Охота на кристалл

Рядом со мной и служанками паренёк с курчавыми волосами и задорными зелеными глазами. Меня будто громом разразило – он так похож на… Алана и Эмму.

– Эм… Я бы хотела заказать пару платьев, – с улыбкой отвечаю я, отмахиваясь от шушуканий служанок.

– Конечно, – энергично кивает мальчишка, прибавив хода и открывая передо мной двери. – Прошу! Я сейчас позову матушку. Она в здешних местах лучшая мастерица!

В лавке всё знакомо и незнакомо одновременно. Я помню эти наклоненные полки для лучшей демонстрации ассортимента, где и сейчас лежали ткани, вышивка, ленты и тесьма с тысячей видов пуговиц, перьев и прочего. В другой части стоял прилавок с различным товаром, которым торговал Алан. Дышать вдруг стало трудно, ибо чувствую себя, будто попала домой после долгой дороги. Не сдержав набежавших слез, вытираю их перчаткой, как слышу тихий женский смех, и мгновение спустя из задней части дома появляется хозяйка.

Эмма.

От растерянности застываю и секунду не реагирую на вежливое приветствие. Практически сразу отмираю и лучезарно улыбаюсь, подходя ближе. Моя первая соседка изменилась. Фигура потяжелела, но с учетом возраста паренька, что сопроводил меня к матери, времени с нашей последней встречи прошло немало. Она такая же красавица с яркими глазами и пухлыми губами. От Эммы веет спокойствием и силой, так что беру себя в руки и смело произношу:

– Хочу обновить гардероб, но традиционный фасон мне не подходит. Уверена, что вы сможете мне помочь.

– Конечно, госпожа…

– Марина Крылова, – запоздало отвечаю я, поняв, что забыла представиться.

Вскинутые брови и частое моргание выдают женщину. Видимо, даже здесь слава обо мне успела пролететь.

– Что ж, Марина Дмитриевна, я всегда готова услужить столь высоким клиентам, – с сомнением в голосе отвечает хозяйка ателье. – Меня зовут Эмма Колтрейн. Вы уже знаете, как хотите выглядеть?

– О, да, – живо произношу я. – Мне до рези в глазах надоел этот наивный наряд, а также все светлые оттенки, в которых я похожа на зефирку. Спасите меня, Эмма.

– Ох, ну тогда прошу вас проследовать за мной, – с профессиональной улыбкой отзывается моя первая соседка, предлагая пройти в приватную часть лавки. – Генри, пригляди тут!

– Да, мамуль, – нараспев произнес веселый парнишка, буквально вприпрыжку вбегая в торговое помещение с яблоком наперевес.

Вхожу в часть дома, отданную под ателье, и вновь замираю на пороге. Я помню это огромное зеркало, стоящее у стены, и небольшую платформу, которую Эмма приобрела в последний момент перед моим исчезновением. Она с такой радостью покупала мебель сюда. А вот диванчик и кресла другие да и ковер тоже.

– У меня скромное заведение, – вдруг начала давняя подруга, которая и не подозревала обо мне.

– Меня всё устраивает сверх меры, – легко отмахнулась я, усаживаясь в мягкую мебель.

– Начнем с деталей вашего будущего наряда, – с учтивой улыбкой произнесла Эмма, беря в руки большой блокнот с прикрепленными листами.

Следующий час я детально описываю желаемые наряды, решив для начала заказать три платья. От того, какие именно фасоны мне нужны, Эмма не скрывая приподнимает брови, а за моей спиной и обе служанки, но я уверяю, что ничего страшного не произойдет. Никаких разрезов до бедра и нагромождения украшений, но все должно быть сделано по фигуре. А, и еще я заказала нижнее белье, самое фривольное, какое только найдет моя портниха. Надоели марлевые мешки с завязками под горлом!

Помимо дела, я жадно впитывала в себя жесты и мимику Эммы. Со стороны, наверное, я выглядела сумасшедшей фанаткой, но ничего поделать не могла. Мне было тепло в этой комнате и от самого голоса женщины, когда она уверенными жестами воплощала на бумаге мои идеи, тут же корректируя их и уточняя детали. Внезапно с задней части дома донесся шум и мягкий мужской голос, что-то терпеливо вещающий.

