Темная магия

– Возьми вот, – Илвет протянула соседке гребень для волос, когда управилась со своими, – только поспеши. Тиамет дело говорила, спускаться надо поскорей, чтобы успеть к умывальнику, пока все не заняли.

Эван заметила, что принцесса поморщилась, назвав имя третьей ученицы. Без прежней высокомерности или брезгливости, но все же она высокородная да еще особа королевской крови, а Тиамет кто?

Хм. Эван задумалась. Действительно, кем была до академии девица с пепельными волосами? Точно что не высокородной, только кем именно? Помнится, в пылу склоки Тиамет обозвала сама себя солдатской шлюхой – в первые минуты, когда Эван увидела в доме темной школы нынешних своих сокурсниц и соседок по комнате.

– Ты все? – спросила Илвет.

– Да, – Эван вернула принцессе гребень, – спасибо.

Принцесса с нарочитой придирчивостью оглядела сокурсницу

– Я когда-то мечтала о рыжих волосах.

Эван улыбнулась:

– А я почти все детство ненавидела их.

– Почему?

– Из-за веснушек, но уже лет пять, как они не появляются.

– Я… – принцесса хлопнула себя по лбу. – Чего же мы болтаем! Скоро вернется эта громкоголосая служанка, а мы еще не умылись!

Схватив сокурсницу за руку, принцесса увлекла Эван за собой. Надо сказать, они были вовсе не единственные, кто только сейчас покидал больничные покои. Две девицы из одной палаты оказались совсем заспаны и не причесаны, а все вместе, спускающиеся сейчас вниз по широкой лестнице, выглядели чуть ли не сестрами-близняшками. В одинаковых-то ночных рубашках!

– Погоди, – когда добрались до первого этажа, до Эван вдруг дошло, что вокруг только девицы. – А парни где? Разве Испытание выдержали одни девушки?

Илвет вновь рассмеялась – легка она на веселье. Ответила за принцессу проходившая мимо толстушка, тоже в ученической рубашке:

– В другом крыле они, да и хорошо. Негоже чуть ли не голышом выхаживать, а под мужескими взглядами совсем срам. У нас в Закатном королевстве такое за непотребство считают. Как мы сейчас в одних рубашках – ни в жисть не учинили бы.

Да уж, на западе…Там самые строгие нравы на Кольце.

Эван покачала головой. Хорошо, что она из Восточного королевства: может, отец свыкнется с мыслью, что младшенькая-то у него к темным подалась. Ах, хоть бы весточку от отца получить! Но одновременно страшно – аж в животе свербит – что же напишет отец? Только письмо от него Эван рано или поздно получит, да мало того, сама первая должна отписать родителю. Что она скажет?..

Шум и гам отвлекли от размышлений. Впереди за широкой и высокой аркой располагалась длинная комната, наполненная голосящими ученицами. Кто фыркал от холодной воды умывальников, кто жевал лист белоцветника, освежающего дыхание, а другие выстроились в две очереди: одна к уборным, другая к пяти умывальникам – и, конечно же, пребывать в молчании два десятка девиц не могли ну никак.

– Явились, наконец! – довольная собой Тиамет встретила подруг; рослая девушка управилась со всем одной из первых. – Говорила я вам, поторапливаться надо.

– А ты бы свой умывальник и попридержала для подруг! – сказала принцесса. Она морщилась, когда глядела на толпу.

– Я пробовала, – отмахнулась Тиамет, – да чуть живьем не съели.

Все трое сокурсниц рассмеялись; а что делать? – только ждать, коль не успели первыми; зато длинные волосы Эван и Илвет почти в порядке. В отличие от некоторых.

– Буду наверху, – Тиамет удалилась.

Глядя ей вслед, Эван в очередной раз подивилась росту и крепкому сложению, а после покосилась на принцессу. Каково ей в одной толпе с дочерьми бондов и купцов – не все же вокруг высокородные. Пока еще дойдет до них очередь справить утреннюю нужду и умыться!

Все же дочь сигмарского короля, а Фроддон Первый слыл не просто монархом сильнейшей державы Кольца, но и богатейшим из богатейших. Когда с Полумесяцем не воевали, золото от торговли с югом текло рекой. Но нынче принцесса Илвет не при дворе венценосного родителя. и ждет наравне со всеми, а впереди наверняка и худородные есть.

Однако ничто не выдало в Илвет неприятия одной из главных традиций академии – все ученики равны меж собой. Искорки, выдержавшие Испытание, оставляют знатность и богатство за голубыми стенами Локонтелора.

