии быстро сообщила о времени, когда девочек можно будет забрать и пообещала постоянно сопровождать их во время Инициации, чтобы никто не потерялся, не испугался и не попал в неприятности. Мама поблагодарила Каролину за тёплый прием, и спросила, будет ли завтра открыт их семейный магазинчик. С тех пор, как Ева стала дружить с Лидией, Наталия стала постоянным клиентом травяной лавки, которую держали родители Лидии.

Мама, похоже, осталась довольна беседой. Она ещё раз посмотрела на девочек, сказав "будьте умницами", и уехала. В глазах Эммы в этот момент потух последний огонёк надежды – она действительно осталась в квартале ведьм.

– У Лидии такие чудесные подруги, – вновь заговорила Каролина, ведя девочек к реке, где собрались другие ведьмы. Голос её был легкий и звонкий, словно колокольчик. – Не многие люди согласятся посетить квартал ведьм.

– Мы просто хотим поддержать Лидию, – проговорила Ева, стараясь выглядеть спокойно, в то время, как напряжение скапливалось между лопаток. Эмма предпочитала помалкивать и шла, смотря себе под ноги. Как будто боялась, что когда поднимет глаза, её тут же заколдуют. – И мы очень рады, что нам разрешили поприсутствовать.

Каролина кивнула, расслабленно улыбнувшись. Напряжение в теле Евы постепенно угасало, узел, стянутый в районе лопаток будто развязался. От Каролины веяло спокойствием, которое постепенно почувствовала Ева. И даже Эмма, которая все же смогла оторвать взгляд от песка, по которому девушки шли к набережной. Каролина напоминала фею, только без прозрачных крылышек. В то время как Лидия будто недавно вышля из тёмных мрачных подземелий. Такие похожие и одновременно разные сестры.

– Этот день действительно важен для Лидии, – продолжила Каролина, шагая слегка впереди девочек к набережной. Там, на фоне неспешно текущей реки, располагалось сердце праздника. Издалека открывался потрясающий вид. Тонкие деревья, увитые красными и синими лентами, служили ограничителем, за который гостям праздника заходить нельзя. Повсюду ходили ведьмы – кто в мантиях с треугольными капюшонами, кто в обычной одежде. У каждой ведьмы или ведьмака на щеке была нарисована полоска – красная или синяя. Выглядело это забавно, но ведьмы с гордостью носили свои отличительные знаки. Красный цвет – принадлежность к женским шабашам, синий – к мужским. Ева вспомнила, что где-то читала: магия у них отличается. Но чем именно, она не знала, в колове была пустота, как в коробке печенья, после того как её обнаружил Оззи.

Перед ними пробегали дети. Кто-то пускал мыльные пузыри, кто-то играл с ветровыми вертушками, кто-то играл в догонялки и визжал от восторга. Пару раз Ева замечала ведьм, которые проходили мимо со сладкой ватой. Все смеялись, разговаривали. Атмосфера праздника напоминала не магический ритуал, а ярмарку или праздник в честь Дня принятия – в этот день было положено начало Новому миру.

Чем дальше по набережной они продвигались, тем сильнее Ева расслаблялась. Запах трав, усливавийся с каждым шагом, окутывал все её тело, успокаивая. Но на Эмму, казалось, не действовало ничего. Она все сильнее съеживалась, как кошка под дождём и лавировала между людьми, чтобы ни к кому не прикасаться. Будто шла по минному полю.

Поступь Каролины была такой лёгкой и невесомой, что в темноте казалось, будто она парит над землей. Она улыбалась знакомым ведьмам и приветствовала их.

– In nocte nascuntur magi![] – воскликнула рядом низкая черноволосая женщина. Её тёмная мантия тёмная мантия почти не скрывала пышного телосложения женщины. А чёрные изорные глаза напоминали два уголька.

– Et luna nos benedicit.[] – ответила Каролина.

Девушки шли вперед. По пути Каролина объяснила, что фразы на незнакомом языке – это приветствия ведьм, которые перекочевали со времен Старого мира. Тогда ведьмы могли проводить свои шабаши лишь тайком, под покровом ночи.

Воздух все сильнее пах костром и травами. Ведьм на набережной становилось все больше и вскоре Эмме едва удавалось протискиваться между ними, чтобы случайно никого не затронуть.