– Ох, прошу простить меня, – вскочила Эмма на ноги и, подойдя к двери, плотнее её закрыла. – Кажется, муж вернулся домой.

– Всё в порядке, – сглотнув ком в горле, отвечаю я, услышав знакомый тембр. – Здесь я – гостья, а вы – хозяйка.

– Благодарю, госпожа Марина, – зардевшись, кивнула швея и вернулась на свое место.

– Вы давно замужем? – осторожно спрашиваю я, желая пообщаться на любые темы.

– Пятнадцатая весна не за горами, – с улыбкой хмыкнула Эмма, вновь что-то поправляя в эскизах. – Готовы определиться с цветами?

– Зеленый, красный и синий, – твердо указала я пальчиками на рисунки платьев, обозначив, в каких оттенках хочу пошить наряды. – Темные, глубокие и насыщенные. Ткани, напротив, – легкие и тонкие.

– Вы уверены? – удивилась портниха. – Это… очень смело. Обычно такие оттенки предпочитают замужние госпожи.

– Я хочу, – пожимаю плечами, отбрасывая сомнения своей портнихи.

– Как вам будет угодно, – кивнула Эмма, соглашаясь с моим выбором.

– Оплата в три этапа, – деловито сообщаю я, заметив, что за окном становится темнее. – Завтра к вам прибудет кошель из особняка графа Крылова и два по мере выполнения заказа. Какова стоимость ваших услуг?

Хозяйка ателье чуть прищурилась, взглянув на три готовых эскиза, и назвала приемлемую цену. Ударив по рукам, я засобиралась. Решив прикупить для домашних угощение, заглядываю в соседнюю лавку и приобретаю сладкую сдобу. Чувствуя, что ноги уже плохо слушаются меня, стою, опираясь на руку Джейн.

– Вы уверены, госпожа? – тихо спрашивает служанка, пока наша карета делает круг по кварталу из-за невозможности встать на оживленной улице.

– В чем? – рассеянно спрашиваю я, заметив в окнах лавки Колтрейнов массивную мужскую фигуру Алана.

Закрывая на ночь ставни, он с интересом вслушивался в слова стоящей позади него Эммы. У них явно всё хорошо, и от этого на душе становится светло. Хотя бы с этими ребятами я не поступила как мразь.

– В платьях и месте…

– Это плохой район? – удивленно переспрашиваю я, не отрываясь от семейной сцены.

– Нет, что вы, Марина Дмитриевна, – тут же осеклась Джейн. – Просто он для обычных горожан, как все лавки здесь.

– Если правильному человеку дать шанс – он может очень удивить, – отстраненно отвечаю я, глядя на закрытый дом Эммы и Алана.

Я помню их счастье на этом пороге и восторг первой соседки при виде этих окон. Мне все равно пора что-то менять в гардеробе, так почему не довериться знакомым рукам.

Дома меня ждал строгий допрос, ибо задержалась я прилично, а возница еще и успел отправить посыльного с запиской, где именно застряла дочка графа Крылова, так что пришлось держать ответ по всей форме: и про ателье, и про гардероб, и даже про купленные сладости.

– Дима! – резко произнесла Софья Алексеевна, строго взглянув на мужа.

– Что? Очень вкусно! – возмущенно оправдался граф, утирая с усов сахарную пудру.

– Тебе все вкусно, что запрещено! – ворчливо ответила хозяйка особняка.

– Да, раз у нас уж вечер откровений, то я планирую выйти замуж за Лариона Борисовича, – решила я выложить до кучи. – Он отбыл в расположение Восточной армии, так что с его возвращением жду ответа.

– Ответа? – удивленно переспросила Заря, сидевшая рядом со мной, пока её родители в шоке смотрели на нас.

– Ну, можно сказать, что я попросила его жениться на мне, – беспечно отвечаю я, глубоко вздохнув.

