Царский подарок

– Не знаю.

– Так что там про собаку?

– Когда я принесла покупки, Иван Ильич открыл дверь и попросил подождать, пока сходит за деньгами. Дверь оставил приоткрытой. Вряд ли собака не вышла бы.

– А в квартире у него вы бывали?

– Нет. Он не приглашал, а я не стремилась. Но насчет собаки уверена. Не было ее. Три дня назад, по крайней мере.

Селезнев равнодушно пожал плечами.

– Ну так, может, именно в эти три дня он ее и завел. Шел, увидел пса, пожалел и взял к себе.

– Иван Ильич этого сделать не мог. Он уже лет шесть из дома не выходит. Самойлова говорила.

– Ну тогда кто-то оставил. На передержку, так, кажется, собачники говорят.

– Кто?

– Это вы нам скажите – кто. У кого из ваших соседей такая собака?

– Вы что, не видите: это дворняга.

– Ну и что? Люди и дворняг держат.

Было заметно, что Селезневу разговор казался скучным. Собака могла его заинтересовать только в том случае, если бы ее оставил убийца. Забыл на месте преступления. Но поскольку вряд ли такое вообще бывает, то пса можно в расчет не брать.

– Ну, что у тебя? – сунулся Селезнев в кухню.

– В горло нож воткнули. Сзади и чуть сбоку подошли. И не полоснули, а ударили. Точно вот сюда, видишь? – услышала Саша.

– Красиво.

– Не то слово. Один удар, и нет пенсионера.

– Значит, к убийце он спиной стоял. Доверял?

– Или не ожидал просто.

Селезнев вышел из кухни и пристально взглянул на Сашу.

Она хотела поинтересоваться, не ее ли подозревают в убийстве, но промолчала.

– Родственники у Кузнецова были?

– Не знаю. Не видела ни разу.

– А с кем из соседей общался?

– Тоже не в курсе. Иван Ильич здесь живет много лет, а я всего полгода.

– То есть соседей еще не всех знаете?

– Некоторых знаю, но с кем из них общался Иван Ильич… С соседями по площадке – возможно, а с остальными…

– А другие ваши соседи сейчас дома?

Саша вдруг разозлилась.

– Пойдите и проверьте. Поквартирный обход, кажется, ваша работа?

Селезнев даже удивился немного. Сидела, сидела, а тут вдруг наехать решила.

– Свою работу мы и без ваших указаний выполним, гражданка Смолина.

– Желаю успеха.

Ишь ты! Еще и дерзит!

Виктор взглянул на свидетельницу повнимательней. А ведь красивая баба. Бледная и усталая, конечно, но потенциал есть. По паспорту ей тридцать шесть, в разводе, бездетная. Вполне подходящие производственные характеристики. И работа у нее для семьи самое то – руководит автосервисом. Да любой мужик за такую жену руками и ногами держаться должен. Это ж сколько от нее пользы! Машина всегда присмотрена, самому ни о чем думать не надо!

Он взглянул на Смолину еще раз и подумал: когда все закончится, он с этой авторемонтной леди познакомится поближе. Даша? А что Даша? Даша пока не в счет!

Тут совершенно не к месту Виктор вдруг учуял запах собственной рубашки. Противный запах немытого мужского тела и нестираной одежды. Вот что значит три дня колесить по области, не имея возможности нормально помыться! Думал, что вернется домой и сразу кинется отмокать в баню, а вышло иначе. Пришлось на вызов ехать. Самому-то ему плевать, а свидетельницу шокировать не хотелось бы.

Селезнев покосился на Смолину и вдруг решил, что непохожа она на бабу из автосервиса. Уж больно утонченно выглядит. Вон какие пальчики тоненькие. Ей бы где-нибудь в институте преподавать или в приличной конторе сидеть.

Подумал и тут же удивился на самого себя. Утонченно! Где только слово такое выискал?

Скорей всего, интеллигенткой эта Смолина просто прикидывается, а сама – обыкновенная стерва. Охотницы на мужиков всегда так делают.

Это умозаключение отрезвило Селезнева и вернуло на твердую почву профессиональной деятельности.

Ничего у тебя не получится, дамочка! Не поддастся он!

Саша, сидевшая в ожидании продолжения допроса, между тем думала совсем о другом.

