Магия предков

Когда, еще на окраине поселка, увидел местных домашних животных, слегка обалдел. Да, я ведь не видел их раньше, а картинок в книгах на эту тему почти не было. Поэтому, увидев существо, бывшее у местных чем-то вроде нашей коровы, я поднял брови и открыл рот. Чтобы не привлекать к себе внимание, еле нашел в себе силы отвернуться. Местная «корова» была размером с автомобиль. Этакий бочонок на ножках. Ноги мощные и короткие, а торс невысокий, но в ширину реально метра полтора. Рог на голове один, а снизу, под челюстью, еще один. Напоминало это больше всего человеческий кадык, вылезший из кожи и выросший до двадцати сантиметров. Фу, какое чудище. Хвоста нет, да он им и не нужен.

Первое, от чего я офигел, изучая местную фауну, это почти полное отсутствие насекомых. Были какие-то жуки размером с мой кулак, но они кровь не пили. Тут вообще не было никаких кровососущих. Хищники предпочитали мясо, кто-то падаль, а кто-то и убивал сам. Видимо, Первые извели насекомых, раз их тут нет. Ведь, судя по растительности и животным, всякие комарики-кошмарики также должны были быть огромными, и, скорее всего, эти твари доставляли много хлопот, вот их и убрали. Ну, это все мои домыслы.

Рания также не вызывала ни у кого нездоровой реакции. Да, меня оглядывали, когда видели кошку, которая шла чуть позади, но не более. Смотрели на меня больше представители власти, вооруженные мужчины, ведь обладатель кошки не может быть простым человеком, а я выглядел именно как простолюдин.

Оделся я вполне добротно и дешево. Крепкие штаны из ткани, напоминающей парусину светлого оттенка, как, в принципе, и у других местных, светлая рубаха из легкого и мягкого материала, на голову нацепил шляпу наподобие соломенной. На ногах все носили сандалии, у кого-то они были из кожаных ремешков, у кого-то из цельного куска той же кожи, а у тех, кто победнее, тряпочные. Подошвы делались из тонкого пробкового дерева. Вполне себе удобно. Я купил себе две пары: открытые, для населенных пунктов, и полностью закрытые, типа ботинок, для леса и плохой погоды.

Оружие тут было практически у всех мужчин и даже у многих женщин. Кто-то ходил с палкой наподобие стека, кто-то с мечом, саблей или просто большим ножом. Мои два клинка, скрещенные за спиной, также никого не удивляли. Думаю, люди рассуждали здесь так: «Пусть человек носит все, что хочет, если знает, как с этим обращаться. Умеет – хорошо, а если нет, ему же хуже». Эту несложную истину мне объяснил Стин, один из работающих в усадьбе Крэла мужчин.

А я так и вовсе не обращал внимания на оружие других людей. Что мне до него, когда у меня есть сила. Кроме всего прочего я могу замедлять время. Ненадолго, правда, на несколько секунд, но этого хватит, уж поверьте. Да и мои способности в фехтовании и единоборствах (это еще из прошлой жизни) дадут мне возможность победить, так как я быстрее многих местных, магия-то не просто так. Одна проблема, как я уже говорил: после применения магии силы восстанавливаются долго. В своих возможностях, как в рукопашном бою, так и на мечах, я не сомневался. Стин вон в усадьбе был впечатлен моими возможностями до не могу.

Главное в фехтовании – расход силы. Утомляется человек очень быстро. Хороший фехтовальщик может держаться уверенно лишь пару минут. Я с привлечением своей силы могу фехтовать целый час без устали. С каждого убитого в бою врага я смогу пополнить свою энергию на четверть, вот так и выходит: убьешь четверых – и будешь вновь полным силы. Только есть маленький такой неприятный момент. Даже если я пополнился от убитого врага, но перед этим истощил свой резерв полностью, то могу просто упасть и уснуть в любой момент. Так что лучше рассчитывать только на свои силы, а магия – это на крайний случай. Ну и тренировки, тренировки, и еще раз тренировки. Чем больше я буду практиковать не убийства, а магию, тем больше у меня станет запас силы.

А в фехтовании сила мне нужна лишь для одного: если врагов много, я просто чуть притормаживаю время, совсем чуть-чуть, но этого хватит для того, чтобы убить, скажем, четверых, прежде чем хоть один удар долетит до меня. Но ждать-то его я не стану, ведь так? Вот и тренировался в усадьбе Крэла. Стин замахивался, а я тормозил время и мог просто его убить, но уходил в сторону, возвращал времени нормальный ход и обозначал укол. Как говорил Стин, мой партнер по фехтованию, ему казалось, что я просто очень быстро двигаюсь, вот и весь секрет.

