Участковый: От стажера до ведьмы. От кодексов до ритуалов. От пистолета до кольца

– И отлично.

– Чем я могу отплатить за добро?

Вопрос был задан… неуловимо правильно. Ирина поняла это.

За жизнь ребенка предлагать деньги, это как-то… Не оценишь такое в деньгах. Никогда. Но и ей ничего нужно не было.

– У меня все есть. Просто… объясните мужу, что я довольна своей работой и жизнью своей довольна…

– Муж может многое. И в другой отдел вас перевести, и…

Ирина покачала головой.

– Честное слово, меня все устраивает. Я помогла потому, что так правильно. Помогла бы любому. Понимаете?

Женщина кивнула.

– Вы боитесь, что ваш дар уйдет?

Ирина покачала головой.

– Не уйдет. Но это я к вам пришла, я свою помощь предложила… Если бы наоборот, я бы имела право назначить цену. А сейчас… Как бы мне не пришлось приплатить за учебу.

Женщина хмыкнула.

– Оригинально.

Ирина пожала плечами.

– Вот так вот.

– Вы нам так помогли и даже ничего на память взять не хотите?

– Спасибо – хватит.

– Я так и подумала, когда вы не пришли.

Ирина Павловна закрыла на минуту глаза.

А на юную ведьму вдруг накатило. Она словно своими глазами увидела и услышала… Как спрессованный пакет информации…

Вот звонок дочери: «Мама, Лида пропала!!»

Вот отчаяние, безнадежность, боль… Жена генерала лучше других знает, сколько преступлений остается нераскрытыми. Вот побелевший, словно полотно, муж.

Вот Игорь… Они оба в Управлении, а она едет к дочери, чтобы поддержать ее. И натыкается на девчонку.

Злость, боль, недоверие… и – почему бы не попробовать? Хуже-то уже некуда?

Потом Ирина видит себя.

Она сидит на скамейке, и лицо у нее белое, словно мел, а из глаз катятся кровавые капли. Вот, в этот момент ей и начинают верить. Такое не сыграешь.

А вот Ирина Павловна звонит мужу. «Олежка, милый, ну что стоит проверить?»

Ничего. Пустяк. А вдруг?

Вот это самое «вдруг» и заставляет двигаться. И женщина сидит у телефона, сжимая пальцы и нещадно отгрызая гелевые ногти…

И звонок.

НАШЛИ!!!

Безумно счастливое лицо дочки, заплаканная внучка, зять, муж, который подхватывает жену на руки и прижимает к себе…

Счастье? Вот оно.

Здесь и сейчас, в эту конкретную минуту. И все благодаря пришедшей к дому девушке.

Потом, уже вечером, она делится с мужем. Правда, про ведьму не говорит. Так и так, приходила девушка… ни имени своего не назвала, ни чего другого… Может, поищем? Свиньями быть неохота?

Стоит ли говорить, что муж с радостью соглашается.

И спустя сутки искренне удивлен. Обычная девушка, участковый, правда…

И Ирина Павловна идет встретиться с человеком, которому обязана своим счастьем.

Ирина покачала головой и погладила свою тезку по руке.

– Вы для меня уже много сделали, когда ничего не рассказали. Спасибо вам.

– Да разве ж это много?

– Для меня – много.

Ирина Павловна посмотрела строго.

– Я вам жизнью внучки обязана. Скажите, а вот это чутье… Это только на поиск людей?

Ирина кивнула, не сильно вдаваясь в подробности.

– Это просто…. Чуть больше удачи, чуть больше чутья, но и только. Суперменом или суперманей я от этого не стану. А с поиском… Я же говорю – первый раз в жизни попробовала.

– Я в долгу быть не привыкла. Найду, как спасибо сказать. Уж не отказывайтесь, Ирочка.

– Между нами нет долга.

Ответом ей был крепкий поцелуй в щеку.