Но, честно говоря, Эван как раз-таки хотелось, чтобы толпа девиц немедленно расступилась,. Природное свойство человека поутру требовало своего. К счастью, очередь перед принцессой и баронской дочкой быстро сокращалась.

Когда же Эван нажала на тросточку умывальника, и вниз потекла струйка воды, то не смогла сдержать возгласа:

– Холоднючая!

Ледяная! Поди, чтобы ученицы не простаивали перед умывальником дольше необходимого. В каждый-то ведь чистой воды натаскать нужно, а грязную из деревянного ведра под умывальником вовремя вынести. Да и умыться надо успеть всем.

Вода сгоняла последние остатки сна. Плеснув еще раз на лицо, Эван уступила место толстушке из Закатного королевства, вытерлась полотенцем и взяла из простой глиняной тарелки на табурете рядом с умывальником листочек белоцветника.

Отец мог позволить белоцветник для домочадцев, но лишь два раза в неделю. Здесь же будто не помышляли о цене освежающего рот растения. Для всех принесли! Хоть и темная школа приняла Эван, да еще и чуть не казнили, но жизнь в академии имеет свои преимущества, и буквально с первых же дней.

– Идем, – Илвет тоже управилась, – времени не так уж много.

Подруги поспешили наверх. Тиамет лежала на своей кровати, закинув ноги на спинку. Принцесса Илвет безмолвно кивнула на ее пятки и вздела очи к потолку. Эван пожала плечами. Ну, не высокородная Тиамет, манерам не обучена. Может, академия привьет будущей волшебнице с волосами цвета пепла понимание о должном поведении.

– Как они сказали? – спросила у потолка Тиамет. – Сегодня первый день учебы! Но я что-то волнуюсь, и еще кушать хочется. Не знаю даже, чего больше: то ли ломтя хлеба с молоком, то ли магии.

– Скажешь тоже, – возмутилась Илвет, – конечно же, магии!

Эван тоже хотела высказаться за магию. Мол, поесть можно потом… но не успела. Неожиданно открылась дверь, теперь без стука.

– А! Вот вы где, лисички мои!

В палату вошла миловидная женщина средних лет. Ростом обычного, с Илвет или Эван. Чуть полноватая; из тех, кому лишний вес к лицу. Из-под распахнутого легкого плаща коричневого цвета выглядывало серое платье с глубоким вырезом на большой груди и красно-белый передник с вышитым черным василиском. На голове красный чепец. На ногах ботинки, как у добропорядочной жены зажиточного бонда.

В руках пришедшая держала три свернутых плаща: по цвету таких же, как на ней.

– Ну, лисоньки, собирайтесь!

Улыбнувшись, женщина подошла к трем девушкам и деловито раздала свертки.

– Давайте-давайте, – сказала она, – плащи накинуть не забудьте. На улице в эту пору жуть как холодно. И чего это школа воздуха бездельничает?

– А вы кто? – спросила принцесса.

Тиамет хмыкнула, услышав вопрос. Она уже зашнуровывала свои мягкие сапожки, поглядывая то на сокурсниц, то на незнакомку. Красный чепец, красно-белый передник с вышитым черным василиском. Понятно, что из темной школы – прибыла за ученицами. Однако Эван тоже хочется узнать хотя бы ее имя. Да и кто она такая?

– Я? – женщина заморгала глазами и оглядела комнату, будто ища, кого спрашивала Илвет. – А!.. Меня зовут фрау Джора. Я ваша экономка. Когда надумаете спросить, где поесть да что надеть, так сие ко мне. Милости прошу! Не все же госпож волшебниц по пустякам беспокоить.

– Нам велено был ждать другую, – Эван вспомнила про служанку с пронзительным голосом, которая их разбудила.

– Вандару, что ли?

Девушки, не сговариваясь, пожали плечами.

– Ну ее и всех желтых! – фрау Джора даже фыркнула для наглядности и погрозила кулаком в сторону двери. – К волкам ее! А вы чего рты пораскрывали? Быстро передавайтесь.

Девушки переглянулись: никто из них не стоит с открытым ртом. Эван вдруг стало смешно, эта фрау Джора показалось забавной; и Тиамет тоже вон усмехается. Зато принцесса Илвет вскинула бровь и смотрела на экономку довольно холодно. Не привыкла еще, что особой королевской крови помыкают служанки, хоть и пытается всеми силами показать обратное. Но проявляются порой дворцовые привычки. Впрочем, экономка не заметила негодование дочери короля.