А ведь можно и полностью остановить ход времени. Тогда на небольшом расстоянии от меня замрет все, что может двигаться. На случай совсем уж большого отряда убийц можно воспользоваться и этим. Но опять же, с риском, что могу отрубиться.

В этот раз в таверну я вошел уже в нормальной одежде, и на меня практически не смотрели. Показывать жестами, как в первый раз, не было необходимости, язык я знал уже давно, Крэл меня этим наградил, так что просто попросил подать то, что хотелось. А хотелось многого. Заказал огромную яичницу из десятка яиц, с ветчиной и зеленью. К ней кувшин отличного компота или морса – тьфу ты, да не понимаю я разницы. Хлеб здесь был великолепным (признаться, я имею серьезную слабость к хорошему хлебу). А вот зеленый лук тут почему-то не растет вообще. Для приготовления пищи местные используют разные корешки, но на лук ни одни не похожи. Что-то типа петрушки, базилика еще есть, а вот лука нет.

Налопался так, что едва смог встать из-за стола, чтобы рассчитаться. Ранию тоже покормили, она на заднем дворе сгрызла целую вареную ляжку какого-то животного, сильно похожего на земного барана. Видел таких, пасущихся за трактиром, или таверной – как хотите, так и называйте. Общепиты здесь назывались ГАС, а уж я называю по привычке.

Рассчитавшись с хозяином едальни, поинтересовался, как мне добраться до города Логри, который был здесь типа столицы. Трактирщик объяснил, что до столицы отсюда далеко, она находится на северной стороне острова, а мы были на юго-востоке, по-нашему – километров восемьдесят. А сам остров размером был приблизительно сто двадцать на сто пятьдесят километров – немаленький.

Спросил у трактирщика: ходит ли какой-нибудь транспорт? Может, с попуткой повезет.

– Здесь много бандитов, молодой человек, обозы по одному не ходят, только караваны, но и у них бывают потери. Что делать? – развел руками хозяин забегаловки.

Я пошел на выход. Решил не придавать словам трактирщика о бандитах особого значения и попробовать проскочить. Тем более что ближайший караван сформируют только через неделю, и смысла ждать так долго я не видел. У того же трактирщика узнал, что в поселке есть большой рынок, на котором продают все, что пожелаешь, вот его я и отправился искать.

Буквально на выезде из поселка я уперся в то, что тут называли рынком. Это был всего лишь огороженный живой изгородью участок земли, где даже привычных мне столов не было, люди торговали прямо с рук. Обойдя по кругу изгородь и найдя наконец вход, я обнаружил именно тех торговцев, на которых рассчитывал.

Так как я не был слишком прилежным учеником в езде на лошадях, то и держался на них очень плохо. Не хватало еще, чтобы надо мной тут все смеяться начали, как над д’Артаньяном, когда он приехал в Париж на старом мерине желтого цвета (прошу не путать с «Мерседесом»). Поэтому меня интересовала повозка, и нашел я ее буквально через пять минут. В повозке можно перевозить вещи, ехать на ней также удобнее, да и поспать, если встал на привал, легко.

Мужичок, один из тех, что стояли прямо у входа на рынок, рассказал, что у него есть именно то, что мне необходимо. Но так как мне нужно было купить еще довольно много всего, я отказался идти с продавцом к нему на двор, а попросил доставить подводу сюда. Пока я приценивался и покупал все, что могло пригодиться в поездке, продавец вернулся и сообщил, что повозка ждет меня на выходе. Не стану утомлять перечислением всего, что я приобрел на рынке, купил то, что считал нужным в долгой дороге, а в том, что она таковой будет, я как-то не сомневался.

Повозку мне подогнали хорошую. Пришлось возвращаться на рынок и покупать сено, пару запасных колес и два ведра. У того же мужичка, что продал мне повозку, я выцыганил сбрую для лошадей и попросил его найти хороших коней, если знает. Еще через полчаса повозка наконец приобрела законченный вид, и я мог отправляться в путь.

