Социальные сети: Бэкенд

Вадим Носоленко

Социальные сети: Бэкенд

Название: Социальные сети: Бэкенд

Глава 1

Никто из нас не ожидал, что произойдет такой мощный выброс таинственной космической радиации. Где-то в глубинах космоса, словно переполненный чайник на раскаленной плите, взорвалась нейтронная звезда и, расплескав свою энергию по космосу как бутылку лимонада, смогла донести свой шлейф и до наших границ. Астрофизики только разводили руками – никогда прежде подобного не фиксировали. Никто не знал, что это за энергия и как она воздействует на наши приборы, но вся техника в миг погорела, все компьютеры, телефоны – всё вырубило к чертям собачьим. Плазменные панели, квантовые процессоры, сверхпроводники – всё превратилось в бесполезный металлолом за считанные секунды. Всплеск энергии бил короткими импульсами, и по прогнозу ученых такие импульсы будут атаковать нашу матушку Землю не один десяток лет с постоянным понижением, как назойливый телемаркетолог с угасающим энтузиазмом, но непоколебимой настойчивостью.

По сути, мы оказались запертыми и отрезанными от высокотехнологичных цифровых сетей, кремниевых микросхем и плат, будто Робинзон Крузо на необитаемом острове, только без пятницы и кокосов. Вместо лазерных проекторов – керосиновые лампы, вместо нейросетей – счёты и логарифмические линейки. Многим компаниям пришлось адаптироваться к новым условиям и создавать свои альтернативные компьютеры, используя старинные допотопные технологии.

Например, инженеры компании «ЛампБи» начали конструировать вычислительные машины на основе электронных ламп, как в 1950-х годах. Массивные металлические шкафы, наполненные мерцающими стеклянными колбами с тусклым оранжевым светом, заполнили офисные здания, превращая их в причудливые соборы из иной эпохи. Эти ламповые компьютеры занимали целые залы, грелись как печки и постоянно перегорали, но зато они могли работать даже при мощных выбросах космической радиации. Правда, скорость работы была такой, что пока выводилось «Здравствуйте», оператор успевал состариться лет на десять и уйти в декрет. В буквальном смысле, программисты седели на глазах, ожидая компиляции простейшего кода. Из-за жесткой политики компании «ЛампБи», весь мир вынужден был перейти на устаревшие ламповые технологии. Казалось, что мы вернулись в каменный век, только вместо дубинок у нас были лампы.

Конечно, мы скучали по удобству и скорости прежних цифровых устройств. Ещё вчера мир лежал на ладони – молниеносная связь с любой точкой планеты, бесконечные развлечения, информационные потоки, захлёстывающие сознание. А сегодня – скрипучие механизмы и раскалённые докрасна громоздкие устройства, требующие бесконечного внимания и ухода. Но необходимость заставила нас адаптироваться и искать новые решения. Человечество проявило удивительную изобретательность в этих экстремальных условиях. Мы поняли, что нельзя полагаться только на хрупкие микросхемы, нужно развивать и другие технологии, устойчивые к радиационным бурям, а не только сидеть сложа руки. Это был тяжелый урок, но он закалил нас и открыл новые горизонты для человеческой мысли…

Сегодня мне предстояло выйти на новую работу в Секретный отдел социальных сетей, да-да, именно туда я и попал после долгих скитаний в поисках работы. Я до сих пор не мог поверить своему счастью – получить такую должность в наши дни было всё равно что выиграть в лотерею, когда десять тысяч претендентов охотятся за единственным билетом. Этот отдел стал для меня спасительной соломинкой после того, как землю атаковали сгустки космической материи, и мы вынуждены были забыть о компьютерах и вернуться к старым добрым технологиям прошлого века.

Я пробовал устроиться во многие места – разнорабочим на ламповый завод, оператором механической бухгалтерской машины, даже пытался стать курьером и развозить сообщения на велосипеде. Мой послужной список за последние месяцы напоминал хаотические метания испуганной мыши по лабиринту – любая щель казалась спасением. Но зарплаты были мизерные, а условия – ужасные. Работодатели пользовались отчаянием людей, предлагая двенадцатичасовые смены за еду и возможность погреться у обогревателя. А тут вдруг такой шанс – Секретный отдел социальных сетей! Конечно, после того как вся цифровая инфраструктура рухнула, социальные сети уже не те, что раньше. Теперь это было похоже на какую-то странную пародию – обычная переписка и обмен фотографиями через почтовые отделения. Но я был рад любой работе с живым общением.

