Охота на кристалл

Будни наполнены заботами о студентах и их результатами. Ученики проходят свои испытания, хотя от некоторых ожидалось большего. К выходному мы с Катей впервые попадаем в покои Ирины Николаевны и от нервов слегка трусим. Ну как слегка: я волнуюсь, что придуманный фасон не понравится магичке, а соседушка в панике пару раз разворачивается назад. Больше всего ей было страшно обнаружить, что супруги Ларские живут вместе, или заметить какие-то личные вещи Матвея. У Кати он подобного не оставлял, а тут жена, здесь можно.

Несмотря на опасения, апартаменты баронессы несильно отличались от соседкиных, но выглядели более обжитыми и уютными. И ни намека на мужское присутствие.

– Проходи, присаживайся, – любезно предложила хозяйка комнат и указала на изящное кресло на изогнутых ножках.

Заметив поодаль манекен с платьем на кринолине глубокого синего цвета, Катя на мгновение залюбовалась им.

– Вы уверены, что хотите переделать наряд? – с сомнением спросила девушка. – Мне кажется, он идеален.

– Три последних Летних бала я встречаю в нем, – со смешком отозвалась женщина, усаживаясь напротив в таком же кресле и предлагая на небольшом столике чай и закуски. – Угощайся.

– Тогда понятно, почему вы хотите перемен, – с нервной улыбкой отозвалась Катя, вновь окинув комнату быстрым взглядом.

– Он здесь ни разу не был, – вдруг спокойно произносит Ирина Николаевна, медленно отпивая чай из чашки. Пока она делает небольшой глоток, соседка отходит от шока. – Мы с Матвеем давние друзья еще со времен учебы в этих стенах. Когда-то мне понадобилась помощь, и он не отказал. А единственным способом уберечь меня, была женитьба.

– Я не хотела влезать в отношения между вами, – сдержанно сообщает Катя, хотя в её душе я уже чувствую восторг.

– Ты ничему не помешала, – легко хмыкает магичка. – Скорее я даже рада, что он хоть к кому-то проявляет интерес.

Тут мне вспоминается Джесс, но мы молчим о том, что ректор как раз и проявляет регулярный "интерес" к женщинам.

– Надеюсь, ты будешь добра к нему, – со вздохом продолжает баронесса. – Матвей – сложный человек, но он не плохой. Просто слишком упрямый и… увлеченный.

– Я уже поняла, – кивает Катя, не зная, каким образом закончить этот неловкий разговор.

– Ну, что ж, давай приступим к наряду. Полагаю, Марине хватило времени подготовиться, – тут же произнесла Ирина Николаевна, лучезарно улыбнувшись.

Следующие полчаса мы все втроем перебирали различные фасоны, а мне пришлось ответить на десятки вопросов о моде и смелости. Конечный выбор пал на лаконичный наряд с юбкой-русалкой. Элегантный облегающий верх и разрез от колен к подолу давал максимум скандальности этой эпохи. А цвет женщина пожелала оставить прежний – насыщенный кобальтово-синий. Свободно спадающие рукава довершали модель платья.

– Вам нравится? – восхищенно спросила Катя, когда все магические преображения были закончены.

– Весьма необычно и, похоже, запомнится надолго, – с довольной улыбкой ответила баронесса, складывая руки под грудью. – Это действительно носят?

– И даже смелее, – хмыкает соседка, которой я все-таки умудрилась показать совсем уж современные наряды.

– Мне нравится, – задумчиво произносит Ирина Николаевна, продолжая завороженно рассматривать платье.

– Что вы решили насчет музыки? – осторожно уточняет Катя, с моего напоминания, ибо до этого все были погружены в фасоны.

– Вы захватили артефакт? – с усмешкой интересуется магичка, усаживаясь в кресло.

– Да, – кивает соседка, вынимая из кармана юбки куб с петельками.

– Тогда прошу, – пригласила женщина на кресло напротив себя.

Глава 26

Чтобы заполнить куб, понадобилось полноценных пять часов. В какой-то момент мне показалось, что нас с Катей выгонят по причине усталости, но Ирина Николаевна внимательно слушала, и чарующие звуки чистыми переливами записывались на магический артефакт.

– Столь восхитительные мелодии рождены истинными гениями и мастерами, – в итоге произнесла баронесса, когда сил у неё не осталось совсем. Темные тени залегли под глазами женщины, и весь вид говорил, что она вот-вот заснет.

