ХроноХусит

Михаил Гинзбург

ХроноХусит

Глава 1. В которой Йоав находит часы, а судьба делает вид, что всё идёт по плану

Если бы кто-то рассказал вам, что в подземной тюрьме Ашкелона можно найти нечто, способное изменить ход истории – вы бы, разумеется, подумали, что это череп Моисея или, на худой конец, винтажная бутылка Coca-Cola времён шестидневной войны. Но Йоав нашёл часы. Смарт-часы. С функцией путешествия во времени. И это, как вы уже догадываетесь, всё испортило.

Йоав Лившиц, человек с улыбкой, за которую в некоторых странах дают тюремный срок, вышел на свободу с планом. Не хорошим, но всё-таки планом. Он состоял из трёх пунктов:

1. Не попадаться.

2. Найти деньги.

3. Сменить фамилию на что-то более располагающее. Например, Гейтс.

Проблема заключалась в пункте номер два. За ним, как за тенью шляпы фокусника, всегда шёл пункт номер четыре: «Йоав, ублюдок, где наши деньги?» – вопрос, который задавали с неподдельной искренностью люди, у которых руки начинались прямо от ушей и пахли чесноком даже в Телль-Авивских пробках.

А потому, когда он нашёл странные часы в металлической вентиляционной решётке между душевой и столовой (возможно, единственное место в мире, где время действительно останавливается), он решил, что это либо судьба, либо чей-то глупый розыгрыш.

Он ошибался. Это было и то, и другое.

Глава 2. В которой Йоав почти изобретает науку и пробует нажимать всё подряд

Часы выглядели невинно. Чёрные, с квадратным циферблатом, блестели как новенькие, что уже само по себе было подозрительно, учитывая, что они провели не меньше трёх лет в вентиляции среди пыли, плесени и редких философских бесед между тараканами.

На экране мигал странный значок, напоминающий одновременно треугольник, улитку и советскую эмблему химзащиты. Ни Apple, ни Samsung, ни даже Xiaomi – никто бы не подписался под такой дизайн, даже под пытками.

– Ну что ж, – сказал Йоав, оглядываясь, – если сейчас откроется портал в ад, я хотя бы не буду в очереди.

Он нажал на первую кнопку. Часы зажужжали и показали дату: 12 мая 2010 года. Потом экран мигнул и выдал надпись на иврите: «Пункт назначения активен. Подтвердить?»

– Подтвердить? Это же не Wolt, я даже не выбрал начинку, – пробормотал Йоав.

Он сделал паузу. Затем, как человек, у которого выбора не было в принципе, ткнул по кнопке с галочкой. В этот момент произошло следующее:

1. Пространство вокруг него задрожало, как кофе на столике в едущем автобусе.

2. Воздух стал пахнуть озоном, жвачкой и слегка палёными волосами.

3. Мужчина, сидевший рядом на скамейке в парке, закричал:

– У него что, опять реактивный геморрой?!

И всё исчезло.

Йоав почувствовал, что его вывернуло наизнанку, потом обратно, потом ещё раз – но уже изнутри наружу. И вот он уже стоял – посреди улицы, жаркий воздух пах шаурмой, а реклама на автобусной остановке гласила:

«Добро пожаловать в 2010! Год возможностей!»

Он посмотрел на свои руки. Всё на месте. Даже татуировка на пальце, сделанная в тюрьме и похожая на карту метро Варшавы, светилась прежним идиотизмом.

– Значит, это правда? – сказал он сам себе. – Машина времени. И что я первым делом сделаю в прошлом? Купить биткойны?

Нет.

Йоав пошёл есть хумус. Потому что ничто так не вдохновляет на гениальные финансовые авантюры, как правильный хумус. Особенно в 2010 году, когда он ещё стоил как еда, а не как акции стартапа.

Глава 3. В которой Йоав узнаёт, что попасть в прошлое – это полдела, и сталкивается с величайшим врагом: банком

Итак, он в прошлом.

На улице ехали машины, которые в его времени уже считались ретро, курс шекеля был каким-то неправдоподобно оптимистичным, а в новостях обсуждали что-то о Мундиале в Южной Африке и странного парня по имени Цукерберг. В общем, идеальное время для инвестиции.

Йоав, сияя как биткойн при Илоне Маске, направился к ближайшему интернет-кафе. Да, интернет-кафе. Они ещё существовали. Он даже расплакался немного от ностальгии.

– Компьютер номер семь, без вирусов, пожалуйста, – сказал он, расправляя купюру в сто шекелей, с радостью обнаружив, что 2010 год принимает наличку без сарказма.