Чтобы попасть в этот закрытый отдел, мне пришлось пройти такую проверку, что проще было бы поступить в ФБР. Меня буквально вывернули наизнанку – проверили по всем базам, еще оставшимся на бумаге, изучили мою родословную вплоть до прабабушки, заставили сдать анализы и пройти 5 часов собеседования. Семь различных чиновников в потёртых, но идеально отглаженных костюмах с одинаковыми безжизненными глазами требовали от меня одних и тех же ответов, словно проверяя, не собьюсь ли я с заученной легенды. Казалось, они выудят из меня всю подноготную моей жизни вплоть до того, сколько раз я в детстве отбирал пончики у соседнего парнишки, страдающего последней стадией ожирения.

Наконец, после многочисленных собеседований я уж было подумал, что меня просто разводят, передавая друг другу мою анкету. Моё досье успело облететь, кажется, все кабинеты их бюрократического лабиринта, становясь всё толще от бесконечных пометок и комментариев красными чернилами. Может, это был какой-то посвятительный ритуал для новичков? Но мне слишком нужна была эта работа, чтобы сдаваться. После того, как весь мир рухнул из-за космического апокалипсиса, найти хоть какую-то нормальную работу в нашем городе было почти невозможно.

Поэтому я продолжал рассылать свои «цифровые» резюме, то есть обычные записки, по всем знакомым, а также развешивать их на досках объявлений возле домов. Я стал настоящим экспертом по изготовлению самодельных объявлений – каждое утро вооружался карандашом и линейкой, выводя аккуратные буквы на пожелтевшей бумаге. И вот, кажется, мои мучения увенчались успехом – сегодня я выхожу в свой первый рабочий день! Надеюсь, это не очередной тест на прочность, а настоящая работа моей мечты!

Мне позвонили ближе к обеду. Я откинул трескучее одеяло и подошел к старому потертому настенному телефону на проводах. Его потрескавшийся бакелитовый корпус вызывал странную ностальгию по временам, которые я никогда не застал. Теперь большая часть людей использовала такие древние допотопные штуки вместо смартфонов – кто не мог себе позволить ламповый мобильный телефон.

– Крюгер, здравствуйте! В общем, мы рассмотрели вашу заявку в нашу компанию «FriendConnect» и готовы…

– Нет, нет, нет! Я больше не выдержу еще одного собеседования, хватит уже с меня! – перебил я собеседника, чуть не свалившись от неожиданности. Трубка в моей руке задрожала, как живая, словно передавая изумление человека на другом конце провода. Голос на том конце провода застыл…

– Эммм, вы не так все поняли. Мы вас берем на работу! Сможете сегодня подъехать в центральный офис?

Я онемел… Время словно остановилось, а воздух в комнате сгустился до состояния желе. Меня взяли? Да быть того не может! Я ущипнул себя за руку, чтобы убедиться, что не сплю. Ай! Чёрт, это не сон.

– Ммм… да… Во сколько? – еле выдавил я сквозь пересохшее от волнения горло.

– Мы вас ждем в три часа. Пожалуйста, не опаздывайте, у нас этого не любят…

– Хорошо, я понял…

Я положил трубку, стоя в тишине… Взяли! Меня взяли! Сердце колотилось как сумасшедшее, гоняя кровь по венам с такой скоростью, что у меня закружилась голова. В голове крутилась целая кипа вопросов, но все это уже не имело значения. Меня взяли на работу! Я стоял, широко улыбаясь и не веря своему счастью. Наконец-то мои мечты сбываются! Я буду работать в легендарной компании «FriendConnect», в самом секретном отделе! Это лучшее, что могло со мной случиться после всего пережитого.

Я тут же принялся собираться, чтобы успеть в офис к назначенному времени. Как ураган, я носился по комнате, выдёргивая из шкафа свой единственный приличный костюм, судорожно пытаясь вспомнить, куда я положил начищенные до блеска ботинки. К сожалению, машины времени у меня не было…

В душе царил восторг и предвкушение. Я готов был приступить к новой работе и доказать, на что способен. Пусть это будет непросто, ведь придется осваивать архаичные технологии в стиле печатных машинок и голубей-почтальонов. Но я не сомневался – моя мечта сбылась, и теперь меня ждет интересное и важное дело. А главное – зарплата, на которую я наконец-то смогу купить новые носки!