Однако сперва я навестил уже известного трактирщика и заказал еды в дорогу. Через два часа я грузил в повозку только что испеченный хлеб, вяленую колбасу и соленый окорок. Было еще и молоко, причем вполне себе нормальное, только очень жирное, ну и так, по мелочи еще всякого накидал. В общем, не сдохну с голодухи.

Со всеми этими приготовлениями и сборами день подошел к концу, и трактирщик попытался уговорить меня переночевать у него в комнатах. Я отказался: мол, какая разница? Ну темно, и что, прятаться теперь в нору, что ли? Раньше сядешь – раньше выйдешь!

Я отправился в путь и не пожалел ни грамма. Помните, рассказывал об огромном спутнике наподобие земной Луны? Так вот, здешний светил ночью так, что казалось, все еще продолжается день. Белые ночи, да и только. Разве что в лесу было очень темно, но тут и днем солнышко не очень пробивается, поскольку лес очень густой за счет огромных деревьев, потому и травки почти не было, да и вообще подлесок жиденький.

В лес я въехал примерно в середине ночи и почти сразу вынужден был остановиться. Лошадки (очень, кстати, схожие с нашими земными, только имеют под челюстью такой же рог, как и у коров) наотрез отказались идти дальше. Бить и издеваться над ними я не стал, а просто привязал их к ближайшему дереву и устроился в повозке спать. Мне прекрасно было известно, что опасности от животных в лесу практически нет, если рядом со мной Рания. Она никогда никого не подпустит ко мне, не предупредив.

Спал я часа три, наверное, и проснулся оттого, что мягкая и пушистая лапа кошки гладила меня по лицу.

– Так-так, что тут у нас?

Я открыл и протер глаза. Осмотревшись, никого не увидел, но, судя по тому, что и лошадки начали беспокоиться, кто-то рядом все же есть.

– Добрый путник, не откажешься ли позавтракать с нами? – вывел меня из раздумий раздавшийся где-то в кустах голос.

– А почему вы прячетесь? Выходите, я не кусаюсь, – пошутил я.

– Кошечку вашу на цепь посадите, а то мало ли вдруг чего, – донеслось до меня. Говоривший был вежлив, но в голосе чувствовалась издевка.

– Друзей на цепи не держат, – отрезал я. – Если надо, выходите, нет – ступайте своей дорогой.

Откуда вылетела стрела, я не понял и не заметил. Воткнулась она в землю возле повозки, где только что была кошка.

«Рания, ищи!» – крикнул я мысленно и схватился за ножны. Мечи блеснули в скупо просачивающихся лучах восходящего солнца. Я укрылся за телегой и стал ждать.

Через несколько секунд в лесу раздались вопли, а ко мне вылезли несколько бородатых мужиков.

– Ты сам все отдашь или тебя вначале проучить? – раскрыл свой поганый беззубый рот один из разбойников.

Было ясно, что мне попались местные работники ножа и топора, вопрос только в том, что они сделали с Ранией.

– Ну что? Без кошки-то и говорить разучился, шутник? – продолжал беззубый. О том, что у него проблемы с полостью рта, я догадался по тому, как он произносил слова. Я понимал его через слово.

Надеюсь, Рания просто спряталась и ждет удачный момент. Я стою за телегой, и нападающие не видят, что в руках у меня оружие. Общаться с Ранией я по-прежнему мог, но, посылая ей образы, не понимал, что она отвечает, какой-то сумбур. Ясно было только, что Рания жива, и это главное.

– Предлагаю вам, ребятки, просто уйти отсюда и попытать счастья с другими путешественниками. Со мной у вас ничего не выйдет.

Испытать на них свою силу или просто порубить в капусту?

Тут я увидел, как один из шестерых нападавших вдруг исчез за деревьями, да так быстро, что его друзья даже не заметили этого. Молодец киска, знает свое дело. И ко мне тут же пришел образ того, где была киса: оказывается, ловушку ей устроили. Я ухмыльнулся, и это словно послужило сигналом для бандитов. Они бросились в атаку, держа над головой здоровенные сабли и топоры. Блин, прямо как в сказках и былинах.

Я покачал головой и поднял руки над телегой.

– Воин! – пронеслось нестройно.

Но отступать разбойникам было уже слишком поздно. Первый подлетевший ко мне бандит размахивал саблей так, словно замерз и пытался согреться, но ему это не удалось, скорее, он теперь еще более остынет. Укол – и меч в моей правой руке вошел в горло разбойника, который с разбегу насадился на него до гарды. Пришлось упереться в него ногой и вытянуть окровавленный клинок. Готов.