Глава 42

– Я не совсем понимаю, зачем…

– Потому что семья Лариона Борисовича единственная во всей Имавире, кроме императорской, доказанно владеет кристаллом, – терпеливо произнесла я в который раз, пока под разными соусами мне задавали один и тот же вопрос. – Моё выздоровление затягивается, а реликвия вполне способна вернуть силу ногам. Вы уже со всех сторон обсудили кандидатуру этого мужчины и одобрили как жениха для Зари. Даже его желание жениться на приданном не отпугнуло вас ввиду будущего титула. Мне здоровье нужнее, а сестренка явно не особо впечатлена улыбками господина Красавина, в отличие от меня. Так почему не я?

Горжусь собой за твердость в голосе, да и вообще за то, что смогла все это выговорить на одной спокойной ноте. Посмотрев на растерянную графскую чету, я не нахожу открытого возражения, скорее попытку найти отговорку, но и тут их старания терпят фиаско, так как супруги, переглядываясь, продолжают молчать. Заря, напротив, затаилась с блеском и неким восхищением в глазах. Да, мне хватает смелости воевать за то, что считаю своим.

– Просто мы не планировали так скоро выдавать тебя замуж, – смущенно признался Дмитрий Константинович, сведя брови в одну линию. – Предполагалось, что ты поживешь еще пару весен с нами. Мы ведь только недавно воссоединились.

– А ты уже замуж собралась, – с некоторой обидой в голосе вставила Софья Алексеевна. – Мы не готовы.

– А когда обычно девушки заключают брак? – осторожно интересуюсь я.

– В двадцать две весны, – мрачно отвечает сидящая рядом Заря, давно отложившая свитки из Университета. – Поэтому-то мама и донимает меня с женихами. Я должна была давно стать невестой, но это крайний срок. В моем возрасте некоторые уже детей нянчат.

– Допустимый возраст для замужества – двадцать весен, – нравоучительно произнесла графиня, поджав губы. – Из-за учебы Зорюшка припозднилась, да и привередлива слишком.

Кинув быстрый взгляд на сестренку, я прекрасно вижу её скрытое недовольство. Мне известны её причины столь долгого просеивания женихов – Атеро по гостям небось не шлялся и барышням ручки не целовал. Из-за меня графский дом уже почти десятину не принимал гостей и парочка не виделась.

– А сколько мне весен? – коварно спрашиваю я, намекнув на этот нюанс.

– Двадцать семь, – удивленно ответил Дмитрий Константинович, оторопело взглянув на жену.

– Вам не кажется, что я уже скоро и женихов-то не найду, – хмыкаю я, наслаждаясь всеобщей растерянностью. – Или мне придется довольствоваться откровенными стариками да сомнительными вдовцами, изводящими своих жен. У барона Захарьева, кажется, такая репутация? А уж среди высокородных семей с холостыми мужчинами так и вообще… трудности.

Хотела сказать "швах", но точно не смогу потом объяснить значение этого слова правдоподобно. Так что приподнимаю брови типа "не видите – я права!".

– Но если Заря желает стать супругой Лариона Борисовича, то я с готовностью уступлю ей, – заканчиваю свою тираду из аргументов.

– Не желаю, – серьезно отвечает сестренка, твердо глядя на родителей. – Я дам согласие только на брак с господином Драделом.

– Зорюшка, прошу, подумай еще раз, – вдруг взволнованно лепечет Софья Алексеевна.

Да что тут происходит?

– Мне бы не хотелось так рисковать тобой, дочка, – тревожно вставил Дмитрий Константинович. – Мы знаем, что он тебе по душе, но это слишком большой риск. Не для того мы растили тебя, чтобы отдать в такую семью. Марина только-только пришла в себя…

– Ни за кого больше не пойду! Я говорила это раньше и повторю снова: я люблю Атеро и лишь ему буду женой!

Высказавшись, сестренка резко встает и стремительно покидает спальню. Именно в этот момент моя челюсть решила отвалиться, а глаза – выпасть из орбит. Судя по реакции родителей – это не первый такой выпад.