– Ирочка, вот моя визитка, вот мужа, вот сына, зятя, дочери… Я всех предупредила. Как знала, что вы откажетесь. Если что-то… или кто-то… даже не думайте! Звоните! Обещайте мне.

Ирина покачала головой.

– Хорошо. Если столкнусь с тем, с чем сама не справлюсь, обязательно позвоню.

– Обещаете?

– Мое слово.

Ирину поцеловали в другую щеку и быстро ушли. Не прощаясь и не продлевая момент неловкости. Ведьма перевела дух и отправилась в прокуратуру.

Вот ведь… И не хотела, а едва не вляпалась.

Хотя тезка наверняка решила не множить сущее без необходимости.

Вот случайно увиденный ребенок – это одно. А ведьмовство – совсем другое. Поди, скажи о таком?

В психушку сдадут, от невроза лечиться. И вместо формы смирительную рубашку выдадут.

Увы, в прокуратуре Ирину сильно разочаровали. Или наоборот?

Поступила (негласная) команда – признать применение сотрудником табельного оружия правомерным. То есть фактически – «уморить» дело. Жестоко и голодной смертью. Ибо нефиг на почти образцового сотрудника полиции бочку катить и время тратить, когда в камере серийный маньяк-педофил сидит и жаждет рассказать прокурору о своих похождениях. Вот где работы непочатый край, так что – не стесняйтесь, коллеги…

Там и звездочки можно заработать. А не на участковых.

От кого команда? Сверху. Точка.

Ирина поняла так, что генерал решил вопрос по-своему. Узнал о ней, что смог, но или не все рассказал жене, или решил, что рассказывать не стоит.

И отблагодарил, как посчитал нужным. Не повышение, не следующая звездочка, но – дело закрыто. Возвращайтесь, девушка, на службу.

Грех жаловаться, на следующий день счастливая и довольная Ирина входила в стены родного уже участка. И думать не думала ни о чем.

Реальность напомнила о себе сама. Аккурат через два дня после восстановления на службе.

Глава 12

– Привет!

– И тебе привет, коль не шутишь, – Ирина без особой приязни поглядела на Кирилла.

– Шучу. Но не сильно, – махнул рукой «волчок – серый бочок». – Я рад, что у тебя и без нас все решилось.

– Да неужели?

– Не такая уж я сволочь.

– Да неужели?

Ирина понимала, что повторяется, но почему-то больше ничего в голову не лезло. Кирилл хмыкнул.

– Ириш, если в рай за уши тащат, к чему это приводит?

– К революции.

– Так чего ты удивляешься? Я свою дорогу выбрал добровольно, а вот вы, женщины, народ сложный. Понимаете, что так будет лучше, но попробуй, потяни вас насильно… ведь сопротивляться всю дорогу будете.

– Это уже БДСМ, – мрачно пошутила Ирина.

– Не-а. Это природа человеческая. Знаешь, всегда сомневался в библейской истории.

– Это в которой? – на взгляд Ирины, там можно было что хочешь критиковать, логики – с ноготь, пафоса с локоть.

– Это про Адама, Еву и Змея.

– И в чем сомнение?

– Чтобы женщина спокойно начала угощаться яблоками от сомнительной змеюки? Да зная вашу дамскую натуру, вы бы скорее из змея колбасу приготовили.

Тут Ирина была полностью согласна. Она бы точно приготовила…

– Кирилл, а ты как оказался в рядах и стадах? Или это секрет?

– Не секрет, – помрачнел он. – Посидим где-нибудь?

Ирина сморщила нос. В кафешки не хотелось.

– Лавочка подойдет?

– Вполне.

Кирилл поудобнее устроился, прислонился спиной скамейке. Ирина бросила взгляд на часы. Ей еще надо территорию обойти, но время пока есть. А вот нуль-транспортировки нет.

И почему участковым не разрешают на роликах кататься? Или хотя бы на великах? Намного удобнее было бы.

– Что такое Чечня – знаешь?