Остальные разбойники уже были не так уверены в своих силах и разошлись полукругом, выжидая.

– Все еще хотите продолжить? – спокойно спросил я, стряхнув кровь с клинка.

Не дожидаясь, пока они примут решение, я вспрыгнул на повозку. Тут же последовал удар, которым мне надеялись перерубить ноги. Сделав сальто вперед, я приземлился за спинами нападавших и сделал выпад обеими руками одновременно. Двое завалились – еще бы, каждому я проткнул сердце. Пока я не нанес еще ни одного режущего удара, только колю, а нападавших уже осталось только двое. Одного-то, похоже, Рания схарчила в кустах.

Надо признаться, что оставшиеся в живых не струсили. Ловко встав в стойки, что выдавало в них довольно опытных фехтовальщиков, они не спешили.

– Вас осталось только двое, – заметил я.

– Тебе хватит, ублюдок!

Глаза озверевших от такой осечки бандитов, казалось, пылают огнем.

Стояли они от меня в паре метров каждый, по разные стороны, и удары нанесли почти одновременно. Уходя в сторону от одного, я сделал нырок, затем перекат и зашел за спину того, что был слева. Выпрямляясь, мечом в правой руке резанул противника по животу. Вскрик, сменившийся воплем, – и разбойник, хватаясь за брюхо и пытаясь удержать кишки, валится наземь. Второй не стоял столбом, его сабля ударилась о мой меч – звон, искры! Бью правой вверх и снизу, наискось от бедра до грудной клетки, вспарываю последнего бандита левой. Силенок в теле еще маловато, поэтому пополам не разрубил. Меч, застрявший где-то в ребрах, с противным треском вышел назад.

Стряхиваю клинки и обвожу глазами поле боя – никого. Подхожу к последнему, который отошел позже всех, может, успею. Прикладываю руки к его вискам и закрываю глаза. Есть! Поток хоть и слабой, но все-таки энергии пронзает меня, и приходится встать на колени. Чувствую, я действительно чувствую. Вот и испытал уже на себе заветы и учения Первых. Горец, мля. Дункан Маклауд просто отдыхает.

Рания вышла из леса и посмотрела на меня, на ее голове видны остатки сети. Понятно, ловушку ей сделали, ироды. «Молодец, только будь осторожнее впредь!» Киса головой упирается мне в ногу, а затем лижет мне руки. «Ладно, ладно, чего подлизываешься?» Рания, чуть фыркнув, отошла в сторонку и стала вылизывать шкуру.

С бандитов я снял небольшие трофеи. Денег немного совсем, медь одна. Сабли туфтовые, это не мои, что режут буквально все. А вот один топор был более или менее качественный, и я прибрал его на будущее. Однако главный подарок ждал меня в километре отсюда. На опушке посреди леса были привязаны шесть лошадей, крепкие такие коняги. Привязал их сзади к своей повозке. Наверняка краденые, в ближайшей деревне узнаю. Ну или нищим отдам, мне-то они вроде ни к чему. Хапугой не был никогда: что мое, то мое, но лишнего мне не надо.

В той жизни всегда поражался следующему. Собирает какой-нибудь телеканал деньги на операции больным деткам. Кто, думаете, им помогает? Богатые бизнесмены? Олигархи? Вы что, с ума посходили, что ли? Это ж не хапать, а отдавать, те и слов-то таких не знают. Помогают обычные люди, собирая, кто сколько может. Тьфу, стыдоба. Ну что, убудет от вас, что ли, господа хозяева жизни? Тьфу еще раз, чтобы не вспоминать больше. Опять я что-то увлекся. Встречусь в новой жизни с такими – поговорим…

На той же лесной опушке позавтракал. Всегда любил что-нибудь солененькое. Отрубил себе кусочек окорока и, сидя в повозке, посасываю потихоньку, запивая чистой водичкой – любота! Из леса выехал примерно в полдень, солнце высоко стоит, но день-то короче, чем у нас, так что да, полдень уже. Впереди, километрах в трех, виднеются строения – то ли деревня, то ли еще что.

Через полчаса я вкатывался в поселок. Этот был покрупнее того, где я затаривался, но все равно деревня. Храм Первых был и здесь. Тут вообще наблюдается всеобщее поклонение предкам, и мне это по душе. Люди, с кем общался уже, окромя бандитов, тоже были в общем-то хорошими. Меня ведь даже на рынке не попытались обокрасть или обмануть – честные были все, что ли? Хотя я легко распознал бы ложь.