Выскочив на улицу, я, едва застегнув штаны и наспех натянув рубашку с пиджаком и галстуком – тугим узлом, который лишь отдалённо напоминал «Виндзор», буквально вывалился из своей обшарпанной квартиры, на ходу впрыгивая в ботинки. Мой дедовский велик с покореженными педалями и проржавевшей рамой жалобно скрипнул, когда я на него запрыгнул. Я едва удержал равновесие – эта развалюха явно не была рассчитана на мои забеги.

Пришлось крутить педали изо всех сил, чтобы тронуть эту тяжеленую конструкцию с места. Мои икры горели огнём, лёгкие работали как прохудившиеся кузнечные меха. Колеса жалобно скрежетали, норовя застрять в каждой канаве. Я пыхтел как паровоз, взбираясь на крутой холм. Пот заливал глаза, скатывался по спине под рубашкой, портя мой идеально выглаженный вчера костюм. Казалось, этот велик вот-вот рассыплется на части прямо подо мной.

Наконец я добрался до места назначения, весь взмокший и запыхавшийся. Моё лицо приобрело цвет спелого помидора, а торчащие волосы напоминали гнездо растрёпанной вороны. Передо мной высилось здание компании «FriendConnect». Это громадное сооружение напоминало древнюю крепость, с его мрачными стенами из темного стекла. Оно словно зависло между эпохами – архитектура начала двадцать первого века, но с отчётливыми следами постапокалиптической модернизации. На самом верху красовалась огромная спутниковая тарелка, будто инопланетный корабль приземлился на крыше.

Я с трепетом смотрел на эту грозную крепость знаний и технологий. Внутри что-то сжалось от волнения и предвкушения. Где-то там, за стеклянными стенами, хранились ответы на все вопросы, возникшие после космической катастрофы. И теперь я стану частью этого мира… если, конечно, допру до входа живым на своем покореженном велике.

– А вот и вы! Рад вас видеть в добром здравии! – донесся до меня знакомый голос, с которым я уже имел удовольствие пообщаться сегодня утром по телефону.

Ко мне спешил усатый мужчина небольшого роста с пышной рыжей, как у лисицы, бородкой. На нём был удивительно опрятный серый костюм, который, казалось, пережил апокалипсис гораздо лучше, чем большинство людей.

– Карл, рад приветствовать вас лично! – он протянул свою влажную ладонь для рукопожатия. Я ответил на приветствие, стараясь скрыть своё отвращение – ощущения были такие, словно я сжимал склизкую лягушку.

Мужчина достал из нагрудного кармана мятый платок и вытер им свои руки, оставив на ткани подозрительные разводы.

– Прошу за мной, уважаемый! – сказал Карл, приглашая меня легким поклоном проследовать за ним внутрь здания. Его спина выпрямилась, придавая походке почти военную чёткость, в которой угадывалась многолетняя привычка соблюдать протокол.

Через минуту мы подошли к пункту контроля безопасности, где нас встретил угрюмый охранник с дубинкой. Его массивная челюсть, казалось, была создана природой специально для того, чтобы внушать трепет посетителям.

– Вам нужно заполнить вот эти документы и пройти небольшое тестирование из 50 вопросов, – буркнул он, суя мне стопку бумаг толщиной с кирпич.

– Но мы же можем опоздать! – удивился я с нотками паники в голосе.

– Не беспокойтесь, я заранее перенёс время встречи, чтобы учесть оформление, – успокоил меня Карл.

Я с трудом сдерживал раздражение, глядя на абсурдные вопросы в анкете, которую мне протянул Карл. Моя рука уже заранее ныла от предстоящего писательского марафона. Но ради получения этой работы пришлось стиснуть зубы и приняться за заполнение странного опросника.

«Возраст вашей собаки?» – с недоумением прочитал я первый вопрос.

– Простите, но у меня нет собаки, – осторожно заметил я. – Что здесь следует указать?

– Пишите «до года», – бесстрастно ответил Карл, поглаживая свою густую бороду с видом человека, привыкшего к нелогичным вопросам.

– Но как же так? Я ведь только что сказал, что собаки у меня нет, откуда я возьму её возраст? – искренне удивился я.