Через пять минут он уже был на сайте, который выглядел, как будто его проектировали студенты техникума из Петах-Тиквы. Но он работал. И там продавали биткойны. По цене…

– Два доллара за биткойн? – выдохнул он. – Это как фалафель без НДС.

Он достал часы, чтобы убедиться, что всё ещё в 2010 году, и нажал кнопку «купить».

И тут система вежливо сообщила:

“Для продолжения введите данные вашей банковской карты.”

Йоав усмехнулся. Нет проблем. Он достал свою привычную пластиковую карту, проведённую сквозь тысячи афер, и ввёл данные. И получил:

“Ошибка. Данные недействительны. Карта выпущена в будущем.”

Он снова попытался. Снова – ошибка.

Он пробовал через PayPal, через Western Union, через сайт, который требовал фотографию с паспортом и лягушкой на голове.

Но в 2010 году никто, абсолютно никто, не хотел принимать карту, которая ещё не существовала.

– Потрясающе, – буркнул он. – Я во власти самого страшного врага всех путешественников во времени – банковского бюрократического времени-пространственного контроля.

Он сел, обхватив голову руками. Над ним завис интернет-администратор, человек с внешностью скучающего волшебника.

– У тебя что-то сломалось? – спросил тот.

– Моя жизнь, – сказал Йоав. – У тебя есть банковская карта?

– Конечно.

– А хочешь заработать миллиард?

– Нет.

– …Ты в каком-то смысле святой, брат.

Глава 4. В которой Йоав узнаёт, что время – штука капризная, а десять минут – не так уж и много, когда ты пытаешься стать миллиардером

Он сидел на неудобном пластиковом стуле с видом «вторая жизнь детского горшка» и размышлял. В голове у него бились сразу три мысли:

1. Как купить биткойн без денег.

2. Где достать деньги без преступления.

3. Что, чёрт возьми, так странно жужжит у него на запястье?

Ответ пришёл сам собой. Часы – те самые смарт-часы, волшебные, временные, возможно, проклятые – начали вибрировать. Сначала несмело, потом навязчиво, как бывшая в WhatsApp.

Экран мигал, на нём появилась надпись:

“Сеанс истекает через: 00:00:47”

Йоав прищурился.

– Это что, шутка? Какой ещё сеанс?

Экран моргнул в последний раз, как будто прощаясь. И в тот же момент Йоав почувствовал, что воздух стал густым, как суп в армейской столовой. Пространство задрожало. Пол треснул под ногами (или это его мозг?). В ушах прозвучало «шрррп», которое в аудиологической литературе описывается как «звук, который издаёт Вселенная, когда она поскальзывается на банановой кожуре».

И всё.

Он снова сидел на лавочке в современном Тель-Авиве. 2025 год. Жарко. Голубь ходил по его ботинку. Кто-то вдалеке кричал в мегафон про блокчейн и каббалистический смысл QR-кодов.

– Десять минут?! – возмутился Йоав вслух. – Это не машина времени, это хренова демо-версия!

Он встал, отряхнулся и посмотрел на часы. Те молчали. На экране появилось новое сообщение:

“Пауза на перезарядку: 6 часов 18 минут.”

“Совет: планируйте свои перемещения заранее. Спасибо, что путешествуете с нами.”

– Спасибо? – прорычал Йоав. – Спасибо?! Да я только хумус успел доесть! И всё! Ни тебе биткойнов, ни романтических встреч с самим собой, ни даже – прости, Господи – путешествия в день, когда я впервые выбрал профессию «мошенник».

Он сел обратно, сжав кулаки.

– Ладно. Играем в долгую, да? Хочешь так – будет так.

Теперь он знал: у него есть 10 минут. Через каждые шесть часов. Чтобы изменить историю. Или хотя бы – конвертировать её в доллары.

Глава 5. В которой Йоав врывается в нацистский золотой поезд, не зная ни слова по-немецки, но с большим желанием стать богатым

Шесть часов спустя. Йоав был готов.

Он надел всё тёплое, что нашёл (включая кофту с надписью “Tel Aviv Irony Festival”), вбил в часы дату: 15 апреля 1945 года и координаты из Википедии: somewhere in Lower Silesia, что звучало одновременно как географическое проклятье и недоеденный десерт.

На экране часов появилась надпись:

“Выбранное место: немецкий транспортный состав №42. Цель: неизвестна. Атмосфера: враждебная.”

Йоав усмехнулся.

– Золотце, я работал в налоговой Израиля. Меня уже ничем не напугаешь.

Он нажал кнопку.

Миг.

Темнота.

Шум.

Гудок.

Йоав очутился посреди узкого вагона, набитого ящиками, с пыльным воздухом, запахом бензина и драгоценностей. Он стоял на ящике с маркировкой “Reichsbank Berlin”, а прямо перед ним – два удивлённых немецких солдата с винтовками и выражением лица «мы явно не подписывались на это».

