Люблю, верю, жду

– А как же было не вернуться? – отозвалась я ему в тон и покрутилась вокруг своей оси. Он цокнул языком и похлопал в ладоши, я отвесила шутливый поклон.

– Мавочка, со мной тут мальчишки увязались, завтра пойдем на заводь за окушками… – сказал он с намеком и подмигнул.

– Понял-принял! – улыбнулась я, поймав заинтересованный взгляд Кости. – Только это… дядь Гень, у нас в реке гадюки завелись.

– Где это? – удивился он.

– От прошлогоднего пляжа вниз по течению, там заросли осоки и змеи. Как теперь купаться? – пожаловалась я.

– Понял-принял, – повторил мою присказку дядя Геня. – Разберемся. А чего тебя понесло в ту сторону? Пляж-то у нас новый сделали, вон, Костя тебе покажет, если не знаешь.

Мезенцев согласно закивал головой и уже было открыл рот, чтобы что-то предложить, как был бесцеремонно прерван бабушкой:

– Ну-ка, хватит болтать. На, почисти и запассируй лук, только кольцами, чтоб красиво было! – она вручила мне нож и большую луковицу. В ответ на разочарованный взгляд Кости я только пожала плечами.

Работать на кухне вчетвером оказалось очень весело, хотя и тесновато. Дядя Геня травил байки и заигрывал с бабушкой, она отшучивалась и называла его старым пиратом, а мы с Костей, глядя на все это, покатывались со смеху. Стороннему наблюдателю могло показаться, что у нас творится какой-то балаган: мука столбом, масло плюется, рыба шкворчит, все смеются и галдят. Но нам было здорово! А еще вкусно.

После нашей бурной трапезы, Костя спросил:

– О чем это дядя Геня говорил? И почему он тебя так странно называет Мавочка? Так же вроде русалок звали раньше?

– Завтра поймешь, – я снова улыбнулась. – А дяде Гене просто нравится, что я вроде как своя, «морская».

– Ну да, точно. «Мне имя Марина, я бренная пена морская»? – проворчал Костя, а я удивилась.

– Ты Цветаеву что ли любишь?

– Марину Ивановну, – поправил Костик серьезно.

Воспоминание 5

Я завела будильник на четыре утра. Стараясь не разбудить бабушку, облачилась в старомодную длинную белую ночнушку на тонких бретельках. Нарвала в саду белых лилий, осторожно собрала их в венок, нанесла под глаза тени и обрисовала линию скул серой краской. Бледная от природы кожа сыграла мне на руку, посмотревшись в зеркало, я подмигнула отражению – натуральная вампирша, аж саму оторопь берет! Нашла в телефоне какую-то заунывную песню, отдающую болотом и утопленниками – то, что надо.

Вышла из дома и поежилась. Густой туман моментально проник под рубашку, липким комком она повисла на мне, и я передернулась. Уже начинало светать, и я быстро добралась до заводи. Укромный такой закуток вокруг камыши, рогоз и ива. Как хорошо, что змеи боятся дядю Геню, как огня!

Послышались шаги и оживленные голоса, дядя Геня вел толпу мальчишек на рыбалку. Он кряхтел и ворчал, но, судя по голосу, был доволен. Больно ему нравилось разыгрывать молодежь! Я шмыгнула в кусты и притаилась за корягой, в метре от меня прошло стадо слонов. Мальчишки галдели, хвастались удочками и пугали друг друга червями. Всего я насчитала пять человек. Кроме дяди Гени и Кости рыбачить пришли еще три парнишки возрастом от четырех до шести лет. Один рыжий, другой в кепке, третий с жутким фингалом. Никогда раньше их не видела, наверное, не только дед Никифор жилье внаем сдает.

Наконец, когда вся компания устроилась на берегу и закинула удочки, я начала представление. Мы ежегодно проворачивали с дядей Геней подобный трюк, пугая новеньких дачников, и все было отточено почти до автоматизма. Выглянув из рогоза, я нашла взглядом Костю, сегодня шутить будем с ним. Посчитала удочки, примерно определила, где должна быть его леска, и нырнула.

Дядя Геня не зря прозвал меня Мавочкой, плавала я и правда как настоящая русалка. Кто меня научил, я не знала. Просто плавала и все, с самого детства. По словам мамы, в грудном возрасте я засыпала только под шум прибоя. Тогда мы еще жили в Питере, и мама часто «выгуливала» свою крикливую дочь, гуляя с коляской по берегу Финского залива. К сожалению, уехали мы оттуда, когда мне было четыре, и я практически ничего не помню из того чудного времени.