– Ну, что нам с ней делать, Дима? – заломив ручки, вопрошает графиня, всё еще глядя в пустой дверной проем.

– Одумается, – с сомнением вставил отец семейства.

– Так вы знаете, что она уже давно влюблена в Драдела? – изумленно восклицаю я, раскинув руки.

– Да, – ворчит Софья Алексеевна. – С самого детства она только про него и твердит, но не понимает, что замужество в семье герцога – рок.

– Почему? Атеро… Захариевич не выглядит тираном или деспотом, да и семья их кажется счастливой, – непонимающе произношу я, пожав плечами.

– Каждая девушка, выходящая замуж за кого-то из Драделов, знает, что рискует всем и даже собственной жизнью, – приложив ладошку ко лбу, вещает матушка. – Опасность ходит рядом с этими мужчинами словно тень.

– Из-за работы? – кривлюсь я в недоумении.

– Из-за… семейного проклятья, – глухо отвечает графиня.

– Глупости всё это, – покачал головой Дмитрий Константинович.

– Да? – скептично уточняет Софья Алексеевна. – А как тогда объяснить смерть Елены Федоровны?

– Кто это? – недоуменно интересуюсь я, не желая верить во что-то столь сверхъестественное. Хотя, о чем это я? Тут магия и драконы: резонно предположить, что и проклятья тоже имеют место быть.

– Матушка Атеро, – нехотя отвечает графиня.

Оба родителя мнутся и переглядываются, явно не желая обсуждать тему, но я не отступаю.

– Так что там с проклятьем? – напоминаю, скривившись от недовольства.

– По легенде та, что выйдет замуж за водного дракона, умрет вместе с его последним вздохом, – кисло отозвалась Софья Алексеевна.

– Прям каждая невестка Драделов померла одновременно с мужем? – еще более изумленно спрашиваю я, делая огромные глаза.

– Ну, нет, – замялась графиня.

– Слова проклятья звучат иначе: "Та, что отдаст сердце дракону, умрет с его последним вздохом", – поправил Дмитрий Константинович. – Говорят, что если брак действительно по любви, то есть угроза. Так что Драделы заключают брак по расчету, ибо любить – опасно.

– А что за история с матушкой Атеро? – задумчиво уточняю я, складывая всё услышанное.

– Старший сын Кессера Давидовича – Захария – служил вместе с ним и наравне с братьями, – рассказал граф, углубившись в память. – Но на одном из рядовых заданий они попали в засаду, и мужчина погиб, а…

– …А его жена в тот же миг упала замертво в гостиной их городского дома, – мрачно закончила за него Софья Алексеевна.

– Это не может быть совпадением? – в замешательстве предполагаю я, разведя руки в стороны.

– За последние сто весен это четвертый случай в их семье, – отстраненно вставил Дмитрий Константинович. – Больше похоже на закономерность.

– И поэтому, прекрасно зная о чувствах Зари, вы предпочитаете игнорировать их? – киваю я, не понимая, как бы сама действовала в этом случае.

– У нас не так много детей, чтобы ими столь легко жертвовать, – хмыкнул граф.

– То есть лучше категорично отказать и выдать за нелюбимого человека? – с сомнением уточняю, пожав плечами.

– Выйдет замуж, родит детей и забудет про свою юношескую влюбленность, – отмахнулась Софья Алексеевна.

– Может быть, а может, и нет, – скептично качаю головой. – Но что будет с Зарей, если вы настоите на браке с другим мужчиной?

– Дети очень сильно меняют приоритеты женщины, – настаивала матушка. – К тому же впереди битва, исход которой еще никому не известен.

Произнеся последние слова, графиня поднялась на ноги и, сделав знак мужу следовать за ней, собралась покинуть мою спальню. Дмитрий Константинович покорно выполнил её требование.

– А если она уже отдала ему свое сердце? – сдержанно произношу я, пытаясь в последний раз убедить высокородных родителей. – Что если она, так и не испытав счастья, упадет замертво в нашей гостиной? Не лучше ли Заре хотя бы недолго побыть счастливой?