– Вы много знаете об обряде Инициации? – спросила Каролина.

– Нет, – призналась Ева и посмотрела отблеск волн в тусклом свете луны и фонарей. Ей не нравилось признавать, что она чего-то не знает. Но Ева была слишком поглощена учеюой, соревнованиям и работой в ученическом комитете, что не было времени задуматься, как живут другие расы.

Ева уже втянулась в атмосферу праздника, смотря на улыбчивые лица ведьм, слушая их разговоры и выдыхая ароматы, окутывавшие набережную. Эмма тем временем вцепилась в руку Евы и ступала так осторожно, будто ходила по смертельно опасном лабиринту. Но Каролина, к счастью, деликатно делала вид, что этого не замечает.

– Не буду рассказывать про сам обряд, – сказала Каролина и загадочная улыбка заиграла на её губах. – Потому что никаких слов не хватит, чтобы описать то, что вы увидите.

Эмма незаметно сжала руку Евы. Та самая настороженность, которую она всегда испытывала рядом с представителями других рас, медленно превращалась в чистый страх. Но тем не менее она была здесь. Потому что не умела иначе. Быть рядом с Евой было чем-то вроде рефлекса для Эммы. Иногда это переходил все границы. Когда Ева только покрасила волосы в розовый, спустя три дня Эмма появилась с аккуратно розовой прядью. Наверняка, Эмма надеялась на всеобщее восхищение, но получила лишь пару ехидных комментариев от Лидии. Ведьму всегда раздражало стремление Эммы быть во всем похожей на Еву.

Каролина, тем временем, продолжала рассказ.

– Два раза в год – во время Белтейна и Самайна – все ведьминские шабаши собираются вместе для проведения Инициации, – продолжала Каролина. – Для каждой семнадцатилетней ведьмы или ведьмака – это большой шаг в будущее. Ведь во время Инициации каждый из них узнает, к какому шабашу принадлежит.

Внезапно Каролина повернула голову и гордо продемонстрировала девушкам красную полоску на своей щеке.

– Я принадлежу к женскому шабашу ясновидящих, – сказала она таким тоном, будто делилась паролем от своих социальных сетей.

– То есть ты можешь видеть будущее? – наконец подала голос Эмма. Она говорила чуть выше и чуть быстрее обычного, пытаясь подавить тревогу. Ева слегка улыбнулось, было приятно видеть, как подруга постепенно увлекается жизнью ведьм.

– Иногда, – Каролина пожала плечами. – Я не могу сделать это когда захочу сама. Никто из ясновидящих не может. Это не работает как поисковик, которому можно задать вопрос и тут же получить ответ. Просто иногда появляется странное ощущение или образы в голове. Иногда видения прямые, иногда их можно понять только когда событие уже случилось.

Ева с интересом посмотрела на Каролину. Ясновидение казалось ей самым захватывающим направлением в магии. Хотя, наверняка, тяжело жить, когда знаешь, что должно произойти, но никак не можешь этому помешать.

– Круто, – выдавила Эмма и поджала губы. Ева была почти уверена, что Эмма хотела спросить Каролину о своём будущем. Точнее о том, кто из школьных красавчиков станет её парой. А вместо этого узнала, что ясновидение – набор странных и неконтролируемым видений.

– Магия в женских и мужских шабашах отличается, – спокойно продолжала Каролина, не замечая, внутренней драмы Эммы. – Женские шабаши занимаются магией времени, целительством, друидизмом и ясновидением. В мужских шабашах распространена боевая стихийная магия, демонология, магия рун и некромантия. Ясновидение и некромантия, кстати, одни из самых редких видов магии.

Каролина вела подруг через плотную толпу. Людей было так много, что создавалась ощущение будто они попали в муравейник. На площадке для Инициации было светло, благодаря редким фонаря и факелам, воткнутым в землю. Плотные оранжевые языки пламени покачивались на ветру, будто исполняли ритуальный танец. В центре площадки полыхали два костра. Они были массивными, с человеческий рост. Искорки, вырывавшиеся из огня, устремлялись ввысь, будто хотели стать звездами на ночном небе. Треск поленьев, жар, который касался лица, плеск волн – все казалось таким сказочные и в то же время настоящим. Люди шептались, вставали на цыпочки, улыбались.