– Неважно, пишите, что вам говорят, – строго сказал Карл, и кончики его рыжих усов дрогнули как антенны насторожившегося насекомого.

Я исподлобья взглянул на своего провожатого, но выбора не было – пришлось изобразить возраст несуществующей собаки.

Так продолжалось с каждым вопросом. Карл заставлял меня отвечать полную чушь – описывать хобби, которых у меня нет, выбирать любимый цвет из пяти нелепых вариантов и даже указывать свою «гендерную принадлежность».

Когда я дошел до предпоследнего вопроса, то в изумлении зачитал его вслух: «Ваша гендерная предрасположенность?»

Я поднял глаза на Карла с видом человека, утратившего последние крохи терпения.

– Извините, но это слишком очевидный вопрос, – ответил я.

Усатый провожатый развёл руками и улыбнулся:

– Ничего страшного, просто укажите кратко, как считаете нужным.

Мне очень хотелось ответить ему какой-нибудь колкостью, но я просто черканул слово «мужчина» и поспешил закончить эту абсурдную анкету…

Спустя полчаса изнурительного заполнения бесконечных анкет и тестов мои пальцы уже сводило судорогой. Перед глазами плыли строчки и квадратики для галочек, а в голове звенела какофония бессмысленных вопросов.

– Отлично, теперь заполните вот эти формы безопасности и стандартный психологический тест, – бодро сказал Карл, суя мне очередную стопку бумаг толщиной с телефонный справочник.

Я опустил руки и в ужасе вытаращил глаза.

– Что, еще больше формуляров? Разве мало того, что я уже заполнил? Что вам еще нужно? Анализ крови? Отпечатки пальцев? Образец ДНК?

– Не волнуйтесь, осталось совсем чуть-чуть, – успокоил меня Карл. – Всего пара листков на проверку правомерности ваших ответов, и мы сможем пройти дальше.

– Правомерности чего? – я был в полном недоумении и уже начинал подозревать, что попал в какое-то секретное подразделение КГБ, а не в компанию социальных сетей.

– Ну, мы ведь не можем допустить, чтобы вы писали что-то противозаконное или подрывное прямо у нас на глазах? Понимаете, формальности, – Карл развел руками с виноватой улыбкой человека, который сам не верит в то, что говорит.

Он передал мои заполненные бумаги подошедшему юристу с каменным лицом. Тот выглядел как ходячий манекен – идеально выглаженный костюм с иголочки, безупречно прилизанные волосы и полное отсутствие мимики. Он внимательно изучил мои каракули, а потом, нахмурив брови, быстро что-то нацарапал в блокноте.

– У вас проблема с ответом в пункте 24, где вы указали, что цените в людях открытость и гуманность. Это явный конфликт с политикой нашей компании, – сурово произнес он тоном судьи, зачитывающего смертный приговор.

Я опешил.

– Простите, но разве открытость и гуманность – это плохо? Я не понимаю, в чем проблема… Может быть, я неправильно понял вопрос?

Карл достал блокнот с квитанциями и, взяв у меня ручку, принялся что-то увлеченно писать, сосредоточенно высунув язык, как ребенок, рисующий каракули.

– Вот, держите, уважаемый! Этот штраф нужно оплатить в течение суток, иначе начнутся пени, – торжественно произнес он, вручая мне листок с чем-то, что смутно напоминало официальный документ.

– Штраф?! Да я ведь еще даже толком не устроился, откуда у меня долги?! Это какая-то ошибка! – воскликнул я в ужасе, разглядывая квитанцию с трёхзначной суммой, от которой захватывало дух.

– Ну что вы, никакой ошибки! Это такой новый мотивационный прием – штрафуем сотрудников заранее, чтобы они старались избегать проступков в будущем! Если оплатите быстро, скидка 49%, – подмигнул Карл с таким видом, будто предлагал мне выгодную сделку века.

Я чуть не поперхнулся от возмущения. Воздух застрял в лёгких, а пальцы судорожно сжали квитанцию до хруста. Ну и заведение! Штрафуют еще до официального трудоустройства. Ладно, ради работы мечты можно и потерпеть.

Дальше Карл предупредил меня о вездесущих камерах слежения. Хотя тут же добавил шепотом, что на самом деле их почти нет – это так, чтобы напугать новичков!

«Интересные у них методы воспитания персонала», – подумал я.

Вдруг мимо нас протащили огромную ламповую кинокамеру.

