Мир превращений

Глава 8

Ефимия встречает друга

Фимка юркнула в дупло. В глубине его припрятан берестяной коробок для рукоделия. Открыла крышку и стала укладывать в него заранее припасённые острые иглы акации, мотки гибкой травы. Всё это богатство трудолюбивая белочка собирала для украшения и помощи леса: берёзок и осинок, клёнов и орешников. Хлопотунья не забывала никого: проклюнулись нежные листики, тянутся глупенькие под полуденное солнце. И поникли уже, пересохли, а там и до сломанных веточек недолго, – белка тогда расправляла она над ними взрослые листья.

Ефимия птицей летала по деревьям. Цепляясь за толстые ветви, она начинала потихоньку напевать одну из песен, что слышала от Дома, когда тот мурлыкал, уверенный, что никто его не слышит.

– Во саду ли в огороде девица гуляла,

У ней русая коса, лента голубая.

Во саду гуляла, цветы собирала,

Цветы собирала, веночки вязала.

Веночки вязала, в хоровод вставала.

В хоровод вставала, друга выбирала.

Друга выбирала, крепко обнимала.

Во саду ли, в огороде девица гуляла.

Фимочка вплетала в повреждённые ветки и листья гибкий краснотал, а пушистый ковыль серебром дополнял украшение. Иной раз, её стараниями, затейливое кружево проявлялось на скромной осине. Ранее голый куст расцветал шёлковым веером с бирюзовыми цветами, на старом дубе являлись дикие розы шиповника.

Что может быть чудесней осознавать, что тебя ждут, и ты даришь любовь и заботу. Белочка сама менялась. А Лес обучал её древней магии любви. Напевы звучали в трепете и мерцании зелени деревьев.

Встань на вечерней заре, в подвосточной стороне.

Пойди, девица-краса, искать любовного гонца.

Пойди по дороге тёмной, по тропинке любовной.

А на встречу тебе скачет Любовный гонец на золотом коне,

Красивый как сокол, сияющий во тьме.

Любовь к себе призывай, милого себе вопрошай.

Сила вольная, сила любовная,

Ты сердца соединяешь,

звёздным светом озаряешь.

Девицу красотою надели,

милого сердцу ей приведи.

В такие минуты, она ощущала, как меняется её тело, одевается тонким платьем, по спине сбегает русая коса, из-под подола выглядывает узкая ступня в кожаной обувке. Вот поэтому всё чаще и чаще Фимочка убегала вдаль от вездесущих мальчишек и трудилась допоздна, создавая лишь ей одной ведомый, сказочный сад. Что-то ей подсказывало, эти превращения всё же происходили не без помощи Матери-Аглаи.

Появлялись новые цветы и растения. Довольная Ефимия придумывала своим детищам названия, как ей было угодно. Один крепкий дубок она назвала «Ярославом». Это было её тайной. Юноша с таким именем проживал в селе Дольнем Белом. Оказываясь на любимой полянке, девушка рассказывала «Ярославу», как прошёл день, и что она придумала для возрождения своей рощицы. Подходила ближе, слегка прислонялась к нему и прислушивалась. Ей чудились ответы, что он скучает и хочет её видеть.

Фимочка никому не рассказала о своём девичьем увлечении. Серьёзно попало б от матери, что забирается она в неведомые чащи, когда строго-настрого было говорено и не раз, «даже смотреть в ту сторону нельзя.» Но произошло то, что должно было произойти.

С дерева на дерево, распушив хвост, прижав острые ушки, белка оказалась в чаще леса и собиралась вернуться. Но тут заметила что-то странное, непохожее на куст или деревце. Оно двигалось бесшумно. Ухватившись за толстую ветку, она скользнула вниз и с любопытством уставилась на неизвестного. Тот, в свою очередь, услышав шорох, поднял голову и уставился на рыжуху. Их глаза встретились – чёрные Ефимии и синие, как небо, юноши. Оба замерли. Фимка повисла на одной лапке, покачиваясь перед его лицом, готовая в любой момент исчезнуть. Юноша нёс удочку и кукан с уловом серебристой рыбы. Он протянул свободную руку к белке. На его раскрытой ладони лежал орех. Она схватила угощение и уселась на ветке недалеко от парня. Ей не терпелось узнать, кто он, откуда? Раньше она никого не встречала в этих краях. Одет странно: белая широкая рубаха с такими же белыми длинными штанами, босиком. Серебристые пряди волос прикрывают русые брови на очень бледном лице. Над верхней губой пробивается лёгкий пушок. Посмотрел на неё внимательно синими глазами и произнёс:

– Не бойся, я тебя не обижу. Ты красивая.

Таких слов Фимочке ещё никто не говорил. Смутившись, успела прошептать:

– Меня ругать будут, что я так далеко забралась. Мне домой пора. Потом приду. – И исчезла.

На другой день белка сидела на дереве и высматривала нового знакомого. Ждать пришлось недолго. Парень явно торопился на встречу. Оба одновременно воскликнули – «здравствуй!»

Уселись друг против друга на траву.

– Ты белка? И можешь разговаривать? – Первым начал юноша. – Меня Ярославом кличут. А тебя?

– Если не боишься, я расскажу тебе про себя. – осмелилась Фима.

– Я – Ефимия. Знаю и человеческое обличье. А почему ты такой, – она запнулась, – ну, весь белый, что ли?

Дотронулась лапкой до его руки.