Эмма сильнее прижалась к Еве. Ева же, напротив, вытянулась, чтобы лучше видеть происходящее, и вздохнула запах трав, дыма и жженого саха от ведьмы со сладкой ватой, стоявшей рядом.

Вдруг свет на набережной начал гаснуть. Факелы, словно по безмолвной команде, притихли. Их пламя стало слабым, едва заметным. Гул голосов стих, словно кто-то накрыл толпу огромным звукоизолирующим поролоном.

– Сейчас начнется, – прошептала Каролина. Её глаза блестели, а голос был таким тихим, что его было едва слышно, несмотря на тишину.

Из темноты появились две фигуры. Они ступали мягко, бесшумно, но с достоинством, от которого Еве захотелось вытянуться по струнке. В их одежде было что-то величественное и пугающее: бархатная красная мантия у женщины и синяя у мужчины. Подолы их мантий волочились по земле, как шлейф на платье у невесты.

– Это Верховная Мать и Верховный Отец, – снова зашептала Каролина с благоговейным придыханием. – Они руководят женскими и мужскими шабашами.

Их мантии колыхались от движения, как паруса древних кораблей. Они не смотрели ни на кого, но их присутствие ощущалось сильнее, чем жар от костров. Седые, как серебряный свет луны, волосы Верховной Матери рассыпались по плечам. Создавалась ощущение, что она королева из сказок, которые в детстве читала Ева. На правой щеке Верховного Отца Ева заметила толстый красный шрам в форме полумесяца. Но даже это не испортило его красивое, будто сделанное по "божественной пропорции", но строгое лицо. Светлые волосы мужчины были зачесаны назад, а цепкий взгляд был прикован к кострам.

Следом вышло шестеро фигур в белых мантиях. Ева сразу же заметила знакомые лица – все они были её одногодками. И с некоторыми из ведьм у Евы были общие уроки. Лидия была среди них. Та стояла среди подростков спокойная, почти отрешенная. В её лице не было ни страха, ни радости. Как будто она нацепила на себя маску, как актеры в Античности.

Подростки в белых мантиях выстроились в одну линию позади костров, повернувшись лицом ко всем, кто собрался на набережной. Верховная Мать и Верховный Отец подняли руки к небу. Земля под ногами завибрировала, едва уловимо, как мурлычащая кошка. Ветер пронесся по набережной с силой, водхватывая волосы и подолы мантий. Из реки внезапно поднялись два водяных стоба, они закружились, переплетаясь, как нити ДНК. Костры вспыхнули с новой силой, казалось, языки пламени стремятся лизнуть небо.

Еве захотелось хлопать в ладоши, но она подавилась это желание. Она будто оказалась в цирке или театре, где выступление было продумано до мелочей. Эмма стояла рядом с вытаращеными глазами. Происходящее её настолько поразило, что она перестала цепляться за руку Евы.

– Это благословение стихий для проведения ритуала, – шепнула Каролина, будто спортивный комментатор объясняет зрителям, что сейчас произошло. – Без него нельзя начать обряд Инициации.

Две молнии – настоящие, быстрые, яркие, – с грохотом и вспышкой ударили прямо в костры. Ева вздрогнула, прижав кулаки к груди. Эмма оцепенела, часто моргая, не веря в происходящее.

Пламя костров сменило цвет. Один стал алым, другой насыщенно-синим. В толпе пронесся восторенный ропот, хлопки и даже свист.

– Благословение получено, – улыбнулась Каролина. – Сейчас все начнется.

Парень в белой мантии – Давид Хилл, с которым Ева вместе ходила на историю – первым отделился от шеренги. Он был высоким и худощавым настолько, что даже мантия этого не скрывала. На его русых волосах и спокойном лице плясали цветные блики огней.

Давид вышел вперёд, встал между кострами и вытянул руки по сторонам. Толпа замерла, чтобы не мешать моменту. Ева задержала дыхание и не отрывала взгляд от Давида. Вскоре из красного костра к ладони Давида потянулись языки пламени. Ева испугалась, что парень получит ожог. Но языки пламени, словно ленты, обвили руку Давида, не причиняя ему боли, а затем вернулись в костер.

Ева выдохнула. Распределение произошло. Парень повернулся и встал рядом с Верховной Матерью.