Откуда в доме Ивана Ильича взялась собака? Возле мойки она заметила миску для корма, а в коридоре поводок. Да и сам пес выглядел ухоженным. Особенно удивил ее новый ошейник.

– Можно я заберу собаку?

Капитан, глядевший куда-то вбок, покосился.

– Чего? А-а… собаку… Берите, конечно. Куда ж ее девать? Если объявится хозяин, запишите его координаты и немедленно сообщите нам.

По его тону Саша поняла, что допрос окончен, и поднялась.

А что, если пес не захочет с ней идти? Как уговорить?

Она поискала его глазами. Куда забился?

Собаку она нашла на лестничной площадке и удивилась. Из квартиры вышел, но никуда не убежал, хотя дверь подъезда была распахнута и приперта кирпичом.

– Ты, что ли, воспитанный? Без разрешения никуда не ходишь? – поинтересовалась она, подходя.

Пес глянул внимательно, словно догадался, что теперь придется идти с ней.

Саша осторожно дотронулась до холки. Пес шевельнул ушами. «Позволяет, значит», – догадалась она и провела рукой по густой светлой шерсти.

– Ишь ты, плюшевый какой! Ну, пойдем, что ли. Я в соседней квартире живу.

Дома она осмотрела собаку внимательней. С виду пес совершенно здоров, и даже ей, невеликому специалисту, ясно, что отлично дрессирован.

Теперь надо решить проблему с кормом.

Саша налила в миску воды и, глядя, как пес лакает, подумала, что в квартире Ивана Ильича корм наверняка есть. Потом она купит такой же, а пока можно поискать у старика. Надо только дождаться, когда отчалят полицейские.

Ждать пришлось долго. Она несколько раз выглядывала в окно и прислушивалась, стоя у двери, а люди все сновали туда-сюда, слышались голоса, топот ног и звонки телефонов.

Наконец машины выехали из двора, и все стихло.

Саша вышла и смело двинулась к соседней двери. Разумеется, квартира была опечатана. Такое Саша уже видела. Когда-то дверь ее собственной квартиры тоже вот так заклеили бумажкой.

Оглянувшись, она достала из кармана халата – все еще была в банном с терьерами – нож и осторожно поддела край бумажной полоски с печатью и надписью «опечатано».

Бумага была не специальная, а обычная. Мазнули ПВА и присобачили. Клей еще не застыл, поэтому отошла полоска довольно легко.

Из второго кармана Саша достала ключи и еще раз похвалила себя за смекалку.

Ведь надо же было сообразить, уходя, прихватить запасные ключи, висевшие на крючке возле двери. Она обратила внимание: те, которыми пользовался Иван Ильич, лежали на столе в кухне.

Нехорошо, конечно, и даже противозаконно, но она же не собирается ничего трогать. Просто найдет корм, и все. Никто ничего не заметит. Когда-то ей уже приходилось проделывать подобное. Выхода другого не было. В квартиру родителей ее не пускали, а носить что-то было надо. Вот она и наведывалась тайком за одеждой. Сейчас взяла ключи почти на автомате, неосознанно, а оказалось – поступила дальновидно.

В квартире Кузнецова было темно, валялись разбросанные вещи, только ходики на стене тикали успокаивающе.

Ноги сами понесли ее туда, где обнаружили тело. Взгляд сразу упал на пол. Странно, но на нем не было никаких меловых линий, обозначавших положение трупа. О том, что тут толпилась уйма народу, напоминали только затоптанный линолеум и забытый кем-то окурок на краю мойки.

Саша обвела взглядом нехитрую обстановку: столик, покрытый клеенкой, плиту со стоявшим на ней чайником, старый холодильник, обклеенный магнитиками, – и до нее вдруг дошло: Ивана Ильича убили. Убили жестоко и беспощадно. Убили в собственной квартире. Прямо здесь, на этом полу он умер.

– Боже, – выдохнула Саша, опускаясь на стул.

Какая же она тупая и бессердечная. Соседа убили, а она осознала весь кошмар случившегося только сейчас.

Злые слезы так и хлынули из глаз. Почему она так равнодушно восприняла смерть одинокого старика?

«Ты уже видела все это раньше», – ответил кто-то в голове.

Ну и что? Это не оправдание!

Саша заспорила сама с собой, поймала себя на этом странном диалоге и сразу остановилась.

Какой вообще смысл посыпать голову пеплом?

Она стала открывать дверцы шкафов и нашла несколько упаковок с собачьим кормом.