– У нас все такие. Живем там… За озеро далеко надо идти. – Махнул рукой. – Село наше так и называется Дольнее Белое. А как ты можешь превращаться? Ты девица?

– Что, не заметно? – Надулась Фимка. – Сам сказал – красивая. И имя у меня девчачье. А превращаюсь, когда шью, песни напеваю. Само происходит, я ещё не могу специально это делать. Да и не знаю, хочу ли быть девчонкой. А по деревьям, как тогда прыгать? Представь, в сарафане по веткам. Как запутаюсь, да на землю кувырком!

Оба засмеялись.

Ярослав подхватил:

– Я б тебя упредил. Страсть, как охота на тебя, девицу, глянуть. – С грустью продолжил. – Наше село большое. Только все молчат, не разговаривают, песен не поют. Бабушка говорит, что раньше весело было. А как-то ушли наши мужики на охоту. Не вернулись. Сгинули где-то. Уж который год нет их. Веселиться не с чего. Будто в село беда какая пришла. Никто ничего не знает.

Помолчали. Тут Фимка встрепенулась:

– Поздно уже! И твоя рыба совсем снулая стала. – Вмиг оказалась на дереве. – До завтра!

Глава 9

Подземная лаборатория Крота

Крот Алекс в любую свободную минуту забирался в свою лабораторию, расположенную глубоко под землёй. К ней вёл особенный тоннель. Вход в неё был тщательно замаскирован ветками и мхом. Давней мечтой Алекса было создание волшебного стекла, что позволяло б видеть другие страны. Работы предстояло много, поэтому Кротович, после раздумий, значительно расширил тоннель для того, чтобы Фимка с Ежом Егорычем могли приходить и помогать ему. Подземные тропинки вели в довольно большую комнату, что поражала своим устройством. Она освещалась масляными лампами с фитилями, под потолком мерцали гнилушки. Посреди находилась печь со смотровым отверстием. Рядом уложены берёзовые дрова. Большая труба выходила наружу для отвода дыма. По многочисленным полочкам расставлены керамические и стеклянные сосуды, миски с банками. В них хранились порошки растений и камней вулканического происхождения; высушенные мелко нарубленные корешки; топлёное сало с мёдом, – всё это было необходимо для создания секретных мазей и отваров. Отдельно уложены щипцы, кочерга, молотки и топорики. Небольшая комната выглядела таинственно и напоминала лабораторию алхимика.

Наконец наступил тот момент, когда Кротович позвал Егорыча и Фимку, чтоб посвятить их в тайны своих достижений. Предупредил, чтобы ничего без его ведома не трогали. Но Фимка, оказавшись в главной комнате, сразу всё испортила:

– Колдун! – заверещала она во весь голос так, что стеклянным звоном откликнулись бесчисленные баночки. В печи пыхнул возмущённо огонь, едва не вырвавшись наружу. – Для чего тут ворожишь? Отравить нас хочешь?

– Дура! – не сдерживаясь, выкрикнул Алекс. – Для вас же стараюсь. Хотел научить, чтоб умели разбираться в тайнах природы.

– Сам дурак! – не осталась в долгу белка. – Всё матери расскажу.

Шмыгнула наружу и след её простыл.

Ёж Егорыч от смеха покатился по полу:

– Ну, научил, так научил, – еле отдышался он. – Лучше мне расскажи, что ты тут придумал. Она глупая девчонка, всё равно ничего не запомнит, да ещё и напутает.

– Я всё слышу! – откуда-то сверху прогудел голос Фимки. Та подслушивала через вытяжную трубу.

– Ну, и слушай там, раз тебе так удобнее. – пробурчал Кротище.

До поздней ночи Алекс объяснял Егорычу необходимость и полезность производимых им опытов. Все действия он записывал на листьях лопуха, пропитанных особым отваром, для придания им крепкости и сохранности.

Производство волшебного стекла никого не заинтересовало. Ребята решили, что лучше путешествовать самим, чем сидючи на одном месте пытаться что-то там разглядеть. Кротович посетовал, но согласился с ними и решил, что негоже простаивать такой печи без дела. Немного подумав, он переделал её в в обычную деревенскую: стал выпекать хлеб по своим очень полезным рецептам, добавляя измельчённые жёлуди с высушенной крапивой.

Глава 10

Новые друзья Ежовича

Ёж Егорыч не мог предположить, что ему придётся быть наставником новых друзей.

Он выбрал поодаль от дома полянку для занятий спортом. Внимательно изучал повадки зверей и птиц. Как они двигаются и сливаются с потоками воздуха. Сами становятся ветром. Постепенно приходило к нему знание.

Его интересовали ночные жители. Он сам любил ночь. Затаивался среди густой травы и наблюдал.

Ночной полёт филина – зоркого, бесстрашного и очень сильного. Стремительно нападает, двигается бесшумно.

Летучая мышь. Ёж Егорыч пытался использовать звуки общения этих ночных зверьков. Развивал в себе чувствительность – отражение звука от предмета.

Лиса. Может определять дорогу, пользуясь магнитными полями земли. Она имеет уникальный слух.

Он создавал свою систему, где интуиция определяла поведение и мгновенную реакцию на возможную агрессию.

Тренировался днями напролёт. Его тело послушное и гибкое становилось всё сильнее.

В один из таких моментов ему вдруг почудилось чьё-то присутствие в густой траве. Вмиг, в одном прыжке, он оказался перед перепуганной маленькой ежихой. Она, вытаращив чёрные бусины глаз, раскрыв розовый рот, что-то лепетала.