– Полагаю, это отняло у вас слишком много энергии, – с сожалением заметила Катя, которая впервые видела Ирину Николаевну такой изможденной.

– Я не жалею, – тут же отозвалась уставшая женщина. – Это было восхитительно. Гораздо более проникновенно, нежели игра наших студенток, хотя они большие молодцы.

– Да, они очень стараются и готовятся к Балу, несмотря на экзамены, – кивает Катя, прекрасно помня о поникших музыкантшах, которые не будут сами танцевать.

– Возможно, Марина будет не против, если её чудесная музыка освободит наших девушек на этот раз и позволит насладиться весельем со всеми? – негромко поинтересовалась Ирина Николаевна, протягивая руку. – Будьте добры, помогите подняться.

С помощью соседки магичка переместилась к просторному ложу, устланному мягким покрывалом.

– С вами же все будет в порядке? – с сомнением уточнила Катя, застыв неподалеку.

– Не волнуйтесь, сейчас мне нужен сон, и к утру все станет прежним, – уже засыпая прошептала баронесса.

Мы с соседкой, подхватив музыкальный куб, тихо удалились из покоев. Озадаченно размышляя о колоссальной трате энергии Ирины Николаевны, мы проходим анфиладу павильонов, направляясь в свои покои. Краем глаза замечаем Роуэнса, распекающего кого-то из служащих. Замедлившись на мгновение, Катя ловит на себе его мрачный взгляд.

"Он мне не нравится, – ворчу я, ёжась от этого мужика. – Считаю, что надо рассказать ректору об угрозах".

Соседке кастелян тоже решительно не по душе, но мой совет она отбрасывает в сторону, даже не удосужившись обмозговать. Я в этом случае могу лишь глубоко вздохнуть.

"Роуэнс не посмеет больше угрожать мне, – внезапно ответила мысленно Катя. – Он уже попробовал, и ничего не вышло".

"Ты поступаешь самоуверенно", – продолжаю увещевать я.

"Не ты ли говорила, что я должна верить в свои силы и быть самодостаточней?" – со смешком уколола девушка, лишая меня любых аргументов.

Последние дни экзаменов проходят в атмосфере напряжения. Для итоговых тестов привлекли всех преподавателей, а аудитории окружили заклинаниями против шпаргалок. Катя с серьезным видом прогуливалась между парт, следя за учениками и пресекая любые разговоры. На удивление, отличники сидели до конца, вместе с теми, кто не особо преуспел в учебе. Первыми сдавали свои результаты середняки.

– Я ничего нового не придумаю, – пояснил один мальчик, отдавая лист Кате, когда та предложила подумать над заданием еще.

Среди тех, кто быстро закончил писать тесты, оказался и Атеро. С памятью парня это неудивительно. Первокурсники были теми, кто первыми освобождались от экзаменов и последние дни вальяжно отдыхали на лужайках, греясь под солнечными лучами и наблюдая за хмурыми старшекурсниками. Самыми запоминающимися были испытания Евгения Анатольевича по верховой езде. Лошади не всегда вели себя как подобает, и этим значительно снижали оценки студентам. Еще Кате понравились экзамены Ильи Аркадьевича, где ученики должны были декламировать стихи. Некоторые барышни читали свои сочинения, но большинство ограничивалось произведениями поэтов прошлых весен. Мне приглянулись несколько отрывков о судьбе и роковом выборе.

За пару дней до Летнего бала соседка проверяет своих подопечных, хотя они поопытнее её в подобных мероприятиях, но кто-то из девушек захотел украсить наряды живыми цветами, так что Катя решила заглянуть к каждой студентке. Постучав в дверь девице Демидовых и не услышав приглашения, преподавательница ботаники уже хотела удалиться, но внезапно раздался какой-то шум.

– Лидия, у тебя все в порядке?

– У меня все хорошо, – раздается мрачный голос девушки.

– Ты уверена? – уточнила Катя, вновь постучав в дверь. – Если что-то случилось с платьем, то позволь взглянуть. Возможно, не все так плохо.

– У меня все хорошо, – вновь сердито произнесла студентка, но по звуку все было далеко не так.

– Милая, позволь взглянуть на тебя? – мягче произнесла соседка, обеспокоенно замерев перед закрытой дверью.

Когда надежды почти не осталось, дверное полотно распахнулось и перед нами появилась хмурое личико Лидии.

– Вы так и не ушли? – бурчит девушка.