Ирина знала. По опыту знала, у соседки сын туда ушел, вернулся грузом-200. В закрытом гробу. То, что с ним сделали… Люди с людьми делать не должны были.

– В курсе.

– Твое поколение эта история не зацепила. А я постарше буду.

– Насколько? – не удержалась Ирина.

– С тобой у нас разница в шестнадцать лет.

– Да ладно?

Кирилл не выглядел. Ну… лет тридцать она бы ему дала, и то подумала бы. Но чтобы к сороковнику? Не верится!

– Факт. Попал я туда сопливым мальчишкой, из военкомата – на бал.

– Как тебя угораздило?

– На первую войну меня и не угораздило, на вторую попал. В морду ректору дал… так получилось.

– Хоть за дело?

– За дело. У него дочка была из разряда: гуляй – не хочу! Я и не захотел сорок седьмым в очереди быть, да еще и не последним. Дочку послал, а та залетела. Ну и сказала папе, что это я ее…

– Коза.

– Ректор ко мне, мол, женись. Я, сама понимаешь, в дурь. Оно мне надо – на общественной да… гхм! Пепельнице жениться? Двадцати лет – и то нет. Слово за слово, ну и прилетело от меня в морду ректору. Отчисление, военкомат, звонок… Как я потом узнал – позвонил, пад… извини.

– Это не ругательство, а характеристика, – махнула рукой Ирина.

– Дальше… Думаешь, много сопляки вроде меня навоевать могли?

– Пушечное мясо?

– Даже хуже. Месяц провоевал – попал в плен. Сам дурак, но так получилось. Кинули в яму…

Ирина кивнула.

Про то, что вместо тюрем были ямы в земле, она знала. Жутко это…

– А потом решили поразвлечься. Месяц я там просидел… стал не нужен или что-то еще, не знаю. До сих пор вспоминать гадко. Но решили, с… цирк себе устроить. Поймали где-то волка и скинули ко мне. Один на один, человек против зверя.

– Брррр…

– Я и сам не понял – КАК? Но жить, наверное, хотелось. Помню, волку зубами горло порвал. Кровь пил… как не сдох – не знаю. Даже эти ко мне не полезли, наверное, жить хотели.

Ирину передернуло.

– А когда…

– В полнолуние. Повезло, у меня и времени немного осталось. Два дня до полнолуния как раз было, когда ко мне волка кинули. Не то бы сдох, наверное, они ж мне потом даже воды не давали, боялись… а так – выбрался из ямы.

Ирина поежилась.

– Там хоть кто-то живой остался?

– Не знаю. Когда я в первый раз перекинулся… В памяти ничего не отложилось. Помню только одно. Когда очнулся, голый весь, руки в крови, весь в крови, а лицо чистое. Только брызги. Не рвал я никого клыками, только когтями.

– Волчьими? А разве они подходят?

– Почти волчьими.

Кирилл поднял руку. Из пальцев медленно поползли, утолщаясь, когти. Волчьи?

Вот уж нет. Скорее, кошачьи, тигриные, но не волчьи. И острота не та, и длина… Это какой-то волк-мутант.

– Жуть.

– Стекло я ими пробиваю легко.

– Обычное или бронированное?

– Обычное.

– Тоже неплохо. А контролировать ты это научился потом?

– Очень сильно потом. Ты что думаешь, я ведь вернулся – и запил. По-черному…

– Хм… пьяный оборотень?

– Ага, от бабки дом в селе достался, вот туда я от родителей и удрал, – Кирилл вдруг фыркнул. – А теперь представь. Обернуться-то я все равно обернулся, но себя вообще никак не контролировал. Какие пошли разговоры по деревне… Про волка, здоровущего такого, который у одной бабы простыню сорвал, завернулся в нее и по деревне бегал, пугало подгрыз, на крыльце магазина кучу наложил, в школу зачем-то ломился… Вот не понимаю, туда я зачем пошел? Но – факт.