В новой деревне встретили меня гораздо хуже. Сначала за мной увязались дети, а когда я доехал до храма, передо мной возникли три всадника. В поселке были и другие люди, и смотрели они все как-то настороженно, если не сказать злобно.

– Стой, чужак! – выкрикнул тот, что находился в центре. Бородатый, как преимущественно и все здесь, лет сорока на вид, крепкий такой мужичок.

– Мир вам, – ответил я.

Из книг узнал, что в основном так принято отвечать незнакомцам, особенно если находишься у них дома. Провоцировать их я не хотел: что мне, всю дорогу людей убивать?

– Кто ты и где ты взял этих лошадей?! – не ответив на мое пожелание, вновь выкрикнул тот же мужик.

– Простой путник. В столицу еду. Животин в лесу прибрал, гуляли себе на окраине. Хотел хозяев найти. Не ваши?

– Наши это лошади, из табуна ушли, – отвел глаза говоривший, но тут же собрался и продолжил: – Спасибо, что привел.

– Да не за что. Чего ж вы лошадок в табуне под седлами держите, не жалко? – нарочито серьезно спросил я. Просто хотелось посмотреть на их реакцию да вранье послушать.

– Нам так хочется, тебе какое дело? – фыркнул тот, что стоял слева, тощий и высокий.

– Да в общем-то никакого.

Похоже, не ошибусь, если предположу, что отсюда и устраивали набеги местные разбойнички. Вон, со мной говорит, а ручкой сабельку то и дело за рукоять лапает.

Отвязав лошадей, я свистнул и направил мысленный посыл бывшим бандитским коникам: «Вперед, красотки!»

Лошадки сорвались вперед и, встав у корыта с едой, что находилось возле местного трактира, сразу принялись что-то жевать.

– До свидания, уважаемые, – чуть наклонил голову я.

Местные хоть, видимо, и хотели, но не стали мне препятствовать. Просто отошли в сторонку и ждали, когда я уеду. Я их не разочаровал. Понятно уже, что они легко бросились бы в драку, но, видимо, что-то поняв, не стали этого делать. Все-таки я привел лошадей, а где владельцы, неизвестно, вот и решили не связываться.

Отъехав от поселка на пару-тройку километров, послал Ранию посмотреть, не идет ли кто следом. Та вернулась через десять минут и фыркнула, отрицательно покачав головой.

Как же хорошо иметь силу! Кошка понимает меня с одного взгляда. Вот никогда вроде не был я особым любителем живности, но такая… Я верно заметил, когда сказал бандитам, что кошка – мой друг. Она и была в первую очередь именно другом и уж только потом – животным. А уж таких верных и понятливых друзей и вовсе не бывает.

За мной не гнались, поэтому я спокойно продолжил свой путь. Когда до столицы и конца моего путешествия оставалось километров двадцать, я свернул с дороги к видневшемуся невдалеке озеру.

Вода была чудо как хороша. Иссиня-зеленая гладь приняла меня в свои объятия. Прозрачность была такая, что я видел на несколько метров под водой. Накупавшись, я собрал дровишек и, вскипятив чаю, плотно поужинал, так как уже близился вечер. Хоть и хотелось поспать, но все же решил добраться до города уже сегодня. Мог бы и в телеге выспаться, конечно, да только захотелось добраться уже до кровати.

* * *

В столицу я въехал, когда уже стемнело. Ранию решил с собой не брать: узнаю, как тут обстоят дела с животными, и приведу позже. Мало ли какая возникнет реакция на моего друга в таком большом городе. Лишние проблемы – это привлечение ненужного внимания, а мне оно ни к чему. Оставил ее гулять в окрестностях, далеко она не уйдет, да и откликнется на мой зов.

Город был обнесен высокой и мощной каменной стеной на манер крепостной из моего мира. Стража на въездных воротах, представлявших собой арку высотой метра три, указала мне путь к гостинице. Туда я и направился, предварительно показав документ, который нарисовал себе в усадьбе Крэла. Простая бумажка, на которой было указано, кто я и откуда, визированная оттиском печатки Крэла, – вот и весь документ. Себя я указал как племянника бывшего учителя, тот ведь был известным и уважаемым человеком. А про племянника мне сам Крэл рассказывал, что тот пропал за год до моего появления, вот я и воспользовался его именем. Но, несмотря на то что бумаги были примитивными, наличие их было обязательным, без них могли и задержать.