Есть только одно воспоминание: огромные синие волны. Я лежу на воде, как в колыбели, а они качают меня, убаюкивают. Наверное, уже тогда меня завораживала мощь и красота стихии, ее сила и величие, спокойствие и нежность. Меня поражало, что вода, буйные пенистые волны которой топят корабли, может так ласково баюкать младенца, щекотать пятки, шевелить волосы, дарить ракушки…

Мама говорит, что это произошло на самом деле. Я уже начала ходить, и однажды убежала от родителей. То ли они встретили каких-то знакомых, то ли просто отвлеклись на что-то, но когда оглянулись, поняли, что меня нет. Бросились искать, оббежали весь пляж, а потом кто-то им указал на девочку, плывущую по течению. Я лежала на спине, волосы разметались, глаза закрыты родителей чуть кондратий не хватил. Ломанулись за мной, вытащили, затормошили и… оказалось, что я просто уснула! Трехлетний ребенок спал, плывя на спине вдоль пляжа!

Поэтому плавала я действительно как русалка. Вода была моим местом силы, и мне просто адски не хватало ее в Москве, где мы теперь жили.

– Клюет! Клюет! У Кости клюет! – раздался сверху восторженный мальчишеский вопль, а я, дернув последний раз за леску, спряталась под пирсом, пока меня не засекли. Судя по звукам, Костя принялся сматывать удочку, но, естественно, ничего не обнаружил.

– Сорвалась! – расстроенно выдохнул он, а мальчишки загудели, давая очень ценные советы.

– Ага, как же, сорвалась, – хихикнула я про себя и, снова набрав воздуха, нырнула. Осторожно, чтобы не запутаться в полупрозрачных лесках, дернула еще раз. Наверху восторженно заголосили, но тут же восторг сменился разочарованием.

– Что ж такое? – Костя оглядел снасть. – И приманку не тронула…

– Какая умная лыба! Поняла, что мы ее поймать хотим и уплыла! – восторженно проговорил рыжий пацан. Я вспомнила его голос. Это он гнался за собакой несколько дней назад.

–Ну что вы орете как дикие? Рыба не любит шума, – увещевал дядя Геня. Я осторожно выглянула из-под пирса. Пацаны столпились у самого края и заспорили еще громче.

– Вот, она из-за тебя сорвалась! – закричал мальчуган в кепке, а рыжий, на которого показывали пальцем, возмутился:

– Да я-то чего? Лыба же глухая!

– Дурак, она вибрации кожей чувствует! – подключился к спору третий пацан, у которого были разодраны коленки, а под глазом переливался бордовый синяк. Задира, подумала я и отплыла в кусты рогоза. Поглощенные ссорой, мальчишки меня не заметили. Костя снова закинул удочку.

– Ну! Успокойтесь, а то мавка утащит! – дядя Геня сделал страшный голос, и пацаны притихли, обдумывая, что бы могло значить незнакомое слово. Костя обернулся к дяде Гене:

– А что, у вас и мавки водятся? – спросил он, внимательно оглядывая тихую гладь заводи. Кажется, догадался.

– А то! – довольно закивал дядя Геня, включая весь свой актерский талант.

– А кто это, мавки? – спросил пацан с синяком, дернув Костю за рукав. Тот лениво отозвался:

– Нечисть водяная, русалки, утопленницы…

– Пф! Сказки! – хмыкнул мальчишка в кепке, а рыжий покрутил пальцем у виска.

– Не скажи, вот ходит слух, что в этой самой заводи утопилась прошлым летом девушка, – дядя Геня покачал головой и начал представление. – Звали ее Лизой, жила она с бабкой на окраине, цветочным бизнесом промышляла. И однажды познакомилась в городе с парнем. Пижон такой, то ли Эрнест, то ли Эдуард…

– Эраст, – машинально поправил Костя и, поймав на себе сразу несколько удивленных взглядов, поспешно добавил. -Ну, мне так кажется. Просто имя подходящее вспомнилось… противное такое, да?

– Ну да, – согласился дядя Геня, пожевал губы и продолжил. – Так вот, влюбились они до беспамятства, роман у них был – ух! Лизка уже и замуж за него собиралась, как вдруг, он исчез. В назначенный день не приехал, на телефон не отвечал – что делать? Переживала Лизка, конечно, и поехала на третий день в город. Подошла к его дому, села на лавочку, ждет, и вдруг подъезжает белый мерседес. Столбы пыли, свист тормозов, все дела… А из него выходит Эраст с какой-то женщиной, целует ей ручку, зовет как-то ласково, а у женщины-то шуба песцовая, перстни с камнями драгоценными – богатая, сразу видно. Прошли мимо Лизы, даже не взглянули на нее, а она сидит ни жива, ни мертва. Никак поверить не может в то, что увидела!

