Трон секретов

Зависть усмехнулся. Он сразу все понял.

– Блестящая мысль!

– Нет, – сказал я. Меня раздражало то, к чему, как я подозревал, они клонят. – Даже не предлагайте.

– Ты сам только что предложил эту идею, дорогой братец. И ты сделаешь то, чего от тебя ждет все царство, – сказал Зависть. – Ты проведешь отбор, чтобы найти себе суженую.

– Это был сарказм, – невозмутимо ответил я. – Понимаю, сейчас трудные времена, но не стоит терять рассудок.

– Нет, это великолепная затея. Ты пригласишь мисс Сент-как-ее-там стать официальным репортером. Только она получит разрешение освещать это событие, – добавил Похоть.

– И пусть она переедет к тебе на время конкурса, – сказал Зависть. – Так ты будешь приглядывать за ней, а заодно и отвлечешь. У нее не останется времени, чтобы копаться в слухах о драконах, если ты ее чем-нибудь займешь.

– Вы оба с ума сошли? Меньше всего мне сейчас нужно, чтобы кто-то жил в замке, пока я пытаюсь сохранить в тайне тот случай с драконом и ищу способы избежать чего-либо подобного в дальнейшем. Тем более мне в замке не нужна репортерша, которая спит и видит, как бы разнести меня в пух и прах по одной лишь ей известной причине.

– Уверен, это не имеет ни малейшего отношения к тому, что произошло на том балу, – сказал Зависть.

Я нахмурился.

– На каком балу?

– На Балу всех грешников. Насколько я помню, для вас двоих он закончился очень плохо.

– Ты заблуждаешься, – сказал я. – Тепла в наших отношениях не было ни до, ни после этого события.

– Похоть там был, – сказал Зависть и бросил на брата вопросительный взгляд. – Что ты помнишь?

– Про Бал всех грешников? – сказал Похоть и пожал плечами. – Немного. Хотя припоминаю, что виконт застал его с виконтессой.

Зависть на мгновение замолк.

– Мисс Сент-Люсент…

– Можешь хоть всю ночь со мной препираться, – оборвал я его. – Это было десять лет назад и теперь не имеет значения. Спор окончен.

Зависть сузил глаза. Я буквально видел, как в его мозгах заскрежетали шестеренки.

Вероятно, той ночью он был вдрызг пьян, раз посчитал, что Адриана Сент-Люсент, красноречивая синеволосая чертовка, которая являлась мне в кошмарах, с самого начала испытывала ко мне хоть какие-то чувства, помимо презрения.

Десять лет тому назад по всему королевству только и говорили, что о Бале всех грешников, ведь там у простолюдинов появлялась возможность пообщаться со знатью, чтобы найти пару. На этом балу социальный статус не имел никакого значения. Туда были приглашены грешники брачного возраста из всех Домов Греха. И там, конечно же, была мисс Сент-Люсент.

Тогда я впервые ее встретил, и ее образ неизгладимо запечатлелся в моей памяти. В том мерцающем серебряном платье она просто ошеломляла. На нее обратили взоры все присутствующие, включая меня.

Помню, в тот вечер я подумал, что раньше мне ни разу не посчастливилось встретить демоницу красивее, да еще и столь порочно рассудительную, как она. Я принялся придумывать способы произвести на нее впечатление, чтобы она возжелала меня так же, как я сам внезапно возжелал ее.

Как вдруг она открыла свой проклятый рот, дабы сообщить мне все, что она обо мне думала, и все мои фантазии тут же рассыпались.

– Вернемся к тому, о чем мы говорили. Я бы хотел провести конкурс, чтобы на него отвлеклись желтые газетенки, – сказал я. – Каждый Дом Греха вызовется…

– Это будет не так эффектно, как соревнование с более высокими ставками, – прервал меня Зависть. – Каждый Принц Греха выберет себе по невесте.

– А как насчет того, что я не ищу себе супругу?

– Может быть, так и есть, но ты будешь придерживаться правил пакта и поступать так, как будет лучше для всего королевства, – сказал Зависть.

Он меня подловил.

– Заключишь сделку с одной из участниц, если это будет необходимо, – сказал он, заметив, что я готов практически на все, чтобы уберечь свой круг. – А после того как шум в прессе утихнет, заплатишь ей побольше, чтобы расторгнуть помолвку. Найди ту, кому слава дороже истинной любви.

