Отравленный ненавистью

– Пожалуйста не надо! – шепчу я, продолжая держать глаза закрытыми.

Воспоминания душат меня.

Меня сотрясает мелкая дрожь.

– Посмотри на меня, Маш! – тихо и медленно произносит Игорь.

Я отрицательно качаю головой.

– Отпусти меня пожалуйста! Я не хочу! – шепчу в ответ.

Всхлип срывается с моих губ.

Парень резко и крепко прижимает меня к своей груди.

Чувствую его прерывистое и горячее дыхание на моей макушке.

– Прости меня! Я не он! Я никогда не применял к девушкам силу! – произносит он.

Я резко выкидываю голову, ударяя своей головой в подбородок парня.

– Оу! – вздыхает Игорь, ослабляя хватку.

Я пользуюсь моментом и отхожу от его кровати.

– Что ты сказал? – сверло его взглядом.

Во мне просыпается решимость.

Откуда он знает?

Он сказал это целенаправленно!

Он знает!

– Извини говорю! – произносит он, – Я знаю всё. Юрка по пьянке рассказал. Я не обижу, правда!

– Юрка сам ничего не знает! Враньё это всё! – бросаю со злостью, – Тебе и правда, лучше побыть одному!

Быстро, насколько позволяет мое состояние покидаю его палату и захожу в свою.

Они обсуждали меня.

Вернее, то как меня поимели.

Это так мерзко.

Со злости, продолжаю ходить по палате.

Хожу пока не появляется боль в животе и слабость.

Ложусь в кровать.

Слышу как за стенкой воют.

Такое я слышала сегодня, после его разговора по телефону.

Он не плачет. Нет.

Он воет, как волк, которого предали. Как волк, который одинок.

Сердце сжимается.

Слышу, что к нему приходит персонал.

Слышны крики и отборный мат.

Да, за время нашего знакомства, я думала о нем, совсем как о другом человеке.

А он знает о тебе всё Мария!

Что тебя поимели, как дешёвую шлюху. Забрали девственность силой. Что ты сломанная игрушка.

Беру телефон и пишу гневное сообщение Юрке.

В ответ парень звонит, но я не беру.

Тогда он пишет в ответ сообщения, просит прощения.

Со злости блокирую Юру и откладываю телефон.

За стенкой слышится звук бьющегося стекла.

Осторожно выглядываю в коридор.

Персонал суетится, даже вызвали заведующего отделением, хотя сегодня не его дежурство.

Кажется Игорь разбил окно палаты.

Маты и ругань не прекращаются.

В коридоре через некоторое время появляются родители Игоря. Их я мельком видела иногда, входящими или входящими из его палаты. Напрямую мы не встречались. Мне санитарка пояснила, что они родители парня. Приезжают каждый день к нему.

Я прячусь в своей палате.

Не хочу в этом участвовать.

Мне приносят термометр, для вечернего измерения температуры и вечерние таблетки.

Изменив температуру, выхожу в коридор, чтобы отдать медсестре градусник.

Напротив палаты Игоря стоят его родители. Женщина, с недавно красивой укладкой на голове, в элегантном брючном костюме рыдает навзрыд.

– Что мы упустили? Что случилось? Вадим, что с нашим мальчиком происходит?! – рыдая, причитает женщина.

– Ксюш успокойся. Ты сильная и не должна показывать свою слабость ему! – произносит мужчина.

– Он проспит до утра. Мы сделали ему успокаивающий укол. Персонал говорит, он с обеда перестал есть, общаться! – произносит выходящий из палаты заведующий.

– Вадим, если с ним что-то случится, я не переживу. Он наш единственный сын. Наш сынок. Я не вынесу. Вадим, я устала быть сильной. Почему он так страдает? За что? Почему он не может быть счастлив? Бедный мой ребенок! – она тихо осядает по стене, прямо на пол коридора.

– Ксения Андреевна, до сегодня все было отлично. Вы же сами видели! – произносит врач, – Кстати, он с Машей неплохо ладит.

Произносит доктор, увидев меня.

Родители Игоря странно переглядываются и кидают в меня неприятные взгляды.

Мне не нравится их реакция.

– О Боже Вадим! – всхлипывает мать Игоря.

– Ксюша тихо! – сканируя меня взглядом, бросает ей Нечаев старший.

– Она не причём! – бросает доктор, – Эта не та причина!

Он уходит вдаль по коридору, взяв у меня злополучный градусник.

Родители Игоря теряют ко мне интерес!