Мальчишки оживились. Клева не было, просто так сидеть было скучно, а тут история, хоть и «девчачья».

– Вот он сволочь! С другой бабищей за бабки… – мальчуган с фингалом грязно выругался.

– Миша… – укоризненно покачал головой дядя Геня, но продолжил. Уж больно нравилось ему пересказывать историю Карамзина, всякий раз снабжая ее все новыми и новыми подробностями. В прошлом году у дамы была собачка – белый бульдог, а в позапрошлом Эраст оказался наркоманом. Однако сегодня все пока шло по плану. – Так вот, разозлилась Лизка, да как со всей дури шибанет по мерседесу! Лобовуха в дребезги, сигнализация орет, а Лиза стоит рядом, слезы текут, кровь капает… Дурочка, не догадалась ничем перевязать кулак, прежде чем бить стекла!

Отсюда я увидела, как округлились глаза Кости. Такого в оригинальной сказке точно не было. Я хихикнула, дядя Геня мастер художественного повествования! Ему стоило идти не в моряки, а в актеры или писатели.

– Выбежал Эраст на вой сигналки, увидел Лизку, давай ругаться, мол, ты мне машину разбила, я тебя засужу. А она стоит, глазами хлопает, бормочет, что любила его… В общем, подал Эраст на нее в суд, и дело, конечно, выиграл. Дамочка его богатенькая, конечно, машинку починила, да только Лизка все равно должна была ему уйму денег. Что делать сиротке? Вернулась на дачи, рыдала, рыдала, а утром ее нашли в этой самой заводи. Я лично видел: лежит белая-белая, качается на волнах, а вокруг лилии. И с тех пор появилась в заводи мавка. Путает снасти рыбакам, поет дурным голосом, жалуется на жизнь, а если видит на берегу мужчину утаскивает его с собой, топит, потому как думает, что это Эраст. А приход ее знаменует появление на воде белых лилий…

Мальчишки притихли, обдумывая, а я снова нырнула. Теперь мой ход. Осторожно спутала лески и дернула, наверху загалдели, но, вытащив, охнули. Я быстро вернулась, не слушая возмущенных ахов и охов, и перевернула корзинку с лилиями. Они медленно поплыли в сторону пирса, на котором устроились рыбаки. Картина, надо сказать, и правда была жутковатая. Зеленая тихая вода, едва касаясь которой стелется туман, и белые звездочки…

Первым их заметил пацан в кепке.

– Смотрите! Смотрите! Лилии плывут…

Пацаны вскочили со своих мест, оторвались от испорченных снастей и загалдели. Костик озадачено крутил головой, никак не мог понять, где я прячусь. Дядя Геня вздохнул:

– Нехороший признак, ой, нехороший…

Я включила заунывную песню и нахлобучила венок.

– Умира-ать не хотела-а… – завывала солистка дурным голосом. – От тоски утопила-ась…

На пирсе произошло шевеление. Кажется, ребята уже были готовы драпать со всех ног. Куда же вы? Представление только начинается.

Я поплыла к пирсу, стараясь не уронить венок. Когда они меня увидели, сразу установилась гробовая тишина. Теперь слышался только вой певицы, нагоняющий смертельную тоску. Я перевернулась на спину, положила венок на грудь, сделала грустное лицо и начала монолог. Говорила нарочито хрипло, медленно, словно обращаясь к самой себе:

– Эраст, милый, зачем ты так поступил со мной? Я же тебя любила, я же тебе верила. А ты меня предал. Нет, ты не просто меня предал, ты…

– Мамочки, – прошептал рыжий пацан. Мальчишки замерли, прячась за Костю и дядю Геню. Последний только охал:

– Ну, все, теперь точно не отвертимся. Ой, плохо-плохо, ой…

– Эраст! – ахнула я, обращаясь к Косте, нахлобучила венок, и в два гребка оказалась у пирса. Подтянулась на руках, улыбнулась самой нежной из своих улыбок. Мальчишки сдавленно охнули. Как бы где не зажурчало. С гримом я постаралась на славу. Во время ныряния он немного смылся и от этого выглядел только страшнее. Казалось, что у меня слезает кожа. Дядя Геня продолжал охать: «Мое сердце, мои почки…»

Костя удивленно смотрел на меня, едва сдерживая смех. Я поманила его пальцем:

– Милый, милый Эраст… ты снова пришел ко мне. Хочешь со мной поплавать? Вода теплая… – я хихикнула и приглашающе похлопала по водной глади. – Ты помнишь эти лилии? Ты купил их у меня, когда мы познакомились… Возьми их, Эраст.