Отлично. Можно уходить.

Но что-то мешало уйти. Сама не понимая зачем, Саша прошла в комнату и встала на пороге.

Шторы на окне были задернуты, но полумрак не казался мрачным фоном к картине преступления. Просто солнце светило в окно, вот хозяин и закрыл его плотной тканью. Она сама всегда так делает летом, когда жарит немилосердно.

Саша повернулась, чтобы уйти, как вдруг что-то резко ударило в стену возле окна. От неожиданности она вздрогнула и оглянулась. Телефон выпал из рук, сделал пируэт, упал и, крутясь на гладком полу, провальсировал под диван.

Штора приподнялась от влетевшего в комнату ветра и заколыхалась. Догадавшись, что сама создала сквозняк, Саша кинулась к окну и закрыла форточку.

– Фу ты черт, – прокомментировала она случившееся.

Надо достать телефон и уходить.

Саша легла на живот и стала шарить рукой под диваном.

Не видно ничего. Ага. Вот он.

Но это был не мобильник, а небольшая, как раз размером с телефон, книжка.

– Псалтирь, – прочла она название.

Книжица была потрепанная, не единожды читанная. Откуда она у Ивана Ильича?

Саша снова прошлась по квартире. Ни в углах, ни просто на полках не было ни одной иконы. Откуда все же псалтирь?

Может, от родителей осталась? Ну, типа, как память. Тогда почему валялась под диваном? Непочтительно как-то.

Не совсем понимая зачем, она сунула книгу в карман халата, выудив наконец телефон.

Закрыв дверь, нарушительница ловко пристроила на место бумажку с печатью.

Ни за что не догадаются.

Собака ждала там, где она ее оставила, – в кухне.

– Отличная у тебя самодисциплина, – похвалила Саша, насыпая в миску корм.

Собака посмотрела, но осталась сидеть.

– Ешь, – сказала она.

Пес подошел и стал неторопливо хрумкать.

– Ну ты вообще, – поразилась Саша. – Мне бы твою силу воли.

Она где-то слышала, что во время еды собак лучше не трогать: подумают, что у них хотят отобрать добычу.

Саша дождалась, когда пес отошел от пустой миски, и склонилась над ним.

– Кто купил тебе такой красивый ошейник?

Пес не ответил, но ей показалось: понял вопрос.

– Тогда можно я его расстегну?

Почему-то ей было важно рассмотреть ошейник.

Собака позволила снять ремешок и села рядом, наблюдая.

Интуиция не подвела. На обратной стороне поводка был написан номер сотового и слово «чеченец».

Чеченец? Это собаку так зовут?

Она уже было решила, что так и есть, но вдруг взгляд упал на миску, прихваченную у Ивана Ильича. Сбоку было что-то нацарапано. Подняв ее, Саша прочла:

– Чингу.

Собака вскочила и подошла.

– Так это твое имя? Чингу?

Пес посмотрел чуть раскосыми карими глазами и вдруг улыбнулся.

– Мама дорогая! Ты еще и улыбаешься! Ну ты человек!

Она уже собралась набрать номер, но взглянула на часы и передумала.

До начала рабочего дня полтора часа осталось, и лучше потратить его на сон.

Серый чеченец

Она собиралась сделать звонок часов в девять, но с самого утра все пошло наперекосяк.

Прискакал Мещеряков и, матерясь на каждом слове, поделился неприятным известием: запчасти для «Range Rover», которые они ждали уже почти три недели, снова не приехали.

Это была паршивая новость. «Англичанин» и так стоял у них почти месяц. Владелец, конечно, все понимал, поэтому лишними вопросами не доставал, но автомобиль они обещали завести через три недели. Три недели благополучно прошли, а они не получили даже запчасти. Дело стало попахивать скандалом и потерей имиджа.

– Хозяин что? – спросила Саша, понимая, что спрашивать об этом глупо.

– Пока не звонил, – ответил Мещеряков после очередной порции мата.

– Заканчивайте все остальное, я свяжусь с поставщиком сама.

– Скажи ему, что он…

– Сама знаю, что сказать! – рявкнула Саша.

Она тоже умела здорово материться и иной раз делала это с удовольствием, но Мещеряков привык втыкать матерные слова даже в «доброе утро», а это подчас раздражало.