– Вот именно. Отношения не должны затягиваться, – добавил Похоть. – Но соревнование за твое сердце перетянет на себя внимание всего королевства. А мы пока выясним, действительно ли атака ледяного дракона была единственной в своем роде или перед нами стоит куда более серьезная угроза.

Он не стал вдаваться в подробности, но я подозревал, что его волновало то, не стояли ли за всем этим ведьмы, наши злейшие враги. А если так и было, это означало, что назревает война.

Пока я не успел поискать у себя в библиотеке, какие еще могли быть причины у того нападения, я не исключал возможности того, что ведьмы наложили заклинания или навели порчу на драконов.

Не замечая моего безмолвного беспокойства, Зависть кивнул.

– Если мисс Сент-Люсент станет участницей, тогда она точно будет писать только о том, что нужно нам.

– Мне это не нравится, – сказал я и отошел, понимая, что поступить так будет правильнее всего. Я не мог гарантировать, что угроза нападения драконов миновала. Мне было необходимо убедиться, что, если случится что-то еще, внимание наших подданных будет переключено на нечто другое.

– Слишком много всего может пойти не так.

– Все уже пошло не так, – сказал Зависть. – Пора это исправить, пока всем нам не стало еще хуже.

Он шагнул вперед и похлопал меня по груди.

– Делай то, что должен, только держи репортершу при себе, пока отбор не закончится.

Любому достойному правителю известно первое правило битвы: держи своего врага как можно ближе.

Я посчитал, что настала пора отнестись ко всему этому как к самой важной битве между мной и мисс Сент-Люсент на данный момент. Отбросив в сторону личное отношение к ней, я бы даже за ней поухаживал, если придется.

Я был готов на все, лишь бы держать эту девицу поближе, чтобы пристально за ней наблюдать.

– Мисс Сент-Люсент прибыла, ваше высочество.

Я выпроводил из тронного зала всех своих придворных, развалившихся на множестве подушек и столов. Они остались здесь с той самой шумной пирушки, что я устроил прошлой ночью. А сейчас мне никак не нужны были зрители, ведь грядущий разговор определенно обещал перерасти в жесткое столкновение характеров.

– Можешь пригласить ее, Джарвис. Пора с этим покончить.

Дворецкий склонил голову и исчез, чтобы позвать мою глубокоуважаемую гостью.

Я взглянул на бутылки с вином из демон-ягоды, которые только что выставил в ряд на столике рядом с троном. После того как покончу с этим очаровательным заданием, я непременно вознагражу себя целым ящиком вина и еще большим количеством любовниц.

Раз уж меня все равно обвинят во всех грехах, надо хотя бы получить удовольствие от распутства и соблазнения, ведь мои аппетиты в этой области, по всей видимости, снова разыгрались. Главное, чтобы все мои новообретенные желания не касались исключительно одной загадочной дамы…

Двери распахнулись, и передо мной предстала женщина всей моей жизни.

И она была в прекрасном настроении.

Вздернула подбородок и направилась к престолу. Взгляд ее был острым, как кинжал. Она остановила его на мне, выдержав ответный взор с таким видом, будто могла убить меня не прикасаясь, если достаточно сосредоточится.

Вот же черт! Взгляд у этой женщины был что надо.

Такой стоило бы не писать колонку советов, а служить в королевской гвардии. На поле боя мисс Сент-Люсент, несомненно, стала бы грозным противником.

А может, она и ледяных драконов сможет таким образом запугать и подчинить себе?

Если дамочка не найдет ничего лучше, я мог бы зачислить ее в королевскую охотничью гильдию.

Репортерша остановилась перед троном, сделала отвратительный реверанс, а затем снова посмотрела на меня глазами цвета голубого льда. Они угрожающе сверкали. По всей видимости, в своем изощренном уме она в этот момент наводила на меня тысячи сглазов.

По спине пробежало покалывание от… вообще-то это были не самые неприятные мурашки. От ее неповиновения монстр внутри меня сел и призадумался. Я сделал глубокий вдох, затем выдох. Снова взяв себя в руки, учтиво ей улыбнулся.