– Was ist das?! (Что это такое?!) – завопил первый.

– Ein Jude! (Еврей!) – подтвердил второй, хотя это было пока что чистой догадкой.

Йоав, не моргнув глазом, развёл руками и произнёс:

– Ну а ви азой герест ду дер ворт? Их бин а шоймэр! (Ну а как ты узнал это слово? Я вообще-то охранник!)

Солдаты переглянулись.

– Du bist Spion? Amerikaner? (Ты шпион? Американец?)

– Спион? Халоймес! Их бин а малох фун ди цайт! (Шпион? Мечты! Я – ангел времени!)

Он ткнул себя в грудь и гордо заявил:

– Цайт-рейзе-репаратурман, о майн гот! (Техник по путешествиям во времени, о Боже мой!)

Солдаты растерялись. Один прошептал:

– Vielleicht ist das… Himmlers neues Projekt? Zeitmaschine? (Возможно, это… новый проект Гиммлера? Машина времени?)

– Амен, амен! Гимлер, ясер койдэш! (Амен, амен! Гимлер – святой человек!)

Он с придыханием добавил:

– Зеер гехейм! (Очень секретно!)

Часы снова загудели.

На экране появилось:

“Осталось: 00:00:26”

– Ай геварен! Их хоб фаргессен эсн! Ай-ай-ай… (Вот те на! Я же забыл поесть! Ай-ай-ай…)

Он схватил ближайший слиток золота, скинул его себе под мышку и, оглядывая солдат, заявил:

– Гешвиндер! Вен их гей ништ цурик ин 20 секунд – аданк зольсту дер рейх! (Быстрее! Если я не вернусь через 20 секунд – конец твоему рейху!)

Солдаты вытянулись и отдали честь.

Йоав повернулся к ним, прищурился и, перед тем как исчезнуть, со значением произнёс:

– Du hast, du hast mich… (Ты… ты имеешь меня…)

И исчез.

И снова оказался в Тель-Авиве. На лавочке. С золотым слитком в руках. И голубь снова смотрел на него с упрёком.

– Ну вот, – выдохнул он, – теперь главное – не пытаться расплатиться этим в фалафельной.

Глава 6. В которой Йоав сталкивается с израильской полицией и демонстрирует чудеса хамства, креативности и почти йоги

Йоав шёл по набережной Тель-Авива, стараясь не слишком сильно звенеть под мышкой. Слиток, хоть и обёрнутый в старую футболку с надписью “Birthright 2004”, по-прежнему имел форму, цвет и харизму, которую невозможно было спутать ни с чем, кроме как с украденным нацистским золотом.

Он шёл, как будто нёс арбуз. Или младенца. Или взрывчатку. То есть – с любовью и паникой.

Сзади кто-то крикнул:

– Гевэр! (Мужик!) Ше ата носэ шам? (Что ты там тащишь?)

Йоав резко обернулся. Два патрульных – один молодой, с лицом, как будто только что съел лимон вместе с кожурой, второй постарше, с выражением "я всё уже видел, но всё равно не верю".

– Бокер тов! – сказал Йоав с натянутой улыбкой. – Это… подарок. Для бар-мицвы племянника.

– Бар-мицва? – недоверчиво повторил молодой. – А шо там внутри, а?

– Любовь. И немного… традиционных ценностей. И, возможно, мизуза в размере XXL.

Старший уже доставал рацию.

– Тахкор ото (Проверь его).

Младший двинулся к Йоаву, и тот понял – всё, игра начинается.

Он поставил слиток на скамейку, как будто сейчас откроет кейс с торой.

– Послушайте, офицеры, я могу всё объяснить. Это наследство. От деда. Из… Польши.

– Какого деда?

– Дед был скромный человек. Не любил банки. Прятал всё в глиняной свинье. Потом свинья убежала. А теперь вот – нашлась.

Молодой полицейский присел, дотронулся до угла свёртка, слегка развернул ткань – и увидел блеск.

– О-о-о… – протянул он. – Это же… золото?

– Нууу… технически – да. Но с духовной точки зрения – это просто тяжелая медитация.

– Ты уверен, что ты не только что ограбил музей?

– Более чем. Я, честно говоря, вообще думал, что это пресс-папье.

Старший полицейский пристально посмотрел на него.

– Имя, фамилия, тэйдат зеут (удостоверение личности).

Йоав вздохнул.

Пора было говорить правду. Или хотя бы её третий двоюродный клон.

Он полез в карман, достал часы – и увидел, что до следующего прыжка осталось 0:00:14.