На разговоры-уговоры с поганцем поставщиком она убила без малого час. Своего добилась: мерзавец поставил доставку на сегодняшний день, – однако нервы уже были раскачаны для бурной деятельности, поэтому, не сходя с места, она позвонила еще троим и была столь убедительна, что и от них получила все, что хотела.

После этого остановиться Саша уже не могла и о том, что собиралась позвонить неведомому чеченцу, вспомнила ближе к вечеру.

Странно, но ей ответил женский голос.

– Простите, мне нужен чеченец, – несколько растерявшись, сказала Саша.

– Будет после шести, – равнодушно сообщила женщина. – Если хотите застать, приезжайте на базу.

– А где это?

Услышав адрес, Саша несколько удивилась, потому что эта самая база, как выяснилось, находится за городом. Учитывая, что дел невпроворот, поездка была совершенно не в тему, но Саша все же поехала. Просто привыкла все доводить до конца.

Адрес принадлежал воинской части, и, уже подъезжая, Саша поняла, что при всем желании ее туда не пропустят. Вряд ли на территорию попадают с улицы и всяк, кто пожелает.

Спасло то, что за воротами толпились мужики в форме.

Она подошла, и все повернулись к ней, как по команде. Внутренне подобравшись, Саша окинула толпу равнодушным взглядом и вежливо спросила, не помогут ли ей разыскать чеченца.

– Так вам Серый нужен? – с охотой отозвался стоявший ближе всех. – Эй, ребята, где Чеченец?

Мало того, что чеченец, так еще и серый. Жутковатое сочетание.

– Он за углом курит, – ответили ему.

Чувствуя все нарастающее раздражение, Саша завернула за угол КПП и спросила у стайки курильщиков:

– Ну и кто из вас серый чеченец?

Один из мужиков повернулся, и у Саши сразу появилось стойкое желание подойти и врезать ему по физиономии.

Трудно сказать, почему у нее возникла столь кровожадная идея. Может, потому, что она была взвинчена с самого утра, а может, просто от того, что мужик беззаботно улыбался.

У них тут убийство, а этот гад и в ус не дует. Стоит и лыбится во всю свою чеченскую рожу.

На чеченца он, кстати, не походил ни разу. Русые волосы, светлые глаза, типичная славянская физиономия. Ничего примечательного.

– Ну и почему чеченец? – поинтересовалась она и удивилась, что сказала это вслух.

Продолжая улыбаться, мужик шагнул к ней.

– Вы ко мне?

– К вам, если вы серый чеченец.

Мужики вокруг заржали.

– Ну, во-первых, не серый, а Сергей Ильич. И Чеченец – это не кличка, а моя настоящая фамилия.

– Откуда такая странная фамилия у нас в Костроме? – ляпнула Саша и сразу пожалела, что спросила.

Явилась без приглашения, так еще и ведет себя беспардонно. То по роже хочет дать, то с вопросами лезет. Нехорошо. А еще высшее гуманитарное образование получила.

Мужик, однако, и глазом не моргнул. Ответил так, будто ждал этого вопроса всю жизнь.

– Да ничего странного. Обычная русская фамилия. Чеченя – это плетеная корзина с крышкой для рыбы. Типа садка.

– Ваши предки рыбаками были?

– Может, и рыбаками. Но скорее плели эти чечени, я так думаю.

Она посмотрела и поняла, что он над ней смеется.

И в самом деле, чего пристала к человеку? Какая ей разница вообще?

Сделав строгое лицо – это она умела, – Саша спросила:

– Чингу – ваш пес?

Снисходительная улыбка сразу сползла с его лица, и Саша почувствовала себя отомщенной.

– Что с ним?

– С ним ничего, а вот Иван Ильич… Он умер.

– Когда?

Ей показалось, что Чеченец не удивился известию.

А ведь должен был.

– Вчера, – коротко ответила Саша, решив, что помогать ему не будет.

Кажется, он понял.

– Давайте отойдем в сторону, и вы мне все расскажете. Идет?

«Давайте отойдем» прозвучало довольно безапелляционно, но после вопроса он неожиданно заглянул ей в глаза и сделал это так, что, не возразив, она молча проследовала в указанном направлении.

Они сели на лавочку с обратной стороны КПП, и Саша рассказала обо всем, что произошло.

Человек со странной фамилией слушал, не перебивая и не задавая лишних вопросов. Даже про пса. Словно не сомневался, что с собакой все в порядке. Или понимая, что смерть человека важнее.