– Что случилось? – встречно уточняет Катя, сдвинув брови.

– Все в порядке, – отстраненно произнесла Лида, глядя куда-то в сторону, но не нам в глаза.

– Кто-то что-то сделал? – строго спросила соседка, толкая дверь и попадая внутрь комнаты.

Девочки жили по трое, но в данный момент Демидова была одна. Закрыв дверь, студентка понуро прошла мимо нас и встала перед зеркалом в полный рост. Девушка примеряла бальное платье, но его фасон показался немного странный. Корсет и боковые фижмы делали наряд похожим на те, что носили во времена Марии-Антуанетты, что немного выбивалось из тех образов, что я уже видела.

– Тебя смущает платье? – осторожно уточняет Катя, вставая позади студентки.

– Что? – будто очнулась Лида, поймав взгляд преподавательницы в отражении. – Нет! Это мамино платье, и я… люблю его.

– Тогда, что же тебя расстроило? – сочувственно произнесла соседка, чуть склонив голову набок.

Дыхание девушки с каждым мгновением становилось шумнее, но упрямо сжатые губы выдавали, что тут явно что-то не так. Только в этот момент мы замечаем в её руке листок бумаги.

– М-мой отец, – рвано произносит Лида, глотая ком в горле. – Он продал меня.

– Такого быть не может, – нахмурившись отзываемся мы с Катей в один голос.

– Вернее, удачно устроил жизнь, – добавила девушка склонив голову. – Меня отдают замуж за старика. Великий, он же старше отца!

Мрачное молчание повисло в комнате, где Лида, видимо, не столь давно узнала свою судьбу. Пока Катя теряется в ситуации, я глубоко дышу. Что можно сказать? Бунтуй? Сбеги? Борись? А что дальше? Эти советы ситуационные, продиктованные эмоциями, но проблемы они не решат. С другой стороны – разве она первая или последняя? Но девочку однозначно жаль. Никому такой судьбы не желаю.

– Цена моей жизни – проклятая мельница и кусок земли, которую получает отец, – продолжила Лида, пока мы с соседкой все еще стоим, не зная что сказать.

Девушка глубоко вздыхает и поднимает взгляд, рассматривая себя в зеркало, будто представляет на своем месте что-то другое, возможно, то, на что её выменял отец.

– А помещик Олдрин желает высокородную супругу и наследника, – печально произнесла студентка. – Он всю жизнь работал и теперь купил надел земли, чтобы осесть и вести дела наравне с господами.

– Присядь, – собравшись с силами, произношу я, и Катя позволяет мне выйти чуть на поверхность.

Нехотя Лида подчиняется, и мы располагаемся за учебным столом, на котором в хаосе лежали тетради, карандаши, перья, свитки и прочие атрибуты едва закончившейся сессии.

– Судьба твоя не завидная, но ничего нового здесь нет, – осторожно начала я. – Могу лишь посочувствовать, но от этого тебе проку не будет. Хочешь совет?

– Дурного не будет, если совет хороший, – горько хмыкнула девушка, глядя на свои сложенные ладони.

– Лида, ты выходишь замуж за пожилого человека, а значит, скоро вполне можешь стать вдовой, – со значением произношу я. – Чтобы остаться самостоятельной – тебе надо научиться самой управлять капиталом мужа, а для этого необходимо родить сына. Ты ведь изучала право на лекциях Павла Петровича? Что случается с состоянием, если нет прямого наследника, но есть бездетная супруга?

– Имущество переходит по мужской линии брату или племянникам, – зачарованно отвечает девушка, явно не ожидавшая такого поворота в разговоре. – Вдове назначается содержание.

– На усмотрение нового владельца капитала, – напомнила я, приподняв указательный палец вверх, чтобы отметить на особое уточнение. – Но давай смотреть реально на ситуацию: кто желает делиться деньгами? Тем более, своими. Если ты хочешь остаться по-настоящему обеспеченной, а главное – свободной, тебе надо соблюсти несколько правил: первое – наладить хорошие отношения с мужем; второе – родить мальчика; и третье – никоим образом не быть замешанной в его смерти.

На последних словах Лида в шоке расширила глаза.

– Женщины в отчаянии идут на крайние меры, особенно в желании освободиться от постылого супруга, – с усмешкой произнесла я, качнув головой. – К тому же ты не пройдешь магическую проверку, когда начнутся вопросы после его смерти. А они обязательно начнутся, при наличии других претендентов в наследники.