– Да что же вы стоите, лисоньки! – служанка всплеснула руками. – Фрау Мерридин вот-вот появится, а вы еще не готовы. Я уже слышу ее шаги!

Про шаги экономка, конечно, преувеличивала, но имя матери-настоятельности подействовало, будто магический заряд. Ученицы темной школы торопливо переоделись. В свернутых плащах обнаружились простые белые туфли на низком каблуке, чулки и скромные серые платья – куда более простого покроя, чем у экономки – без намека на декольте или хотя бы самый маленький вырез на груди, без вышивки и кружев. Только красная полоса на подоле в три пальца шириной. Зато тонкие полупрозрачные чулки телесного цвета стоили весьма и весьма недешево. Академия вновь баловала своих учениц. У Эван, дочери разорившегося барона, подобных никогда не было – только плотные и совершенно непрозрачные. А такие она видела лишь в лавках дорогих портных да у сестер в день свадьбы.

Фрау Джора проследила, чтобы кровати застелили поаккуратней, а ночные рубашки оставили сложенными около взбитых подушек. Тапочки – у кроватей. Мол, сие больничное, и у желтых же остается.

– Но где наши вещи?

Эван удивилась, что только сейчас вспомнила о своих пожитках. Отцу пришлось немало заплатить, чтобы одеть младшую дочь для поездки на Испытание. Немало по меркам разорившегося барона, разумеется, однако же дела это не меняет. Знать бы, где ее зеленое платье.

– Так у меня, лисонька, – ответила экономка, – а получите обратно уж по весне, коль домой между семестрами съездить вздумается. Вы уж, девушки, не беспокойтесь. Сегодня вам и обувь ученическую подберем…

– …чтобы каждая не отличалась от остальных, – принцесса с грустью в голосе привела чью-то фразу; не исключено, что матери-настоятельницы. Дочери Сигмарского короля всяко нашлось бы что надеть. Да чтобы другие обзавидовались; но только не в Локонтелоре, будучи ученицей.

Зато дочь барона Огюста ди Рокка тихо радовалась установленному в академии порядку. Как славно, что все ученицы ходят в одинаковых платьях и плащах. Даже туфлях! Эван против воли улыбнулась. Злая судьба бросила к темным, потом выяснилось, что она суккуб! Но жизнь потихоньку налаживается.

– Я готова! – Тиамет вытянулась перед экономкой с прямо-таки солдатской выправкой.

– Ай-яй-яй, – поцокала языком фрау Джора, – плащик-то коротковат. Но ничего, лисичка, подберем другой.

Эван снова улыбнулась, глянув на Тиамет. Какая большая лисичка получается. Лисичище! Забавная все-таки женщина фрау Джора. Вон и у Илвет теперь в глазах смех, хоть и старается держаться отстраненно.

– Собрались уже?

Мать-настоятельница темной школы появилась неожиданно и взялась за учениц без предисловий. Под хмурым взглядом фрау Мерридин ощущалось, будто ты виновата в чем-то и прямо сейчас получишь хорошую взбучку. Эван торопливо накинула на плечи плащ с капюшоном и застегнула фибулу у подбородка. Так-то лучше!

– Спасибо, фрау Джора, – мать-настоятельница обратилась к отступившей в сторону от девиц экономке, – наши уже готовы, чего не скажешь про девушек из других школ, особенно про желтых. Я проходила мимо распахнутых дверей соседних палат. Там сущее безобразие!

– Да, фрау Мерридин, – суетливая легкомысленность экономки под взором волшебницы исчезла без следа. – Я заметила и поторапливала сих девиц.

– Славно, – темный маг одобрительно кивнула. – Идемте!

Волшебница покинула комнату, а три девушки застыли в нерешительности и переглядывались.

– Живо! – цыкнула на них фрау Джора.

Мать-настоятельница ступала широкими шагами, и ученицы с экономкой следовали за ней, как цыплята за квочкой, даже рослая Тиамет. Быстро добрались до лестницы, по которой уже спускались этим утром. На первом этаже двинулись в противоположную сторону от комнаты с умывальниками.

Эван вдруг с удивлением обнаружила в себе нежелание покидать больничный дом. После пробуждения времени всего ничего прошло, а будто свыклась с ним. Здесь была под защитой и присмотром желтых магов, и всего-то требовалось хорошо поесть да не шептаться с подругами ночью.