– Мисс Сент-Люсент, – сказал я, следя за своим тоном: эту гадюку дразнить не стоило… пока. – Как всегда рад вас видеть.

– Ах, если бы только это было правдой.

Я приподнял бровь; это и было правдой, иначе мне бы просто не удалось произнести эти слова. Но разбираться в смысле ее реплики было некогда. Сейчас мне хотелось как можно скорее с этим покончить и спрыгнуть со скалы, чтобы выбросить из головы мою загадочную пассию.

– Я пригласил вас сюда сегодня…

Она фыркнула.

Я подождал, молча и настороженно. Она не произнесла ни слова, ни звука. Не из уважения, а назло мне; во всяком случае, такой вывод можно было сделать, судя по выражению ее лица.

Склонив голову набок, я сузил глаза.

– В чем проблема, мисс Сент-Люсент?

– Требование, чтобы я явилась «немедля», едва ли можно считать приглашением, ваше высочество.

– Неужели вам обязательно всегда быть такой неприятной?

– Ну что вы! Полагаю, мне следует тешить ваше эго, как и всем остальным.

Да уж, эта дамочка кого угодно с ума сведет.

Я откинулся на троне, сцепил пальцы в замок и задумчиво окинул ее взглядом. Мне хотелось немного побесить ее своим молчанием. При взгляде на эту девушку мне даже не нужно было прибегать к своей сверхъестественной способности считывать эмоции: и без того было понятно, как сильно она меня ненавидит.

Эта ее ненависть вызывала во мне трепет, похожий на тот, который я испытывал во время охоты на драконов. Никто и никогда не устраивал со мной таких ментальных дуэлей, как адская кошка, стоявшая передо мной. Вдруг я обнаружил, что с интересом жду следующего восхитительного и отвратительного вызова, который вот-вот слетит с ее губ.

– Вам явно есть что сказать. Итак, продолжайте, – сказал я. – Какое еще тяжкое оскорбление, не считая того, что дышу, я вам сейчас нанес?

– Вы вызвали меня в разгар рабочего дня. Теперь я могу потерять место, ведь в данную минуту не пишу колонку с советами, которую вы столь милостиво поручили мне вести. И все ради того, чтобы вы назвали меня неприятной, тогда как я не делаю ничего предосудительного, просто не жеманничаю перед вами, как все остальные. Эта ваша прихоть, чем бы она ни объяснялась, скорее всего, будет стоить моей семье жилья. Так что простите уж, что я немного неприятна из-за того, что вы злоупотребляете своей властью, ваше высочество.

Я окинул ее пристальным взглядом, на этот раз без намерения подразнить. У нее не было ни малейшего понятия о моих прихотях, и ей стоило бы быть за это благодарной. Как бы хорошо у нее ни был подвешен язык, меня терзал мрачный голод. С таким ей справиться не под силу, какой бы смелой она ни казалась.

– Эта работа вам больше не нужна.

Она выразительно изогнула бровь.

– Да что вы? Неужели мне досталось наследство от таинственного благодетеля? А вас удостоили чести сообщить мне это известие?

Как же она остра на язык.

Я засмотрелся на ее чертовы губы, задержавшись на них чуть дольше, чем следовало. Но тут же весьма некстати вспомнил насмешку Похоти. А заодно и красавицу в маске из «Семи грехов». И тут меня внезапно осенило.

Я снова поднял на нее глаза.

Ее рука скользнула под плащ. Похоже, она проверяла, взяла ли с собой какую-то вещицу. Оставалось лишь надеяться, что она не собиралась метнуть мне в лицо кинжал.

Репортерша поймала мой испытующий взгляд и опустила руку, снова нахмурившись.

– Я предлагаю вам должность официального королевского обозревателя. А еще вы с семьей немедленно переезжаете в Дом Чревоугодия.

Между нами повисла тишина. В любое другое время я мог бы так просидеть хоть сутки и дождаться, пока она первой нарушит молчание, хотя бы для того, чтобы вывести ее из себя. Но сегодня день необычный. Мне нужно было многое сделать, а чтобы все успеть до наступления темноты, следовало поспешить. Я поборол желание взглянуть на часы.