Ирина тоже невольно фыркнула.

– Ладно еще магазин. Но школа?

– В магазине меня как раз накануне выгнали, мол иди, проспись… вот и сработало.

Ирина покачала головой.

– А в церковь – как?

– А так же. Дом в селе, там же и церковь. Когда я понял, что себя не контролирую, побежал к батюшке. И – повезло.

– Повезло?

– Он с таким уже сталкивался. Как раз по профилю специалист оказался, просто его на покой отправили. Работа легкая, пенсию церковь назначила, государство добавило, живи – не хочу. Так вот и попал я сюда. Объяснили, рассказали, показали… Понимаешь, на гражданке я к делу особо не пригоден. Это как волка заставить огород копать или в лавке торговать. Не те навыки, не те рефлексы…

– А я читала – маскировались…

– Ирина, как тут замаскируешься? Ладно еще пластика, моторика, и то… видно ведь?

– Видно. Но списываешь на боевые искусства.

– А остальное? Ты меня представляешь менеджером по продажам?

Ирина не представляла. А вот как Кирилл отрывает голову слишком наглому покупателю – запросто.

– То-то и оно. Куда-то в силовые структуры? Так у меня в полнолуния не просто обороты, меня всерьез три дня крутит.

Ирина от души рассмеялась.

– Есть такая шутка. Лучше всех женщин понимают именно оборотни.

– Почему?

– Они знают, как это, когда раз в месяц, – хмыкнула девушка.

Кирилл хмыкнул в ответ.

– Знаем. Еще как знаем… раз в месяц, каждый месяц…

Ирина поняла, что начинается философия – и поинтересовалась:

– Так зачем ты пришел?

– Поздравить.

– Это понятно. А дело какое?

– Сложно с вами, ведьмами. Вот…

Рядом с Ириной на скамейку лег конверт. Девушка даже не прикоснулась к белой бумаге.

– Это что?

– Это человек. Вышел из дома и пропал без вести… Можешь посмотреть, что с ним?

– Могу. А у вас таких специалистов нет?

– У нас слишком разные таланты.

– И все же?

– Наш специалист может посмотреть, жив человек или нет. А ты можешь еще и увидеть – где…

– И даже с кем?

– Мечта!

Ирина зло покосилась на юмориста, но к конверту не притронулась.

– Нужна какая-то вещь человека. Вода.

– Вода?

– Да.

– А фотографии не хватит?

Судя по всему, в конверте было именно фото. Ирина покачала головой.

– Мне – нет. У всех свои требования.

– Я тогда вечером загляну? Можно?

– Вещь и фото. Вещь должна быть личной.

– Понял, не дурак. Ношеные трусы пойдут?

– Даже использованный презерватив, – в тон ответила Ирина. – Главное удостоверься, что носил тот, кто нужен.

Кирилл кивнул и попрощался. А Ирина дальше отправилась на обход.

– Помогите!

Ирина посмотрела на выскочившую ей навстречу девушку. Та крепко сжимала ручку ребенка.

– Что случилось?

– Вот!

Ирине был предъявлен ребенок. Вполне здоровая симпатичная девочка лет двух-трех.

– А что с ней не так?

– Это не мой ребенок.

– Хм?

Дело становилось интересным.

Девушка поняла, что Ирина не въезжает в ситуацию, и затараторила:

– Я на занятия шла, в институт. А эта мелочь по улице бегает… вообще без присмотра. Там до дороги пять шагов, а взрослых никого. Частные дома, я постучала, но никто не ответил. Пришлось с собой брать… не бросать же?

Это верно. Не бросать.

Хотя куча народа пройдет мимо, только пожав плечами. А что будет с ребенком? Это проблема его родителей.

– Ясно. Фамилия, имя, отчество…

Девушка молча протянула Ирине паспорт. Девушка сняла все данные и кивнула.

– Спасибо. Я попробую найти ее родителей, а если что – свяжусь с вами. Договорились?