– У Олдрина есть брат и племянники, – осторожно вставила студентка, внимательно слушая меня.

– Полагаю, им вся эта затея с женитьбой тоже не по нраву, ибо у них из-под носа уплывает такое состояние, так что будь бдительна и помни: они обязательно оспорят завещание и родство твоего ребенка как наследника, – произношу я, предполагая худший из вариантов. – Возможно, попытаются скомпрометировать тебя, чтобы доказать склонность к изменам и прочим грехам. В деле, где замешаны деньги, все средства хороши. А я так понимаю, твой жених заработал достаточно, чтобы претендовать на такую жену. В общем, ловушек тебя ждет немало.

Немного подумав, продолжаю:

– Я бы посоветовала тебе действительно сблизиться с мужем. Понять, как он управляет своим имуществом, и научиться действовать так же. Ведь когда он предстанет перед Великим, всем придется заправлять тебе. А сохранить капитал порой сложнее, чем сколотить его. Сколько ты знаешь примеров, когда состояния проигрывались за карточными столами? Сколько неумех растрачивали богатое приданое?

– А если я не смогу… сблизиться с ним? – упрямо спросила Лида. – Он же старик…

– Подумай о нем, как о человеке, который много достиг, – предлагаю я. – Он сумел сколотить состояние и не растерять его по дороге. Сколько ты знаешь аристократов, которые улучшили положение без приданного жены, всего лишь за счет своих мозгов? Да, твой жених немолод, но далеко не глуп.

– Но как я смогу с ним… в постель… лечь? – запинаясь от неловкости, спросила девушка, которая по идее не должна знать о таких вещах.

– Это непросто, – киваю я, прекрасно понимая суть её опасений. – Врать не стану: мужское тело в преклонном возрасте… удручает. Как и любое другое. Но есть и плюсы: супружеский долг ты не будешь выполнять слишком часто. В первое время тебе придется смириться, ибо надо зачать наследника. Во время беременности можешь отказать в доступе, а уж после родов, особенно если будет мальчик – спокойно сошлешься на головную боль, магнитные бури и вообще дурное настроение.

– Какие бури? – нахмурившись, уточняет Лида.

– Неважно, – отмахиваюсь я от своего промаха. Они тут про такое и не слышали. – Итак, что главное в твоей ситуации: зачать наследника, сблизиться с мужем, вникнуть в его дела, чтобы позже самой управлять имуществом. Тогда ты станешь по-настоящему свободной. Или у тебя на уме иные варианты?

– Уйти в жрицы Великого? – мрачно вставила девушка.

– И всю жизнь складывать руки в молитве за мир во всем мире? – скептично уточнила я.

– Это лучше, чем спать со стариком…

– Кто тебе сказал, что он будет твоим единственным мужчиной? – ровно парирую я и, заметив её удивленный взгляд, продолжаю. – Что? Раз уж мы говорим о взрослой жизни, то ты должна знать и об этом. Имея статус состоятельной вдовы, заметишь, как молодые и нищие слетятся словно мухи на мед, желая угодить тебе и прибрать к рукам капитал почившего мужа.

– Еще чего! – вдруг возмутилась Лида.

– Тогда не теряй головы и помни: каждый делает и говорит только то, что выгодно ему, – со значением произношу я, глядя в глаза девушке. – Взрослая жизнь стучится к тебе в двери, так что ты либо встретишь её во всеоружии, либо наделаешь кучу ошибок, которые лишь усугубят положение. Когда у тебя свадьба?

– Через месяц, – мрачно вздыхает девушка. – Я не вернусь с каникул на учебу.

– Тогда крепись, Лида, – советую я, коснувшись сцепленных рук студентки. – Совсем скоро ты перестанешь быть ребенком. Пусть этот Летний бал будет веселым, но не делай глупостей, желая урвать последние часы молодости.

Вместо слов, наследница Демидовых лишь глубоко вздохнула и закивала, принимая мои советы.

– Вы ведь дочка помещика, – вдруг произносит девушка, когда мы с Катей поднялись с места и направились к выходу.

– Да, – кивает соседка, уже вполне способная сама ответит на вопрос.

– Почему отец не выдал вас замуж? – прямо спрашивает Лида.

– Хотел, – хмыкнула преподавательница ботаники, замирая на пороге. – Но мой жених успел отправиться на тот свет раньше свадьбы, а еще желающих не нашлось. Позже и батюшка представился перед Великим.