А что впереди? Сбывшаяся мечта? Магия? Что будет с ней, когда проснется вторая ее сущность? Эван повела плечами, и не сказать от чего: то ли от неопределенности и боязни собственной иной натуры, то ли от холода. Снова подумалось, что Локонтелор поднял свои стены в северной части Кольца, и лето здесь часто бывает холодным.

– Бр-р-р, – южанка Илвет запахнулась в полы плаща. Какой же он тонкий! Совсем не греет!

Тиамет, Эван и экономка тоже прятались от зябкого утра под накидками, но не мать-настоятельница. Волшебница обходилась вовсе без плаща. Черное строгое платье мага с высоким воротом не выглядело плотным, даже наоборот казалось легким, только в облике фрау Мерридин никак не проявилось, что холод ей досаждает.

А еще будто и не седина в золотых волосах матери-настоятельницы, а иней

Не оборачиваясь, маг двинулась прочь от белого больничного дома и даже ускорила шаг. Лекарей темная волшебница откровенно недолюбливала, хоть никто не знал почему, и фрау Мерридин желала как можно скорей удалиться от больничного дома желтой школы.

Птицы щебечут, воздух свеж и чист. Локонтелор просыпался. Дворники метут брусчатку, купеческий люд толкает тачки с товаром, разъезжают телеги. Куда-то торопятся слуги из богатых домов, магических школ, лавок и трактиров. Усталые после ночи стражники совершают последний обход перед сменой караула.

Магов, кроме фрау Мерридин, и высокородных не видать. Раннее утро, когда солнце еще окончательно не взошло – пора для худого люда.

До квартала темной школы миновали несколько перекрестков. У кованых ворот с василиском пост держали пятеро наемников: три мечника и два арбалетчика. Зачем в Локонтелоре столько стражи? Академия мнилась Эван самым безопасным местом в мире, а стражи в городе за ее голубыми стенами хоть отбавляй.

Наемники низко поклонились, когда мать-настоятельница величаво проследовала в сад за решетчатым забором. За фрау Мерридин ступали девицы, и почести от солдат они не удостоились. Принцессу так и подмывало бросить, чтобы те знали свое место, однако у Илвет хватило благоразумия держать язык за зубами. Здесь она не дочь короля, а обычная ученица.

Еще Эван заметила, как один из арбалетчиков подмигнул экономке, а та, полагая, что никто не видит, погрозила кулаком, но сама на миг буквально просияла. Эти простые человеческие чувства отчего-то успокоили Эван. Не все же думать о магии, мысли о которой будоражат кровь и волнуют душу. Есть в академии и простое, житейское.

Девушка вспомнила о доме, и впервые за дни после расставания с отцом затосковала по родным краям, а ведь еще несколько дней назад отмахивалась от предположения, что загрустит о прошлом. Тогда казалось, что учеба и магия всецело поглотят ее…

– Фрейлейн!

Строгий голос матери-настоятельницы вырвал из раздумий. Волшебница остановилась на полпути до здания из белого и красного кирпича. Взор мага, который оглядел каждую из учениц, снова говорил, что все очень плохо. Эван, наверное, привыкнет к этой черте фрау Мерридин, но пока оторопь берет, когда тебя касается взгляд волшебницы.

– Выше нос! Вы ученицы темной школы! – мать-настоятельница позволила себе улыбнуться.

Девушки переглянулись. Они и вправду пригорюнились, и, поняв это, не могли себе объяснить, почему тихи, как мышки. Может быть, присутствие матери-настоятельницы давит на них? Однако Фрау Мерридин не оставляла времени на долгие раздумья:

– Идемте же! Нас ждут!

В доме темной школы, прямо в большом зале, отделанном красным мрамором, что располагался за главным входом, учениц встретили три волшебницы в торжественных нарядах. Одной из них была Калиссандра ди Каллис. Архант темной силы, декан темной школы Академии высокой магии и наставница Эван ди Рокк. Две другие дамы ждали своих учениц – Илвет и Тимамет.

Девушки, все трое, замерли, увидев наставниц, и сбились в кучку, как напуганные цыплята. У Эван вдруг коленки затряслись. Она не понимала причину столь сильного волнения. Впрочем, подруги тоже совершенно растерялись под взглядами волшебниц.