– Мы теряем его, Вадим! Я не переживу! Мой сыночек! Он же старается! Не пьет, ни курит! Мы с тобой сделали успешную карьеру, материальную стабильность. Только вот сын наш горит в агонии. Чем помочь? Ты же видел боль в его глазах. Страдания на лице. Почему он не открывается нам!? Поговори с ним! Вадим! Что нам нужно сделать? Я приму его боль! Я не хочу чтобы он страдал. Я ещё после аварии не отошла. Теперь этот его нервный срыв! Да что произошло!? Что? – истерит женщина.

Это истинные чувства матери.

Ей плевать, что она сидит на полу, в дорогом костюме, посреди больничного коридора. Ее макияж испорчен из – за постоянных слез. Укладка не выглядит идеальной, потому что она нервно запускает руки в волосы, при всхлипах.

Она просто хочет облегчить боль своего сына.

Сердце сжимается от ее слов.

Я не помню, вернее не видела своих родителей. И за меня никогда никто так не переживал.

Мне очень жаль эту женщину.

– Думаешь я не переживаю! Он у меня тоже один! – бросает ей мужчина, показывая истинные эмоции. За секунду он как будто стареет на десяток лет.

– Извините что лезу, но я кажется знаю, что случилось с Игорем.

Родители Игоря поворачиваются в мою сторону.

– Он ребёнка потерял! – произношу печально.

– Что? – округляются глаза матери Игоря.

– Какого ребёнка? – задает вопрос Нечаев старший.

– Его ребенка! Он умер при рождении! – поясняю им.

– Вы что – то путаете, у него девушки даже нет постоянной, не то, что детей! – отвечает мама Игоря.

– Я отчётливо слышала их телефонный разговор, с девушкой! Он называл ее Кариной. А она обвинила его в смерти ребенка. Сказала, что это он виноват. Он натворил.

Вижу ошеломление на лицах родителей Нечаева.

Правильно ли я сделала, открыв им причину срыва.

Видно, что родители не знали этих новостей.

– Карина – жена его друга. Вернее бывшая жена, она изменила мужу с Игорем! – произносит мать Игоря.

О Боже.

– После чего они развелись! У Карины ребенок от Игоря!? Был! – так же не обращая на меня внимания, произносит Вадим Нечаев.

Зачем я влезла?

Я не хочу больше подробностей.

С каждым моментом этого дня, мое мнение об Игоре падает в район плинтуса.

Он спал с женой друга. Развел их.

Заделал ей ребенка, довёл до беды.

Ещё и меня схватил.

Точно, он ещё с Юрой говорил обо мне.

Он знает…

За эти дни, я сильно часто проводила время с ним, беседуя.

Я привыкла к нему.

Начала прикипать.

Дура.

Знаешь же, что нельзя доверять людям.

Нельзя допускать чувств к парням.

Даже если я и встречу нормального парня, это явно не про Игоря, то я ему не подойду.

Я сломанная, с кучей комплексов.

Хотя именно Игорь ненавязчиво пытался освободить меня от них.

В ходе наших бесед, мы разговаривали про социальное неравенство, общение, про чёрные полосы в жизни и предательство. Он подбадривал меня, учил верить в светлое будущее.

Однажды Игорь сказал, что он не нужен друзьям. И было время, когда он думал так же о родителях.

Я прониклась его печалью и одиночеством.

Но оказалось, я слишком многого не знаю о нём.

ГЛАВА 8

Игорь

Открыв глаза, сильно хочется пить. Во рту пустыня – не меньше!

Я помню всё, что было вчера.

Разговор с Кариной.

Приход Маши и мой поцелуй.

Ее взгляд с презрением.

А потом пошло обычное состояние.

Мне хотелось крушить всё вокруг.

Не хотелось жить.

Помню, как записал друзьям голосовое сообщение в чат, обвиняя их в предательстве. Как позвонил и оскорблял Матвея и проклинал. Но он лишь сбросил звонок, не сказав ни слова.

Это меня и взбесило.

Помню, как разбил окно.

Помню, как вызвали заведующего, а следом и моих родителей.

Успокоили – вкололи какую то медицинскую дрянь.

" Ошейник" по по-прежнему на шее.

Пытаюсь встать и не могу.

Чувствую как что – то держит за запястья.

Реально?

Меня привязали к кровати тряпичными ремнями.

Это уже край Игорь.

Ты псих ненормальный.

Кстати стеклопакет на окне уже заменили.

Сколько я спал?

– Эй, я проснулся! – начинаю говорить громко.