Костя, словно завороженный моими увещеваниями, медленно двинулся к краю пирса. Я хищно облизнулась.

– Костя, не ходи, ты что? – пропищал рыжий, хватая его за рукав, но дядя Геня снова охнул:

– Поздно, Витя, она его заворожила.

– Иди ко мне-е, – пропела я, высовываясь из воды по пояс. Белая ночнушка прилипла ко мне и теперь создавала впечатление второй кожи. Костя, не отрываясь, смотря мне в глаза, опустился рядом на корточки и коснулся венка. – Возьми эти лилии, Эраст…

Костино лицо было совсем рядом, я чувствовала его дыхание на своей коже. Он осторожно снял с моего носа капли воды, выпутал из волос лилии. Я горячо выдохнула, сердце громко ухнуло. Главное, не покраснеть, что ж ты со мной делаешь?

– Ты купил их у меня в нашу первую встречу… – пробормотала я, чувствуя как щеки становятся горячими. Пора заканчивать спектакль. Я истерически выкрикнула продолжение фразы, – И подарил той бабе!

Я сделала короткий рывок, схватила Костю за плечи и ринулась назад. Мезенцев потерял равновесие и свалился вслед за мной. Раздался оглушительный плюх, во все стороны полетели брызги.

– Костя… – завыли на берегу.

Отплевываясь, Мезенцев показался на поверхности, я тоже всплыла, но лишь для того, чтобы прошептать:

– Поплыли отсюда, подыграй мне, – и как только он набрал воздуха в легкие, я схватила его за руки и с визгом утащила под воду. Как только он открыл глаза, отпустила и махнула рукой, приглашая за собой. Мы быстро вернулись к моим зарослям. Когда вынырнули, на пирсе царила суматоха. Кто-то плакал, кто-то порывался сигануть за Костей, кто-то хотел бежать за взрослыми…

– Ну, ты даешь, Мавочка! – отфыркиваясь, Костя вынырнул из воды и стер с лица капли. Серые глаза смотрели с восхищением, я улыбнулась.

– Ужасно выгляжу? -поинтересовалась я, проводя руками по лицу. Краска стекала разводами.

–Ага, я бы даже сказал жутко. Кажется, будто у тебя кожа слезает. Это вообще смывается?

– Хотелось бы верить, – отозвалась я, умываясь. Бежевая и серая краска осталась на ладонях. Мы прятались в камышах, стоя по пояс в воде. Костя подошел ближе и указал на мою щеку:

– Тут еще. И на лбу. Как вы это придумали?

Когда я наклонилась к воде и принялась отмывать серое пятно с щеки, Костя собрал мои волосы в хвост. Я замерла, удивленно на него поглядев. Он стоял совсем близко, сосредоточенно убирая мелкие мокрые пряди с моего лица. Честно говоря, они сильно мешали.

– Чего замерла? Умывайся, – хмыкнул он. Я покачала головой, наглость Мезенцева поражала.

Тем временем на пирсе творилось небывалое оживление. Самый младший, рыжий пацан плакал навзрыд. Мальчишка с фингалом порывался нырнуть следом за «ведьмой», дядя Геня охал и хватался за сердце, а мальчуган в кепке воинственно размахивал телефоном, решая, кому бы позвонить в первую очередь: родителям или ментам?

– Пора возвращаться, – наконец я смыла остатки «боевого раскраса» и обернулась к Косте. Он все еще держал мои волосы, медленно наматывая на палец мокрый локон. Я смутилась и покраснела.

– Что, теперь разоблачение черной магии? – он, наконец, перестал играть с моими волосами и теперь тоже оглядывал снующих по пирсу мальчишек. Все были в крайнем возбуждении, даже здесь были слышны их звонкие голоса и рев рыжего парниши.

– У сказок должен быть хороший конец, – я нырнула, стараясь избавиться от назойливого ощущения горячих Костиных рук на моей холодной шее и волосах. Мезенцев вызывал в моей голове какой-то «взрыв на макаронной фабрике», тотальный диссонанс, и я не понимала почему. Временами с ним было так легко, словно мы знали друг друга всю жизнь, но иногда он умудрялся вогнать меня в краску всего парой жестов! Совершенно невыносимый человек!