Секунды бежали. Отвечать мне она не собиралась, так что я продолжил:

– Мои сотрудники упакуют ваши вещи и перевезут ваших родных в экипаже. Вам не придется ни о чем беспокоиться. Чтобы компенсировать все связанные с этим неудобства, я заплачу вашему домовладельцу, и он придержит жилье за вами на следующие несколько месяцев в качестве поощрения.

Ее щеки порозовели. Румянец приятно выделялся на бледной коже.

Мой предательский член тоже это отметил, хотя оставался невозмутимым даже в волне ее ненависти.

В мыслях возник ее образ: там она была привязана к моей кровати и, покраснев от куда более увлекательных занятий, извивалась на шелковых простынях.

Мне была просто необходима ледяная ванна и психиатрическое обследование. И немедленно.

Очевидно, у моего подсознания была склонность к извращениям, которую стоило бы воспеть в балладах, раз любимые фантазии перемешались с лицом моей таинственной пассии. А может, это было еще одним доказательством того, что аппетит вернулся ко мне в двойном размере.

Словно вытянув из моего разума этот похотливый кошмар, она уничтожила меня ледяным взглядом в качестве напоминания о том, что ни за что не подчинится.

– Ну и? – протянул я. – Неужели я лишил вас дара речи своей щедростью?

– Едва ли. Просто ошеломлена тем, что вы допустили саму мысль о том, что я приму ваше предложение. Я совершенно не заинтересована в том, чтобы уходить из «Порочного ежедневника». И, конечно же, я не желаю здесь жить.

Я провел рукой по волосам. Все уже было готово. Разумеется, она увидела все достоинства и преимущества моего предложения. В конце концов, мы оба были от этого в некотором выигрыше.

– Я старался не допускать распространения слухов, – сказал я. – Так что вы будете удостоены чести рассказать эту историю прежде других. Я собираюсь провести конкурс на место потенциальной супруги по всему королевству.

У нее застыло лицо.

Я ожидал не совсем этой реакции, но подавил любопытство и продолжил:

– А поскольку вы станете единственным обозревателем, которому будет разрешено писать обо всех событиях, после окончания отбора за вами будут охотиться все крупные издания. Вам будет предоставлен эксклюзивный доступ к каждой потенциальной невесте. Будете брать интервью у них и у меня – все, что вам потребуется, чтобы писать захватывающие истории. Я хочу, чтобы во время проведения конкурса во всех Семи Кругах только и говорили что о нем.

– Звучит так, будто мы с вами уже заключили сделку.

Ее тон, равно как и выражение лица, указывал на то, что она уже догадалась о содеянном мною.

Но если она думала, что я почувствую себя виноватым, то глубоко заблуждалась.

Я производил впечатление самого приветливого из всех Принцев Греха, но у каждого из нас имелись собственные демоны, с которыми было необходимо бороться.

Не имело никакого значения, поняла ли она, что я поймал ее в ловушку: ради блага нашего королевства я поступил бы еще хуже. И дело вовсе не в том, что в итоге ее ждало щедрое вознаграждение.

– Арендная плата за вас уже внесена.

Сказав это, я наклонился к ней, сузив глаза, и добавил:

– Ваше жалование составит миллион монет за статью. Вы уверены, что хотите отказаться от этой возможности, мисс Сент-Люсент?

Она посмотрела на меня. Глаза ее сверкали от досады. То, насколько я ее не впечатлил, действительно удивляло, учитывая мою репутацию. Однако я узнал этот взгляд: видел его у ледяных драконов. Мисс Сент-Люсент не любила, когда ее ловили или удерживали.

А я сделал и то и другое.

И подавил улыбку.

К лучшему или к худшему, но на несколько недель моя соперница была ко мне привязана.

– Да. Думаю, я от нее откажусь.

Она сделала легкий реверанс. Лишь эта кошмарная попытка соблюсти приличия дала мне секунду на то, чтобы сменить шокированное выражение лица на безразличное, пока она не поднялась.

Я не ожидал, что она будет мне благодарна, но и не думал, что откажется от моего предложения.

Сказать, что жалование было завышено, значит ничего не сказать. Не все из самых богатых дворян за свою долгую родословную зарабатывали столько денег. Я предполагал, что до окончания конкурса статей будет не меньше семи, а скорее всего, даже больше.