– Разве новый наследник не должен был позаботиться о вас? – настоятельно расспрашивала девушка.

– Забота исчислялась в трехстах абрасах и письме о том, что более он ничего для меня сделать не может, – ровно ответила Катя, не желая вдаваться в щекотливую тему.

– Поэтому вы стали любовницей ректора, – вдруг произносит Лида, когда мы почти вышли из спальни студентки.

– Да, – серьезно ответила я, пока соседка застыла от шока. – Я забочусь о себе сама, и, чтобы получить место в Университете, пришлось согласиться на недостойное предложение. Вот что случается, когда у тебя нет покровительства мужа, отца или денег. Надеюсь, ты ценишь своё положение и не окажешься в позиции, когда тебе приходится выбирать между плохим и худшим.

– Разве я сейчас не в таком? – сникнув, спросила девушка.

– Будешь думать на три шага вперед – окажешься там, где и мечтать не смела, – деланно улыбнувшись, киваем Демидовой и выходим из покоев.

"Все знают, что я сплю.."., – мысленно заверещала Катя.

"Не кипишуй! Может, Демидова высказала собственные догадки, и всё", – бухчу я, чувствуя, что возражения так себе.

"Что это за слово? Что оно значит?", – недоуменно зацепилась соседка, испытывая волнение и шагая к ближайшей скамейке.

"Не наводи паники, иными словами!", – рявкаю в ответ, когда лавочка уже была в трех шагах. – "Сидим и дышим свежим воздухом!".

"А что, если..".

"Я сказала: сидим и дышим! Дай подумать!", – прерываю и так взвинченные мысли Кати.

Легче сказать, чем сделать, если честно, потому что голову соседки стали наполнять мрачные сценарии, где все шепчутся вслед, а потом толпа начинает хихикать, а позже уже и закидывает её смесью пропавших фруктов и камней.

"Где они возьмут протухшие продукты?", – скептично хмыкаю я, глядя на эти картинки. – "Думаешь, уже дозревают где-то под кроватями? Это же вонища! Сомнительное удовольствие ради одного броска в прелюбодейку".

"Ох, ну конечно! Всё это полетит же в меня, а не в тебя", – подает духом соседка.

"Джесс вот что-то не рассказывала, что её кто-то караулил или задевал", – напоминаю я о подруге, к которой давно не забегали на огонек.

"К ней он ходил раз в десятину", – буркает Катя, а я чувствую, как ревность разливается в душе девушки.

"Ой, блять, только не начинай", – устало отмахиваюсь, не желая еще и это обсуждать.

Мрачные мысли преследовали соседку до самого вечера Бала, когда мы уже зашнуровали платье и стояли перед зеркалом, разглядывая сочный цвет наряда. Слава Богу, или Великому, что зеленые нитки заметно не было. Мы осмотрели все швы, чтобы убедиться в этом.

Образ роскошный, мне очень понравилось. Я бы сама не отказалась надеть это платье на концерт или выступление, хотя Катя нервякует по поводу выреза и конечности, что выглядывает из него.

– Ты уверена? – почти в панике спрашивает девушка, поправляя складки и желая прикрыть ногу. Видимо, настолько растерялась, что говорит вслух.

"Да, платье отличное! Мы сразим всех!", – подбадриваю я трусиху.

– Сразим? – сомневается соседка. – Хоть бы никого удар не хватил. Меня прогонят…

"Осудят все равно, – устало вставляю я после целого часа увещеваний. – Ты и так для всех постыдная любовница ректора. Успокойся и насладись всеобщим шоком. Раз уж ты и так падшая женщина, то и не стоит притворяться невинной овечкой".

– Иногда твои советы шокируют, – с глубоким вздохом произносит Катя, собравшись с духом. – Надеюсь, они не приведут меня к Пескам.

"Сплюнь, дура!", – возмущаюсь я, до кучи поморщившись от перспективы.

Летний бал начинается с общего сбора студентов в холле и торжественной музыки, которую в этом сезоне заменили на записанную на артефакт. Еще утром из княжеской усадьбы прибыли голубые розы, так что, едва открылись двустворчатые двери в Хрустальный зал, все ахнули от восторга. Высокий прозрачный купол помещения и увитые растениями колонны, украшенные цветами и порхающими бабочками, создавали волшебную атмосферу. Роскошный вазон с голубыми розами, расположенный по центру зала, привлек всеобщее внимание своими крупными бутонами. Мы с Катей проскользнули вдоль стен, чтобы блюсти порядок на гуляниях, ну и не сильно отсвечивать голой ногой. В центре внимания были ректор и Ирина Николаевна, а от её платья многие были в шоке. Соседушка втайне радуется, что удалось прижаться к стене, но почти сразу мы слышим насмешливый голос:

– Если вы тут решили спрятаться, то спешу сообщить, что место занято.