– Да. Спасибо.

– Вам спасибо.

Ирина крепко перехватила ладошку девочки. Студентка убежала на лекцию, а Ирина задумалась.

– Что же мне с тобой делать?

Что делать-то, она отлично знала.

Вести, оформлять… В результате на участке будет втрое больше работы. А толку?

А может…

Ирина коснулась ручки ребенка и второй рукой. Опустилась на колени, взглянула в голубые глаза малышки.

– Ну-ка, покажи мне, где твоя мама…

Дети толком объяснять не умеют. Зато Ирина могла освоить методику поиска.

Уж мама-то к своему ребенку прикасалась в последние два дня? Надеюсь…

Ну-ка, посмотрим… Ирина сосредоточилась. Как это ощущается?

Тепло.

Словно тепло вспыхивает в районе солнечного сплетения, стремительно распространяется по телу, потом начинает бешено колотиться сердце, а если сил требуется слишком много, то тепло сменяется горячечным жаром. Она еще слишком неопытна, она еще так мало умеет и знает…

Но в этот раз много сил и не понадобилось.

Минута, две, взгляд ее поплыл… Потом она встала и направилась во дворы, ведя за собой девочку. Это место она знала. Приблизительно, но знала. И маму девочки видела, и ее отца….

Дойдем – посмотрим, что случилось.

Частные дома.

Небольшие дворики.

Тот самый отец семейства, лежащий пьяным в хлам. Его трясет, словно яблоню, женщина лет шестидесяти, повторяя только одно:

– Где Полина? Полина где?!

Бесполезно.

Наркоз общеводочный, и водки там ушло литра три, не меньше. Прибить проще, чем привести в сознание, даже не почувствует, если что. Если его начнут на куски резать или вообще прикончат. И стоило бы…

– Кхе, – кашлянула Ирина.

Тетка обернулась и кинулась к ней с воплем:

– Полюшка!!

К девочке.

Ирина выпустила ручку малышки и представилась по всей форме. Подождала пару минут – и представилась еще раз.

Тетка опустила девочку на землю и соизволила обратить внимание.

– Спасибо. А я Сидорова. Любовь Петровна. А это внучка моя, Поленька. Где вы ее нашли?

– На Можайской, – назвала улицу Ирина.

– Ох ты! Это она аж туда ушла?!

Ирина решила не впутывать в дело студентку и кивнула.

– Ушла. Могу я узнать, как это получилось?

Женщина пригорюнилась.

– Ох… все водка проклятущая!

Ирина скептически хмыкнула. Вот ни разу она не видела, чтобы водка охотилась за человеком, нападала на него, подстерегала за углом и злонамеренно кидалась в рот. Ни разу.

Пить или не пить, человек решал сам. Чаще он решал первое, а все окружающие дружно страдали. Хотя для чего им это надо – Ирина откровенно не понимала.

Любовь Петровна горестно вздохнула, но видя, что полиция ждет объяснений, решила их все же предоставить.

Означенное тело оказалось ее сыном. Славиком.

Как водится, гордостью родителей. Самым лучшим, умным, красивым, талантливым актером, лучшая роль – пингвиненок на елочке в третьем классе, но разве это важно?

Важно другое…

В школе мальчик попал в плохую компанию. Покатился, покатился и довольно быстро спился. Нет-нет, не алкаш, что вы!

Просто у мальчика стрессы, его нигде не ценят, не понимают, не уважают, не платят достойной его талантов зарплаты, а он такой ранимый, такой чуткий…

Ирина с сомнением покосилась на пьяное животное. За поглощение таких объемов водки она тоже не платила бы, разве что как верблюду – колючками, но это уже вопрос вторичный. Кругом враги и недоброжелатели, вот мальчик и срывается, разве можно это не понимать?

Что сегодня?