Когда мы появились из-под воды, трогательно держась за руки, на пирсе установилась тишина. Дядя Геня громко крякнул, а мальчишки застыли кто с телефоном в руке, кто в полуприсяде. Я изящно откинула со лба мокрые волосы и громко объявила:

– Только что вы имели счастье увидеть оживленную и переписанную на современный лад повесть Карамзина «Бедная Лиза»! В качестве актеров выступали Марина и Костя, в качестве сказителя – дядя Геня. Надеюсь, сия сказка заставит вас задуматься и не совершать в будущем столь опрометчивых поступков, – назидательно сказала я.

Костя беззвучно засмеялся. В самом деле, картина была великолепная. Хоть бери и фотографируй: на пирсе в тумане стоят трое мальчишек с разинутыми ртами и смертельным испугом на лице. Постепенно страх сменяется пониманием, пацан с фингалом открывает и закрывает рот, как рыба. Дядя Геня довольно улыбается в усы, снимает картуз и протирает лысину платочком.

Обратно мы возвращались под хохот Кости и дяди Гени. Я кое-как выжала свою ночнушку и, обнаружив, как сильно она облегает мое тело, постаралась прикрыться волосами. Заметив это, Костя накинул мне на плечи куртку, пробурчав в ухо:

– А то дети ослепнут, – я покраснела. Раньше подобные мысли меня не посещали.

– Ловко вы нас надули! – восхищался рыжий мальчик с зареванным лицом. А мы с Костей шли, едва касаясь друг друга плечами, и украдкой переглядывались, сдерживая рвущийся наружу смех.

***

Однако прекрасное утро завершилось крайне неприятным происшествием.

– Нет, мама! Я все решила, и ты не сможешь меня переубедить. Нет! Я уже отнесла оригиналы, так что поздно! Да! – я злобно отшвырнула телефон на бабушкину кровать и только тут заметила Костика. Он уже успел сбегать домой переодеться, и теперь его лохматая голова заглядывала в мое окно.

– С предками ссоришься?

– Да… родители хотят, чтобы я училась в Лондоне, – простонала я, подходя ближе и плюхаясь на кровать. В отличие от Мезенцева последние полчаса я провела, беседуя по телефону, и переодеться не успела. Мокрая рубашка липла к телу, заставляя дрожать от холода, но меня это не волновало. Мне казалось, что от злости у меня сейчас должен валить пар из ушей.

– Ого! – Костя присвистнул, но тут же стал серьезным, напрягся. Посмотрел на меня с опаской. – А ты?

– А что я? Я поступила в Москву.

– И родители этим недовольны? – Костя заметно расслабился и даже улыбнулся. Я развела руками.

– Они в ярости. Для них это идея фикс, голубая мечта – дочь учится за границей! Подумать только, как это престижно! Тьфу! Ну, скажи, на кой мне черт там делать? Я ведь была Англии, но мне не понравилось. Там все… другое! К тому же, я терпеть не могу английский язык! И как я брошу тут бабушку? Там у меня никого нет, там все чужое… – я расстроенно свалилась на постель и уткнулась носом в подушку. Костя через подоконник аккуратно погладил меня по спине.

– Я бы тоже не поехал.

– Я бы хотела жить в Питере, – пробубнила я в подушку, внутренне замирая от горячего прикосновения и приказывая себе срочно научиться дышать. Каждое утро просыпаться под шум прибоя, видеть из окна Адмиралтейский шпиль. Там влажно, ветрено, свободно… Я ведь там родилась. Я бы работала в газете, а ты… А чего бы ты хотел?

– Быть с тобой? – по голосу я поняла, что он улыбается, и перевернулась на спину. Костя погладил меня по щеке, намотал на палец светлый локон. – Ты обязательно будешь жить в Питере. И обязательно станешь великим журналистом.

Вспоминая об этом сейчас, понимаю, что Костя оказался прав лишь в одном. Я действительно стала журналистом, но жить осталась в Москве. Я прикипела к этому городу, он стал для меня родным. А Питер так и остался хрустальной мечтой, городом, в который я приезжаю, чтобы отдохнуть и сходить в театр.

Воспоминание 6

– Костя! Мезенцев! – крикнула я, остановившись у забора. Мы договорились, что Костя зайдет за мной, чтобы прогуляться до соседней деревни за молоком. Но он почему-то не пришел. Я ждала его полчаса, а потом, нацепив любимое платье, отправилась к нему сама. С одной стороны, меня дико раздражало, что он не появился вовремя, и я уже готовила гневную тираду по этому поводу. Но с другой, я начинала переживать, потому что Костя никогда не опаздывал. А если все же не успевал, то всегда звонил или писал. А если с ним что-то случилось? А если я ему надоела, и он просто уехал в город?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Персонаж книги С. Майер «Сумерки»

2

В. Кипелов – «Я свободен»

3

Браво – «Любовь не горит»