Но в палате я один.

– На помощь! Эй! Я уже адекватный! – кричу во всю глотку.

Да именно так адекватные люди себя и ведут.

Да я реально не могу лежать привязанным к кровати. Даже в ролевые игры такие играть не люблю.

Слышу тихие шаги у двери.

Это Маша.

Я знаю.

Она стоит у дверей. Она услышала крики и пришла.

– Маш, это ты, я знаю! – произношу громко.

Шаги отдаляются.

Она так и не открыла дверь.

А может дверь заперли?

Пока я теряюсь в загадках, приходит мой врач.

А вместе с ним и отец.

Сейчас опять начнётся…

Они переглядываются и вместе развязывают мои руки.

Потираю затекшие запястья.

– Это новая услуга по полису ОМС, или ты ещё и платишь им за это? – язвлю отцу.

– Оставь нас! – бросает отец доктору, как будто мы у себя дома.

Врач выходит из палаты.

Я сажусь на кровати поудобнее.

Сушняк во рту мучает бешено, но отец меня не отпустит.

Даже водички попить.

Лучше не отвлекаться.

– Почему ты не сказал нам про ребенка? – бьёт набатом голос отца.

В груди опять скручивается огненный шар.

– Ты о чём? – спрашиваю отца с идиотской улыбкой на лице.

– Я сейчас ударю Игорь! Прекращай! – цедит отец сквозь зубы.

– Ну да, именно так отец с сыном и должен разговаривать! – хмыкаю в ответ.

– Да, именно так! Особенно если сын скрывает, что он зачал ребенка жене своего друга. Развел их. Скрыл всё это от родителей. Чуть не убился! Разнес палату, – орёт отец, – Что там с ребёнком?

– Умер! – огрызаюсь в ответ.

Разговора по душам не будет.

– Как это произошло? – спрашивает устало.

В ответ молчу.

Упрямый обиженный баран.

– Игорь, поделись! Зачем ты держишь всё в себе?! Ты всегда сравниваешь себя со своими друзьями! Говоришь, что у них хорошие родители в отличии от нас с матерью. Но знаешь в чем причина их отношений? Я скажу тебе! Потому что они все родителей посвящают в свои проблемы! Понимаешь? Только в том случае можно помочь. Мы не медиумы! Я понятия не имел, что у тебя такой расклад в жизни! Игорь, расскажи мне всё! Думаешь мы с мамой не хотим тебе счастья? Или нам карьера дороже единственного сына? Нет. Мы ради тебя с матерью время остановим, землю перевернем, звезду с неба. Да что надо будет, то и сделаем. Потому что мы родители! Это на всю жизнь понимаешь! Дружба, любовь…бывает временна, а родительство навсегда!

– Не всегда, отец! – произношу тихо, – Я уже чувствовал ответственность, хотел быть отцом. А теперь я никто. Опять. Всё стало временным.

Отец садится рядом на кровать и кладёт руку на плечо.

Взгляд глаза в глаза.

Я спокойно рассказываю ему всё, с самого начала.

Во время рассказа про звонок, меня начинает трясти. Злость опять накатывает волной.

– Без любви, ребенок не был бы счастлив! А она тебя не любит. Лучше переболеть и отпустить! Твоей любви ей не хватит! Малыша жаль конечно.

– Я думал что на поздних сроках угрозы ребенку не бывает! – произношу задумчиво.

– А я подумал вначале, что она испугалась за тебя, после аварии это случилось!

– Она даже не знает. Как ты и просил, я ни кому не говорил. Да и ей на меня плевать.

Опускаю голову вниз.

– Просто она не твоя судьба. Уверен ты ещё встретишь свою половинку, – ласково произносит отец.

– Ты же видишь что она творит со мной! Кому я нужен, такой бешеный?! – горько усмехаюсь.

– Никакой ты не бешенный. Просто одинокий и преданный. Отчаявшийся. Но не дай себя сломать сын! Эта сука, извини, но она именно такая, не оценила твоих стараний и любви. Не останавливайся. Иди дальше. Найди свое счастье. И ещё неизвестно, кто из вас будет счастлив по по-настоящему.

– Спасибо пап, за поддержку.

– Не дай обстоятельствам сломать себя сын! Во всем остальном мы с матерью тебе поможем! Всегда! Запомни это! – произносит отец, обнимая.

Позже приходит мама. Обнимает меня, пряча слёзы.

Становится стыдно, что причиняю им боль.

Они находятся со мной до вечера.

Видимо боятся рецидива.