– О, вот видите – это наша система наблюдения! Можете помахать объективу! – радостно сообщил Карл с неподдельным энтузиазмом ребёнка, показывающего новую игрушку.

Я осторожно заглянул в видоискатель. Там я увидел красное от натуги лицо оператора, который при виде нас вжался в стенку и закрутил ручку камеры с такой скоростью, словно от этого зависела его жизнь.

Дверь открылась, и я попал в огромный вестибюль компании, где было множество дверей и табличек на них. Помещение напоминало огромный улей – сотрудники сновали туда-сюда с бумагами, папками и какими-то странными устройствами в руках, напоминающими гибрид печатной машинки и кассового аппарата.

– Итак, мистер Крюгер, коротко я вам расскажу про наши отделы и введу в курс дела. Вы же знаете вашу специфику работы? – спросил Карл, вопросительно приподняв рыжую бровь.

– Пока что нет, – честно признался я, стараясь не выглядеть слишком растерянным.

– Ах да, чуть не забыл – у нас всё засекречено и не разглашаемо, такое… – При слове «секретно» наш режиссёр в углу комнаты спохватился и с энтузиазмом вновь возобновил вращение плёнки в камере.

– Итак, начнем. Ваша задача, так как вы пока у нас стажер, контролировать не слишком активного пользователя. Мы для старта дадим вам… Вот… – Карл нервно взял со стола несколько листов и прочёл: – Китен Гриф, 32 года, угу… не женат… Ага, вот… Публикует в день не более 3 постов. Идеально, держите. – Усатый провожатый протянул мне листок с досье моего новоиспеченного подопечного.

Я взял листок и начал пристально изучать анкету. В ней содержались удивительно подробные данные о человеке – вплоть до его любимых блюд и времени, когда он обычно ложится спать. Я немного слышал, не говоря вслух того, что почти весь город знает, что они тут не только дорабатывают обновления в социальных сетях, но еще и осуществляют контроль и стабильную бесперебойную работу всех систем.

– Так что вы делаете? – спросил я, стараясь прояснить суть моей работы.

– У нас задача помогать пользователю и направлять его, – ответил Карл с таинственной улыбкой.

– Вот тут у нас отдел антирекламы. Здесь мы контролируем каждое записанное голосовое слово человека. Мы отбиваем на магнитных табличках все диалоги и складываем в отдел архива голосовых сообщений.

– Ваша задача – за 10 дней стажировки выучить каждый отдел и дружно работать с ними! – провозгласил Карл с интонацией армейского сержанта.

– Отдел репостов – тут вам нужно будет, получив заявку на репост, переписать ее на вот эту матрицу и отнести в отдел фильтра обработки. Если они не против, вы должны репоснуть его, зайдя в камерную комнату дорепостов.

– Простите, что за комната? – переспросил я, чувствуя, как мой мозг отказывается воспринимать этот поток абсурдной информации.

– Дорепосты. Эта комната… – И Карл открыл маленькую дверь, за которой сразу же обнаружился стеллаж с секциями и ламповыми циферблатами.

– Набираете вот здесь цифры id вашего подопечного, вставляете блок репоста вооот сюдаааа и квитанцию разрешения вот сюда, – пояснил он и указал на маленькую щель, куда мог поместиться тонкая полоска кассового чека. – Ну а затем тянете вот этот рубильник вниз и ждете, пока прозвенит гудок. – Карл также указал на огромный рубильник с красным круглым наконечником и громкоговоритель наверху.

– Ну и, пожалуй, все…

– А это отдел сердечек, ну или лайков.

– Давайте объясню, как они ставятся. Предположим, вашему пользователю понравилась фото, и он решил поставить лайк. Как только он нажимает кнопку, у нас вот тут в углу срабатывает сирена, – он указал на красную мигалку. – Вообще она на много чего срабатывает, – Карл поскрёб бороду, призадумавшись, – ну да ладно, в общем, как красная лампочка замигает, сразу в табло укажете причину «лайк», и мы вот тут получаем id картинки и несем на сверку, все также в отдел правонарушений…

– То есть все, что произошло, мы несем сначала в юридический отдел, потом в отдел контроля и безопасности, и только потом одобряем? – уточнил я, стараясь скрыть недоумение в голосе.

– Да, да, все верно, – подтвердил Карл, облокотившись локтем на рубильник, и снова почесал бороду.