Подростки в белоснежные мантиях по очереди подходили к кострам. Происходящее все больше напоминало завораживающее представление, театральную постановку на фоне мерцающей реки. Ева не могла отвести глаз. Каждое движение ведьм, завораживало ее, как маятник гипнотизера. И в какой-то момент Ева так увлеклась, что совсем забыла, зачем по-настоящему она пришла на обряд Инициации. Пока к кострам не шагнула Лидия.

Подруга шла спокойно. Её лицо казалось каменной маской, на котором не было ни тени волнения. Но Ева знала Лидию давно и чувствовала, что внутри подруги бушует буря из страхов и сомнений. Лидия вытянула руки к кострам. Набережная погрузилась в невыносимую тишину. Несколько мучительно длинных секунд ничего не происходило, как будто время остановилось. Потом из синего пламени отделились тонкие языки и потянулись к руке Лидии. А затем, также как и несколько раз до этого, вернулись в костер.

И в этот момент – Ева даже сомневалась, что действительно это произошло – уголки губ Лидии дрогнули. Мелькнула легкая, едва заметная улыбка.

Каролина светилась как дискошар. Она показала Лидии пальцами знак сердца, не заботясь, что кто-то увидит. Лидия бросила на неё короткий взгляд, развернулась и встала рядом с Верховным Отцом.

В конце Инициации Верховная Мать и Верховный отец произнесли:

– In nocte nascuntur magi!

И толпа единогласно ответила:

– Et luna nos benedicit.

После ритуала Лидия подошла к подругам.

– Поздравляю, – Каролина бросилась обнимать сестру. – Ты теперь уже взрослая, крошка Ли-Ли.

– Спасибо, – буркнула Лидия и с удивительной ловкость вывернулась из объятий. – И не смей меня так называть.

Затем Лидия посмотрела на подруг и добавила:

– Если кто-то ещё попытается меня обнять, я рассержусь.

– Во-о-он там, – Каролина указала пальцем вдаль – идут родители. Они-то тебя затискают.

Лидия выглядела так, словно её молотком по голове ударили. Она оглядела толпу и заметила вдалеке две фигуры, которые двигались в её сторону.

– Спасибо, что пришли, – поблагодарила подруг Лидия. – Но мне пора идти.

Каролина глянула на экран телефона.

– Да, девочкам тоже пора. Мама Евы, наверное, уже на парковке.

Уходя, Лидия обернулась, ещё раз помахала подругам и двинулась сквозь толпу к родителям. Каролина тоже не задержалась на набережной. Вместе они пошли к парковке у бара.

– Сейчас Лидию ждет распределение в шабаш, – объясняла по дороге Каролина. – Ей ещё предстоит узнать, какой вид магии у неё преобладает.

Ева кивала, стараясь вспомнить то, о чем рассказывала Каролина перед обрядом Инициации.Но в голове уже все перепуталось.

– У каждого вида магии свой шабаш, – продолжала Каролина. – Им управляет Мать или Отец. А они, в свою очередь, подчиняются Верховным. Сейчас как раз они, все вместе, будут проводить испытания для новых ведьм. Это не торжественно, туда все не зовут.

– А как выглядит испытание? – спросила Эмма. – Вы типа через костры прыгаете, предметы притягиваете?

Каролина усмехнулась, но ничего не ответила.

– А что делают остальные ведьмы после Инициации? – спросила Ева. После увиденного, она не верила, что все просто разойдутся по домам.

– Сегодня ведьмы отмечают один из наших крупнейших праздников – Белтейн, праздник начала лета, – сказала Каролина. – До лета ещё месяц. Но это традиция. В этот день ведьмы отправляются жечь ритуальные костры, чтобы задобрить духов природы.

На парковке уже ждала машина. Мама моргнула фарами, приветствую девочек. А затем вышла из машины.

– Спасибо, Каролина, – сказала она, тепло улыбаясь. – Что присмотрела за девочками.

Каролина кивнула и пошла обратно, растворяюсь в темноте.

Когда машина тронулась, и мягкий свет фар порезал темноту, освещая дорогу, мама взглянула в зеркало заднего вида и сказала:

– Ну, рассказывайте. Мне не терпится узнать, как это было.

Ева и Эмма наперебой сообщили Натальи то, что увидели. Натали все также спокойно вела машину:

– Когда я была на Инициации, то тоже жутко испугалась, когда молнии ударили в костры, – сказала мама.

– Подожди… Ты была на Инициации? – Ева наклонилась так, чтобы оказаться между передних сидений. – Когда?