Жена ушла. Нет, не совсем, что вы! Клавочка так любит Славочку, так любит, ну просто ВОТ ТАК любит… Она на работу ушла, а мужа попросила за ребенком приглядеть, у Поленьки сопельки, ее в садик нельзя.

Славочка и напил…

Ему в очередной раз позвонили и сказали, что мест пока нет. Вот он и расстроился. А ребенок… ну, осталась дочка без присмотра на несколько минут, разве это так страшно? Хотя сбежала она, конечно…

Но ведь вы не будете протокол составлять? Правда?

Ирина вздохнула.

Протокол…

Что ей хотелось сделать больше всего, так это сунуть гадкую тетку головой в унитаз. Зафиксировать и нажать слив. И держать так неделю. Остатки тоже спустить в канализацию.

– Я правильно понимаю, это ваш сын?

– Да.

– А это ваша внучка?

– Да, да… спасибо вам…

– И вы не хотите ничего рассказывать невестке?

– Ну… это ведь и в ваши обязанности не входит? Правильно?

Ирина аж задохнулась от возмущения. Не входит, да.

Но если честно, сама с собой… Что бы сделал в этой ситуации дед?

Да оглоблей бы ее гонял, если б она промолчала. Это же с ума сойти можно! Отец теряет ребенка, а бабка уговаривает об этом молчать…

Ирина поискала у себя цензурные слова, но как-то с ними было плоховато. А материться при малышке не хотелось. Впрочем, время не прошло даром, во дворе появился новый персонаж…

Молодая женщина.

Молодая ли? Лет на пять постарше Ирины, вся какая-то усталая, тусклая, словно пылью присыпанная…

– Слава, ты опять напился?

– Мальчик просто отдохнул, – тут же вступилась за него любящая мамочка.

– А это ваша невестка? – медовым тоном пропела Ирина.

Любовь Петровна аж подскочила, словно ее в толстое седалище уязвили.

– Эммм… да… но…

– Отлично. Участковый уполномоченный полиции, лейтенант Алексеева. Ирина Петровна. А вы, гражданка?

– Сидорова. Клавдия Григорьевна. А… что случилось?

Ирина ощутила внутри себя знакомую теплую волну – и не стала сопротивляться. Если сила желает выплеснуться именно таким образом… Почему бы – нет?

– А ваш супруг допился до положения риз и ребенка потерял. Малышку удалось найти аж на Можайской. Каким чудом ее никто не украл по дороге, не увел, не покусали бродячие собаки, не сбили машины – я не знаю. Но Бог ее определенно хранит.

– Ребенка потерял?

Клавдия стала еще более серой. Словно все краски с лица схлынули.

– Мы бы ее обязательно нашли, – залебезила Любовь Петровна. – Подумай сама, куда тут можно деться? Все рядом, все на виду…

– А то как же, – поддакнула Ирина. – Уже нашли. Надейтесь, что вам и в другой раз повезет. Все я понимаю, и любовь, и работа, и забота, но неужели вам так плевать на родного ребенка? В следующий раз он ее не здесь потеряет, а где-нибудь еще. И дочери у вас не будет. А ведь вам еще не девяносто, вы можете найти себе нормального мужчину, не алкоголика, квартиру снять, да просто устроиться в тот же детский садик, чтобы рядом с малышкой быть. Все лучше, чем… кем вы сейчас работаете?

– Менеджером.

– Ни гарантий, ни соцпакета, ничего. Выкинут – и подыхай, – приговорила Ирина. – Спиваться на пару с мужем будете? Ребенка не жалко?

Женщина слушала молча. И только румянец на серых щеках показывал, что слова не прошли зря. Ирина почувствовала, как согрелись пальцы рук.

– Не жалко, правда? Нажрется этот герой каптруда до состояния пьяной скотины, почудится ему что-то и прикончит он вас. Или бутылкой стукнет, или ножом зарежет, сам в тюрьму сядет, а вас уже не вернешь. И ребенок в детдом пойдет, кто ж ее бабке-то доверит?