Извиняюсь перед доктором, за свое поведение.

К вечеру включаю телефон, который вчера отключил.

Пропущенные от друзей. Голосовые сообщения.

Даже видео.

– Ты что там, так погнал? Игореня опять перекрылся! Ты же говорил что завязал с вредными привычками. Друг, ты не прав. Я никогда не отказывался от тебя. Не предавал. Зря ты так!

Это видеообращение записал Пашка Лукьянов. На заднем фоне вижу Вику, его девушку. ( книга Принц застенчивых кровей – история Паши и Вики).

Следом открываю голосовое от Андрея Архипова.

Игорь, что ты несёшь? Кто тебя бросал? Когда? Ты сам творишь всякую дичь, а потом пишешь что мы тебя бросили? Так веди себя нормально! Вот и сейчас, ты появляешься в сети, нападаешь на всех, брызжешь ядом, а потом абонент недоступен. Отсиживаешься на хате с телками и бухлом. Если у тебя проблемы, то поделись и мы всё разрулим. А если нет, то извини. Что за пьяный бред!? В чем ты Сокола обвиняешь? Он сейчас счастлив, как впрочем все мы! Остепенись и найди себе девушку! И будет счастье. Извини, пора бежать, Полина зовёт! Набери, если есть что сказать!

Долго смотрю на голосовое от Матвея.

Нажимаю на прослушивание.

Раздаётся голос Марины, девушки Соколова.

Игорь, что случилось? Поделись с пацанами! Я понимаю, что ты не спроста начал эту ссору. Матвей психанул и сказал что заблокирует тебя. Я пытаюсь с ним поговорить! Ты ведь знаешь, что он не любил ее! Зачем тогда этот скандал!? В чем наша вина? Я думала, что после их развода, вы будете счастливы! Матвей не хочет даже слышать о ней. Она оборвала нам телефоны, соцсети. Выговаривала, проклинала. Теперь ещё и ты. Игорь, Соколов сильно обиделся на тебя. Вчера вечером пацаны приезжали, он кричал, что ты ему не друг и он не хочет ничего слушать. А я чувствую что это не с проста! После наших разговоров на их свадьбе, мне кажется что я узнала твою истинную сторону души, которую ты не всем показываешь. Поделись. Свяжись с пацанами. Матвей успокоится и я ещё с ним поговорю. Мы поможем. Только выйди на связь.

Долго смотрю на телефон.

В душе противоречивые чувства.

Никому ничего не отвечаю.

Знаю, что Сокол не виноват в том, что Карина меня не любит.

Но тогда, кто виноват?

Перестаю искать виноватых, иначе опять заведусь!

Перед уходом родителей я спросил у отца, откуда он узнал о ребёнке. Он не назвал мне своего информатора.

Но я догадался сам.

И сейчас я стою под ее дверью.

ГЛАВА 9

Игорь

Открываю дверь и захожу в палату. На кровати Маши нет. В этот момент она выходит из дверей ванной комнаты.

На ней халат, до колен ярко- зелёного цвета. На голых ногах пушистые тапочки, такого же оттенка. Влажные тёмные волосы рассыпаны по плечам.

Ее глаза округляются от удивления.

– Игорь, – произносит она с придыханием.

А я не могу оторвать глаз от неё. Ее стройные ноги, красивая лебединная шея.

Раньше никогда не бросалось в глаза так, ее тело.

Сегодня, я как шизик молча пялюсь на девушку.

Под моим взглядом она краснеет и плотнее запахивает халат.

– Это ты сказала родителям про ребенка? – задаю вопрос, фиксируя девушку у стены.

Мои руки по обе стороны от неё. Я подошёл слишком близко, так что она упёрлась спиной к стене.

Нас разделяет небольшое расстояние.

В ее глазах страх.

Это трогает. Вернее, болезненно реагирует в районе груди.

Я не хочу ее обижать.

Ей и так не повезло в жизни.

– Я понимаю, что не должна была. Но я не смогла пройти мимо. Твои родители очень переживали за тебя Игорь. На них больно смотреть. Но они не могли понять, что случилось с их сыном. Да, я им рассказала, что слышала ваш разговор! Можешь меня ударить, задушить, обидеть. Но я не могла иначе! Понимаешь? У меня не было родителей! У меня не будет детей! Поэтому мне больно смотреть, как они убиваются по тебе. Пожалей их. Они ведь не вечные. Да, я рассказала им!

Она шепчет это тихо и быстро.

Её голос дрожит.