– Проклятье, Атеро! У меня чуть сердце не выскочило, – схватившись за шею, проворчала Катя. – А если бы я отдала душу Великому?

– Вы еще не настолько стары, чтобы так легко сдаться, – хохотнул юноша, оглядывая наряд преподавательницы. – К тому же кто-то явно собрался эпатировать публику. Что вы тут делаете?

– Может, я передумала? – глухо пробурчала ботаничка, вставая спиной к стене и рассматривая толпу, которая внимала торжественной речи о традиции празднования Летнего бала.

– Тогда надо было сменить платье, – ехидно уточнил Атеро, вставая рядом с ней и складывая руки на груди. На нем был расшитый серебром камзол какого-то темного цвета, светлый жилет и черные брюки. Довершали образ денди широкий пояс и шейный платок с драгоценной брошью.

– Поздно было уже что-то менять, – проворчала Катя.

– Серьезно? А я уж решил, что за сердце ректора началась настоящая битва, – спокойно выдал парень, заставив соседку замереть от шока.

– Какая еще битва, Атеро? – уточняю я, пока мой "аватар" завис. – И главное, с кем? С его женой? Кажется, исход заранее ясен.

– Я бы так не был уверен, – хохотнул студент. – Многие за вас болеют.

– Что?! – чуть громче, чем надо, воскликнула Катя, привлекая внимание к их беседе. Уставившись на собеседника, девушка распахнула глаза от неожиданности.

– Да бросьте вы, – отмахнулся юноша, не повышая голоса. – Все знают, что ректор каждую весну выбирает очередную… пассию, и вы тут единственная новая кандидатура.

– Но это еще не значит…

– И все видят, что он ходит к вам, – приподняв брови, закончил Атеро, посмотрев на нас.

– Великий, какой стыд…

– Я за вас болел, – вдруг хмыкает парень.

– Что? – уже сдержаннее просипела Катя.

– В начале каждой учебной весны студенты ставят на ту, кого облагодетельствует барон, – спокойно пояснил юноша. – В этот раз мне это принесло десять талантов.

– Атеро, сейчас лучше уйти, иначе я испорчу твою прическу, – мрачно предупреждаю я, пока соседка почти кипит от негодования.

– Понял, – хохотнул студент.

– Стой, – вдруг произносит Катя.

– Вы передумали? – удивлен парень.

– Нет, просто хочу тебя попросить потанцевать сегодня с Лидией Демидовой.

– Ну-у-у-у…

– Так надо, – повелительно отрезает преподавательница ботаники, поджав губы.

– Ладно, – проворчал Атеро, быстро удаляясь в сторону.

Торжество продолжалось, желающие подкреплялись закусками и легкими напитками, расположенными у одной из стен, пока основная часть публики прогуливалась, разглядывая убранство Хрустального зала. Почему они не танцуют, мы с Катей не знаем, но, едва на улице темнеет и появляется луна, как все выстраиваются в две шеренги. Какая музыка лучше подойдет для такого Бала? Конечно же, "Ноктюрн" Шопена. Медленные пируэты пар, поклоны, развороты и реверансы создавали иллюзию, что маэстро творил свой шедевр, представляя именно этот вечер. Я даже заставила Катю выйти из угла и подойти ближе, чтобы насладиться зрелищем. Когда студенты закружились под "Танец Феи Драже" Чайковского, я не сдержала улыбки, а на пьесе Бетховена "К Элизе" – слез. Сколько раз я слышала эти произведения и играла сама? Без счета, но именно сегодня они мне такие родные. "Венская кровь" Штрауса, наверное, была создана для таких вечеров, когда дамы в бальных платьях, а кавалеры в кушаках и сюртуках.

На мгновение я застыдилась разреза на нашем наряде, но, заметив уж совсем старинные фасоны, решила, что эту тусовку давно пора растрясти от нафталина.

– Потанцуешь со мной? – вдруг раздалось совсем рядом.

– А ты уверен, что стоит? – уняв дикое сердцебиение Кати, отвечаю я барону Ларскому. – О нас и так ходят некрасивые слухи.