Про пса Саша спросила сама.

– Чингу – это что значит?

– «Друг» в переводе с корейского.

Она ожидала уточнений, но почему с корейского, он объяснять не стал.

– Так вы заберете пса?

– Пока некуда. Сможете подержать его у себя еще немного? Чингу, как видно, не против.

«Мое мнение не учитывается?» – хотела съязвить Саша и почему-то не стала.

– Могу, конечно. Только…

– Я буду привозить корм или деньги дам, как вам удобнее.

Привозить? Так он собирается продолжить знакомство? То-то Горячев обрадуется!

Вспомнив про Олега, она вдруг подумала, что понятия не имеет, как ее любовник отреагирует на появление в доме дворняги.

– Это редкая порода. Пхунсан называется, – услышала она и удивилась.

Мысли умеет подслушивать?

– Чингу – отличный компаньон и защитник, если надо.

– Я была уверена, что это дворняга.

– Я так и подумал.

Саша решила, что пора заканчивать разговор. И знакомство – тоже.

– Знаете что? Не надо привозить корм. Я справлюсь. Когда надумаете забрать, позвоните, чтобы я была на месте. Договорились?

И, поднявшись, протянула ему визитку.

Чеченец молча взял кусочек картона, посмотрел, записал на обратной стороне свой номер и вернул.

Неизвестно почему, но Саше вдруг стало обидно. Не оставил даже из вежливости.

– До свидания. Провожать не надо, – ледяным тоном произнесла она и быстро пошла в сторону своей машины.

Сев за руль и пристегнувшись, она все же посмотрела в его сторону. Чеченец так и сидел на лавке, задумчиво глядя на качающиеся над ним верхушки сосен. Даже не обернулся.

Ну и ладно!

Она проехала километров пять и только тут подумала, что обида не имеет под собой никаких оснований, и вообще – ее реакция странная сама по себе.

Уже очень давно она слывет женщиной с железобетонной выдержкой. По-другому не бывает, если руководишь сугубо мужским коллективом, к тому же состоящим из автомехаников. С чего вдруг проснулась школьница в пубертатном периоде? Совершенно на нее не похоже. Она вообще редко обижается, считая это проявлением слабости. На Горячева, например, обиделась один раз, и то в самом начале их отношений.

А тут вообще обижаться не на что. Чеченца этого она увидит от силы еще раз, когда будет отдавать пса. Почему же ей неприятно его невнимание и равнодушие, которые так и назвать нельзя, ведь он не обязан испытывать к ней даже благодарность? Собаку она взяла по собственной инициативе, никто ее об этом не просил. Чего ж теперь губы дуть?

Или это чисто женская реакция? Привыкла, что мужики на нее реагируют всегда одинаково, и ждала того же от Чеченца? Может быть. Только не учла, что у него, скорей всего, красивая жена. И дети. А это вкупе всегда накладывает на мужика обязательство не пялиться на других баб и не строить им глазки. Если мужик порядочный, конечно, а не балало в штанах. Так чего ж она парится?

– И чего ты паришься? – спросила она себя вслух и неожиданно рассмеялась.

Вечером приедет Горячев и, как обычно, привезет чего-нибудь вкусного. Она познакомит его с Чингу, и они все вместе погуляют после ужина по Берендеевке.

Эта мысль настолько развеселила Сашу, что, когда позвонил кладовщик Семчев и сообщил: заказанные ко вторнику форсунки приедут не раньше четверга, она даже слова худого ему не сказала.

– Поняла, Витя. Держи меня в курсе.

Обескураженный Витя отключился, а она неожиданно решила приготовить в субботу форель.

Рыбки ужасно хочется. И белого португальского вина. Холодного и чуть шипучего.

Личная жизнь и не только

С Горячевым они познакомились вполне традиционно. Олег приехал сдавать в ремонт машину и о чем-то спорил с механиком. Она вышла разбираться, а когда разобрались, клиент пригласил ее в ресторан. Саша отказалась и решила, что вопрос закрыт. Однако клиент попался непонятливый, поэтому на следующий день позвонил снова. С тем же предложением и с тем же результатом.

Мужчина, кстати, ей понравился сразу, но таковы были правила – никаких шашней с клиентами. Распространялось оно на всех, но Саша всегда делала это показательно. Чтобы подчиненные видели: начальница соблюдает правила игры.