– Это было очень давно, – тихо сказала мама.

– Но почему ты нам не рассказала, что там будет? – не унималась Ева. – Мы так нервничали перед Инициацией.

Натали улыбнулась и легкая грусть тут же исчезла с ее лица.

– Я просто не хотела, чтобы мой рассказ как-то на вас повлиял. Инициацию лучше один раз увидеть, чем сто раз про неё услышать.

Ева откинулась на сиденье. Мама была права. Всех слов в мире не хватит, чтобы описать то, что происходило на Инициации.

Дома было тихо. Папа и Оззи отправились спать ещё час назад. Ева не видела этого сама, но знала, что её семья редко нарушает устоявшийся режим. Даже Ева, пусть и была подростком, которые любят ночную жизнь, редко позволяла себе засидеться до поздна. Мама шелкнула выключателем и комнату наполнились ярким светом. Ева, глаза которой уже привыкли к темноте, прищурилась. Дома пахло… домом. Никакого дыма от костра или трав. Только едва уловимый запах моющего средства для посуды, кофе и запеченой рыбы. Мама её готовит в духовке, полностью засыпая солью.

Мама поставила чайник на плиту.

– Я знаю, как тяжело успокоиться, после Инициации. Когда я посетила обряд, то не могла уснуть всю ночь , – сказала мама и взяла из шкафчика банку с чаем, которую купила в магазинчик у родителей Лидии. – Вот это поможет.

Мама насыпала ложку сухих листьев в кружку. Ева сразу уловила резкий запах лаванды и ромашки. Мама была одной из немногих людей, кто отваживался что-то покупать в лавках в квартале ведьм. В основном, все с опаской поглядывали на разные баночки и травы. Правда, к ведьмам-целителям, которые по большей части работали врачами или медсестрами относились с уважением. Люди верили, что магические мази и другие лекарства, которые продаются в аптеках, прошли сертификация и поэтому безопасны.

Чайник закипел. Противный свист резанул слух Евы, которая за время Инициации привыкла к легким и приятным звукам. Мама налила воду в чашку и поставила её перед Евой, а сама села напротив. Она выглядела уставшей, несколько раз зевнула и зажмурила глаза, чтобы отогнать сон.

– Мам, ты дружила с ведьмой? – решила спросить Ева. Она всегда думала, что знает о маме все. Но сегодня она её удивила.

– Да, – с лёгкой полуулыбкой ответила мама и отвела взгляд. – Когда училась в школе.

– Круто, – сказала Ева и продула на чай. – А у тебя были… Ну… Ещё друзья?

Сегодня Ева сделала для себя открытие. Она привыкла видеть маму, которая все свободное время уделяет семье. И это казалось таким естественным, что Ева никогда не задумывалась о том, что у мамы могли быть друзья.

Мама снова улыбнулась.

– Конечно были. Мы себя считали небольшой бандой, – мама склонил голову набок. – Мечтали, как когда-нибудь изменим мир.

Мама замолчала, отрешенно смотря перед собой.

– И что было дальше? – спросила Ева. Это было так в духе мамы – всегда хотеть делать мир лучше.

Мама вздрогнула.

– Мы больше не общаемся, – сказала она. – Пей чай, Ева, тебе нужно выспаться перед школой.

Ева хотела узнать, что же такое произошло с друзьями мамы. Почему они больше не общаются. Невольно, она примерила ситуацию мамы на себя. И поняла, что не представляет своей жизни без Лидии и Эммы. А значит, она постарается сохранить их дружбу на всю жизнь.

Глава 3

Утром Ева не обнаружила родителей дома. Записка на холодильнике, заботливо написанная маминой рукой, гласила, что сегодня девушке вместе с Оззи придется ехать в школу на автобусе.

Ева чувствовала, что в городе что-то произошло. Ведь ее отец работал в полицейском департаменте, а мама в администрации мэра города. И раз уж они обо рано уехали на работу, значит, это неспроста. Однако, звонить родителям она не стала, чтобы не отвлекать от работы. Ева приготовила две порции хлопьев с молоком для себя и Оззи.

Циклоп, взглянув на еду, по-детски сморщился:

– Я хочу блинчики с джемом, – сказал он и отодвинул от себя тарелку.