– Обещаю, что подумаю над твоими словами, если молодой Драдел придет просить её руки, – со значением кивнул граф, закрывая за собой дверь.

Я судорожно выдыхаю и приваливаюсь спиной к окну, потирая свой лоб. Таких подробностей о семейке Атеро я не ожидала. Ну и выбрала же Заря себе задачку со звездочкой. Вспомнив слова самого экс-студента, что они женятся по расчету, исключая чувства, то многое становится понятным. Я бы тоже избегала участи стать причиной смерти любимого человека, но отказываться при этом от счастья… жестоко.

Глубокой ночью ко мне вновь приходит сестренка, пока я вышагиваю под присмотром Вивьен. Намекнув служанке на небольшой перерыв в дозоре, приглашаю одетую лишь в ночнушку Зарю подержать меня за руку. Сама одета так же легко.

– Ты знала про проклятье? – ворчливо спрашиваю я, морщась от тремора в ногах.

– Да, – тихо отвечает агнец на заклание, крепко держа меня за руку. – Всегда.

– И тебя это не пугает? – удивленно пялюсь на спокойную девушку.

– Я не отношусь к этому, как к проклятью, скорее… как к судьбе, – философски пожимает плечами Заря.

– А то, что он работает не в самом спокойном месте и постоянно рискует собой, а значит, и женой? – взволнованно намекаю я на всё нюансы их возможного союза.

– У меня было много времени, чтобы смириться с этим фактом, – вздыхает сестренка, медленно вышагивая рядом со мной. – Цена не выше и не ниже любого другого союза с драконом.

– А… Огнедышащие отнимают магию или иссушают кристалл, а водные так и вовсе отнимают жизнь и цвет волос, – кисло выдаю я, пыхтя от слабости. – Прелестно, ничего не скажешь!

– Ты серьезно насчет Лариона Борисовича говорила, – замявшись, спросила Заря. – Он настолько тебе понравился?

– А что в этом удивительного? – хмыкаю в ответ. – Он красив, родовит и весел. Вдобавок Красавин военный, а значит, вечно будет отсутствовать в армии, считай, я большую часть времени буду предоставлена сама себе.

– Кто тебе такое сказал? – хмуро интересуется сестренка, помогая забраться на кровать. На сегодня хватит прогулок.

– Служанки болтают, – тихо отвечаю, поняв, что чуть не спалилась. Семья Крыловых до сих пор считает меня малолетним дитя. – А разве это не так?

– В целом, да, но все же не совсем, – с сомнением отзывается Заря, присаживаясь на край постели и беря меня за руку. – Марин, брак – это серьезно. Ты должна быть уверена в мужчине, с которым пойдешь в храм Великого. Какой он? Добрый, честный, храбрый, справедливый и так далее. Нельзя относиться к такому вопросу легкомысленно.

– Не полюби ты Атеро, Ларион подошел бы? – лукаво уточняю я.

– Наверное, – задумчиво отвечает девушка. – Все же надо признать, что родителям он тоже нравится.

– Значит, я не делаю ошибки в выборе жениха, раз всем он по душе? – открыто хихикаю.

– Нет, не делаешь, – сдалась с улыбкой Заря. – Просто мы привыкли считать тебя только нашей и не готовы делить ни с кем. Мысль, что ты станешь чьей-то женой – шокирует.

– Почему ты редко смотришь мне в глаза? – вдруг спрашиваю я, поймав встревоженный взор сестры.

– Как-то в детстве я подняла твоё веко и увидела темноту, – тихо ответила девушка. – Это страшно напугало меня, и, возможно, я все еще не верю в то, что ты на самом деле вернулась. Боюсь, что увижу ту тьму еще раз.

Что ответить на это? Она точно увидит, ибо после свадьбы и передачи кристалла я свалю домой. Вновь стало не по себе, так что просто крепче хватаю Зарю за руку и пожимаю ладошку в поддержке.

– Я сегодня говорила с родителями, и папа обещал подумать над твоим замужеством, если господин Драдел придет просить твоей руки.

– Если…, – горько усмехнулась сестренка. – Атеро этого не сделает.