Глава 7. ТЕМНАЯ ШКОЛА

Ученицы присели в глубоком реверансе. Эван заметила, как густо покраснела Тиамет. У рослой девушки почтительный поклон получился совсем неуклюжим, и она понимала это.

– Фрау Калиссандра, – чопорно произнесла мать-настоятельница, – фрау Дерстина и фрау Фридера, я привела учениц.

– Благодарю вас, фрау Мерридин, – голос декана темной школы был холоден.

Мать-настоятельница кивнула и отступила от девушек на три шага,

Бордовое, цвета крови, платье Калиссандры ди Каллис поражало роскошью и стоило оно, как несколько малодворных деревень в Восточном королевстве. Пышные юбки, корсет с узором из золотых нитей, бахрома. На груди в глубоком декольте – золотое колье с большим бриллиантом, серьги тоже с белыми камнями. Страшно подумать о том, что можно купить за украшения арханта темной силы.

В руках фрау Калиссандра держала палочку, обвитую красной, черной и золотой лентами. Несведущие часто назвали такую волшебной. По слухам, именно в волшебных палочках да посохах магов кроется колдовская сила, что, конечно же, полный вздор. Это должно быть известно любому, кто умеет читать и писать.

У двух других волшебниц в руках тоже имелись палочки, обвитые лентами трех цветов. Слева от Калиссандры ди Каллис замерла статная русоволосая дама с безвозрастным лицом. Высокую прическу украшала нить с жемчугом. Платье дорогого покроя с декольте, почти не скрывавшим большую грудь, сшито из красного шелка с белыми вставками. Золотоволосая волшебница изучающе рассматривала принцессу Илвет.

Третий маг тоже красива, стройна и роскошна. Ее черные волосы были сложены в несколько легкомысленную прическу, а над правым уголком губ прилеплена фривольная мушка. В отличие от двух других, волшебница, стоящая справа от декана школы, улыбалась, ее глаза блестели, отчего лицо без следов прожитых лет в самом деле казалось молодым. Словно чародейке не больше двух с половиной десятков лет. Она была в алом, как роза, платье, золотом ожерелье, в перстнях и с серьгами, опускавшимися почти до плеч.

Не будь Эван ученицей темной школы, чья сила питается близостью мужчины и женщины, могла бы подумать, что третья волшебница выглядит будто проститутка. В отличие от двух других, декольте дамы в алом платье казалось каким-то уж слишком вызывающим. Да еще эта мушка у ярко накрашенных красной помадой губ!

Три волшебницы, встретившие подруг, стояли в центре большой залы. Красный мрамор отделки, высоченные окна и гобелены. С лестницы, позади наставниц новых учениц темной школы спускались другие волшебницы. Разволновавшаяся Эван не смогла их сосчитать, но явно больше трех десятков.

Маги облачились в платья разных цветов и оттенков, далеко не только в красный цвет школы, и все наряды были очень дороги. Достойны для приема при любом монаршем дворе Кольца. Что говорить, если во дворце короля Фроддона не каждая дама могла позволить себе роскошь, доступную темным магам. Локонтелор гораздо богаче Сигмара.

Одна лишь мать-настоятельница не подобрала одеяние под стать торжеству. Эван покосилась на фрау Меррридин в черном строгом платье с высоким воротом. Очень уж оно отличается от нарядов остальных магов. Пусть и недешевое, это видно по ткани и крою, но сшито для повседневных дел.

Мать-настоятельница поймала взгляд Эван да так зыркнула, что ученица разом забыла про мысли о неподобающем черном одеянии и быстро перевела взор на людей, выходящих в большую залу из распахнувшихся дверей слева и справа от лестницы, по которой спускались маги темной школы. В основном прислуга, одетая в красные цвета школы. Еще ликторы и ученицы в скромных серых платьях с красной полосой на подоле. Учениц было меньше всего, десятка два. Они радовались трем новым сестрам по учебе более других.

Эван заметила в толпе двух ликторов фрау Калиссандры – Патрика и Брюса. При взгляде на них часто-часто забилось сердце, захотелось провалиться под землю от стыда, однако девушка нашла в себе силы встретить взгляд светловолосого Брюса и не отвернуться в тот же миг.

Когда спустя несколько ударов сердца Эван покосилась сначала на Тиамет, потом на Илвет, обнаружила, что подруги тоже не в своей тарелке. Принцесса необычайно бледна и смотрит только перед собой, а Тиамет хмурит брови и покусывает нижнюю губу – наверное, заприметили кое-кого. У их наставниц скорее всего тоже по два ликтора, и они вместе….