– Да что ты… – Любовь Петровна пыталась что-то голосить, но Ирина бросила на нее быстрый взгляд, и противная тетка застыла сусликом. Только лапки подергиваются.

– Ваша жизнь. Ваш ребенок. Ваш выбор, – Ирина смотрела четко в глаза Клавдии. А за ее спиной…

– Порешу!!

Славик схватил что-то вроде черенка от лопаты, который валялся во дворе, и кинулся в атаку.

– Суки!! Всех зарою!! Мамка!! Клавка!!

Наверное, кому-то он был страшен – здоровущий пьяный бугай, налитый силой и злостью. Не Ирине, она таких навидалась еще со времен дедушкиной работы. И знала их слабые места.

Собственно, одно место на всех. Водка.

Ирина сделала шаг в сторону и подставила Славику ножку. Алканарий пролетел мимо и врезался в забор. Тот загудел, но выдержал.

– Так, нападение при исполнении, – скучным тоном протянула Ирина. – Составляем протокол… Плюс еще неисполнение родителем своих обязанностей, оставление несовершеннолетнего без присмотра, появление в пьяном виде в общественных местах… Замечательно! Глядишь, и еще что хорошее в процессе выплывет?

– Нет!! – очнулась Любовь Петровна, кидаясь к Ирине и вцепляясь в руку с планшеткой. – Вы что?! Славик же не выдержит!! Его нельзя!! Клавочка, что ты молчишь?!

Клавочка, стоявшая последние несколько секунд неподвижно, вдруг встряхнулась.

– Действительно, что я молчу? Ирина Петровна, не стесняйтесь, забирайте это сокровище. А на развод я завтра подам. А вы, Любовь Петровна, свекровушка моя обожаемая, идите-ка отсюда. Да побыстрее и подальше…

Во дворе повисла мертвая тишина.

Первой опомнилась Полина.

– Мам… исать ачу!

Что имела в виду малышка, неясно, но Клава кивнула.

– Сейчас пойдем, лапочка моя. Любовь Петровна, я непонятно выразилась?

– Да я…

– Угрозы в присутствии сотрудника полиции, – скучным тоном завела Ирина.

– А…

Судя по кваканью, Любовь Петровна подавилась собственной злостью.

– Я… Славочка, пойдем…

Бесполезно. Кантовать эту тушу можно было только на тележке. Ирина покачала головой.

– Не стоит, Любовь Петровна. Наряд я сейчас вызову. За нападение на сотрудника полиции… Пусть отдохнет от злобы мира. Ему полезно будет.

– Это мой сын!!

– А это ваша внучка. Которой вы едва не лишились, – напомнила Ирина.

Бесполезно.

Это – СЫН!

Категорический императив Канта. Центропуп вселенной. Светоч мира.

Ирине осталось лишь печально вздохнуть. И вызвать наряд. А что еще тут сделаешь?

Писанины…

И кто сказал, что технический прогресс – это плохо? Чтоб вам самим… гусиным пером при свечах писать. Протоколы. Да не в одном экземпляре, да переписывать…

Мигом поймете всю ценность компьютера и ворда.

Она-то про Кирилла и думать забыла. А вот он про нее – нет.

– Ирина?

У девушки аж зубы заболели. Но ладно, сама согласилась.

– Привет еще раз. Ты принес, что я просила?

– Да. А вода какая нужна? Минеральная, святая, колодезная, родниковая, морская…

– Водопроводная.

Оборотень осекся на полуслове.

– Понял. А я бутылку с собой захватил…

Ирина махнула рукой.

– Пошли, присядем где-нибудь…

«Где-нибудь» оказалось кафешкой, в которой не так давно Ирина сидела с отцом. Ну и ладно, сойдет.

Что тут у нас? Вода?

Ирина подумала и попросила у девушки стакан с водой. Кирилл притащил несколько бутылок, а зачем ей бутылки? Ей прямой контакт нужен.