– Ты так уверена? – скептично уточняю я. – Кажется, он тоже был расстроен вашей ссорой.

– Его ничем не пронять! – недовольно отмахнулась Заря, повернув личико к окну и яркой луне на небе.

– Так уж и нечем? – с улыбкой дразню я. – Ларион Борисович говорит, что лучший способ сподвигнуть мужчину на предложение руки и сердца – сыграть в игру.

– Какую? – удивленно и заинтересованно спрашивает девушка, вновь глядя на меня.

– При встречах чередовать симпатию и холодность, а также показать, что у него есть конкурент, – хмыкаю, заметив недоверчивый взгляд Зари. – Хотя, может, Ларион и слукавил.

– Когда-то давно мне дали совет, – отстраненно произнесла сестренка. – Тогда тоже надо было показать влюбленность в другого, но не играть, а дружить с Атеро.

– Хороший совет, – киваю я, сглотнув ком в горле. Она вспоминает Катю. – Можно действовать похоже и сейчас.

Девушка погружается в раздумья, а я вновь в свои вьетнамские флешбэки с арбалетом.

– Как думаешь – получится? – с надеждой спрашивает Заря.

– Я не знаю, – честно отвечаю, пожав плечами. – У меня в этом опыта нет, но звучит неплохо.

– Если только Атеро еще придет, – вздыхает сестренка как-то мрачненько.

– Тебе не кажется, что в твоем плане слишком много "если"? – интересуюсь я с усмешкой.

– Всё зависит от того, как ты себя чувствуешь, – чуть замявшись признается Заря.

– А?

– Мы вынуждены сидеть дома из-за тебя, – беззлобно поясняет девушка, пожав плечами. – В иной ситуации у меня было бы больше поводов для встреч с Атеро.

– Как чудненько, что я стала причиной твоего затворничества, – фыркаю я, всплеснув руками.

– И пристального интереса, – поправила сестренка. – И как ты себя чувствуешь?

– В целом – лучше, но на танцы не спешу, если ты об этом, – с кислинкой отвечаю, поморщившись. – Прости за неудобства.

– Марина, о чем ты? – с укоризной спрашивает Заря. – О таких "неудобствах" мы с родителями мечтали больше двух десятков весен. Если ты думаешь, что в нашей семье принято каждый вечер проводить вместе, то спешу тебя уверить – нет. Я давно привыкла развлекать себя сама. Матушка очень часто посещает балы, вечеринки и прочие светские мероприятия, а отец может пропасть в каком-нибудь мужском клубе или вообще во дворце задержаться по делам. Так что то, что он ужинает с нами ежедневно – второе чудо в этом доме за последнюю весну.

– Мне казалось, они так близки, – с недоумением кошусь я на девушку.

– Они, бесспорно, очень любят друг друга и часто болтают до утра, – кивает она. – Но то, что ты видишь, – это не наша обычная жизнь.

– А какая у вас "обычная жизнь"?

– Папа вечно занят делами, – вздыхает Заря. – Он – советник императора, и порой его вызывают во дворец даже среди ночи. Мама – графиня, и этим всё сказано, наверное. От неё ждут, что она будет блистать в обществе, а это бесконечные приемы, визиты и учтивые улыбки папиным врагам. Не раз я слышала, как он её инструктировал: с кем стоит общаться, а с кем больше нет, кого куда пригласить, а кого игнорировать, и бывало, что мама бунтовала, но в итоге всё равно делала, как он хотел.

– Почему?

– Они – граф и графиня Крыловы – одно целое и всегда вместе в любом деле, – пожимает плечами сестренка. – Никто не должен даже знать, что между ними можно посеять раздор. Папа – мамина сила, а он – её. Что бы ни произошло – наши родители всё обсудят и выберут одну линию поведения, так что их разговоры – тоже часть стратегии.

– А ты? – осторожно спрашиваю я.

– А я – их дочь, – с улыбкой вздыхает Заря. – Как и ты, так что от нас ждут благоразумия.

– Благоразумия? – уточняю я. – Скорее уж покорности.