Мне было не понять, что за странное чувство меня охватило: восхищение, раздражение или некая извращенная смесь того и другого. Адриана Сент-Люсент презирала меня настолько, чтобы отказаться от сделки всей своей жизни. Глупой она не была, а это означало, что у нее имелась какая-то личная причина – самая опасная из всех причин.

Мы пристально смотрели друг на друга в течение пары напряженных секунд. Стоило бы выяснить, из-за чего она так меня ненавидела. Я знал, что она меня не любит, но это выглядело слегка чересчур даже для грешницы, склонной к чревоугодию.

И Зависть, и Вэл были правы в своих опасениях. Мне следовало повнимательнее следить за Адрианой. Столь сильные эмоции крайне мотивировали. Да и меньше всего мне была нужна репортерша, которая не остановится ни перед чем, чтобы раскрыть мои самые темные тайны, а затем использовать их против меня.

Все было куда серьезнее обычного легкого соперничества, и я намеревался узнать, с чего все началось.

Наконец она отвела от меня взгляд и пошла прочь. Остановилась она только для того, чтобы тихо сказать:

– Я попрошу домовладельца вернуть вам оплату.

– Оставьте.

Казалось, она была готова снова поспорить, но передумала и быстро убежала.

Я наблюдал за тем, как она уходила. На данный момент я дал ей отсрочку, но уже принялся обдумывать свой следующий шаг. Первый раунд оказался за ней, но я был не из тех благородных героев, которые смиренно принимают поражение. Я готов был использовать любые средства, для того чтобы одержать окончательную победу.

Я жил ради охоты, и только что у меня появилась самая привлекательная цель, которую мне предстояло поразить.

Когда я снова вступлю в схватку с Адрианой Сент-Люсент, она будет так или иначе привязана ко мне. Даже если это означает, что мне придется приковать ее вон к той стене.

По всему телу пробежал мрачный трепет. Я встал с трона, намереваясь пуститься по следу добычи. И пускай это не была охота на ледяного дракона, но острые ощущения на этот раз, возможно, были даже сильнее.

Десять

Адриана Сент-Люсент

– Каким бы жестким и высокомерным он ни был, тебе представилась невероятная возможность, Адриана. Поверить не могу, что ты отказалась.

Райли не так уж и ошибалась, но сейчас я была слишком взвинчена, чтобы с ней согласиться. От неодобрения в ее голосе тоже не становилось легче. Из всех, кого я знала, подруга казалась единственной, кто всегда безоговорочно встанет на мою сторону и не станет зарождать во мне сомнения.

Покинув Дом Чревоугодия, я незамедлительно отправилась в «Порочный ежедневник», чтобы проверить, не оправдались ли мои подозрения. И правда, мой стол уже был убран.

Экстон посчитал целесообразным отнять у меня работу и поручить новую без каких-либо вопросов и переживаний о том, чего бы хотелось мне самой. Спустя несколько часов мне удалось прояснить ситуацию с редактором и снова занять свою позицию. Столько времени у нас ушло главным образом на то, чтобы дождаться подтверждения моей версии событий от Экстона. Принц не соизволил ответить на мое письмо.

Заносчивый монарший демон изморози! Чтоб ему блохи яйца искусали!

Он был так не похож на незнакомца из «Семи грехов»… Даже когда весь мой мир рушился, я не могла удержаться от мыслей об этом невыносимом дерзком мужчине в маске.

И даже в тронном зале Экстона, как бы он меня ни раздражал, я постоянно отвлекалась на фантазии о том, как этот незнакомец прижимает меня к стене, разжигая во мне пламя страсти. В течение дня я не меньше полудюжины раз касалась таинственного ключа, который от всех скрывала.

Я перестала расхаживать по комнате и заставила себя сосредоточиться, но не могла не задаваться вопросом: не позволила ли я своим чувствам к Экстону испортить такую прекрасную возможность?

Хотя даже словом «прекрасное» было не описать то, какое жалование мне обещали.

Мачеха с сестрой были у модистки, которую мы не могли себе позволить. Райли приехала ко мне домой сразу после работы, чтобы смиренно выслушивать, как я вот уже полчаса на все лады костерю принца. Однако она тоже уже начала терять терпение. Других грехов вроде зависти мы за собой не ощущали, поэтому я знала, что она не завидовала сделанному мне предложению. И все же я бы почувствовала себя куда лучше, если бы мне удалось объяснить ей все так, чтобы мой отказ обрел смысл.