– А сколько человек я должен буду мониторить? – поинтересовался я, представляя, как буду разрываться между десятками пользователей.

– Всего одного.

– Как, одного? – воскликнул я, не веря своим ушам.

– Да, верно, всего одного. У нас за каждым пользователем закреплен один суфлер социальной сети. По сути, ваша основная задача – фильтровать весь трафик вашего социального партнера и отдавать в обработку.

– Вот ваша основная операторская, где, собственно, вы и будете работать.

– Простите, а как же обед? – спросил я, внезапно осознав, что никто ещё не упомянул о таких прозаических вещах.

– Ах да, обед… У нас положен перекус. Вот в эту щель вам подадут компот и ваш пюре-суп или рыбные отбивные, что там у нас в меню, я не помню, но вот тут… – он прищурился и выпрямил висевший в углу смятый кусок листа, выцветший от времени и пожелтевший от старости. – Да, точно, рыбный суп и грибной салат.

– Ну а теперь устраивайтесь поудобнее, и вот ваши инструкции, – Карл дунул в угол комнаты, сбив клубы пыли, и протянул мне старинные пять фолиантов с инструкциями использования систем. – Желательно до обеда ознакомиться…

– Да, эмм, тут читать неделю… – заметил я, оценивая толщину манускриптов.

– Вы бегленько… Потом погрузитесь полностью.

– Хорошо, – я положил стопку книг и уселся на скрипучий стул. Карл развернулся и посеменил прочь, оставив меня с моими мыслями и кучей бумаг. Устроившись поудобней и достав яблоко, я надкусил его и развернул первую книгу «Инструкция по кибер-безопасности»…

Я сидел в тишине, ничего не происходило, хотя на ламповом дисплее мигала точка, указывающая, что мой юзер с Id546565 в сети, и тут я увидел, как загорелась красная круглая кнопка с надписью «юзер пишет пост». Он что-то сейчас выдаст, подумал я. Блин, ну хоть что-то интересное будет сегодня, я уже полчаса ничего не узнал о своём юзере, и тут загорелась зелёная кнопка с надписью «пост опубликован, распечатать?» Я надавил на толстющую клавишу, и из матричного принтера с визгом полезла тонкая глянцевая бумага, какую часто используют в больнице при проверке сердца пациента, ну а тут проверяли душу юзера. Лист пискнул и выскочил, упав на пол. Я поднял его и увидел одну единственную фразу: «я посрал».

– Господи, он что, это написал на своей стене? – пробормотал я вслух. Тут я услышал щёлканье, и в углу панели прибора загорелась клавиша «черновик».

– А, то есть он это в черновик добавил, – с облегчением выдохнул я. Надпись на дисплее гласила: «проверить данный черновой пост на правомерность и отправить юристу?» Я поёжился, подумав, зачем такое вообще проверять, да еще и в заметках… Но нажав клавишу «отмена», я прочитал фразу: «при сокрытии важной информации на вас будет наложен административный штраф и выговор на работе. Подтвердить или подготовить юристу отчет?» Я застыл. Что же делать – рискнуть работой и проигнорировать данный пост или все-таки отдать юристу?.. Я колебался, но, понимая, что я первый день на работе, и какую мне, как ни странно, еще не очень хотелось терять, я нажал «подготовить юристу». Тут же услышался писк принтера, и из него выполз кусок бумаги. Я оторвал его по перфорации и увидел писанину, напоминающую азбуку Морзе, и внизу приписку: «сообщение пользователя защищено от взлома тройным методом шифрования, мы беспокоимся о приватности жизни наших клиентов», и дальше дописка: «для дешифрации отнесите данное сообщение в юридический правомерный отдел». Делать было нечего, и я вышел из комнаты, открыв бункерную скрипящую дверь из чугуна и меди.

Тем временем

Китен принес телефон в ремонтную мастерскую. На днях тот вырубился на самом интересном звонке и отказался больше включаться.

– Мда… Похоже, у вас тут, сударь, накрылся процессор, выгорел в ухнарь, – резюмировал мастер, открыв корпус и поковыряв плату. – Модель у вас шустрая, я смотрю. Посмотрим, что из процессоров есть в наличии, – сказал он и достал несколько микросхем. – Есть вот такая модель, но она старше на несколько поколений, а новый – сколько ждать? Ну, где-то 3 недели, если повезет.