Ох, лучше не думать ни о чем – не то будет стоять перед всей школой красная как рак. Эван постаралась отрешиться от раздумий и вскинула голову. чтобы заметить еще одного знакомого человека. Капитан наемников Джон Ленар был по обыкновению во всем черном. Только шляпу снял, явив тоже черные, как крыло ворона, волосы, спускавшиеся до плеч. Ледяной взгляд кондотьера уколол девушку. По какой-то причине, неясной для самой себя, Эван робела перед Ленаром.

Калиссандра ди Каллис подняла трехцветную палочку над собой. Глухой шум толпы за ее спиной мгновенно стих.

– Ученицы! – усиленный магией голос арханта темной силы звучал под сводами большой залы дома темной школы. – Мы рады приветствовать вас! Рады принять в нашу большую семью! Мы верим, что дни в академии не окажутся для вас непосильной ношей, и через семь лет вы наденете красную шаль с черной бахромой.

Декан школы удостоила взглядом каждую из новых учениц и продолжила:

– Запомните этот час! Не забывайте о нашей общей надежде! Темной школе нужны новые сестры! Мы очень нуждаемся в вас и хотим узреть через семь лет вместо учениц новых темных магов.

Голос Калиссандры ди Каллис зазвучал еще громче:

– А сейчас я вручу каждой из вас символ магического искусства! Символ нашей силы!

Настал черед фрау Мерридин.

– Илвет ди Фрегга ди Раввалок, – произнесла она.

Принцесса полуобернулась к волшебнице с сединой в золотых волосах. Когда-то они были такого же насыщенного тона, что и у дочери сигмарского короля, но потускнели с годами.

– Да, мать, – Илвет почтительно склонила голову.

– Подойди к твоей наставнице Фридере ди Ренейт и прими дар!

Принцесса почтительно кивнула и направилась к волшебнице с черными волосами и мушкой над уголком губ. Эван удивилась, уж больно внимательно все время разглядывала Илвет русоволосая дама в красно-белом платье. Между магом и ученицей имелось даже внешнее сходство, но оказалось, что наставницей дочери короля является легкомысленная на вид особа.

Сейчас она напустила на лицо строгое выражение и передала склонившейся в поклоне и вытянувшейся руки ученице ее волшебную палочку.

– Темная школа с тобой! – торжественно произнесла Калиссандра ди Каллис. – Встань подле наставницы!

Илвет выпрямилась и заняла место по правую руку от Фридеры ди Ренейт. Маг вновь улыбалась. Она едва ли не сияла, чего не скажешь о принцессе, надевшей маску строгой отрешенности. Только взгляд выдал Илвет, почему-то фрау Фридера ей не нравилась.

– Тиамет Лига! – мать-настоятельница назвала девицу с короткой мужской стрижкой и волосами цвета пепла.

– Да, мать, – сказала вторая подруга Эван.

– Подойди к твоей наставнице Дерстине ди Клармонт и прими дар!

Тиамет направилась к русоволосой даме, а Эван повторила про себя родовое имя Тиамет. Лига. Звучит как прозвище: на севере дорожный путь отмеряют в милях, а на юге обычно лигами. Полное имя Тиамет подтвердило догадку, что она из худородных, простолюдинка, хотя это ничего не значит для академии, а став магом, она получит тогда высокородие с приставкой «ди»…

– Эван ди Рокк!

Девушка встрепенулась. За размышлениями о Тиамет почти упустила, как той вручили волшебную палочку.

– Да, мать, – вслед за подругами произнесла Эван.

Все повторилось в третий раз. Она приблизилась к наставнице, склонилась в поклоне и вытянула вперед обе руки ладонями кверху. Калиссандра ди Каллис вложила в них палочку, обвитую тремя лентами, и объявила, что темная школа отныне с Эван.

– Встань подле меня!

Эван замерла справа от декана школы рядом с наставницей принцессы.

Мечта сбылась! Эван – ученица академии! Она крепко сжала врученную палочку, рекомую по незнанию либо пустой привычке волшебной. Нет в ней никакой магии. Это просто символ, но как же он дорог ей!

Три волшебницы и их ученицы обернулись к многоликой толпе – все, кто являл собой темную школу и находился сейчас в Локонтелоре. Все, от прислуги до высокочтимых магов, приветствовали их дозволенными в сей миг рукоплесканиями.

Фрау Калиссандра коснулась плеча Эван.