Кажется, Горячев это понял, потому что приставать с рестораном перестал, а когда машину ему вернули, в сервисе больше не показывался.

Однако через неделю он снова появился на небосклоне, подойдя к ней на выставке Айвазовского в арт-галерее.

– Так и знал, что вы любите маринистов, – сообщил он, вручая бокал шампанского. – Ведь вы сами похожи на море: непредсказуемая и прекрасная.

Заходец был так себе, но Саша оценила находчивость и согласилась на совместный ужин.

Столик был заказан в самом дорогом ресторане в центре города, и по тому, какое шампанское они пили и какие дивные розы были ей преподнесены, Саша догадалась, что Олег надеется на продолжение.

В принципе, она была не против, но врожденная вредность характера не позволила сдаться так быстро, поэтому в постели они оказались только через месяц.

Потом она часто думала, зачем ей понадобилось тянуть так долго, но ответа не находила. Ее единственный, еще студенческий брак давно распался, не принеся ни страданий, ни комплексов неполноценности. Для них с Володей семейные отношения стали пробой пера – что было полезно в плане усвоения навыков совместной жизни, – но большего не дали. Получив свидетельства о разводе, оба вздохнули с облегчением и, дав обещание остаться друзьями, расстались, чтобы больше никогда не встречаться. В общем, эта история никак не тянула на причину ее холодности.

Олег воплощал собой тот тип мужчины, который нравится всем женщинам без исключения. Отменно воспитанный, но не услужливый, мягкий, но не беспринципный, умеющий ухаживать, но не навязчивый, образованный, но не заносчивый. В общем, именно такой, какие нравились и ей самой.

И все же Саша тянула, пока ее поведение не стало совсем уж неприличным. Ну взрослые же люди! В итоге все закончилось в духе времени, и, кажется, ни один из них не остался разочарованным.

С тех пор прошло почти полгода, – без недели пять месяцев, если точнее, – и все было прекрасно. Может быть, именно потому, что съезжаться они не стали. У каждого была своя обжитая территория, позволявшая отдохнуть и от работы, и друг от друга. Наверное, поэтому они почти не ссорились и всегда были друг другу рады.

Только в самом начале возникла ситуация, заставившая Сашу насторожиться, но после выяснения отношений подобное больше не повторялось, и она решила, что тот эпизод был случайностью. Во всяком случае, повода сомневаться в его порядочности Олег больше не давал никогда.

Иногда, правда, случались мелкие размолвки, но скорее от того, что оба много работали, уставали и подчас все же срывали друг на друге недовольство. Но это были пустяки. Главное, что вместе им комфортно.

Иногда, очень редко, Саша задумывалась о том, хочет ли выйти за Горячева замуж. Их отношения развивались динамично, и ответ, казалось, лежал на поверхности, но их семейную жизнь она почему-то представить не могла.

К тому же Горячев о своих планах на этот счет тоже не заговаривал, и, подумав, Саша решила, что за это стоит быть ему благодарной. Все же пять месяцев – не срок.

Хотя, возможно, все дело в ее строптивом характере. Наверное, Горячев тоже раздумывает, стоит ли приобретать такое сокровище. Ясно как божий день, что идеальной жены из нее не получится.

На свадебную тему Саша размышляла всю дорогу, но подъехав к дому, тут же выкинула бабские глупости из головы.

И чего она парится? Ей же не пятьдесят! Остаться на старости лет одной пока не грозит! Подумает об этом, когда припрет!

В окнах ее квартиры горел свет.

Горяев позвонил после обеда и попросил разрешения прийти до ее возвращения. Таковы были правила, и после того случая, когда выяснилось, что он без спроса взял запасные колючи от квартиры, Олег ни разу их не нарушил.

– Дай угадаю, – ответила она игриво. – Хочешь сделать мне сюрприз?

– Очень хочу.

– Я не против.

– Тогда не раньше семи, договорились?

– Обещаю, – хмыкнула она, зная, что раньше восьми все равно до дома не доберется.

Припарковав машину, Саша вышла и потянулась, вдыхая пахнущий липовым цветом июльский воз дух.

Сейчас ее встретят вкусные запахи, полная ванна воды и…

И тут она вспомнила про собаку.

На свой третий этаж Саша вспорхнула вспугнутой птицей.

А что, если Чингу кинулся на Олега и загрыз? Как там Чеченец говорил: хороший защитник?