– Не без этого, – хмыкнула девушка. – Мы должны выйти замуж за подходящих мужчин и усилить папин политический вес.

– Он метит высоко? – интересуюсь я, сразу представляя какие-нибудь выборы и речи перед электоратом.

– Наш отец уже давно является одной из влиятельных фигур при императоре, – горько вздыхает сестренка. – Но подобных ему при дворе несколько, и между ними всегда противостояние, так что не все кандидаты в мужья подходят нам. Кто-то нейтрален, и брак позволит такого человека склониться к отцу, а кто-то даже не подойдет представиться.

– А Ларион?

– Он как раз из тех, кого отец хотел бы видеть в своей фракции, – хмыкнула Заря. – Граф Красавин стар и отошел от дел, а твой кавалер молод и уже удачно демонстрирует себя на военном поприще. Если он проявит себя в грядущей битве, то станет заметной величиной.

– Что с Атеро?

– Тут всё сложнее, – поникла девушка, вновь отвернувшись к окну. – Драделы не вступают ни в одну из групп влияния при дворе, их работа – выявлять шпионов в каждой из них, так что они намеренно держат нейтралитет. Тайная канцелярия всегда стоит особняком в делах императора – они присутствуют при каждом совете, но не имеют права голоса. Их задача – докладывать о расследованиях и исполнять приказы Александра.

– Что же должно произойти, чтобы Атеро сделал тебе предложение руки и сердца? – немного скептически спрашиваю я, понимая, как именно расположены фигуры на шахматной доске.

– Чудо? – без особой надежды предположила Заря.

– И ты все равно продолжаешь его любить, – покачала я головой, высказывая это не вопросом, а свершившимся фактом. – А он – посещать наш дом.

– Полагаю, больше он не придет, – прошептала сестренка, медленно поднимаясь на ноги и покидая мою спальню. – Спокойных снов, Марина.

– И тебе тоже, – успеваю ответить, когда дверь уже закрывалась за девушкой.

В следующие дни мы по моей просьбе посещаем несколько мероприятий, где я по большей части отсиживаюсь в стороне или, натянув улыбку, молчу. Маменька погрузилась в привычный мир, с поправкой на мои слабые ноги, а Заря отвлеклась от уроков. Атеро больше не появлялся у нас дома, но мы пару раз видели его в ресторане и на единственной прогулке в парке.

Две примерки нарядов у Эммы показали, что я не ошиблась и первая соседка отлично справилась с заказом. Нынешняя мода с завышенными талиями мне нравилась, но совершенно не подходила к моим целям. Выглядеть тумбочкой от середины груди до самых туфель мне не улыбалось – нужно было не только привлечь внимание, но и закрепить за собой Лариона, чтобы он пошел к графу Крылову с идеей женитьбы. Ждать полгода помолвки и еще год свадьбы – меня совершенно не устраивает. Заказанные у Эммы наряды оказались совсем иного рода. Синее платье было бальным, подчеркивающим узкую талию (еще бы – двадцать два года не жрать!) и с широкой юбкой. Воротник стойка с впечатляющим узким вырезом и рукавами три четверти. Зеленое состояло из двух частей: самого платья с юбкой солнце-клёш от бедра до пола и тонкими бретелями на плечах, а также жакета на пуговицах от горла до середины бедра. Оно настолько мне понравилось, что я тут же заказала еще парочку схожего фасона, но других цветов. А вот красное было изюминкой на случай упорства со стороны кавалера. Основной цвет – красный, но, по сути, наряд состоял из двух оттенков: алый и белый. Едва я надела его и взглянула в зеркало, на губах тут же появилась коварная улыбка – то, что надо! Создавалось впечатление, что платье полностью красное, но… уже расшнурованное и готовое упасть на пол, являя под собой белую сорочку. Пенные кружева и вышивка по лифу и рукавам были только на светлой части наряда, а вот красная ткань являлась своеобразным чехлом, при ходьбе позволяя мелькать ноге в белой "сорочке". Открытым же оставались только плечи и декольте, но провокации оказалось хоть отбавляй.