Я быстро ее прижимаю к себе и крепко обнимаю.

– Спасибо! – шепчу ей в макушку.

Касаясь губами ее влажных волос.

Кайф.

Она так вкусно пахнет.

Маша замерла и кажется не дышит.

– Спасибо тебе за всё! – шепчу повторно.

– Ты не злишься? – шепчет она в ответ.

– Похоже, что я злюсь? – произношу с улыбкой, втягивая аромат ее шампуня.

Мы так и продолжаем стоять в обнимку.

– Когда я тебя увидела, думала ты меня убьёшь! Уже представила как ты меня в окно выкидываешь! – произносит она серьёзно.

И тут же замирает в моих руках

– Дурочка! Неужели в твоих глазах я такой монстр!? – спрашиваю с иронией.

Она немного отстраняется, выскальзывая из моих объятий.

– Честно?

– Давай вообще говорить честно! Всегда! – предлагаю ей с улыбкой.

– Я не знаю что думать о тебе. В один момент ты можешь из милого доброго парня превратиться в неадекватного и грубого хама.

Она произносит это и ждёт мою реакцию.

– Ты права! – произношу я, убирая улыбку с лица, – Я неадекватный псих. Меня надо изолировать от общества.

Отхожу от неё на пару шагов.

– Нет! Извини. Я не так думаю! – начинает оправдываться девушка.

Маша сама делает пару шагов вперёд и хватает меня за запястье.

В месте ее захвата разливается нежное тепло.

– А как ты думаешь? – спрашиваю в ответ

Нечаев, да тебе всю жизнь было глубоко пофиг на чужое мнение. Даже иногда на мнение родителей.

Но сейчас мне хочется знать, что Маша думает обо мне.

От ожидания ее ответа пересыхает во рту.

– Ты одинок. Поэтому ты пытаешься привлечь к себе внимание. Но на хорошие поступки твои, никто не обращает внимание. Поэтому ты прибегаешь к другим методам. Это касается родителей, друзей. Только ты не понимаешь, что поступая так, ты делаешь им больно. И это может отталкивать людей. Получается вот такой замкнутый круг. А ты в нем застрял и не можешь остановить это всё!

– Как по-твоему, это можно остановить? – спрашиваю с ходу.

– Быть более открытым. Иметь человека, с которым можно поделиться проблемами, просто тот, кто посидит и послушает! Без упрёков. Просто выговориться даст.

Говоря это всё мне в лицо, я вижу как волнуется Маша.

Как пульсирует венка на шее. Как дрожат ее руки. Сбивается дыхание.

Впервые мое тело реагирует на неё, как на девушку.

Я чувствую как кровь приливает в пах.

– А у тебя есть такой человек? – смотрю как она осторожно убирает свою руку с моего запястья.

– Нет! Но я привыкла с этим жить! У меня с детства не было родителей. Не было родных. И друзей. Я привыкла так жить. А ты имеешь это всё! Поэтому не надо их терять! Очень плохо одному, поверь на слово.

Опускает взгляд в пол.

Но я успеваю заметить печаль в ее глазах.

– Твои родители, замечательные. Очень тебя любят! – добавляет она, – Друзей не видела, не могу сказать.

Виду как сложно ей стоять.

– Тебе тяжело, ложись, а я рядом посижу! – отступаю с ее дороги.

– Да, ещё сильная слабость. Живот болит после длительных перемещений.

– А можно спросить, что случилось? Почему ты здесь? – спрашиваю спокойно, наблюдая, как она аккуратно ложится на кровать, поверх одеяла.

– Попала в аварию! – отвечает открыто, – А ты?

– ДТП! – бросаю сухо.

Отец наказал никому не распространять информацию, поэтому я не сильно разговорчив.

– Ты тоже пострадал в аварии? – спрашивает она.

– Да, ещё как! – улыбаюсь ей, вспоминая как на полной скорости влетел в автобусную остановку.

– Посмотреть бы в глаза этому мерзавцу. Говорят что родители его отмазали! А я помню, что он пьяный был, или неадекватный. Лица не видела его, а теперь говорят, что тормоза отказали, – печально произносит она.

– Сбил тебя на пешеходном?

– Нет. Я на остановку только подошла. А вместо автобуса примчался этот урод. Сбил не только остановку, но и меня, – произносит Маша, бросая в мою сторону взгляд.

Меня пробивает озноб. Хотя я чувствую как по спине побежал холодок. Под воротником вспотело всё и начало чесаться.