– У нас нет времени на блинчики, – постаралась как можно ласковее сказать Ева. Она знала, что, если Оззи проснулся в плохом настроении, то лучше с ним обращаться именно так, иначе он начнет истерить. – Ешь хлопья, а после школы я куплю тебе шоколадку.

Циклопа удовлетворил ответ сестры. Шоколад он любил точно также, как и маленькие дети. А потому с тарелкой хлопьев Оззи разделался за несколько минут.

Ева же с ужасом осознала, что сегодня ей придется сопровождать циклопа в автобусе, на виду у других ребят. Которые, в отличие от ее семьи, не отличаются особой любовью или жалостью к циклопам. Ева настолько отчаялась, что почти набрала номер Эммы. Однако, девушка вовремя поняла, что ни сама подруга, ни ее родители, не обрадуются тому, что придется подвозить Оззи в школу.

Перед выходом из дома, Ева проверила рюкзак Оззи, также, как это обычно делает ее мама. А затем девочка проинструктировала циклопа:

– Будешь идти слегка позади меня, хорошо? – Ева погладила названного брата по плечу, стараясь говорить все также ласково. – И в автобусе займешь любое свободное место спереди, а я сяду сзади. Хорошо?

– Но я хочу, чтобы мы ехали вместе, – Оззи обиженно поджал губы.

– Мы и будем ехать вместе. Но тебя укачивает на задних сиденьях, а меня на передних. Поэтому мы не можем сидеть вместе, – соврала Ева. И циклопа этот ответ удовлетворил.

Дорога к остановке была недолгой. Каждому кварталу было выделено несколько школьных автобусов, чтобы точно поместились все ученики. Но многие предпочитали, чтобы их подвозили родители. А потому автобус, остановившийся перед Евой, был наполовину пуст.

Поездка прошла спокойно, как девочка и рассчитывала. С заднего сиденья она наблюдала за Оззи, который совсем как маленький ребенок, внимательно наблюдал за дорогой.

Выйдя из автобуса, Ева, как обычно предупредила циклопа, что он должен идти в класс один. Каждый раз, глядя на отдаляющуюся фигуру Оззи, Ева чувствовала укол вины за то, что не исполняет свои обязанности. Но по-другому девочка не могла. В старшей школе всегда нужно следить за тем, что делаешь. И привязанность к циклопу идет явно не на пользу репутации.

Но Ева успокаивала себя тем, что она не бросает Оззи в школе. Девочка часто проходила мимо его класса, чтобы удостовериться, что циклопа никто не обижает. И по утрам она всегда следила за тем, чтобы Оззи благополучно попал в кабинет. Пусть и издалека.

Но сегодня Еву отвлекло странное поведение школьников во дворе. Многие собрались в компании и полушепотом что-то обсуждали, оглядываясь по сторонам и показывая друг другу что-то на экранах телефонов.

«Говорят, у полиции уже есть подозреваемые». «Так им и нужно». «Страшно представить, откуда взялось столько крови».

Эти и другие фразы, которые смогла услышать Ева, были явно вырваны из контекста. Но желудок девочки будто завязался в узел, от ощущения тревоги. Ведь это означало, что в городе действительно что-то произошло.

– Ты уже видела, что произошло? – встревоженно спросила Эмма, встретив Еву внутри школы, где всё также было неспокойно.

– Н-нет, – слегка запнулась Ева от неожиданности.

– Вчера ночью разгромили часть квартала ведьм, – проговорила Эмма и положила в руку Евы свой телефон: – Посмотри.

Девушка перевела взгляд на статью, которую разместили на одном из информационных порталов города. «Реки крови и горы стекла. Кому все это нужно?» – Ева быстро прочла название статьи и не поверила своим глазам. Вся статья была пронизана ужасами, которые описывали то, что произошло ночью в квартале ведьм. Но мозг Евы будто отказывался воспринимать эту информацию, особенно, когда ей на глаза попались фотографии. Они были не очень хорошего качества, сделаны явно на скорую руку. Но даже так было видно, что часть квартала ведьм была залита кровью, стекла в витринах магазинчиков и домах были разбиты, скамейки и мусорные баки сломаны. На улицах царил полнейший хаос.

– Ужас, правда? – спросила Эмма, когда Ева вернула телефон.

– Да, – ответила девушка. – Кто-нибудь видел, как все произошло? Почему этот погром не остановили?