Заселяясь в номер, я попросил подсказать, где в городе можно купить готовую одежду. В ответ на мой безобидный вопрос на меня так посмотрели, что пришлось оправдываться:

– Я долго добирался сюда, и моя одежда пришла в негодность. Осталась только вот эта, для дороги. Мне завтра необходимо встретиться с уважаемыми людьми, а на мне только это, – развел я руками, на ходу придумывая правдоподобное объяснение. А то примут за какого-нибудь пройдоху, а мне еще неизвестно сколько здесь жить.

– Встречаться с уважаемыми людьми в одежде из магазина готового платья – тоже не самый хороший вариант. Если вы располагаете средствами, я могу пригласить портного прямо сюда, он снимет мерки, и самое позднее завтра к обеду у вас будет хороший гардероб, – довольно уважительно, что меня удивило, проговорил портье. Сам служащий гостиницы был одет очень ладно, коричневого оттенка камзол был ему к лицу.

– Буду вам признателен. А что, портной живет где-то рядом и работает по ночам? – решил уточнить я.

– Я же объяснил: если у вас есть средства… – вновь пояснил портье, при этом взгляд его оставался благожелательным и ненадменным.

– Да, конечно, буду ждать в номере, – кивнул я, соглашаясь и передавая монетку за содействие портье.

Портье взял чаевые охотно, в руках не крутил, но лихо убрал в карман.

Портной явился через час, принеся с собой образцы тканей, картинки с фасонами и все остальное, включая иголки с нитками. Сразу два подмастерья помогали ему тащить вещи и чуть позже обмерять меня. Мерки сняли быстрее, чем разобрались с оттенками. Я хотел строгую черную одежду, но мне высказали, впрочем, довольно деликатно, что такую носят только дворяне и меня засмеют, ежели я, конечно, не смогу предъявить дворянские бумаги, а могут даже и осудить, тут такое наказуемо. Дворяне серьезно относятся к таким делам, и человека, пытающегося выглядеть как дворянин, ждут только неприятности.

Портной дал мне подумать и посмотреть образцы, и в итоге мы остановились практически на противоположном варианте. Я заказал светло-бежевый костюм с белой сорочкой, похожей на наши обычные рубашки, только покрой был малость свободным, да ворот выглядел странновато – слишком пышный. Попросил сделать так, как мне привычно, хмыкнули, но кивнули. Второй комплект был темно-коричневый, также с белой рубашкой. Рубашек заказал четыре штуки: сколько пробуду в столице, неизвестно, а потом я ведь собираюсь отбыть на материк, нельзя упасть в грязь лицом.

Костюмы, кстати, выглядели непривычно: скругленные плечи, узкие брюки – очень неудобно. Поэтому я заказал посвободнее, объяснив это тем, что беру с запасом, на вырост. Портной снова двусмысленно похмыкал, но затем просветлел лицом и заявил, что все будет учтено. Также я заказал одежду для похода, это чтобы оружие можно было носить. Ее я попросил сделать позже, пока не к спеху.

Портной, ловкий шельма, кивал и цокал языком, а уж когда я достал деньги… В общем, меня убедили, что все будет выполнено в кратчайшие сроки и как я того требую.

* * *

В столице оружие с костюмом не носили, пришлось все оставить в гостинице, да и смешно бы я выглядел, повесив мечи на такой костюм. Деньги у меня еще были, и довольно немалые, поэтому я, как только получил одежду, отправился гулять – изучать город и знакомиться с его жизнью. Нанял коляску с кучером. Я еще, пока одежду ждал, из окна наблюдал за жизнью города. Удивило подобие правил движения колясок и пешеходов, столкновений не было вообще, все как-то упорядоченно и спокойно. Колясок на улицах было немало, поэтому я не выделялся. Медальон Крэла висел у меня на запястье – это чтобы увидеть сразу, если тот сработает.

Храм Первых в столице был шикарен. Занимавшее почти квартал в центре города здание высотой было больше пятидесяти метров. Мне нравились цвета храмов – сочетание белоснежного кирпича с бурым смотрелось оригинально. Люди вокруг были разными, но, что удивляло, нищих не было совсем. Кучер в ответ на мой вопрос пояснил, что здесь живут только люди с достатком, бедных и нищих в центр столицы просто не пускают, да те и сами не пойдут: что им тут делать-то, без средств?