– Помню его смех. И музыку из машины. Там такие жуткие слова были. Это первая мысль, что пронеслась у меня в голове.

– Какие слова? – спрашиваю дрожащим голосом.

– Похер, танцуйте! Прямо на моей могиле танцуйте!

Похер, танцуйте! Прямо на моей могиле танцуйте!

Мне похер по сути. Ведь отныне меня нет и не будет, – произносит она бесцветным голосом.

А я узнаю трек из своей тачки.

( ATL – " Танцуйте" – прим автора. )

На лбу выступила испарина. Перед глазами мелькают чёрные точки.

Я не верю.

Не хочу верить!

– Тебе плохо? Голова закружилась? – слышу взволнованный голос Марии, как в тумане.

– Ты не сможешь иметь детей, после этого? – произношу по словам, отводя взгляд.

– Да! Так вышло. Лишилась последнего здорового яичника.

И тут до меня доходит.

Но этого не может быть.

Отец заверил, что пострадавших не было.

Она говорит обо мне.

Это я влетел в автобусную остановку.

Я лишил ее будущего.

– Игорь, а ты тоже тогда был на остановке? – спрашивает она.

Пауза затягивается.

Я теряюсь.

Родители отмазывают меня всеми способами.

Мне нельзя с ней общаться.

Это плохо для меня.

Но чувство вины разъедает грудную клетку.

Дыхание становится шумным и прерывистым.

– Не, я был за рулём, в момент аварии.

Растерянность не покидает меня.

– Бывает. Дураки везде найдут свою жертву. Говорят, что скоро тебе снимут шейный корсет! – улыбается она, переводя тему к моему счастью.

А я не могу теперь поднять на неё взгляд.

Кажется, что лишь взглянув в мои глаза, она поймёт, что именно я, тот кто лишил ее здоровья, мечты.

– Поздно уже, я пойду! – бросаю ей и дохожу до дверей.

– Конечно, тебе тоже нужно отдыхать. Береги себя Игорь. И своих близких, – произносит она вслед.

– Слишком поздно. Некоторых уже не сберег! – бросаю ей и спешно покидаю палату.

В своей палате на меня накатывает злость и истерика.

Почему мир так тесен?

Почему она?

Сука, почему именно она?

Прижимаюсь лбом к стеклу, стоя у окна.

Какой же я идиот.

Я монстр.

ГЛАВА 10

Игорь

С утра жду родителей. Вернее ждал всю ночь, когда наступит день. У меня один большой вопрос к отцу.

Почему он соврал?

Ведь сейчас очевидно, что Маша моя жертва.

Вернее пострадавшая моего ДТП.

Черт! Я даже мысли сформулировать не могу правильно.

Родители входят как всегда с улыбкой на лице.

Но сегодня, в который раз я стираю ее своими словами.

– Почему ты мне соврал? – задаю вопрос вместо приветствия.

– Доброе утро сын, для начала! – бросает отец и становится серьёзным.

– Игорь ты о чём? – спрашивает мама, доставая из пакетов сок, фрукты и домашнюю еду.

– Она знает? – спрашиваю у отца.

– Да что происходит опять? – нервно восклицает мама.

– А то, что я убийца! Я сбил девчонку на остановке! – восклицаю в ответ.

– Ты никого не убил! Она жива! – гремит голос отца, – Сам же видишь!

– На что вы надеялись? Ещё и в палаты соседние поместили? Почему сразу правду не сказали? – смотрю на отца.

По молчанию матери, понимаю, что она тоже была вкурсе.

– Потому что так надо! А ты что ей сказал? – отец смотрит в упор.

– Она не поняла, что это был я. Мне так кажется! – произношу неуверенно.

– Потому что она не знает, что это был ты! И не узнает! – гремит голос отца сталью.

– Это ты её богатый покровитель? – осеняет меня.

– Нет. Мы с матерью нигде не засветились. Ей оказывают квалифицированную помощь. Плюс ещё материальная поддержка. Чтобы она не писала заявление. Она даже оформлена, по-другому случаю. В момент аварии она тебя не видела. Ты её тоже! Поэтому держи рот на замке! В твоём случае пострадавших нет! – цедит отец.

– Это вы так порешили? И что она согласилась? – спрашиваю хмуро.

– У неё нет другого выхода. Она нам не конкурент. Она сирота, вступиться за неё некому. Да и за душой не гроша. Это ее шанс наладить свою бедную жизнь, – произносит отец.

– Как ты можешь говорить так цинично, о бедной девчонке! – грубо перебиваю отца.