– Я ни за что не стала бы работать на него, особенно после того, как он со мной обошелся, – наконец сказала я.

– Он принц. А чего ты ожидала?

– Элементарной порядочности. Проявления хороших манер.

– Хоть он и высокомерный придурок, зато не скупится на деньги. За такое жалование можно было купить кого угодно.

В ее голосе снова послышались странные нотки, но, возможно, мне показалось, и я сама себя накрутила, так что просто отмахнулась от этого чувства. Мы были лучшими подругами, и когда дело касалось этого принца, она всегда принимала мою сторону.

– Если я позволю ему растоптать себя и унизить, кроме самой себя мне будет некого винить. Это вопрос принципа. Иногда он гораздо важнее денег.

И все же мне было непросто придерживаться своих принципов, когда от этого страдала вся семья. Часами я мучила себя, задаваясь вопросом, не совершила ли ошибку. Миллион монет за статью – такого я себе и представить не могла. Возможно, я была из худшей разновидности дураков – тех, у кого есть принципы.

Я вздохнула, а затем рухнула на свой потрепанный матрас и прижала к груди подушку. Что меня действительно раздражало, так это то, что меня поманила невероятная удача. Шанс, о котором я мечтала, возможность написать те истории, что мне хотелось, и получить за это хорошую оплату.

Все, что нужно было сделать, – это продать душу проклятому темному принцу и первой написать его эпическую историю любви.

Может, такой непристойной зарплаты у меня и не было, зато в голове у меня уже обретал очертания новый замысел.

Нужно было встретиться с одним из осведомителей, чтобы все устроить как надо, раз уж я надеялась такое провернуть… хотя я все равно придумала бы способ обойти действующие ограничения на выполнение своих обязанностей обозревателя. Еще одним приятным бонусом стала бы расплата принца за то, что я была вынуждена прождать целый день, пока он не помог мне снова получить работу.

Я еще раз прикоснулась к волшебному ключу. Меня раздражало, насколько сильно я отвлекалась на то, что он означал.

По какой-то причине я утаила его от своей лучшей подруги. Райли уже была на взводе, и мне не хотелось поднимать еще одну тему для спора.

Чувство вины охватило меня, когда Райли села рядом и принялась легкими движениями массировать мне спину.

Может быть, она просто расстроилась, ведь она знала, каким подспорьем стали бы для меня такие большие деньги. Но расстроилась она не вместе со мной. Стоило бы рассказать ей о приглашении в «Семь грехов», однако рот словно заупрямился и не хотел открываться. Мне не хотелось, чтобы она решила, что встреча с незнакомцем как-то повлияла на мой отказ Экстону. Я знала, что это не так, но взгляд у нее при таких рассказах становился таким мечтательным… она постоянно подталкивала меня к романтическим отношениям.

– Все получится, Ад.

– Знаю. По крайней мере, мне не придется страдать из-за придворных интриг и головорезов из королевской семьи, которые борются за то, чтобы заполучить еще больше власти. Я буду занята сочинением историй, от которых все Семь Кругов еще безумнее влюбятся в мужчину, которого я ненавижу. И на то у меня была веская причина.

Несколько секунд Райли молчала. Она даже слишком хорошо понимала, почему я презирала Экстона и почему между нами никогда не будет ничего, кроме вражды.

Она была там в ту ночь, когда все пошло наперекосяк, вот только ушла со своим возлюбленным и пропустила самую ужасную часть представления.

Меня накрыло не только смущением и болью оттого, что мне разбили сердце. Это было осознание того, что я не принадлежу к его миру и мне никогда туда не попасть. Именно это всегда и утверждала моя мачеха.

В тот вечер на балу некоторые дворяне проявили ко мне неимоверную жестокость. Но даже тогда я изо всех сил старалась не опускать голову и отчаянно пыталась не расплакаться, пока не добралась до дома.

Однако это мне не удалось. Но вовсе не из-за того, как они меня называли.

Иногда причинить самую нестерпимую боль удается, даже не проронив ни слова.

Любовь побеждает все. По крайней мере, так говорят философы и поэты. Любовь – это магия, которая способна покорять целые королевства, разрушать миры и восстанавливать их из пепла…